Наваждение

До пункта назначения оставалось ехать почти двое суток, а Дональду надо было связаться с остальными Риверами и «Алкалай», чтобы доложить о случившемся, и банально выдохнуть, да подумать о том, что вообще происходит. Он бросил взгляд на навигатор, показывающий, что через километр заправка и мотель, а затем — коротко глянул на Мону, которая во все глаза рассматривала все, что попадалось на глаза. Ее пес свернулся на заднем сидении и захрапел еще час назад, пока хозяйка расспрашивала Дональда обо всем, что видела. Едва заметив дорожный знак или что-то интересное, она тут же начинала задавать вопросы: а что это, а для чего это, а зачем это. Начинало темнеть, медленно, но уверенно, и Пирс нахмурился. Ехать ночью, пребывая в таком усталом и вялом состоянии — верный способ попасть в аварию, поэтому он решил, что просто жизненно необходимо остановиться и переночевать в этом чертовом мотеле. — Хочешь есть? — спросил Дональд, повернувшись к Моне, которая приложив белоснежные пальцы к стеклу, рассматривала пролетающие мимо деревья и дорожные знаки. — Есть? — девушка сонно повернулась к нему, вскинув светлые брови. Дональд открыл бардачок и выловил упаковку M&M’s, а затем — бросил ее на колени спутницы. Девушка с удивлением осмотрела новый предмет, принюхалась к нему и, недоумевая, посмотрела на Пирса: — Что это? — Конфеты, — блондин легко ткнул ее в плечо пальцем. — Не смотри на них, а открывай и ешь. Тебе понравится. Включив музыку, Дональд услышал шуршание упаковки, а затем по автомобилю разнесся запах сладостей. Повернувшись к Моне, которая выловила одну конфетку, синего цвета, и рассматривала ее так внимательно, словно никогда ничего подобного не видела. — Ешь, что ты на нее смотришь? Тебе понравится, — проговорил Дональд. Она принюхалась к конфетке и, отправив ее в рот, проглотила, даже не разжевывая. Видимо, что-то пошло не так, потому что она закашлялась, прикрыв губы руками. — Не глотай ее, а разжевывай, — хмыкнул мужчина, засмеявшись. — Ты что, никогда конфет не ела? — Нет, — Мона взяла еще одну конфету и, отправив в рот, прожевала с таким напряженным лицом, словно решала математическую задачу. — Ну, как? — Дональду и самому было интересно, как она отреагирует на конфету. — Сладкая, — девушка засветилась от восторга. — Никогда не ела ничего подобного. — Ешь-ешь, — мужчина усмехнулся. — А ты? — Не люблю сладкое, — Дональд больше всего мечтал о том, чтобы приехать домой, вгрызться в кровавый кусок мяса и напиться. Тем не менее, он, помимо этого, отмечал также непривычную, необычайную отцовскую нежность в сторону спутницы. Словно она была его младшей сестрой или дочерью. Он буквально хотел от всего ее защитить, что было совершенно ненормально: речь шла о мутанте, которых он на дух не переносил. Дональд бросил взгляд на Мону, которая ела конфеты, глядя в окно на все, что попадалось ее взгляду. Впереди показалась заправка и мотель. Дональд зевнул, чувствуя усталость после слишком уж сложно проведенного дня. Мона вернула конфеты обратно в бардачок и обернулась на заднее сидение, где ее пес, Ватка, проснулся и обнюхивал все вокруг. — Мы переночуем в мотеле, — проговорил Дональд, припарковавшись. — А что это? — девушка вскинула брови. — Место, где люди могут переночевать во время путешествия, — мужчина потянулся, хрустнув позвоночником. — Не пятизвездочный отель, но надеюсь, что покойников в матрацах тут нет. — Покойников? — Мона икнула от страха. — Покойников в матрацах? — Это шутка, — он вышел из машины и открыл заднюю дверь, выпуская Ватку, который с довольным лаем помчался в кусты. — Куда он? — По нужде, — проговорила девушка, выйдя следом. — И просто побегать: у него затекли лапы, и надоело ехать. — Говоришь так, будто он сам тебе это сказал, — мужчина удивленно вскинул бровь. — Так и есть, — Мона засмеялась, завороженно рассматривая все вокруг, а затем — указала на заправку. — Что это такое? — Идем, нам надо кое-что сделать, — Дональд потянул ее в сторону заправки. — Нужно снять номер, а еще — купить тебе нормальную одежду, в которой ты не будешь похожа на сектантку. — Это мое парадное платье, — обиженно выдохнула девушка, подзывая к себе Ватку. — Самое красивое. Дональд, скользнув пальцем по ее нежной коже, почувствовал горячий прилив, как будто бы был стеснительным школьником, встретившим в коридоре понравившуюся девочку. Это был нонсенс: чувствовать такое к мутанту. Но Пирсу понравилось это странное новое чувство, ощущение чего-то запретного, такое пьянящее и заставляющее его проваливаться в наваждение еще больше. Он смерил Мону взглядом и хмыкнул, отвлекаясь на «самое красивое парадное платье». Оно было отвратным на вид. Застиранное, бледное и старомодное. Да и сама Мария-Марион была на вид как чья-то молодая прабабка, что привлекло внимание других посетителей. — С собаками сюда нельзя, — когда они дошли до торгового зала заправки, Дональд вспомнил про Ватку. — Посиди тут, я скоро вернусь, — проговорила Мона, погладив пса по загривку. — Да, я точно вернусь, дружок. Вкусное? — Я возьму для него что-то вкусное, — Пирс криво усмехнулся. — Ты и лечишь, и с животными разговариваешь. Сколько у тебя способностей? — Одна, — девушка выпрямилась, взяв его за