Gnawed Noble

      Вечером, когда Кейр, Сайлас и Адайя общались между собой в общей спальне, амарантайнец все-таки не выдержал и поинтересовался:       - Слушай, а Мэтью – это кто?       Эремон осуждающе глянул на него (отучать Сайласа подслушивать других едва ли было хорошей идеей, слишком уж часто это умение пригождалось – но и выразить ему свое неодобрение было необходимо), но все же ответил:       - Мэтью – мой брат. Младший.       - Ух ты. – Амарантайнец улыбнулся. – Не знал, что у тебя брат есть.       Адайя с интересом посмотрела на Кейра:       - А сколько ему лет?       - Скоро будет четырнадцать.       - Совсем еще мальчик, - встревоженно заметила эльфийка.       - Отнюдь, - возразил Эремон. – Мэтью серьезен не по годам, так что наверняка сейчас усиленно запоминает то, чему учился я. Думаю, - он улыбнулся, - из него выйдет хороший банн.       Сайлас улыбнулся было, кивая, но вдруг посмотрел на друга в изумлении.       - Постой, - сказал он. – Ты говоришь, у тебя младший брат есть… а старшие?       - Я старший. Нас у матери всего двое.       - Так, выходит, ты… - На лице амарантайнца отразилась целая гамма чувств. – Ох ты ж. А я не думал, что…       - Что? – подчеркнуто спокойно поинтересовался Кейр.       - Ты ж, наверное, должен был банном стать…       - Должен был, - кивнул юноша. – Но Создатель и порождения тьмы решили иначе.       Адайя сочувственно поджала губы. Она ничего не сказала в утешение, но взгляд ее больших темно-зеленых глаз был весьма красноречив. Сайлас виновато молчал.       - Впрочем, для нашей семьи это, похоже, становится традицией, - улыбнулся Эремон, решив немного подбодрить опечалившихся собеседников. – Старший брат моей матери, сер Ирминрик, должен был стать банном Недремлющего моря – но он решил, что мама будет лучшей правительницей баннорна, и ушел в храмовники. После нее баннорн снова унаследует младший ребенок… тоже интересный обычай в каком-то роде.       Помолчав, амарантайнец произнес:       - Ты извини, если я что не так сказал.       - Все в порядке.       Неловкое молчание никто не мог нарушить почти с минуту. Наконец эльфийка несмело произнесла, обращаясь к Кейру:       - То есть… твои родители еще живы?       - Только мама. Отец погиб лет десять назад.       - Прости, пожалуйста. – Адайя на секунду отвела взгляд. – Просто это так непривычно… ни у кого из моих друзей не были живы родители.       - Это… очень печально, - вздохнул Эремон. – А как же твои?       - Я не помню свою мать, - ответила эльфийка. – Меня забрали в Круг, когда мне было семь лет. Помню, что у меня не было отца, только мама… но какой она была? Не помню ни голос, ни лицо… я бы, наверное, и не узнала ее спустя годы.       - А откуда ты родом, ты помнишь? Вдруг когда-нибудь тебе доведется оказаться в этих краях.       - Я из Лотеринга… но мы с ней, наверное, уже не встретимся. Говорят, Лотеринг был разрушен во время Мора, и все жители либо погибли, либо бежали куда глаза глядят. Вряд ли кто вернется на оскверненную землю.       - Извини, - тихо отозвался Кейр. – Я не хотел…       - Ты же не знал. Да это и не страшно. В Круге вообще стараются не думать о своей семье. И чем дольше там остаешься, тем меньше тебя это заботит. Старшие чародеи, говорят, вообще о таком не задумываются.       Эремон в ужасе покачал головой. Сама мысль о том, что можно забыть свою семью, его пугала. Дядя Ирминрик рассказывал о том, что Круг – хорошее место для магов, где они учатся обуздывать свою силу и мирно живут под присмотром… но окажись, к примеру, на месте такого вот семилетнего ребенка, утащенного в Круг, его брат, Кейр вряд ли когда-нибудь смог бы с этим смириться и спокойно жить дальше. Это все равно что вырвать человека из жизни – навсегда…       «Пожалуй, я начинаю понимать, почему Командор так трепетно относится к сведениям о своей семье», – подумал юноша. Вдруг его осенила мысль.       - Адайя, - спросил он, - ты же из Круга на озере Каленхад?       - Да, - кивнула эльфийка. – А что?       - Ты, наверное, знала Героев Ферелдена уже давно. Они ведь тоже оттуда.       Адайя грустно покачала головой.       - Я о них только слышала. Все говорили, что у Первого чародея Ирвинга есть любимый ученик. Говорили, что он очень красив, - потупившись, прибавила она.       - Это кто же? – заинтересовался Сайлас, хохотнув. – Наш Командор или Сурана?       - Командор… его видел кто-то из младших учениц. Она говорила, что он очень… ну, в общем, не стоит мне этого пересказывать, - с заметным смущением пробормотала она.       - Он что, с ней спал? – Амарантайнец веселился все больше и больше. – А я думал, в Круге ни гу-гу…       - Я только слышала, - неуверенно отозвалась эльфийка. – От нее… и еще от двух учениц. Со старшими мы почти не пересекались, дружили в основном с ровесниками…       - Вот это да, - ухмыльнулся Сайлас, предусмотрительно понизив голос. – В жизни бы не подумал, что наш Командор – бабник.       - Я тоже, - кивнул Эремон, надеясь сменить неудобную для Адайи тему. – А Сурана? О нем ты что-то слышала?       - Слышала, но намного меньше. Про него говорила только чародейка Леора, потому что тоже занималась духовной школой магии. А так… нет, особенно ничего. Про Командора у нас куда больше сплетен ходило.       - Вот в жизни бы не подумал, - повторил амарантайнец.       Кейр хотел было спросить, пристально ли храмовники следят за магами, но тут вошел Деннен и крикнул всем находящимся в комнате:       - Всем собраться в большом зале! Приказ Командора.       - На ночь глядя? – удивился Эремон, поднимаясь с места. – Интересно, зачем?       - Да хрен его знает, - пожал плечами Сайлас. – Может, случилось чего.       Они вместе с другими Стражами проследовали в скупо освещенный тронный зал. Кроме Командора и сенешаля, Кейр заметил пару эльфов – по виду городских. Вид у них был страшно испуганный.       - Крестьяне, - определил амарантайнец. – Навозом от них несет.       Не ощутив сильного запаха, Эремон пожал плечами.       - В деревне близ Чащобных холмов объявились порождения тьмы, - объявил Амелл. – Их необходимо уничтожить. Возможно, порождений возглавляет эмиссар, так что необходимо спешить, пока деревню не сожгли. Веланна, двойной запас припарок готов?       - Готов, Командор. – Последнее слово долийка прибавила с явным неудовольствием.       - Хорошо. – Снова обернувшись к прибывшим эльфам, он спросил их чуть более мягко: - Говорите, пока порождений тьмы немного?       - Да целый отряд, Командор! – заголосил один из эльфов. – Под… не знаю, две дюжины!       - Это немного, - отрезал Командор. – Хватит двоих. С вами пойдут Веланна и Эремон, вы покажете им дорогу.       Кейр и Веланна посмотрели друг на друга с удивлением и даже брезгливостью (в особенности долийка).       - Но… - открыла было рот она.       - Это приказ, - рявкнул Амелл. – Пятнадцать минут на сборы. Чем быстрее отправитесь, тем лучше. Адайя, до возвращения Веланны отвечаете за лазарет.       - Есть, Командор, - пискнула эльфийка.       - Деннен, с утра стоите в карауле вместо Эремона.       - Есть, сер.       - Расходитесь.       Сайлас легонько пихнул Эремона в бок.       - Вот повезло тебе, а, - хмыкнул он. – Удачи.       - По-моему, он надо мной издевается, - резюмировал Кейр.       - Наверное. Веланна ж не любит людей – особенно… всех.       Тем не менее юноша решил не испытывать судьбу и не заявлять в очередной раз о своем несогласии с решением Командора. Быстро облачившись в подобранные для него кузнецом Вэйдом чешуйчатые доспехи, взяв свои щит и заранее наточенный меч, Эремон зашел в лазарет, чтобы запастись припарками на дорогу. После того, как он собрал походный рюкзак со всем необходимым, Веланна сунула ему в руки какой-то пузырек.       - Пей, - приказала она. – Иначе завалишься спать по дороге.       Спорить времени не было, и Кейр покорно выпил предлагаемое зелье. Оно ударило в голову, словно крепкий алкоголь, но зарождавшуюся дремоту сняло как рукой. Очевидно, это было какое-то бодрящее снадобье. Опрокинув такой же пузырек, долийка взяла в руки магический посох из узловатой древесины, вышла из лазарета и прикрикнула на уже поджидавших ее снаружи эльфов:       - Ну, чего стоите? Вперед!       Не дожидаясь повторного приглашения, те направились в вечернюю темень. Эремон и Веланна мрачно поплелись сзади.       Последующие сутки обещали быть преотвратными.