Помни обо мне

      — Блять, теперь ещё и телефон разбил… — тяжело вздохнул Попов и сел на край кровати. Он долго смотрел на кровавую надпись на руке.       — Ну за что? Ну почему я? — Брюнет упал на кровать. — Вот что я такого сделал? За что меня жизнь наказывает тупыми снами, которые, блять, потом ещё и в жизни создают полный пиздец?       Он говорил в пустоту, зная, что ему всё равно никто не ответит. Он был один в квартире. Один по жизни.       Арс решил поискать во Всемирной паутине средство от порезов, ожогов, чтобы наконец чувствовать руку, а не только боль. Найдя подходящие средства, мужчина наконец смог уснуть, зная, что этот псих ему больше не приснится, а значит — боли больше не будет.       С утра Арсений первым делом отправился в аптеку. Купив нужные мази и охренев от их цен, брюнет отправился домой. Когда мужчина проходил мимо Невы, боль снова дала о себе знать. Попов еле устоял на ногах, согнувшись, так как боль была действительно сильной. Кое-как дойдя до дома, мученик снял куртку, закатал левый рукав свитера и начал намазывать первое средство. Из-за случая на набережной рука опухла, кожа стала красной, раны стали кровить. На удивление, мазь немного помогла. Кожа перестала гореть, а раны больше не кровоточили.       Ужасно, когда ты не можешь толком сходить в душ, ведь как только вода попадает на послание на руке, буквы сразу же начинают багроветь. Но это было только начало мучений. Правда, Арсений об этом ещё не догадывался.       Мазь помогала, но максимум на полчаса. После этого приходилось снова туго. Попов всё больше выдавливал средство, думая, что чем больше, тем эффективнее будет. Но нет. Сколько бы он ни мазал, боль уходила ненадолго. Вечером мужчине надоело, и он испробовал другие мази. Но и от них никакой пользы не было. Вернее, она была, но лишь смягчала боль. Надпись же не заживала.       Так прошло три дня, пока все мази не кончились. Парень Арсению больше не снился. Ему ничего не снилось. Совсем. Он лишь помнил, как ложится на кровать, закрывает глаза… А дальше утро.       На четвёртый день Попов уже не выдержал и снова пошёл в аптеку. Купил самую первую мазь, больше ничего покупать не стал. Наплевав на всё, Арс зашел в магазин и купил несколько бутылок алкоголя. На трезвую голову вообще никак не выходит жить.       Разбитый телефон мужчина отнёс в ремонт, так как он больше не включался.       Единственное, что радовало Арсения, так это то, что парень ему больше не снился. Для него это было заметным облегчением. Он даже высыпался. Хоть днём его снова мучила боль от незаживающих ран, Арс мог это выдержать. Но не сны. Нет.       Устроившись на диване в гостиной, Попов открыл первую бутылку коньяка. Алкоголь обжигал горло, а свет от телевизора прожигал глаза. Но брюнета это не волновало. Он будто отключился от этого мира, погрузившись в свой личный.       Тогда ему в голову и пришла эта глупая идея. Арс решил посмотреть, как на раны подействует алкоголь. Там же типа есть какой-то процент спирта? Он вылил коньяк на порезы и размазал рукой. Эффекта никакого не было. Совсем. Может, прошло?       Обрадовавшись, Арсений побежал в ванную отмывать водой руку. И снова адская боль. На этот раз раны зашипели, из них пошли ручейки крови.       — Блять, ну что же это за хуйня! — Мужчина снова взял уже испачканное полотенце и начал с силой оттирать кровь с руки.       Когда кровь перестала идти, Попов открыл бутылку виски и так же вылил на руку. И снова никакого эффекта. Значит, дело в воде… Только вода так влияет на раны. Но почему? Как от этого избавиться?       