А вам идут цвета Гриффиндора

       — Люциус… — голос Северуса был тихим и уставшим. — К чему этот цирк? Хотел бы навредить нам, сделал бы это менее помпезно. Опусти палочку, и пойдём в школу.       И Снейп, не глядя на удивлённых Малфоя и Роланду, пошагал к замку. Гермиона, внимательно посмотрев на Люциуса, тоже пошла за Снейпом.        — Ну и чего мы стоим? — резко спросил, уязвленный такой пренебрежительностью, Малфой.        — Ты мне тут не рыкай! — прошипела, пришедшая в себя, преподаватель Полётов. — Я тебя и без палочки…        Люциус не стал слушать: круто развернувшись, он почти побежал в сторону замка, снова накинув капюшон на голову.

***

       — Значит, что мы имеем… — тихо подытожила Минерва Макгонагалл после рассказа Люциуса. — Драко не смог выдержать послевоенного давления и решил возродить «справедливость». Он собрал всех, кто остался недоволен окончанием войны и… — голос директора дрогнул, — превратил их в оборотней… А теперь он хочет уничтожить Хогвартс.       Минерва подняла уставшие глаза на напряжённых коллег. Их лица выражали крайнее беспокойство и отчаянье. Они не видели выхода из этой сложной ситуации, да и не верили, что такой вообще существует.        — Это все понятно, мистер Малфой, — откликнулся Флоренц, неспешно приближаясь к окну, но… Вы говорили о каком-то плане, который нам поможет… Но небо молчит о спасении. Над нами повисла огромная темная туча, и ни один свет не может её победить. Так говорят звёзды…       На это Люциус лишь скривился: только безумной болтовни кентавра ему не хватало! Лучше бы он раньше это сказал, когда Драко ещё можно было спасти…        — Вы так же говорили и о Темном Лорде, мой дорогой, — и глаза Малфоя сейчас смотрели то ли насмешливо, толе с презрением. — Если темную тучу нельзя уничтожить светом, значить её победить другая тьма…        Эти слова встретили удивленным и напряжённым молчанием. А Люциус продолжил:        — План есть, но он не для ваших ушей. На эту тему я буду говорить только с директором и профессором Снейпом. И вы, мисс Грейнджер, тоже можете остаться. Быть может, вы сможете нам помочь…       В кабинете директора поднялся шум: никто не хотел уходить, не дослушав. Тем более подчиняться бывшему пожирателю…        — Тихо! — голос директора Хогвартса звучал строго и непреклонно. — Я думаю, действительно будет разумно, — уже мягче добавила она, — если мистер Малфой расскажет свое решение небольшому кругу людей. А потом, если план будет дельным, я обязательно посвящу вас. А сейчас не время роптать, — прекращая недовольный гул резко сказала женщина, негромко хлопнув по столу. — Думаю, пора расходиться…        И, чтобы не смотреть в недовольные глаза преподавателей, она развернулась к портретам бывших директоров:        — Я вас тоже попрошу покинуть кабинет. Будьте добры…        — Мы поняли тебя, Минерва, — картинно закатив глаза, произнес директор Дипетт. — Думаю, Альбусу лучше остаться?        — Пожалуй, да… Спасибо за понимание.       Наконец последний преподаватель покинул кабинет, а рамы портретов опустели. Лишь Дамблдор хмуро, без привычной ласковой улыбки, глядел на Малфоя.       Сам же Люциус не спешил продолжить прерванный разговора. Казалось, его плотно сжатые губы никогда не пропустят ни единого звука, а серые глаза прожгут дыру в столешнице. На лицо набежала тень. Тень сомнений и… страха.        — Мистер Малфой?! — тихо обратилась к застывшему Люциусу Гермиона, заставив его вздрогнуть. — С вами всё хорошо?       В голосе девушки слышалось неподдельное беспокойство и тревога. Мало ли, вдруг он, снова пережив и вспомнив тот ужас, окончательно потерял веру и надежду. Возможно, ему стало так больно, что теперь ему уже всё равно… А любой план теперь кажется плохим и ненадежным…        — Не ваше дело, Грейнджер! — рявкнул Люциус, подрываясь на ноги.        — Вот как?! — почти прошептала девушка, уязвленная резкой реакцией на свои слова. — Тогда почему вы молчите, словно язык проглотили? Вам ведь есть, что сказать! Так ответьте сначала на мой вопрос! Зачем нужен тот маггловский дом с порт-ключами? Не проще ли аппарировать, а не светиться в Лондоне?       К концу речи голос всё же сошел на крик. О нем ещё и беспокоятся, а он только недовольство свое показывает!        — Нужно было вас тоже за двери выставить: может, тогда не задавали бы глупых вопросов… — как-то слишком неуверенно, даже отчаянно произнес Люциус снова усаживаясь в кресло.        — Если бы не Гермиона, то я задала бы этот вопрос, — обращая внимание на себя, сказала Минерва и добавила: — И почему вы не можете сказать нам, где находится штаб? Тогда это значительно упростит задачу. Не так ли?        — Упростит, упростит, Минерва, — откликнулся, молчавший до этого, Снейп. — Только вот я думаю, что на штаб наложено охранное заклинание, а Люциус, по каким-то причинам, не является хранителем. Верно?       Ответом послужил медленный кивок Малфоя.        — Но вот на первый вопрос, — продолжал Снейп, — тебе нужно ответить, Люциус.        Минерва, Гермиона, Северус и портрет Дамблдора вопросительно смотрели на притихшего Люциуса. Его глаза были такими уставшими и больными, что, казалось, этот вопрос вытягивал из него последние силы.       Наконец, сквозь зубы, Малфой произнес:        — Драко… Он пытался создать крестраж… — голос сорвался, с головой выдавая волнение Малфоя. — Я сначала не знал, а потом… Решил любой ценой предотвратить. Я думал, что не успел. А потом что-то пошло не так. Драко стал стремительно меняться внешне, у него были страшные боли, судороги…       На глазах у Люциуса появились слёзы, но он упорно не обращал на них внимая, до боли сжимая подлокотники кресла и смотря куда-то поверх плеча Минервы.        — Потом, когда все прошло, оказалось, что Драко не может аппарировать, создавать патронус и так, по мелочи. За то у него прекрасно получается Империус и Круцио… — голос дрожал, но он продолжил: — После этого Драко снова пробовал создать крестраж, но у него не получалось. И он оставил на время эту затею. Пока…        Мужчина замолчал, сильно сжав зубы, стараясь не обращать внимание на слезы, текущие по щекам. Безжизненные глаза и серое лицо делали его стариком — беспомощным, слабым…       Гермиона Грейнджер, отвернувшись, тихо глотала соленые слёзы. Что бы там не говорили, какие бы отношения с Драко у нее не были, но она никогда не желала ему зла. И отцу его тоже такого несчастья никогда не пожелала бы. Никогда!       Северус тоже молча сидел на кресле и смотрел в даль. Его лицо было как всегда безучастным, но темные глаза сейчас горели огнём. Он злился. На Дамблдора, что не смог предвидеть такого исхода, на Люциуса, что упустил момент, когда Драко начал превращаться в монстра, на Грейнджер, что с Поттером и Уизли всегда провоцировала парня, на себя, что не смог воспитать в Драко человека…       И только Минерва не сводила с Люциуса внимательного взгляда, даже не пытаясь скрыть слёзы. Она понимала, что он чувствует, что переживает. Женщина сама не имела детей, но каждый ученик был ей, как родной. И она, как любая любящая мать, остро чувствовала боль своих, хоть и не родных по крови, детей.        — Люциус, — Минерва впервые назвала его по имени, — вы ведь тоже оборотень?       Она не хотела его обидеть, или унизить, или показать превосходство. Нет! Просто ей нужно знать всё. Она обязана знать всё, чтобы спасти родную школу, спасти Драко, его отца и, вероятно ничего не знающую, мать.        — Да!       Тихий ответ вызвал невольный громкий вздох удивления у Гермионы и отчётливо слышный скрежет зубов у Северуса. Минерва кивнула. Она догадалась. И причину тоже знала, но всё равно переспросила:        — Это наказание от Драко? Он тоже оборотень?       Малфой кивнул, а потом, все же собравшись, ответил:        — Да, он меня так наказал за сорванный ритуал создания крестража. Через несколько дней должно было быть полнолуние. Очень вовремя… Только он редко превращается. Я не знаю откуда, но он узнал рецепт зелья, которое позволяет оставаться человеком в полнолуние. О нем никто не знает, но оно существует. И во время битвы он будет самим собой… В отличие от меня.       Стало тихо. Только часы невыносимо громко тикали, как бы предупреждая, что времени не так и много. Все меньше, и меньше, и меньше…        — Я думаю, следует все же обсудить ваш план, мистер Малфой! — нарушил звенящую тишину портрет Дамблдора, казалось ни на йоту не растроганный рассказом Люциуса. — Скоро утро. Вам нужно будет возвращаться. А мы до сих пор не приблизились к решению.       