Ненужные.

— Ты — самый настоящий придурок, Ким Чондэ. Бета смирно лежал головой на коленях альфы, в обиде выкатив нижнюю губу. После его дурацкого вопроса Минсок был сам не свой, вечно всё ронял и проливал, ушиб локоть и чуть не разбил голову, так что Чондэ собрал немного вещей и отправился в гости к Чунмёну. От тягостного чувства того, что во всех бедах мальчишки виноват именно он, было горько глубоко в сердце. А еще горче становилось от того, что потерявший рассудок парень может навредить себе еще сильнее. Кёнсу на фоне ходил и недовольно зыркал в сторону Кима, пока тот, словно на приёме у психолога, развалился на диване и пристроил голову на коленях старшего коллеги и друга. — Ты в курсе, что беты тоже женятся? — Чунмён невозмутимо листал каналы на телевизоре, иногда глазами следя за мужем. В домашних условиях любовь Мёна к Су чувствовалась еще сильнее, от чего Чондэ глубже нырял в омут депрессии. — В курсе, просто, он же еще мальчик, и если бы я спросил «Минсок, будешь моим мужем?», да еще и в первый день знакомства, то мальчишка сбежал бы, роняя тапки, — Ким недовольно хмыкнул, сложив руки в замок на груди. Рубашка чуть помялась и сбилась, с одного края торча из-под брюк. — Идиот, самый настоящий, — Кёнсу отвесил смачный шлепок прямо по лбу беты, от чего тот вскочил, широко распахивая глаза. — Су, зачем же ты так? — давя приступ смеха, проговорил Чунмён, продолжая так же листать тв. — За что ты так со мной, уважаемый Кёнсу? — возмутился Чондэ, обиженно надувая губы. Забившись в угол дивана, нервно натягивая очки на переносицу, бета заворотил ногу на ногу, огораживая себя от всех. — За то, что ты обидел мальчика. Бета, не бета, а чувства есть у всех. Вот представь, что к тебе пристанет бета, на 9 лет старше, и будет звать замуж, — омега отобрал у Чунмёна пульт и переключил на канал с кулинарными шоу. Когда альфа попытался задобрить мужа и отобрать пульт, Кёнсу отвесил такой же шлепок по руке супруга. — Мне было бы неловко, — заключил Ким, смотря, как всякие звезды нарезают салаты, — Кёнсу-я, а если бы ты был на месте Минсока, что бы ты сделал? — Выписал леща, — шёпотом сказал Чунмён, готовый обороняться от ручки мужа. — Сейчас тебе выпишу еще один, — нахмурился омега, но потом сладко чмокнул темную макушку альфы. — Папа, — раздался жалобный голосок от куда-то из-за угла. Сонные карие глаза удивлённо смотрели на бету, маленькие ручки придерживали на плечах одеяло в темно-синем пододеяльнике. — Солнышко, ты чего не спишь? Мы тебя разбудили? — неожиданно нежно заворковал Кёнсу, крутясь вокруг ребёнка. — Нет, — маленький альфа активно замотал головой, — пить захотелось. — Согреть тебе молока? — омега трепетно взял мальчика за плечи и повел на кухню. — Да, — донеслось до Чондэ, и он удивлённо посмотрел на Чунмёна. — С нашим Мённи Су всегда такой, типичный папочка, — пожал плечами альфа. Ким уставился в экран, не понимая, что там вообще происходит. Он полностью ушел в мечты о собственном таком домике, заботливом муже и прекрасном ребёнке. Но природа сыграла злую шутку, придумав бет, что всю жизнь мучаются в сомнениях и неполноценности. Как часто можно встретить счастливых бет? Каждый первый бета желает лучшей жизни, больше возможностей и настоящей любви. Есть и свои плюсы, от которых мало толку. Они просто есть, и ничего от их присутствия не меняется. Минсок всю ночь плакал в подушку в своей маленькой комнате. Почему он плакал, он не знал. Просто нахлынуло что-то давящее и жгучее, как огонь. Ком в горле мешал делать вдох, а мокрые от слёз волосы неприятно прилипли к щекам. Уснул он только под утро, когда уже всё начинало просыпаться. Проспав лицом в подушку от силы три часа, молодой бета пересилил себя и встал с постели. Почему он не ответил на этот дурацкий вопрос? Это же было так просто, чтобы побеседовать. Не собирался же хён на самом деле звать малыша Минсю замуж, вставать на одно колено и дарить дорогое кольцо. Абсолютная тишина в квартире немного напрягала. Мальчик слышал лишь своё дыхание и гул изредка движущегося лифта в подъезде. Он снова совсем один. Все снова из-за него, из-за того, что он просто не смог ответить на такой простой вопрос. Ах, если бы он был омегой, он бы просто наслаждался жизнью в ароматах людей и попытался бы найти истинного. Родители бы любили его, покупали то, что он просил и подарили бы собаку или кота. — Папочка, можно мне принести того кота домой? — Нет, он будет такой же обузой, как и ты. Пойдём домой, нагулялся. По