***
Вот и отступила ночь, сменяясь предрассветными сумерками. Из сереющей темноты постепенно проступали неясные очертания окружающего мира — силуэты домов, деревьев. Небо на востоке светлело. Вокруг царила сонная тишина. Светлое пятно на горизонте становилось больше и больше. Дул легкий ветерок. Утренняя прохлада стелилась над землей. Природа замерла, будто готовясь к чуду. Все четче становились окружающие предметы, все дальше видно. Наконец, около самого горизонта вспыхнула ослепительная каемка солнечного круга. Она еще совсем маленькая, но уже поразительная яркая. В тот момент, когда она зажглась на востоке, просыпались первые птицы. Послышался шорох в кустах и ветвях деревьев, первое несмелое чириканье. А солнце все больше выглядывало из-за горизонта, вот уже половина его диска видна над землей. Зашевелились в траве мурашки, слетела с дерева птица, колыхнув ветку. Где-то залаяла собака, скрипнула дверь, зазвучали голоса людей. Солнечный диск разгорался все ярче, поднимался все выше, рассылая во все стороны свои теплые лучи. Вот уже показался полный круг, и стало до слез больно на него смотреть. А еще через несколько мгновений солнце будто оторвалось от земли и поплыло в голубом небе, наполнив все живое силой и энергией. В Бухаресте наступил новый день. На улицах стали появляться прохожие, послышался гул проезжающих машин. Постепенно город оживал. Людей становилось все больше. Транспорт уже одной сплошной рекой заполнил дороги. Происходящее больше не вызывало интереса. Поежившись, девушка, обхватив себя руками за плечи, вернулась в комнату, как можно тише закрыв скрипучую дверь. Забравшись под одеяло, прислушалась. В комнате и за ее пределами царила тишина. Родители еще спали, а значит ее маленький секрет по-прежнему оставался в тайне. Ей нравилось просыпаться до рассвета, выходить на балкон и наблюдать, как в бесконечной борьбе сначала выигрывал день, а, по прошествии часов — ночь. Темное время суток она любила больше, ведь с наступлением темноты менялся и окружающий мир…***
Она — обычная девушка, с необычным для этих мест именем — Люция. Девушка жила с родителями в небольшом коттедже в паре кварталов от центра города. Мама — Виолета Вольф статная красивая женщина с аристократичными чертами лица со светлыми вьющимися волосами, голубыми глазами и бронзовым оттенком кожи — работала преподавателем на кафедре экономики в Бухарестской Академии экономических исследований. Папа — Стефан Вольф мужчина среднего роста, брюнет с карими глазами и смуглой кожей — работал в Бухарестской Академии экономических исследований доцентом кафедры экономики. Познакомились они несколько раньше, когда папа был в командировке во Франции, где на одной из конференций и встретил молодого специалиста, увлеченно рассказывающего о своем проекте… С того момента прошло уже почти тридцать лет. Они до сих пор неразлучны, работали вместе, жили душа в душу. У них появилась я — несколько безответственная, эксцентричная, местами с характером, но в то же время скромная и тихоня. Сложно представить эти качества в одном человеке, а во мне они каким-то образом уживались. Помимо всего прочего меня всегда интересовало все таинственное, загадочное и мистическое. Наверно, это странно для девушки, которой не так давно исполнилось двадцать шесть. Еще просто до безумия любила свою бабушку Аннабель, которая жила в соседнем городке. При каждой возможности, собирала вещи и отправлялась в Синай… Как и все родители, мои хотели, чтобы из их чада вышел толк, чтобы я по окончании школы поступила в престижный институт, устроилась на хорошую работу, вышла замуж… и так далее и тому подобное… Из чада толк действительно вышел, а вот бестолочь задержалась. Хоть что вы со мной делайте, ну не видела я себя в роли юриста, экономиста, бизнес леди и в других профессиях подобного рода, несмотря на то, что все данные для этого имелись. Мне нравится, когда в работе можно и нужно задействовать фантазию, воображение… В общем, творческая. Да, в какой-то степени я легкомысленна. Люблю возиться с цветами. У меня их… целый один. Зовут Колючка по фамилии Кактус. Как и все девушки, у которых нет парня, мечтала о принце на белом коне, но о принце не обыкновенном. Как уже упоминала, я любитель сверхъестественного. У меня множество книг, связанных с фэнтези, о легендах и мифах. Помечтать… — это сам собой разумеющийся факт. У меня на балконе было оборудовано место для чтения: кресло, куча подушек, маленький столик. По вечерам с одной из книг и кружкой чая или кофе выходила балкон, устраивалась поудобнее и погружалась в совершенно иной мир… Родители все же настояли на том, чтобы я перестала заниматься глупостями и