В этой вселенной

Тарьяй провёл последние два часа на кухне, пытаясь сделать хоть что-нибудь на ужин. Проблема была всего одна – он совсем не умел готовить. Но это перфекционизму не помеха. Страшно раздражённый, мальчишка вооружился ножом, чтобы порезать морковь. Уж с этим точно никаких… - ФАК! Тоненькая струйка крови потекла по пальцу Сандвика, вызвав приступ злости. Он ударил по столу здоровой рукой и крепко сжал зубы. - Что случилось? – в дверном проёме возник Хенрик. - Ничего, - буркнул Тарьяй, - Я же просил не мешать! - Да, но я волновался, - улыбнулся Холм, - Ты же способен убить себя тёркой. - Я, МЕЖДУ ПРОЧИМ, ДЛЯ НАС СТАРАЮСЬ! – вспыхнул мальчишка, - Тоже мне, кулинарный мастер. - Ты чего бесишься, я же просто пошутил, - удивлённо сказал парень, доставая из шкафчика пластырь. - Ещё одна шутка про готовку – и я серьёзно обижусь. Хенрик подошёл к своему сердитому парню сзади и, нежно обняв, наклеил пластырь ему на палец. - Как скажешь. Больше не буду. А теперь можно я всё-таки сделаю ужин? Оттаявший Тарьяй кивнул и позволил себя поцеловать. Он никогда не мог долго злиться на Хенке, особенно когда тот применял запрещённый приём «объятия со спины». От него по позвоночнику сразу бежали мурашки, и появлялось чувство спокойной защищённости. Какая тут обида. В результате вечер прошёл абсолютно мирно. Они смотрели фильм, ели вкусную еду, Холм обнимал своего мальчика. Все были довольны жизнью. До утра. Тарьяй не любил вставать рано. Не любил школу. Не любил терять в куче хлама свои часы. Не любил опаздывать. Но больше всего не любил готовить. Сегодня Хенрику на работу позже, и завтрак придётся делать себе самому. Казалось бы, задачи проще и быть не может – яичница, дело пяти минут для любого человека. Но Сандвик, видимо, не человек. За эти пять минут он умудрился случайно уронить на пол одно яйцо. Остальные благополучно попали на сковородку, но тут мальчишка поскользнулся на разбитой жиже и с грохотом упал, больно ударившись ногой и локтем. - ТВОЮ МАТЬ!!! Холм тут же подскочил на шум и захохотал, увидев эту картину. - Господи, Ти, мы же договаривались… Но Тарьяй было не до смеха. Он был реально зол. Ещё больше его рассердил смех парня и тот факт, что пока он чертыхался и медленно поднимался, яичница сгорела. - Хорошо, что ты хотя бы не сделал себе харакири, - пошутил Хенрик, убирая разбитое яйцо с пола, - Не удивлюсь, если в следующий раз ты спалишь квартиру. Он говорил это весело, без какого-либо плохого умысла. Но… Знаете то состояние, когда бесит абсолютно всё и ничего не ладится? Так вот… - Я тебя предупреждал! – резко бросил Сандвик и рванул прочь. Он подхватил собранный рюкзак, куртку и чуть ли не бегом направился к выходу. - Мальчик, ты чего? Боже, Ти! Это же просто прикол… - воскликнул Холм, бросаясь за ним. Но мальчишка вырвал свою схваченную парнем руку и понёсся вниз по лестнице. Хенрик растерянно и шокировано смотрел ему вслед. Тарьяй был нервным и раздражённым целый день. На расспросы друзей не отвечал. Один лишь Давид удостоился короткого «Поссорился с Хенке» и больше не спрашивал. Слава Богу, что Холм здесь не учится. Игнорировать его легче лёгкого – отключил телефон и всё. Из здания Сандвик выходил воровато, но зря – Хенрика не было. Он сейчас работал в ресторане, расстроенный и не собранный. Тарьей с Давидом обедали в кафе. Последний явно ждал рассказа о произошедшем, но так ничего и не получил. Потому что мальчишке не хотелось видеть его фирменный «ты-что-дебил» взгляд, когда он узнает причину конфликта. После Сандвик отправился в театр, где проторчал до шести. Но даже тогда идти домой не хотелось. Поэтому он просто бесцельно шатался по городу, в конце концов оказавшись в парке недалеко от их квартиры. Какая-то дурацкая обида всё ещё сидела внутри. Но тут случилось нечто неожиданное. - Грай? Девушка сидела на одной из скамеек и горько плакала. Всхлипывала, позволяя ручейкам слёз свободно бежать по своему лицу. - Что случилось? - То-о-о-омас… - пробормотала она, - Мы поссорились, и он… Он не пришёл домой вчера ночью и не хочет со мной говорить. Эта парочка жила вместе уже полгода и всегда выглядела счастливой. Что это на них нашло? - А что произошло-то? - Да ерунда какая-то… Он просто уже был сердит и… Грай снова залилась слезами. Тарьяй молча сел рядом с ней. Эта ситуация слишком напоминала ему его собственную. Вот только вряд ли Хенрик сейчас плачет на скамейке. У Сандвика ушло около часа на успокоение Грай и примирение её с Томасом. Теперь мальчишка наблюдал за поцелуем друзей и радовался хорошему окончанию спектакля. Он услышал, как девушка тихо прошептала: - Я боялась, что ты больше не вернёшься… Эта фраза вдруг молнией прошибла Тарьяй. Он похолодел и, скомкано попрощавшись, помчался к себе. Он неожиданно понял, что не вынес бы, если бы Хенрик ушёл. Ведь их квартира не представляет никакой ценности без Холма. Ведь они – дом друг для друга. Все ссоры показались такими глупыми… И почему мальчишка не осознавал этого раньше? Домофон. - Ти? - Это я. Сандвик взлетел по ступенькам и увидел на пороге Холма. - Ти, прости меня. Клянусь, я больше никогда… Он не успел договорить, потому что его мальчик кинулся ему на шею и крепко-крепко сжал в объятиях. - Не уходи, - тихо сказал Тарьяй. - Куда? – удивился Хенрик. - Просто никогда не уходи. Обещаешь? - Обещаю. Они вошли в квартиру и закрыли дверь.