пухлым щекам Минсока прошлись мокрые дорожки слёз, и он быстрее их смахнул. Пора вырасти и перестать плакать из-за ерунды. В очередной раз рассматривая фотографии родственников Чондэ, бета едва сдерживал слезы. У него никогда не будет свадебного путешествия, не будет открыток из жарких стран и того, кто будет греть по ночам постель. Взяв себя в руки, Минсок решил приготовить что-нибудь, чтобы хён не умер от голода. При мысли об этом, Ким грустно улыбнулся. Поставив всю еду в холодильник и помыв за собой посуду, паренёк попытался справиться с жарой в холодном душе. Бета долго думал, стоит ли ему писать хёну, вертя в руках смартфон. Так и не решился. Зашнуровав кроссовки и натянув на все еще мокрые волосы кепку, мальчик бросил исписанный лист бумаги на кофейный столик и захлопнул дверь. Закинув на плечо тяжелую сумку, бета быстро спустился по лестнице и ушел, куда глаза глядят. — Странно, — Чондэ уставился на часы, висящие далеко на стене и прищурился, — почти пять вечера, а Минсок не написал ни словечка. — И не жди этого. Когда я предложил выйти за меня замуж Кёнсу, он игнорировал меня целую неделю, — Чунмён тяжело вздохнул смотря на фото любимого. — Он тебя и сейчас может игнорировать, — бета шутливо бросил в старшего коллегу свернутую бумажку, на которой было нарисовано, как Кёнсу отвешивает люлей своему альфе. — Это не отменяет того, что мы идём к вам на ужин, — уже в какой раз проговорил Ким, раздражённо разрывая бумажку с идиотскими художествами друга. — Да-да, уважаемый Кёнсу решил помирить меня с Минсоком, как будто я сам не смогу, — закатил глаза Чондэ, протягивая руку к салфетке. Жара продолжала пытать работников, но их щедрейший директор сжалился над ними и вызвал мастера, который сейчас упорно пыхтел над кондиционером. — Почему ты не называешь меня "уважаемый Чунмён"? — возмутился альфа, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке. — Потому что давно знаю тебя, хён, — подмигнул ему мужчина, поправив очки и вернувшись к работе. — Всего десять месяцев, очень давно, слушай, — теперь уже Мён закатил глаза, также возвращаясь к работе. — Ну, Минсю я замуж позвал в первый день знакомства — друзья весело захохотали, уже забыв, каким же идиотом выглядел Чондэ, когда рассказывал эту историю вчера. В кабинете директора раздались привычные звуки сгребания всего со стола. Видимо, их босс не устоял и перед этим омегой и сейчас потеет еще сильнее между худых ножек блондинчика. Чунмён громко цокнул языком, закатывая глаза. Причина, по которой их начальник так часто менял секретарей, была именно в этом. Он не мог держаться и просто брал их на собственном рабочем столе. Прошлый секретарь вообще ушел в декрет. Никто не понимал, почему он не берёт в секретари бет. Да и никто не спорил и почти никто не осуждал, в кого тыкаться — это личное дело каждого. — Я бы поспорил, что и Хань залетит, но это и так все знают, — безучастно произнёс Чондэ, продолжая печатать что-то в своём компьютере. — Точно подметил, — так же ответил Чунмён. По этажу раздалось долгожданное тихое жужжание кондиционера. Все радостно выдохнули, а мужчина, принимавший работу у мастера, чуть не расцеловал его. В отделе настала благодать. Воздух постепенно терял градусы температуры, и дышать становилось легче. Дверь директора раскрылась, и из нее выбежал испуганный омега в расстегнутой рубашке и штанах. Все непонимающе уставились на него, а потом на директора Ву, который смущённо прикрывал пах огромной папкой. — Короче, хе-хе, это было очень неожиданно! — пробубнил Ифань, оправдываясь то ли перед работниками, то ли перед собой, — Хань, как бы сказать… истинный! Последние слова альфа пропищал сверхвысоким голосом и быстро захлопнул дверь. Чондэ уставился на Чунмёна, который, кажется, потерял нижнюю челюсть где-то под столом. Истинные в последнее время стали очень редким явлением. То ли это от экологии, или что-то ещё, но по запаху истинного было уже невозможно найти. Помогало только одно — половая связь. Чондэ не знал, как это вообще происходит у альф и омег, так что просто выбрасывал всё это из головы. — Мне кажется, или Ву собирался метку на нём поставить? — проговорил Чунмён, когда коллеги уже ехали в лифте на первый этаж. — Ну, не знаю, разве он такой человек? — бета взглянул на наручные часы, а потом в телефон. Разговоры про истинных его волновали меньше всего, ведь от Минсока не было и точки. — Ты не представляешь, что происходит с альфой, когда он находит истинного. Есть только два