А вам идут цвета Гриффиндора

      Профессор трансфигурации Гермиона Грейнджер входила в свой класс. Был уже конец урока, а она только впервые переступила порог. Девушка готовилась услышать шум, крики и разговоры, короче, всё, что делают дети при отсутствии учителя. Но, увы. Открыв двери, она увидела своих учеников склонившимися над листком бумаги. Они даже не заметили её, хотя в классе стояла идеальная тишина. Подсознательно Гермиона знала, что там может быть написано, но всё равно надеялась на лучшее. Поэтому и была повергнута в шок, когда увидела содержимое листа.       — Акцио, листок, — проговорила она.       Небольшой пергамент сразу перелетел ей в руки. Не обращая внимания на смущённые возгласы учеников, она развернула его и... сразу свернула назад. Одного взгляда на написанные пошлости хватило, чтобы юная учительница покраснела от стыда, а потом резко побледнела от гнева. Ладно, то, что там написано о её личной жизни, ладно, что это были выдумки, но как это было написано! Какие эпитеты, метафоры были использованы для описания несуществующего «полового акта» между ней и Снейпом, как были описаны их стоны, крики, оргазм...       — Инсендо! — выкрикнула Гермиона, и лист бумаги превратился в пепел.       Подняв на притихших учеников колючий взгляд и подходя к ним впритык, сердитая девушка ледяным тоном спросила:       — Кто творец этого... объявления? Отвечайте.       Весь класс опустил голову вниз и не промолвил ни слова.       — Не заставляйте меня использовать Сыворотку Правды, — тихо шипела она.       — Вы не имеете права, — возмущенно пикнул один голос.       — Вы тоже не имеете права меня обсуждать. Говорите, иначе весь класс выпьет сок с Сывороткой Правды. Мне не доставит проблем достать несколько флаконов зелья, ведь у меня любовник — зельевар! — зло выкрикнула Гермиона.       — Это всё Тедди! — крикнул тот же голос.       Гермиона обернулась к владельцу имени. Она хорошо его знала. Когда девушка только пришла работать в Хогвартс, ей тяжело было работать с когтевранцами. Нет, они делали все домашние задания идеально, и поведение было на высшем уровне, но... Они могли работать только с данными учебника. До поздней ночи сидели в библиотеке, искали ответы на вопросы, но не пытались найти ответ в своей голове, поработать собственными мозгами, а не древних волшебников. Гермиона сама была такая в годы своей учёбы, но никогда не отказывалась думать самостоятельно. Именно поэтому она попала в Гриффиндор, не Когтевран. Так вот, среди этих «ходячих учебников» был всего один ученик, который пытался мыслить сам. Он часто задавал вопросы: «почему так?», «зачем так?», «а если сделать так?». Из-за этого он часто получал насмешки от своих одноклассников и некоторых преподавателей, которые не привыкли к таким вопросам от когтевранцев. А вот Гермионе это нравилось. Она привязалась к Теодору Колину Брутто. Именно такое полное имя имел мальчик, сидящий за последней партой и смотревший в это время на пол. Когда назвали его имя, он медленно поднял голову и невидящим взглядом посмотрел на преподавателя.       — Тедди, это правда? — спросила тихо Гермиона. Ярость куда-то улетучилась, вместо неё пришла боль. Как от ножа в спину.       — Да, профессор, — ответил ученик, протягивая каждое слово, словно во сне.       Гермиона молча смотрела на любимого ученика. Всё, он сознался. Но почему она не верит? Из-за привязанности? Вряд ли. Тогда почему?       — Теодор Брутто, подойди сюда.       Мальчик медленно встал и сонной походкой подошёл к учительскому столу. Его рубашка была порванной, а галстук небрежно завязан. В руках он держал волшебную палочку. Палочку?       «У него не может быть палочки — она у меня в кармане!».       Зачем он врёт, кого покрывает? Почему у него такие сонные и пустые глаза? Как будто кто-то неправильно наложил Империо...       