Мужчина вернулся на диван, разглядывая руку. Нетрезвым своим мозгом он понимал, что медленно сходит с ума, но ничего поделать не мог. Ведь не он управляет своими снами.       Точно! Надо спросить у чудика! Вскочив с дивана, он принялся искать снотворное. Выпив сразу три таблетки и запив их алкоголем, Попов лёг на кровать и закрыл глаза. Однако, кроме тошноты, он ничего не чувствовал.       Брюнета вырвало. Всё же это была плохая идея — запивать медикаменты алкоголем…       Спустя час или больше он уснул, решив завтра повторить идею с снотворным, но уже на трезвую голову.       С утра его, конечно же, мучило похмелье. Кое-как, пошатываясь, Попов дошёл до кухни. Налив воды так, чтобы не намочить руку, он выпил весь стакан залпом. Голова гудела, а мысли путались. Но рука всё ещё болела. Тогда брюнет решил больше не пить, а вечером выпить таблетки.       Какой кошмар… Он сам хочет эти сны! Мазохист. Однако он также понимал, что по-другому от боли ему не избавиться. Он должен, ему просто жизненно необходимо поговорить с тем парнем!       Мужчина почти не ел все эти пять дней. Попов заходил в рестораны быстрого питания, закупаясь на дня два-три, когда ходил в аптеку или просто выходил из дома. Арсений больше не повторял ошибок и перестал ходить около набережной. Да, так было идти дольше, но безболезненней.       Брюнет не знал, как ещё дождаться вечера. Он переделал все дела, какие только знал. Впервые самостоятельно убрался дома, перевёл целых три документа, даже постирал вещи! Вернее, он закинул их в стиральную машину, но ведь он даже гуглил, как это надо делать!       Начало темнеть. Арс аккуратно умыл лицо и уставшие глаза. Сходил на кухню, налил воды и запил три таблетки снотворного. С надеждой и немного страхом он лёг на кровать в спальне и, закрыв глаза, уснул.       Утром его разбудили чьи-то настойчивые стуки в дверь. Ещё немного, и человек бы просто-напросто выбил её.       — Блять, ну кто там ещё… — зевнул Арсений, встав с кровати.       Мужчина открыл дверь и увидел на пороге агрессивно настроенного друга.       — Попов, блять, какого хуя ты не открываешь эту ёбанную дверь! — сразу же с порога начал орать на него Матвиенко.       — И я тебя тоже очень рад видеть… — Арсений закрыл дверь.       — Хуидеть! Ты где пропадал? Что с твоим телефоном? Я тебе неделю не могу дозвониться! Уж думал приеду труп хоронить, а нет, он вон живой!       — Не ори, а. И так плохо... — Арс потёр глаза.       — Меньше бухать надо! — обиделся Матвиенко, сев на диван.       — Да я не… Погоди, ты из Москвы приехал? — до голубоглазого медленно начала доноситься информация. Матвиенко в Питере. В его квартире. Прямо сейчас.       — Нет, блять, из Тулы! Говорю же, думал, помер ты. А нет! Живой и здоровый!       — Ну, с этим бы я поспорил… Так ты только из-за меня приехал? — как-то даже удивился Арсений.       — Ну, а из-за кого ещё? Соскучился, блять, по тебе, пидор. Звонишь среди ночи весь нервный, с утра на звонки не отвечаешь. Что с телефоном у тебя? — раздражённо говорил друг.       — Разбил. — Попов сел рядом.       — Почему новый не купил?       — Я похож на миллионера? — Легко сказать «купи». Были бы деньги…       — Ты-то уж точно нет, — вполне очевидно сказал Серёжа. — В ремонт отдавал?       — Да.       — И что?       — Не знаю, я не ходил ещё. Там платить надо. А натурой платить я пока не готов, — наигранно улыбнулся брюнет.       — Вот ты еблан, Попов. — Матвиенко огляделся. — Ты когда успел жениться, а?       — Чо? — не понял Арс, потирая глаза...       — Убирался у тебя кто, свинота? — цокнул друг.       — Я, — нахмурился Попов.       — Сам, что ли? — удивился Хвостатый.       — Нет, не сам! По твоему совету Фрекин Бок нашёл, прикинь! Они теперь по Питеру выезжают на хаты! — с сарказмом говорил брюнет.       — Ладно, не ори, понял я. Как дела-то? — самое время перевести тему на более нейтральную.       — Охуительно всё, не видишь разве?  — Арс показал головой в сторону пустых бутылок алкоголя.       — Ясно… В честь чего очередной запой? — тяжело вздохнул Сергей.       — Мне кажется, что я схожу с ума.       — Ебать, ты это только сейчас понял? — заржал Матвиенко.       — Ну тебя нахуй, заебал, — Арс ударил друга в плечо и ушёл на кухню.       — Арс, да чо такое? — пришёл следом за ним Серёжа, смахивая слёзы от сильного смеха.       — Ничего. Я к тебе как к другу, а ты… Долбоёб, блять… — Попов заваривал себе крепкий чёрный чай.       — А мне чай? — наигранно обиделся Хвостик.       — Обойдёшься, — отпил свой чай Попов и сел на диванчик.       — Ну и хуй с тобой, поехал я обратно, — провокация — залог успеха.       — Правильно, уёбывай. Дверь знаешь где, — хмуро и со злостью отвечал Арсений.       — Попов, блять, ну что происходит? — уже бесился друг. Ну правда, что за хуета с ним?       — Дверь там.       — Да не уйду я, пока ты не скажешь! — где бы найти белую перчатку...       — Какое тебе вообще дело? Тебе же смешно. Вот и ржи в подъезде. А ещё лучше — в Москве.       — Да пожалуйста! — Матвиенко развернулся и пошёл в коридор. — Ну и оставайся наедине со своими проблемами! — кричал Матвиенко, надевая куртку.       — Ладно, стой, ты прав… — брюнет вышел в коридор. — Ты мне сейчас реально нужен, чтобы… Чтобы я не сошел с ума окончательно.       — Сделай мне чай и можешь пиздеть о своих проблемах сколько влезет, — с лицом победителя Хвостатый снял куртку и важно прошагал на кухню.       — Что у тебя с рукой, кстати? — спросил Серёжа, глядя, как Арсений совсем не использует левую руку, пока заваривает чай.       — Давай я расскажу тебе всё сначала, — Попов поставил кружку зелёного чая перед другом.       — Валяй. Я весь во внимании, — Матвиенко подпёр кулаком голову.       — Это было в день, когда ты ко мне пришел перед отъездом. Я расстался с Катей, ну, помнишь, та блондинка… Не важно. В общем, иду я такой весь в настроении, как вдруг меня окликает парень и впихивает свою футболку. Это было около набережной. Естественно, я посчитал это идиотизмом, кинул его же футболку ему в лицо и ушёл домой. Он говорил одни и те же слова, стоя там и раздавая свои вещи…       — Что за слова? — отпил чай Серёжа.       — Помни обо мне. Ночью я проснулся от звонка в дверь, и девушка принесла мне футболку. Позже выяснилось, что она была знакома с тем придурком и следила за мной. Но это не главное. Этот парень мне снился.       — Я давно говорил, что ты гей! — пожал плечами Матвиенко. — Извини, продолжай.       — Если честно, то я даже снами это назвать не могу. Он был… живой во снах. Он делал, что ему хочется, а я лишь подчинялся…       — Так, тебе снятся эротические сны с участием этого парня и тебя это пугает?       — Да нет же! Вот, смотри! — Арс закатал левый рукав толстовки и развязал бинты.       — Это что? — напряжённо посмотрел на окровавленную руку друга Матвиенко.       — Читай.       — П-о-м-н-и-о-б-о-м-н-е, — это ввело Серёжу в некий ступор. — И зачем ты это сделал? — нахмурился Армян.       — Это сделал не я. Это сделал тот парень. В моём сне.       — Хорош гнать. Как это?       — Я не знаю... — Арс ударился головой об стол. — Не знаю, не знаю, не знаю!       — Тшшш, псих. Когда начались эти «сны»? И что за парень-то?       — Я не знаю его. Я видел его один раз в жизни и много раз во сне. Он говорит, что умер. И за то, что я тогда не взял его вещь, он теперь типа мстит. Ещё и Маша эта…       — Так. Кто такая Маша? — тяжело вздохнул друг от переизбытка новой информации.       — Девушка, что следила за мной.       — Ты её видел? Говорил с ней?       — Да, этот псих заставил. Говорил, что если я этого не сделаю, то он сделает что-нибудь с тобой.       — Так ты поэтому мне ночью названивал? — нахмурился друг.       — Да…       — Ну, допустим. Что сказала эта Маша? — надо сохранять спокойствие и мыслить логично.       — Рассказала, что этот пацан дня три стоял и раздавал свои вещи. Она ему пожрать приносила, он ей за это ноут отдал свой. Знала его чуть лучше меня, то есть не знакомы они были. Естественно, я не поверил. Наорал, ушёл, а потом он сделал это… — мужчина снова показал на руку.       — Но почему ты просто не можешь найти его и как следует начистить морду? — не понимал друг.       — Я искал. И нашёл тогда Машу. Именно она и сказала, что в тот день псих суициднулся с моста в реку. И тогда первый раз залез в мой мозг и мои сны. Я думал, что это всё моё больное воображение. Но когда он ножом вырезал надпись, я понял, что это нихера не просто сон. Боль была настоящая. Даже тогда, когда я не спал. Пошли, покажу.       — Че? Куда? — встал со стула армян.       — Смотри на руку, — глубоко вздохнув и зажмурившись, Арс открыл кран и направил на поток воды руку. Она тут же опухла, пошла кровь. Попов быстро закрыл воду и усиленно начал тереть руку полотенцем.       — Что. Это. Блять. Было? — спросил Матвиенко, выпучив глаза.       — Я задаюсь этим вопросом уже где-то неделю. И такая реакция только на воду.       — Откуда знаешь? — у Матвиенко от увиденного образовался комок в горле, поэтому даже говорить было сложно.       — Я выливал виски и коньяк. Никакой реакции. Совсем.       — Ты пробовал заживляющие какие-нибудь кремы? — вышел из ступора друг, прокашлявшись.       — Думаешь, нет? Скупил почти всё, что есть в аптеке. Помогали максимум час-полтора. И снова боль.       — Пиздец… Это прям пиздец, Арс, — заключил Сергио, смотря в одну точку и думая о чём-то.       — Вот именно.       — Эм… А как надпись взялась на руке? — нахмурился Матвиенко.       — Он выцарапал ножом. Но это было во сне, понимаешь? Как оно могло оказаться в жизни? Как?       — Может, он тебя заставил? Вдруг он гипнотизёр какой-то, мало ли на улице придурков всяких...       — Клянусь, я сам ЭТОГО не делал. — Нервно дышал Попов, так как слегка накатывала истерика. — Я понимаю, как это глупо звучит, Серый. Но ты сам всё видел.       — Ага, видел, блять… Ещё как видел…       — Он мне больше не снится. С тех пор, как появилось это, не было больше снов. Вчера я пробовал уснуть со снотворным.       — И? — выжидающе спросил Армян.       — Вместо парня мне приснилась белочка. Белочка, Серёж!       — Ну, это уже тебе бухать меньше надо… — грустно засмеялся Хвостатый.       — Что делать-то? — с надеждой спросил Попов.       — Не знаю, Арс. Это всё похоже на бредятину, но я знаю тебя, и ты бы не стал сам себе на руке вырисовывать ножом буковки. Попробуй сегодня не спать. Вдруг дело в этом.       — Я же тебе сказал, что он больше мне не снится! — уже бесился голубоглазый.       — Я понял. Мы просто попробуем… — успокаивающе выставил руки вперёд Серёжа.       — Окей. Мне терять нечего.