Инфернальные принципы

      Уютные посиделки с друзьями и бухлом, как считает Арсений, ничего плохого в себе не несут. Но когда в квартире куча народа, которого ты даже не знаешь, и они начинают переходить границы нормального, это превращается в пиздец. Около часа назад ему звонил Антон, назвав место своего пребывания. Судя по его интонациям и постоянным смешкам, он уже был бухой в хламину. Парню определенно было весело, а вот Арс терялся в ощущениях. С Антоном он знаком около полугода. Тот перешел в их школу в начале учебного года из-за каких-то проблем в прошлой, и Арсений сразу к нему потянулся. Показал школу, потом помогал с русским языком, в котором, как выяснилось, оказался гораздо сильнее, чем Антон. Частое общение переросло в ежедневное, и после занятий парни уже оставались дома друг у друга просто так. Уминая еду, приготовленную Арсом (Антон в этом не силен), они рубились в «Плойку» и засиживались до полуночи, а потом успокаивали своих перепуганных родителей по телефону, обнаруживая кучу пропущенных. Часто опаздывали вместе на уроки, потому что Антону жизненно важно было докурить сигарету и «Ну, Арс, подожди». Парни сблизились как-то спонтанно. Они просто нашли друг друга, обнаружили кучу общих интересов и упорно игнорировали подъебы учителей насчет того, какая они милая пара. Арсений в какой-то момент просто понял, что Антон — это его человек. Его, и все тут. Он думает, когда успел влюбиться в это ушастое недоразумение, и приходит к выводу, что с первой встречи. Нет, любовь с первого взгляда — это хуйня. Так не бывает, точнее, может быть, но это же не любовь. Можно попускать слюни на красивую мордашку, но, как бы банально ни звучало, влюбляются в людей, а не в красивые глаза. Хотя в глаза Арсений тоже влюблен, но это все потом. Он влюбляется, когда начинает говорить, когда по кусочкам вытягивает из парня то, чем он дышит. Когда узнает, что Антон любит кататься на скейте и сам пишет шутки. Сам кататься Арсений не умеет. Все его попытки заканчиваются тем, что скейт съезжает с дороги, а сам парень еле успевает спрыгнуть с него и с трудом держит равновесие, чтобы не грохнуться на землю. Зато Арс с гордостью показывает Антону блокнот, исписанный всякими шутками, миниатюрами, диалогами и зарисовками. С того дня он ненавидит первое сентября меньше. Тому, что его друга занесло на очередную вписку, Арсений даже не удивляется. Антон просит приехать тоже, а в ответ слышит, как его беззлобно обзывают глупой малолетней пьянью. Но он не унывает, в ответ называет друга пусей и просит не злиться. У Арса и не получается, поэтому он уже одевается, продолжая говорить и зажимая телефон между плечом и ухом. Антон продолжает пьяно смеяться в телефон и лепечет, что скучает. Арсений одновременно закатывает глаза и трепетно вздыхает, а Шаст все не прекращает нести какую-то чушь, изредка дает Попову поделиться своим мнением на какой-либо счет, а после продолжает говорить, хоть и еле сплетает слова. И либо у него там настолько весело, что он заставляет уши Попова обливаться кровью, пытаясь связать смазанные слова в дельные предложения, либо все уже в хламину, а Антону скучно. Когда Арс решает спросить, долго ли этот придурок там находится, «этот придурок» лепечет, что ему надо идти, и отключается. Остается надеяться, что пьяный школьник назвал нужный адрес, и Арсений не заедет в жопу города по его вине. На улице невозможно холодно. Порывы пронизывающего до костей ветра бесстыдно бьют прямо в лицо Арса, и он жалеет, что не надел шарф. Парень ждет автобус невыносимо долго, уже почти готовый забить на все и вернуться домой. Но в этом случае Антон вряд ли доберется до дома сегодня, и Попов позволяет ветру продолжать целовать себя в порозовевшие щеки до того момента, пока чертов автобус наконец не приезжает. Несмотря на то, что от Антона частенько несет сигаретами, он нередко отвешивает черные и пошлые шутки и матерится через каждое слово, для Арса он самый солнечный мальчик. Когда Шаст улыбается так, как умеет только он, и в уголках его глаз собираются тоненькие морщинки, все в мире на какую-то секунду становится неважным. Этот парень умеет осветить своим присутствием любой, даже самый отвратительный день. И пусть Арс немного романтизирует это, он чувствует то, что чувствует, и он достаточно смел для того, чтобы признаться себе в этом. Именно поэтому Попова передергивает, когда он попадает в квартиру, адрес которой Антон чудом сумел правильно втолковать ему. Он просто не представляет, как искать среди десятков пьяных тел, валяющихся на полу без чувств, разбросанных вещей и бутылок из-под алкоголя своего друга. Да уж, хорош солнечный мальчик. Нажрался, видимо, до того состояния, когда уже совершенно не понимает, что происходит вокруг, да завалился где-нибудь спать. Арсений проходит чуть дальше, и версия, которую он только что выстроил, отпадает