Люциус выровнялся в кресле, рукавом мантии вытирая остатки слез со щек. Краем глаза он заметил, каким недовольным взглядом Минерва одарила портрет Дамблдора, но всё же приступил к делу.        — Вы правы, Дамблдор. Времени у вас действительно мало, поэтому… Как мы уже знаем, убить оборотня достаточно сложно. Ни серебряные пули, ни обсидиановые мечи не помогут нам уничтожить сотню оборотней. Поэтому нужен план, который сможет сразу и полностью истребить всех врагов.       Сейчас Малфой выглядел по-деловому серьезным и собранным, словно обсуждал, как несколько лет назад, школьный бюджет, а не способ убийства живых существ        — Сначала я думал, что можно попробовать их заманить в ловушку и завалить камнями, но… Это не надёжно. Не факт, что они все погибнут, да и заманить без жертв будет практически невозможно. Поэтому, немного подумав, перечитав некоторые фолианты в родовых библиотеках Малфоев, Блэков и Лестрейнджей, я вот к чему пришёл. Если попробовать создать… Хогвартс-мираж… И чтобы оборотни напали именно на этот замок-ловушку… Тогда у вас есть шанс обрушить на них мощнейшие магические потоки. И уничтожить. Всех до единого.       Люциус замолчал, всем своим видом показывая, что сказал всё. Только вот вид у его слушателей был очень растерянный. Даже Дамблдор с недоумением смотрел на Малфоя, явно не поднимая сути «спасительного плана». И только Минерва сидела таким видом, словно ее поймали на воровстве: так и казалось, что ещё немного — и она покраснеет от стыда:        — Я не смогу провести обряд, мистер Малфой. У меня не хватит на это сил.        — Вы можете взять себе в помощницы мисс Грейнджер. Насколько я знаю, она теперь преподает Трансфигурацию.        — Я сомневаюсь, что силы нас двоих хватит, — почти плача прошептала Минерва.       Казалось, они вели разговор только между собой, даже не пытаясь что-то объяснить ничего непонимающим Снейп, Грейнджер и Дамблдору.        — Вы обязаны попробовать! — жёстко отчеканил Люциус. — Я уверяю, это единственный способ победить.       Минерва отчаянно заломила руки и порывисто встала со стула. Не дожидаясь вопросов от коллег, уже давно готовых посыпаться, она быстро-быстро начала:        — Мистер Малфой имеет ввиду очень древнюю магию Трансфигурации. Мерлин, такую темную, что сам Волдеморт позавидовал бы! — в сердцах воскликнула директор. — Это что-то похоже на Агуаменти*, но тут мы воздух превращаем не в воду, а… В магию, материальную магию. Если коротко, то мистер Малфой хочет предложить мне и Гермионе рядом с Хогвартсом создать его клон. В центре должна находиться жертва… Кстати, а жертва есть?        — Будет, — уверенно ответил Люциус.        — Хорошо. Так вот… — Минерва взмахнула волшебной палочкой, и в воздухе повис маленький полупрозрачный человечек. — Это — жертва — маг, который будет сердцем Хогвартса — клона. Он отдает всю свою жизненную и магическую энергию. А по плану я и Гермиона должны строить каркас замка. Если всё получится, то оборотни нападут на этот клон, и магия «сердца Хогвартса» обрушиться на них. Шанса выжить у них просто не будет…        Только я все равно не смогу, — еле слышно прошептала директор. — Я слишком стара для этого. И слаба. Даже с помощью мисс Грейнджер я не смогу создать иллюзию Хогвартса. Мистер Малфой, вы хоть понимаете, сколько магии нужно, чтобы замок-клон имел энергетический фон выше настоящего? Я и сикля ломаного не поставлю, что оборотни поведутся на это. Это… Нереально.        Казалось, воздух в кабинете стал таким густым, что лёгкие отказывались его вдыхать. У них есть шанс. Один единственный шанс. И он нереален.        — Вы обязаны попробовать, Минерва, — настойчиво повторил Люциус. — В этой затеей не только Вы рискуете жизнью. Жертвой станет Нарцисса, она все знает. Я сам готов пожертвовать всем, чтобы спасти сына! И Хогвартс. А теперь мне пора! — мужчина встал со стула и накинул капюшон. — У вас мало времени, помните. Как только решитесь, дайте мне знать. Северус, думаю метка ещё действует. Тогда я аппарирую к входу в школу той же ночью, и ты меня впустишь. Не теряйте времени! Если что, Нарцисса сейчас в Малфой-меноре. Она на все согласна. У меня всё.        В последний раз взглянув на присутствующих, Люциус вышел из кабинета. Где-то вдалеке часы пробили три.