Решение проблемы пришло в голову автоматически.       — Эспекто Патронум! — выкрикнула Гермиона Грейнджер, и из её палочки вырвался... большой ворон. Да, после войны Патронус поменялся. Он словно показывал Гермиону изнутри. Приказав ворону передать послание для Снейпа, девушка села за преподавательский стол.       — Сядьте пока за парту, мистер Брутто. Перемены ни у кого не будет.       Северус Снейп спешил в свой кабинет. Если шпион из его класса — нужно успеть заткнуть ему рот перед тем, как все узнают, что он целовался с Грейнджер. Ему действительно было все равно, что о нём думали люди. Когда пришлось убить Дамблдора, о нём судили ещё хуже. А сейчас не так всё и плохо. Все будут думать, что у него роман с Гриффиндорским деканом! Не очень и страшно! Но вот для Грейнджер это лишнее. Ей и так несладко после прошлой ночи, так ещё и роман со стариком припишут...       Зайдя в класс, Северус увидел ту же картину, что и Гермиона. Ученики склонились над листком. Тоже не заметили вошедшего преподавателя. Снейп тоже притянул к себе пергамент и прочитал написанное. В отличии от Гермионы, он не стал сжигать свиток. Он медленно сложил его и положил в карман. Надо же, как получилось! Тот гавнюк целую историю придумал о его с Грейнджер сексе. Забавно, где он увидел там третий размер? У неё явная двойка! М-да... У кого мозгов хватило описывать стоны? Она во время поцелуя стонала эротичнее, чем здесь во время оргазма. Всё же, Северус отвлекся, а потом безопасным тоном спросил:       — Кто автор?       — Мы не знаем! — почти хором закричали дети, — его нам подкинули.       — Не орите, а то Гриффиндор лишится всех баллов. Даже несмотря на то, что пишется в том свитке.       Никто не пикнул. Все смотрели на Снейпа, моля Мерлина о перемене.       — Кто видел того, кто подбросил бумагу?       Молчок. Значит, никто.       — О прочитанном здесь — ни слова! Иначе весь год на отработках просидите!       Ученики только кивали. Северус хотел уже выгнать их из класса, как сквозь дверь в комнату залетел большой ворон. Подлетев ближе к профессору, он сказал голосом Гермионы Грейнджер:       — Нужна твоя помощь. Иди в мой класс. Захвати Сыворотку Правды.       Весь класс сидел с открытыми ртами. Даже когда Снейп заговорил, поза и выражение лиц не поменялись:       — Вот видите, как узнаёт правду ваш декан? Скоро и я вами займусь.       А потом резко встал и, захватив из сейфа зелье, вылетел в коридор.       Северус Снейп неспешно зашёл в класс трансфигурации. За учительским столом сидела Гермиона Грейнджер. Её голова была низко опущена, а глаза закрыты. Рядом с ней валялся пепел — единственное упоминание о листке с историей её жизни. Мужчина подошёл впритык к её столу и собирался оповестить о своём присутствии, как девушка подняла голову и кивнула в сторону маленькой дверцы, которая, вероятней всего, вела в её личный кабинет. Повинуясь такому молчаливому приказу, Снейп прошёл в заданном направлении до приоткрытой двери, а потом зашёл внутрь. Он оказался в уютной комнатке серого цвета. Небольшой письменный стол и кожаное кресло являлись всей мебелью этого помещения. А на полу лежали стопки книг.       «Да, чудный минимализм!» — больше ничего мужчина подумать не успел, потому что дверь позади него захлопнулась, и он остался один на один с Гермионой.       — У тебя поменялся Патронус? — спросил Снейп, решив начать разговор с отвлечённой темы.       — Да, — сухо ответила девушка, явно не настроенная на светскую беседу.       — Переживаешь по поводу написанного? — перешёл к делу мужчина.       — Да, это возмутительно! Большего стыда я никогда в жизни не испытывала.       — Понимаю, мне тоже не очень нравится. Ничего не поделаешь. Просто скажем, что это неправда. Пусть даже надо будет выпить Сыворотку Правды.       — Это не главное. Я не понимаю, зачем он это сделал? Это ведь как надо ненавидеть, чтобы опозорить нас таким способом?       — Ну... У меня среди учеников друзей никогда не водилось, так что это, пожалуй, моя вина. Ничего, найдём паршивца, тогда и узнаем, что к чему. Или ты уже нашла?       — Как бы, да. Один из когтевранцев сознался.       — О, это прекрасно! Я уже сейчас представляю его счастливую жизнь в Хогвартсе следующее несколько лет.       — Но я не верю, что это он!       — Проснулась детская наивность?       — Нет же. Он как-то странно отвечает и ведёт себя!       — Вероятнее всего, как простой шпион — подло лжет и постоянно оправдывается.       — Нет, Северус. Он какой-то заторможенный и сонный.       — Увы, я ничем не могу помочь. Природная активность мозга не подвластна изменению.       — Нет, он не такой, как всегда. Мне кажется, он под Империо... Как будто его наложил очень слабый волшебник... ребёнок...       — Зачем это кому-то нужно?       — Я не знаю. Поэтому и прошу помощи. Ведь профессор Снейп должен знать, как определить человека под Империусом?       — Не должен. Но знает. И если это так?       — Тогда нужно будет довести до слёз одну девочку из класса.       — Ты шутишь? Ты привела меня сюда, чтобы напугать какую-то девчонку? — громче прежнего спросил Снейп.       —Да. Мне нужна её истерика, — как ни в чём не бывало ответила Гермиона.       —Ты, когда со мной целовалась, головой о стену не ударилась? — зло прокричал Северус.       — Профессор, — устало начала девушка, — у меня есть подозрения, что мальчик под Империо, а управляет им эта девочка. Почему и зачем — я не знаю. Но узнаю, если девочка выпьет Сыворотку Правды. А сделает она это только в том случае, если я добавлю зелье в воду. Как только у неё начнётся истерика, я подам ей стакан воды с Сывороткой. Теперь ясно?       — Не совсем, но ладно. Почему тебя так смущает девочка? Она что-то сказала? — немного успокоился мужчина.       — Ученик, который сознался, имеет палочку. А ведь шпион потерял её в подземельях. Вот она! Пока я ждала вас, то успела разглядеть всех учеников. Только у этой девочки палочки не видно. Это не факт, но причины так предполагать у меня есть, — объясняла Гермиона, так и не решаясь перейти на ты с мужчиной.       — Сразу бы так и сказала, — сказал Снейп, направляясь в класс.       Северус и Гермиона показались из-за двери. Преподаватель трансфигурации села обратно за стол, а зельевар стал посередине класса. Высокий и худой, с бледным аристократическим лицом, обрамлённым густыми тёмными волосами, весь в чёрном одеянии, он был похож на большую летучую мышь. Его глаза внимательно следили за притихшими учениками, а тонкие губы кривились в усмешке. Даже ничего не говоря, мужчина вселял страх в детей и некоторых взрослых.       — Кто написал эту чушь? — раздельно произнёс Снейп.       Никто не шелохнулся. Только невысокий парень тихо поднялся со стула и негромко сказал:       — Я.       Больше ни слова. Внимательно посмотрев на парня, Северус отметил, что на лице нет и следа раскаянья или стыда. У него вообще не было эмоций.       «Действительно, как заторможенный», — подумал мужчина и подошёл ближе. Сидящие рядом с когтевранцем ученики шарахнулись в разные стороны. Они думали, что Снейп идёт наказывать виновника, но это было не так. Просто Северусу нужен был более тесный контакт, чтобы определить присутствие Империуса на человеке. Иногда Северус Снейп бросал короткий взгляд на ученицу, которую ему показала Гермиона. Он её хорошо знал по собственным урокам. Лори Джейн Керри. Тихая бездарная ученица. Он никогда не ставил ей больше «выше ожидаемого» за домашние работы, потому что это была просто переписанная слово в слово с учебника работа. Он бы поставил ещё меньше, но Флитвик чуть ли не на коленях умолял «оставить девочку в покое».       «А ведь она могла шпионить за нами, — подумал Снейп, — почему мы решили, что это именно парень. Ведь было темно, а голос — писклявым. Она вполне может сойти за мальчика сзади с её короткой причёской...».       Он уже подошёл впритык к когтевранцу (Теодор Брутто, вроде), но тот не обращал на него должного внимания. Начиная говорить гневную речь парню, Снейп невербально проверял его на Империо. Исследования сразу показали положительный результат. На мальчика действительно наложили Империус, тем более довольно хорошо и правильно. А такое сонное состояние — результат сильного сопротивления со стороны когтевранца.       Незаметно кивнув Гермионе, Северус ещё несколько минут читал морали ученику. А потом перешёл к второй части плана.       — Ну ладно он, похотливый мальчишка, но вы, — обращался уже ко всему классу Снейп, — как вы допустили распространение этой клеветы?       — Вот лично вы знали о проделках вашего одноклассника? — спросил Северус первого попавшегося ученика.       — Нет, нет, сэр, — пролетел до смерти перепуганный парень.       — А вы, мистер Лонго? — опять наугад спросил он.       — Нет, что вы... — прошептал тот.       — Может, вы знали, мисс... Керри? — таким же тоном спросил он у подозреваемой.       — Я? Никогда, — быстро проговорила девочка, показывая своё волнение.       — Может, вы были соучастницей? — допрашивал Северус Лори , даже не смотря на неё.       — Сэр, что вы? — опять отнекивалась девочка.       — Хотя, правда, какая из вас соучастница? Вы и двух слов связать не сможете без учебника. Жалкое тупое подобие Гермионы Грейнджер в молодости, — закинул приманку мужчина.       — Я не тупая! — воскликнула Лори Керри.       — Я ещё не так стара, — пробормотала где-то Гермиона.       — Не глупы? Как вы смеете пререкаться? Пятьдесят баллов с Когтеврана! — язвительно говорил Снейп, обижая ученицу ещё больше.       — Я ничего не сделала! — пропищала Лори.       — О, вы ничего не сделали? Ещё минус пятьдесят с Когтеврана, — добивал её Снейп. В это время Гермиона сидела, опустив голову. Никто не видел, как подрагивали её губы в беззвучном смехе.       «Да, Снейп — мастер своего дела. Так легко вывести из себя любого человека, наказать без причины и унизить. Не пройдёт и пяти минут, а эта девочка будет рыдать», — думала она, смотря за пытками когтевранки.       «А почему это он вспомнил меня в молодости?».       Три года всего прошло с окончания её учёбы... Но сколько изменилось! Дамблдор умер, Фред, Тонкс, Люпин и Добби погибли, Волдеморт пал от руки Гарри, она потеряла родителей и сейчас работала в Хогвартсе, а сегодня целовалась со Снейпом. Если бы Трелони нагадала ей когда-то, что она будет обниматься по углам (и не только) с профессором зельеварения, то она бы покрутила ей пальцем у виска. Но сейчас эта мысль не казалась ей такой нереальной и страшной. Да, по воле случая они оказались в одном коридоре, где после ссоры решили поубавить свой пыл поцелуем. И всё. Вот закончится этот кошмар с «пергаментом о её бурном сексе в коридоре» и они забудут всё, как сон. И жалеть не будут, ведь всё получилось случайно.       Именно так думала Гермиона в то время, когда Северус доводил ученицу до слёз. Точнее, уже довёл. На второй парте возле окна рыдала высокая симпатичная девушка. Она, уткнувшись в парту носом, что-то бормотала о невиновности и несправедливости.       Вот здесь и наступил час Гермионы Грейнджер.       Резко встав со стола, она с воздуха наколдовала стакан чистой воды. Незаметно для всех, в том числе и для Лори, она капнула в него несколько капель жидкости из флакона. Подойдя к Снейпу, девушка изобразила возмущённое лицо и начала выступление.       — Профессор Снейп, я думаю, вы уже переборщили! Вы довели мою ученицу до слёз, а это уже лишнее.       — А я думаю в самый раз! Были бы вы построже, ваш ученик не сочинил бы подобную чушь, — громко ответил Снейп. Он понял, что Гермиона играет на публику, поэтому старался выглядеть убедительно.       — Мой ученик — мои проблемы. Я попросила вас провести воспитательную работу с виноватым парнем, а не с невинной девочкой, — яростно говорила девушка Северусу. А потом подошла к Лори Керри и обняла её:       — Девочка моя, успокойся. Профессор Снейп не хотел тебя обидеть, — гладя по головке девочку, приговаривала она.       — Он меня не любит. Постоянно обижает на уроках, — прорыдала Лори, утыкаясь Гермионе в грудь.       Профессор трансфигурации лишь на миг подняла глаза на Снейпа, мол, слышишь, что она говорит? Это и есть причина. Зельевар лишь презрительно улыбнулся. Ему и без Сыворотки Правды всё было ясно.       — Не переживай, моя хорошая, выпей водички, — ласково говорила Гермиона, протягивая стакан ученице.       Та в один приход опустошила его.       — Это ты следила за нами? — тихо спросила профессор Грейнджер. Её голос был спокоен и холоден, но глаза метали молнии.       — Да. Ой, что это? — воскликнула Лори, осознав, что сказала правду против воли.       — Всем выйти из класса. Кроме Тедди. И не дай Мерлин, вы хоть слово скажете преподавателям и ученикам. Вам хуже будет, — громко сказала Гермиона.       В её голосе звенела такая злость, что ученики ликвидировались за считанные секунды. Даже Снейп немного удивился такому настроению девушки. Когда все вышли, наступила ужасная тишина. Её прерывали всхлипы Лори Керри и тиканье настенных часов.       — Зачем ты это сделала? — прошептала Гермиона. В её глазах читалось непонимание и презрение, — что я тебе сделала плохого?       — Я ненавижу профессора Снейпа! Он гнусный подлец и мерзавец! — выкрикнула ученица и сразу прикрыла рот рукой. Выглядела она напуганной.       Снейп лишь рассмеялся в ответ.       — Профессор, снимите с Тедди Империус, — обратилась Гермиона к нему.       — Пф-ф, ладно, — гордо сказал Северус, удаляясь.       — Он тебе нравится? — тихо спросила Грейнджер ученицу.       — Да, — прошептала та, испуганно смотря на неё.       — Зачем ты наложила на Тедди Непростительное? — девушка не захотела продолжать тему, больную для ученицы.       — Я застала вас с профессором Снейпом случайно, потому что опоздала на урок. Тедди тоже, поэтому мы увидели вас вместе. Он хотел уйти и подождать, пока вы перестанете... А я хотела остаться. Он грозил мне, что выдаст меня, и я решила наложить на него Империо. Он сначала сопротивлялся, а потом я его оглушила и наложила заклинание. Затем приказала тихо возвращаться в класс. Думала, потом его расколдую. А пока я смотрела. Вы опять начали целоваться, и я разозлилась. Я хотела мести. Быстро вспомнила отрывок из маминого любовного романа и вставила ваши имена. Так получился тот свиток. Я уже хотела уходить, но вы вдруг перестали целоваться. А потом вы шутили, и мне так стало горько! А потом весело от того, что вас ждёт. Я знала, что вы мне этого не простите, поэтому приказала Тедди сказать, что это его работа, — быстро проговорила девочка, стараясь не смотреть своему преподавателю в глаза.       Гермиона встала с парты, куда села для разговора, и подошла к своему столу. Из шкафчика она достала волшебную палочку и, бросив её через всю комнату, кинула Лори.       — Возьми палочку и уходи. Ничего никому не говори. И больше такого не делай, — монотонно сказала Гермиона.       — Вы меня отпускаете? — удивлённо спросила ученица.       — Да. Уходи, — раздельно произнесла профессор трансфигурации.       Лори Керри быстро собрала вещи и выбежала из класса. Гермиона так и осталась стоять возле стола. Вскоре в кабинет явился Снейп.       — Империо я снял и память мистеру Брутто немного почистил. А где мисс Керри?       — Я её отпустила.       — Зачем? Вся школа уже знает. Я пока сюда дошёл, увидел столько удивленных лиц!       — Не трогайте её, профессор. Просто оставьте её в покое. И присмотритесь к ней — она неплохая волшебница, если смогла наложить Империус.       — Почему это ты так ласкова с ней? Пару минут назад громы и молнии метала, а сейчас уже простила. Тебя не смущает то обстоятельство, что вся школа прочитала те листы? Мне-то всё равно, а тебе?       — Слухи уже не остановить. МакГонагалл и другим учителям можно сказать правду, а ученики сами забудут через неделю. Оставьте это дело, профессор.       — Тогда я не понимаю сути этой затеи. Хотя, всё равно, мисс Грейнджер. Мне наплевать на слухи, и на вас тоже, и на ту ученицу! Вы точно ударились головой о стену.       Северус был в ярости. Придумать такое шоу, довести дело до признания, а потом «оставьте её в покое». Что она ей наговорила? Ну и хорошо, пускай мучается! Когда увидит, как на неё смотрят в школе, по-другому запоёт! Так думал Снейп, вылетая из кабинета трансфигурации.       Когда за Северусом захлопнулась дверь, Гермиона медленно сползла на пол. Она чувствовала усталость и ужасную боль в голове. Склонив голову на руки и уткнувшись в свои колени, девушка еле слышно стонала. Вероятнее всего, это поддержание кровных врат забирало у неё последние силы. Ей стало плохо ещё при разговоре с Лори Керри. Именно поэтому она так быстро её отпустила. Потом разговор со Снейпом... А сейчас она полностью вымотана. Гермиона старалась не думать о настоящей причине своего поступка с Лори. Но получалось плохо. Как только профессор Грейнджер услышала яростные речи девочки по поводу Снейпа, а в её глазах увидела, кроме злости и страха, ещё и обожание... Она сразу узнала в Лори себя на четвёртом, пятом и шестом курсах. Нет, Гермиона не была влюблена в Снейпа! Все её мысли тогда занимал Рон. Рон Уизли, который не замечал в Гермионе девочку до Святочного балла, Рон Уизли, который начал встречаться с Лавандой Браун, Рон Уизли, который целовался с Лавандой на всех локациях Хогвартса, Рон Уизли, который вообще не замечал её... Она помнила, как больно ей было смотреть на Лаванду, которая висела на шее у парня, целовала его, обнимала... А Гермионе оставалось лишь плакать по ночам в подушку и лезть на стены от ревности. Тогда девушка готова была убить их обоих, но максимум, что смогла сделать, это наслать на Рона птичек! Хоть они и причинили немного боли парню, но облегчения девушке не принесли. Именно поэтому Гермиона Грейнджер с пониманием отнеслась к выходке Лори Керри. Ей было непонятно, что такого нашла она в Снейпе, но уважала её выбор.       «Детская влюблённость не спрашивает, в кого мы хотим влюбиться», — подумала Гермиона, сворачиваясь калачиком на холодном полу. Боль была адская, но унять её не было способа. Для этого нужно было идти в Больничное крыло, а Гермионе не хотелось попадаться на глаза ни ученикам, ни преподавателям. Приходилось терпеть.       — У меня сейчас урок? — сама себя спросила Гермиона. — Нет, у меня «окно» в расписании, — также сама себе ответила она.       «Но дети всё равно могут зайти или учителя. Нужно закрыть дверь», — отстранённо подумала девушка и, взмахнув волшебной палочкой, надёжно запечатала вход.       Палочка выпала из рук волшебницы. Магия забирала все оставшиеся силы.       «Надо носить с собой Восстановляющее зелье», — думала профессор трансфигурации, лёжа на каменном полу.       Боль всё наступала, а решение проблемы не приходило в голову. Её клонило в сон. Пытаясь достать рукой волшебную палочку, которая откатилась на несколько сантиметров, Гермиона почувствовала резкую боль в груди. В то же мгновение голова девушки затуманилась от слабости. Сон охватил её.