ерундой и пошла учиться, а, чтобы не отлынивала, после окончания школы мама подала документы в экономическую академию. Теперь я была под полным контролем родителей. Училась неплохо, но к красному диплому не стремилась. Считала, что на работе нужны будут знания и умение применять их на практике, а не цвет диплома. Друзей у меня как таковых и не было. Знакомых мне вполне хватало. Из-за моего увлечения, все считали меня странной. Лучшими для меня всегда были книги. На всех лекциях специально занимала место на одном из последних рядов и читала… В книжном магазине практически жила. В поисках очередной книги, могла начать просматривать страницы и, погружаясь в историю, сидя на полу, оставаться в лавке до закрытия, пока меня чуть ли не метлой выгоняли… Закончить обучение так и не удалось. Ближе к лету, сидя на лекциях, думала о поездке к Аннабель… Но произошло непоправимое. В перерыве между занятиями меня нашла мама… Потеря бабушки стала ударом для всех, но тяжелее было мне. В силу ее возраста это должно было случиться. После похорон еще месяц не ходила на занятия, неделю ни с кем не разговаривала, не выходила из комнаты и рыдала по ночам. Из академии грозило отчисление. Кое-как наверстав и пересдав упущенное, все же забрала документы. Мама предлагала взять академический отпуск, но я отказалась. Родители собирались продавать бабушкин дом, аргументируя тем, что ездить в другой город, смотреть и ухаживать за коттеджем — довольно дорогое удовольствие, учитывая заплаты педагогов и отсутствие машины, да и с нагрузкой в академии — просто некогда. С истерикой и скандалом не позволила этого сделать. Это была единственная память о Аннабель. После этого случая начала задумываться о дальнейшей своей жизни. Нужно было что-то менять. Пора было все же повзрослеть, стать серьезной и ответственной. У меня появилась идея. В институт, конечно, не вернулась. Устроилась на подработку в книжный магазин. Планировала накопить денег, переехать в Синай, устроиться там на работу, а дальше как будет получаться по ситуации. Вернуться в дом бабушки было тяжело, но считала это верным решением. Сидеть на шее у родителей тоже не выход. На одном из семейных ужинов поделилась своим планом с родителями. Папа полностью меня поддержал. Мама… как и все мамы, переживающие за своих детей, запаниковала и пыталась отговорить. В тот день мы не пришли к единому мнению, но папа обещал взять инициативу в свои руки и переубедить маму. Ему это удалось…***
Через месяц после нашего семейного консилиума папа притащил домой хлам, купленный практически за бесценок и именуемый в народе — машиной. Стефану всегда нравилось возиться с различными механизмами, которыми наш гараж был забит до отказа. Вот и сейчас глава семьи Вольфов пропадал в своей импровизированной лаборатории, пытаясь вдохнуть жизнь в эту груду металлолома. Видеть его дома совсем перестали. День папа проводил в академии, а полночи — в гараже.***
Прошло еще полгода. Папа появился к ужину, сияющий как новогодняя елка, обещав сюрприз для нас, в частности, для меня. Отведав маминого фирменного блюда — мясо по-французски, спустились в гараж. Стефан с ослепительной улыбкой на лице сдернул брезент со своего творения. Перед нами предстал Mini Convertible фисташкового цвета. Не знаю, как выглядела мама, но я — точно глупо — с отвисшей челюстью и огромными шокированными глазами. Папа был бесконечно доволен произведенным впечатлением и сообщил, все еще смутно соображающей мне, что это его и мамин подарок, как первый шаг в мою новую жизнь. Со следующего дня я должна была отправиться на курсы вождения. С воплями и визгами, которые наверняка слышал весь район, кинулась на шею Стефану и Виолете. Теперь просто не могу подвести родителей и обязана оправдать их ожидания и веру в меня…***
Будильник уже неопределенное время оповещал окружающих о своем существовании, пытаясь разбудить хозяйку. Из-под одеяла появилась рука, наугад ощупывая пространство в поисках раздражающего источника. Наконец, обнаружив нужную кнопку и выключив часы, кисть вернулась на прежнее место под одеялом. Еще через минуту за дверью послышались шаги, скрипнув, последняя открылась. Шаги проследовали по комнате и затихли где-то совсем рядом. — Люция Вольф! Если будильник не в состоянии поднять тебя посреди дня, я буду переходить на крайние меры! — Еще пять минут, мам… — одеяло теперь укрывало и макушку. — Люция! Твой отец убедил меня в серьезности твоих намерений, но судя по тому, что я наблюдаю… Ты до сих пор даже не удосужилась вещи собрать! — Мамуль, уже встаю. Не злись, пожалуйста. Я все успею. К тому же, еду не на край света. — тут же отбросила одеяло и резко села на