сама собой. Парень замирает в ступоре, таращится во все глаза на картину, что открылась перед ним, и не может с первого раза поверить в увиденное. Какой-то парень, тоже явно бухой, но в состоянии держаться на ногах, держит Антона, стоящего на коленях, за волосы, и расстегивает свои брюки свободной рукой. Второй парень с довольной рожей сидит на кресле, с выставленным наружу членом. Руки Шаста за спиной сковывает какая-то веревка, сам он недовольно мычит, явно не до конца понимает, что происходит, но безрезультатно пытается вырваться. По лицу растекается чужая сперма. Какие-то жалкие секунды, что Попов стоит в дверях, кажутся ему ебаной вечностью. За эти секунды он успевает пережить целую гамму эмоций и чувств. Растерянность и непонимание в конце концов сменяются гневом. Кулаки сжимаются так, что на ладонях вполне могут остаться синяки от ногтей; сердце колотится, и его стук отдается в голове, Арс почти ничего не слышит из-за все подступающей ярости. И он срывается. Решительно идет, нет, бежит вперед, и, совершенно не задумываясь о том, что творит, размахивается, ударяя парня, что держит Антона, прямо в его удивленную пьяную морду. Второй успевает соскочить с кресла, но ему тоже достается. Арс прикладывает его башкой о ближайшую стенку, и тот со стоном падает на пол, просто не в состоянии что-либо ответить. Пока Попов машет кулаками, Шаст, никем больше не удерживаемый, тоже валится на пол и недовольно стонет, потому что приземляется на руки всей своей тушкой. Видимо, он просто рад, что от него наконец отстали, поэтому поворачивается на бок и отказывается двигаться. Он, кажется, совсем не осознает, где находится и что с ним только что произошло. Но его покой длится недолго, потому что запыхавшийся Арсений скоро поднимает Антона на ноги.       — Стой. Не падай. Держись, я тебе сказал, — Арс пытается не дать Антону повалиться на пол. Скорее всего, чуть позже он осознает ситуацию, поймет, насколько неловко было бы говорить с Антоном со спермой на лице, если бы им не нужно было сваливать максимально быстро. Поймет, что его друга только что изнасиловали, хотя он ведь не знает предыстории. Арсений даже не знает, чего страшится больше: того, что Антона изнасиловали или того, что он пошел на это добровольно. Но сейчас парень все еще находится в неком состоянии аффекта и действует, полагаясь исключительно на инстинкт самосохранения и желание вытащить Шастуна из этого клоповника как можно скорее. С трудом Попов выводит из квартиры, пусть и худую, но тяжелую тушку друга, по дороге прихватив знакомые кроссовки, выцепив их среди целой кучи чужой обуви. Набрав номер такси, он называет злосчастный адрес. Шаст, который должен был стоять у стены, скатывается по ней вниз, опустив буйную голову к груди. В подъезде прохладно, учитывая холод снаружи, поэтому Арс надеется, что это поможет Антону хоть немного прийти в себя. Внутри все еще кипят злость и возмущение, так и не нашедшие выхода. Попова, сука, аж трясет, и отнюдь не из-за этого самого холода. Он со всего размаху бьет в стену кулаком в попытке высвободить скопившиеся внутри эмоции, и ругается себе под нос, но не от боли, а все от тех же эмоций. А затем, выдохнув, опускается перед другом на корточки, пытаясь заглянуть в его глаза, насколько это позволяет приглушенный свет в подъезде. Нет, те уебки наверняка воспользовались положением Антона — красивый мальчик, надравшийся до степени, когда чисто физически не может отказать. Арс бы и сам такого выебал, но точно не при подобных обстоятельствах. Невыносимо бесит, что он терпеливо ждал так долго, а те двое просто взяли, не раздумывая. Он достает из кармана пальто пачку влажных салфеток, которые, благо, всегда носит с собой.       — Как же ты так, придурок недоделанный? — Немного более снисходительно произносит Арсений, не надеясь на ответ. Злоба немного отпускает, а костяшки начинают ныть. Антон уже закрывает глаза, очень быстро проваливаясь в сон. Арс немного резко поворачивает лицо друга к себе и морщится от омерзения, перебарывая себя и стирая чужую сперму с щек и взъерошенных волос. Выкинув пару использованных салфеток прямо на пол в подъезде, Попов вновь тревожит Шастуна и поднимает его на ноги.       — Пойдем, не хочу здесь больше оставаться, — бросает Арс грубее, чем можно было. Антон все равно не вспомнит утром. Наверняка вообще ничего не вспомнит. Арсений себе такую роскошь позволить не может. Перебросив одну руку друга через свое плечо, Попов крепко сжимает зубы, тяжело выдыхает через нос и обхватывает талию Антона рукой. На улице все также холодно, как и раньше. Арсений ежится, а потом смотрит на одноклассника. Тот в одной футболке и джинсах, и ему наверняка хуже. Он, кстати, уже почувствовал источник тепла, поэтому прямо сейчас прижимается к Арсению, крепко обвив его двумя руками и повиснув на нем.       — Бля-я-я-ть, — беспомощно стонет Попов, стягивая с себя пальто. Холодный порыв ветра сразу же обволакивает, действуя почти заботливо.       — Не дергайся, сука, — Арс отлепляет от себя Антона и пытается натянуть на него предмет одежды. — Да стой ты нормально, а! Злоба к Попову подступает вновь. К животным тремя этажами выше, которые думают, что могут позволить себе все. К злоебучему таксисту, который едет так медленно. К ебанному холоду, что напирает все больше с каждым мгновением. Внезапно вспоминается вчерашняя бурная ссора с отцом, который тоже до невозможности бесит Арса. Бесит синяк на щеке после недавней драки с парнем из параллели. Но это все неважно в сравнении с тем, как его бесит Антон. Тот сейчас цепляется за Арсения, все пытаясь устроить голову на плече друга. И Арса передергивает от мыслей, что несколькими минутами ранее Шаст мог точно так же вешаться на тех парней в квартире. Несомненно, Антон никому не клялся в верности, чтобы вести монашеский образ жизни. Он даже не встречается с Арсением, но второго все равно берет злость. Запихнув горе-тусовщика в подъехавшее такси, Арсений садится рядом и, назвав адрес, выгребает на сидение всю мелочь, что находит в карманах. Шастун снова благополучно засыпает, а Попов считает последние монетки, радуясь. Дорога, несмотря на бушующие эмоции внутри Арса, остужает их и помогает парню успокоиться. Мельтешащие за затемненным окном картинки помогают отвлечься от мыслей, разъедающих изнутри, словно Арсений кислоты заглотнул. Ему не кажется, что дорога затягивается надолго, ровно как она и не укорачивается. Они просто едут положенное время, за которое Арс ни разу не посмотрел на Антона. К концу маленького путешествия до дома Попова его наконец отпускает. Потому что это же Антон — как он может злиться на него долго? Остается только надеяться, что родители уже спят, а пьяные, неуклюжие (больше обычного) движения Шастуна их не разбудят. Вся мелочь из карманов Арса летит на переднее сидение. Недовольные возмущения таксиста доносятся до разума Арсения так отдаленно, словно он сам бухал весь вечер. Тем временем, Антон блюет возле подъезда. Квартира встретила их расслабляющей пустотой. Давно Попова так не радовало, что его никто не встречает. Черт возьми, он так устал, причем и морально, и физически, потому что продолжает тащить Антона на себе до самой ванной. Арс с трудом заставляет одноклассника сполоснуть рот.       — Утром, блять, заставлю выполоскать рот кипятком, — несмотря на смысл фразы, произносит ее Попов тихо и почти безразлично. Ему уже приходилось волочь эту пьяную дрянь домой, но не при таких обстоятельствах. Поэтому, когда Арс стягивает с друга одежду, его передергивает (опять же, больше обычного). Под душ Арсению приходится зайти вместе с Антоном, только он, в отличие от друга, остается в одежде. Но недоделанный алкоголик брыкается и отмахивается от «мучителя» руками.       — Лучше бы ты так отбивался, когда тебе член в глотку совали, — все еще без намека на какие-либо эмоции отрезает Попов. А Шаст скоро успокаивается, видимо, ощущая, что ничего неприятного действия рук его друга не несут. Намывая Антона, словно маленького ребенка, Арсений будто пытается стереть с «солнечного мальчика» чужие прикосновения. А Антону уже похуй. Он опирается о стенку и снова проваливается в какую-то пропасть.       — Хорошо тебе сейчас, — продолжает свой почти монолог Попов, смывая пену с волос друга. Воду он настроил горячую, приятную и не обжигающую. Ему холодно, когда он кутает вновь начавшего сопротивляться Шастуна в полотенце. Мокрая одежда неприятно липнет к телу, а вставший так некстати член упирается в эту самую мокрую одежду. Арсений проникается пониманием к тем парням на вписке еще больше. В голове закрадываются грязные, малодушные мысли насчет того, почему им можно, а ему нельзя? Антон даже и не вспомнит. Арс вспоминает, как поцеловал друга в щеку в похожей ситуации. Но тогда тот вообще спал, пусть сейчас он тоже уже колеблется между царством снов и противной реальностью. В любом случае, к утру память Шастуна определенно не отразит ничего, кроме серой дымки, сгущающей воспоминания. И Арсений срывается и прижимает к себе несоображающее худощавое тело. Антон даже почти обнимает в ответ, задерживая руки на плечах друга.       — Арс, это ж ты? — едва разборчиво бубнит Шаст.       — Я, — совсем беспомощно отзывается Попов, запуская руку в светлые мокрые волосы. Они так и стоят в ванной комнате: один в мокрой обвисающей одежде, а другой в полотенце. Шастун, конечно, едва держится на ногах, продолжая цепляться за друга, но тот не дает ему упасть. Мокрая одежда Арса отправляется прямо на пол в его комнате. Надев приемлемую для сна одежду, наконец согревающую его продрогшее тело, он роется в шкафу, вытаскивает шмотки для Антона и одевает его. Спят парни в одной кровати, потому что кучу раз уже такое было.