рукав. — Копировать чужие способности. — О, — Дональд вскинул брови. — Большая редкость. Молоденькая кассирша поздоровалась с ними безразличным взглядом в их сторону, продолжая жевать жевательную резинку. И когда Пирс подошел к кассе, она даже не шевельнулась, чтобы поприветствовать их или спросить, чего им угодно. — Нам нужен номер на две кровати на ночь, — Дональд постучал механическими пальцами по стойке. — Сделайте еще, пожалуйста, два двойных эспрессо, и мы еще возьмем кое-что. — Ага, — фыркнула кассирша, щелкнув жвачкой. — Идем, — мужчина потянул свою спутницу, которая удивленно и чуть ли не с раскрытым ртом рассматривала все вокруг, словно ничего подобного в жизни своей не видела. — Не пялься так на все вокруг. — Тут просто все такое интересное, никогда не видела такого, — прошептала Мона. — Снаружи так интересно, — она держала его за рукав. — Ты, наверное, очень счастлив тут. Можешь ездить куда хочешь, и вокруг столько красивых штуковин. Дональд только хмыкнул. Счастливым он себя не особо-то чувствовал, особо никуда не выезжал, и только работал-работал-работал, не покладая рук. Да и мир его не восхищал так, как восхищал Мону. Девушка повела пальцем по стопке журналов, рассматривая яркие картинки, и Дональд остановился. Точно. Это может быть полезным. Выловив яркий женский журнал с размалеванной девицей на его обложке, он бросил его в корзинку. Вслед отправился питьевой йогурт, пара шоколадок, запакованные сендвичи со всякими начинками и прочая еда, две бутылки темного пива, а еще дешевенькая и плохенькая белая майка, мужская рубашка в клеточку и черная длинная юбка. У стойки с собачьим кормом, Дональд задержался немного дольше, а затем взял большой мешок. Взгляд кассирши, поставившей на стойку ключ от номера, а еще два бумажных стакана с горячим кофе, был полон непонимания и подозрения. Это был странный набор. Очень странный. Упаковав все в большой пакет, девчонка зыркнула на обоих, пока Дональд вводил пин-код от карты: — А ей есть двадцать один? — вопрос касался, очевидно, пива. — Мне есть двадцать один, — мужчина хмуро зыркнул на нее. — Еще вопросы? — Пффф, — девчонка снова щелкнула жвачкой. — Красивые волосы. Это скорее относилось Марии-Марион. Ее волосы были действительно впечатляющими: длинные, мягкие и любопытного цвета. Сзади часть волос была обхвачена тонкой голубой лентой, создавая старомодную прическу, которую Дональд видел в старых-старых фильмах. Девушка густо побагровела, услышав похвалу в свою сторону, и проговорила: — Спасибо. — Бери стаканы, и идем, — Дональд схватил их пакеты, ключ от номера, и направился к выходу. Мона поспешила следом, взяв стаканы. Она выглядела такой удивленной всем вокруг, что ее глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит от таких чудес. На улице к ним присоединился Ватка, ткнувшись носом в пакет с кормом и гавкнув. — Ватка говорит, что ты официально принят в стаю. — А как это ты понимаешь? Как выглядит собачий язык? — Дональд поспешил к их номеру. — Ну, я просто понимаю, — Мона шла рядом, семеня в своих аккуратно сшитых коричневых мокасинах. — Как ты понимаешь, что я говорю. Это легко, — девушка восхищенно уставилась на включившееся от датчиков движения уличное освещения. — Это просто магия какая-то! — Что? — не понял мужчина. — Светильники зажигаются сами, — она улыбнулась. — Я никогда не видела таких светильников. И ночью светло почти как днем, и даже не нужно носить с собой фонарь. — Заходи в номер, выбирай кровать, какая нравится, — Дональд хмуро нащупал в кармане мобильный телефон. — Мне надо позвонить. — А… зачем тебе звонить? Тут даже колокольни нет, — девушка недоуменно посмотрела на него. — Потом объясню, идите, — мужчина поставил в номере пакеты и, достав из кармана куртки телефон, вышел, клацнув выключателем, зажигая свет во всем номере. Надо было первым делом связаться с Риверами, затем — с «Алкалай». Он провалил свое задание, и теперь его карьера могла или повиснуть на волоске, или же — еще немного протянуть. Мужчина нахмурился, набирая номер заместителя Райса, который со смертью хмурого ученого стал его непосредственным начальником. — Мистер Пирс, — Джулиан Уорли звучал сонным и обескураженным. — Что случилось? Вы разобрались с проблемой? Где доктор Райс? Я не мог выйти с ним на связь. — Я разобрался со всем, но Райс не выжил, и еще я потерял людей, всех, — соврал мужчина, хмурясь: карьера ему еще была нужна. — Х-24 тоже мертв. Я избавился от трупов детей, вышлите кого-то на место для уборки. Он проговорил еще долго, сочиняя правдоподобную ложь о том, что вроде как уничтожил детишек, убил старика и в целом справился с работой, но понес гигантские, просто колоссальные проблемы. В мыслях крутилось только то, что странное наваждение стало сильнее. Он не сказал, что был спасен мутантом, и что везет его к себе домой. Когда разговор был окончен, Дональд ощутил еще большее чувство неправильного. В любой другой ситуации он бы сразу же уничтожил мутанта, неважно: спас он ему жизнь или нет, есть у него песик Ватка или нет, гонится за ним свора своих или нет. — Все нормально? — он вошел в номер, улыбаясь Моне, которая все рассматривала так завороженно, будто попала в волшебное измерение к единорогам и феям.