кровати, пытаясь изобразить самого бодрого и готового ко всему человека. — Приводи себя в порядок и спускайся завтракать, — женщина, покачав головой, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Вздохнув, плюхнулась на кровать, распластавшись звездочкой. Да, сегодня начинается новая страница, даже нет, новая книга моей жизни. Окончательно проснувшись, поднялась с кровати и, прихватив с полки полотенце, отправилась в ванную комнату. Умылась, приняла душ и вернулась в комнату. Проходя мимо зеркала, не смогла не заглянуть. В отражении на меня смотрела девушка с соломенного цвета волнистыми волосами до поясницы, голубыми глазами и стройной фигурой. Улыбнувшись самой себе и послав воздушный поцелуй, прошествовала к шкафу и распахнула дверцы в поисках наряда. Мамин крик снизу прервал мое занятие. Схватив со стула старую папину рубашку, на ходу застегивая пуговицы, появилась на кухне. Виолета стояла у плиты, папа сидел за столом с газетой в руках. Сегодня воскресенье, а, следовательно, спешить никому и никуда не надо, ну, может, кроме меня. — Доброе утро, папуль. — поцеловала в щеку Стефана. — Еще раз доброе, мамуль. — обняла Виолету. — Садись уже завтракать. — женщина поставила на стол тарелку блинов и клубничное варенье в пиале. Вдохнула аромат. — Мамуль, ты как всегда бесподобна! — взяв один блинчик и свернув трубочкой, обмакнула в варенье и откусила. — Они божественны! Что же я буду делать? — Учиться готовить. — Виолета поставила чашки на стол, наливая чай. — Ну, ты уже готова? Все собрала? — Стефан отложил газету и взял блинчик. — Почти. Осталась самая мелочь и кое-что прикупить. — откусила кусочек и отпила из чашки. — Под словом «почти» она подразумевает то, что даже не доставала чемодан. — мама развернулась к плите и налила тесто на сковородку. — Перестань, дорогая. Она ведь нам обещала, не так ли Люция? — мужчина внимательно посмотрел на меня. — Конечно, папуль! Я сейчас доем и мигом со всем справлюсь! Вот увидишь! — сделав последние несколько глотков из чашки, поднялась с места. — Спасибо. А сейчас прошу меня извинить, пора выполнять обещания! — схватив еще один блинчик, упорхнула из кухни. — Она не меняется. — Виолета вздохнула, выключила газ и присела за стол. — Я беспокоюсь. — Не переживай. Люция уже взрослая девочка. Это ее выбор. Она справится. — мужчина накрыл своей рукой кисть супруги. — В случае чего, она всегда сможет вернуться.***
Целый час носилась по комнате, спотыкаясь о мебель, разложенные и разбросанные вещи, раскрытые чемоданы. Вскоре все было уложено, упаковано и собрано. Багаж получился небольшой. Всего два чемодана и сумка: в одном — вещи, в другом — книги, а в сумке — необходимая мелочь. На первое время хватит. Тем более, сейчас лето. Теплую одежду заберу позже. Переоделась в, заранее приготовленные, порванные джинсовые шорты, легкую бежевую тунику с вышивкой, плетеные босоножки. На макушке красовались солнцезащитные очки. Прошлась по комнате, заглянув в каждый уголок, проверяя ничего ли не забыла. В дверь постучали, вошел папа, забрал чемоданы и понес в машину. Вздохнув, еще раз окинула помещение взглядом. Буду скучать, но я много об этом думала, приняла решение… правильное решение. Накинув сумку на плечо, прикрыла дверь и спустилась вниз. Родители ждали на улице. Оставив сумку на пассажирском сиденье, подошла к родителям. Папа обнял и поцеловал в макушку. Мама в слезах прижимала к себе. — Ты все взяла? Ничего не забыла? — женщина отстранилась и вытерла слезинку. — Мамуль, не переживай. Я все взяла. Несколько раз проверяла. Как приеду, сразу позвоню… Мамуль, ну не надо… не плачь… — снова обняла. — А то я сейчас тоже разревусь. — Все… Я успокоилась… — Виолета шмыгнула носом. — Доченька, может все же останешься? — Мамуль, мы уже много раз это обсуждали. Это мое окончательное решение. К тому же я уезжаю не навсегда. Обещаю звонить каждый день. Давайте вы приедете на следующие выходные или я к вам? — Конечно. — женщина уже успокоилась и стояла рядом с супругом. — Ну все, мне пора. — обошла машину, заняла место водителя, вставила ключ в зажигание. — Люция, ты помнишь, как добираться? Ты ключи взяла? Ты с ориентируешься по карте? У тебя телефон заряжен? Ты заправилась? — мама взволнованно теребила край домашней майки. Я с папой одновременно посмотрели на Виолету. — Все. Все. Молчу. Пожалуйста, не забудь позвонить! — В крайнем случае, ты сама оборвешь телефон. — улыбнулась в ответ. — Поезжай, пока мама не придумала еще кучу вопросов и миллион поводов тебя остановить. — Стефан обнял супругу со спины. Помахала родителям на прощание и послала воздушные поцелуи. Сложила крышу, завела мотор и выехала с площадки на дорогу.