желания: поставить метку и зачать ребёнка, — Мён устало разминал шею, оттягивая белый ворот рубашки. — Тогда почему Лухан слинял? — двери лифта раскрылись и друзья вышли в светлое фойе, с темных кожаных диванов им помахали муж Чунмёна и их сынишка Мёнсу. — Скорее всего подавители еще не выветрились, и он просто не понял, что происходит, — альфа чмокнул в лоб мужа и радостно взял на руки сына, передавая Кёнсу рабочую сумку. — Он уже большой, чтобы его на руках носить, — цокнул Су, укладывая волосы Кима расческой. — Для тебя — да, — альфа смачно чмокнул в щеку сына и поставил обратно на пол. Мальчик громко и заразительно хохотал, заставляя Чондэ улыбаться. — Ну что, Чондэ-я, веди нас к себе домой, — проговорил омега, перекидывая сумку через плечо и беря за руку маленького альфу. — Я думал, что все забыли, — тяжело вздохнул бета и неловко почесал затылок. Су недовольно посмотрел на Кима и они всей компанией вышли из здания. — А вы с уважаемым Кёнсу тоже истинные? — спросил Чондэ, когда папа с ребёнком ушли чуть вперёд. — По счастливой случайности — да, — Мён любовался двумя самыми дорогими людьми в мире с улыбкой на губах. Не было и доли сомнения: он любил и его любили. — Это невероятно, — восхищённо пробубнил бета, понимая теперь почему его коллега так сильно любит семью. Улица была в привычных и любимых красках, но уже не было чувства пустоты глубоко внутри. У него были хорошие друзья, был тот, кто ждёт дома и не позволяет умереть с голода. Родители бы гордились им, наверное. Но брат бы точно гордился. Исин всегда был горд тем, что у него такой необычный младший братишка, ему всегда было интересно с Чоном. Жаль, что сейчас он далеко в Европе вместе с Бэкхёном. Они каждое лето путешествовали в какой-то определенной области мира, присылали открытки и звонили вечером каждый понедельник. Они были счастливы, и Чондэ был счастлив сейчас. Когда дверь в квартиру распахнулась, всех встретила тишина. Свет нигде не горел, не было запаха свежей еды или кофе. Не было ничего. Неужели приход Ким Минсока, брошенного ребёнка, был просто выдумкой, сном. Перед глазами Чондэ застыл рыжий затылок, обладатель которого усердно готовил завтрак. На кофейном столике белел исписанный ручкой лист. Прости меня, хён. Бета сорвался с места, оставляя семейство Чунмёна в недоумении ждать его возвращения. Лифт слишком долго не раскрывал дверь и Ким побежал по лестнице. Прости, что испортил тебе вечер и помешал своим присутствием. Не помешал, ты не помешал, глупый Минсок! Мальчишка, который жизни то не видел и просто не понял, что Чондэ придурок, идиот, который постоянно куда-то спешит, но всё равно опаздывает. В холодильнике лежит еда на ужин и завтрак. Прости, я мог бы приготовить что-нибудь получше, но мне было неловко просить у тебя деньги. Глупый маленький ребенок! Где теперь его искать? Чондэ остановился на перекрёстке, нервно смотря на время. Бета надеялся, что найдёт его. Найдёт целым и невредимым. Прости, что из-за меня ты ушёл из дома. А ты-то куда пошел? Почему просто не мог забыть. Ещё и извиняется. Мужчина бежал по набережной так, словно от этого зависела его жизнь. И это было так. Он нашёл такого же человека, как и он, и сам же и спугнул. Идиот. Надеюсь, у вас всё будет хорошо. Удачи. С уважением, Минсю. Рыжие волосы торчали из-под кепки. Рядом стояла тяжёлая тёмная сумка и бутылка воды. Мальчик устало протянул ноги вперёд, растянувшись на скамье, на которой сидел вчера. Минсок просто хотел понаблюдать за тем, как садится солнце, играясь в воде. А потом бы пошел в метро. Как в первый день. И завтра нашёл бы себе что-нибудь. Пусть это будет даже собачья конура, пусть загон для свиней. Ему было уже всё равно. Солёные дорожки на щеках не успевали засыхать, стягивая кожу. — Идиот! Глупый, маленький нахал! — запыхавшись рычал Чондэ, от чего молодой бета вздрогнул и повернул голову в сторону мужчины. — Как ты мог бросить меня? — Я-я не хотел тебе мешать, хён, — Минсок встал с места и подал старшему бутылку воды. Ким жадно выпил половину жидкости и поставил бутылку обратно. Они с Минсоком были почти одного роста, и бета спокойно мог заглянуть в глаза мальчика. Веки распухли и покраснели, на белке красовались лопнувшие сосудики. Красивые глаза, как у кота или лисы. Он не знал. Но Чондэ знал, что это самые красивые глаза на свете. Глаза которые он хочет видеть утром, сталкиваясь с их обладателем на кухне. Мужчина робко взял руку молодого беты и крепко сжал. — Пойдём домой, пожалуйста.