Останемся друзьями? Я откажусь, пожалуй

От Автора: Глава не отредактирована. Настоятельно прошу указывать на ошибки через публичную бету.

А я ведь умудрилась подвести саму себя. Почему? Просто обычно, когда себе что-то обещаю, то сдерживаю, то обещание. Но я умудрилась нарушить все свои правила, предать все свои принципы. И все это за плюс-минус два дня. Алкоголь и парни; парни и алкоголь — я долгое время умудрялась сдерживать эти две проблемы, которые постоянно влекли друг друга за собой. Зачем я только все это делала? Почему у меня не получалось веселиться и расслабляться как все нормальные люди? Почему каждый раз, когда я проводила время с одним из моих проблем, всегда происходило что-то уму непостижимое? Ну, допустим, парни. Моя первая любовь была на несколько лет старше меня, и это позволяло ему в прямом смысле пользоваться мной, как только захочет. Но я же маленькая, глупая девочка по уши влюбленная в нечто, что напоминало мне Аполлона, и да, я долгое время плясала под его дудочку. Конечно же, были и другие молодые люди. Так, например, я со своим лучшим другом — алкоголем, тусовалась на какой-то идиотской вечеринке, напилась до чертиков, переспала с каким-то парнем и умудрилась залететь от него. А все почему? Правильно, меньше нужно пить. А почему я решила нажраться до усрачки? Правильно, моя большая любовь заявила, что мы не можем быть вместе и все в таком роде. Все это ведь объясняет, почему я так недоверчиво отношусь к людям? Или это только понятно мне одной? Конечно же, только мне, ведь никто не знает всех причин. Иногда мне кажется, если бы я не смогла прекратить все это, то сейчас лежала бы уже в гробу от передозировки. И нет, никогда не принимала наркотики, просто, если подумать, то ведь я и так катилась по наклонной вниз, а значит, это был бы конечный пункт. Если бы продолжила слушать совершенно левых людей, повторяющие, что ничего страшного не произойдет, я бы не была бы здесь. Вот только осталось понять, где именно... Ослепительно яркий свет. Открываю глаза, вокруг все плывет, но хорошо, что еще слышу стук своего сердца. Значит, не все так ужасно. Чувствую руки и ноги, и даже могу ими пошевелить. Все вроде хорошо, странно даже. Вот только одно «но» — жуткая головная боль, видимо все из-за сильного похмелья. Глаза стали понемногу привыкать к такому яркому свету. «Сколько времени?» — автоматически пронеслось в моей больной голове. Пытаюсь дотянуть до тумбочки, которая должна была стоять около моей кровати, но по какой-то причине ее там не оказалось. Пытаюсь собраться с мыслями, но эту попытку прерывает стук в дверь и чей-то женский голос. Резко оказываюсь в сидячем положении, но чья-то крепкая чужая рука возвращает меня в мое прежнее положение. — Давай еще пять минут, а потом встанем, — произносит парень хриплым сонным голосом, прижав меня сильно к себе. Несколько раз, протерев глаза, я уставилась на сонного Кареева. — Ты спи, а я скоро вернусь, — тихо произношу я слова, которые первые врываются с языка. Слава Богу, он освобождает меня от своей медвежьей хватки. Я соскакиваю с кровати, вновь тупо уставившись на Никиту. «Твою же мать!» — обреченно проносится в моей голове. Кажется, похмелье растаяло, словно по волшебству. Первое, что я проверила, по старой привычке, было бы что-нибудь между нами в плане сексуальных потех. А что остается делать, я вообще ничего не помню, ну кроме того, как мы с Лиссой пришли в клуб, и я выпила чуть больше пяти стопок «Хиросимы». — «Твою же мать», — вновь пронесло в голове. На мне его футболка! — Так... нижнее белье... — а вот это уже было странно — трусы на месте, а вот лифчика нет. В этот момент в дверь снова кто-то постучал. — «Что делать?» — ступор. Я как вкопанная встала около самой этой деревянной двери. Вот только делать ничего не пришло... — Оу... — по ту сторону показалась женщина лет сорока, которая явно не старалась скрыть язвительную ухмылку на своем лице. Могу предположить, что это мама Кареева. Здрасте, приехали. Теперь остается только надеяться, что ее сынок настолько часто приводит к себе домой пьяных девушек, что это ее не удивит. — Пойдем, — негромко произнесла женщина, мягко улыбнувшись. Сказать что я растерялась, ничего не сказать. У них, наверное, это семейное удивлять людей разными выходками. — Тебе таблетки сначала или ванную сходишь? — В-ванную, пожалуй, — заикнувшись, ответила я. Она кивнула, словно подтверждая, что это хороший выбор. — Там уже лежит чистая одежда, ты с моей дочерью примерно одного размера, так что подойдет, — спокойно говорила женщина, провожая меня до душевой. Кажется, она и вправду привыкла к «утренним» девушкам сына. — Кстати, зубная щетка и полотенце, лежат на стиральной машинке, — открывая дверь и включая свет, напоследок молвит женщина. — Спасибо, — тихо благодарю я, заходя в ванную комнату и закрывая за собой дверь, я с тяжелым вдохом облокотилась на нее. Какого черта здесь происходит? Это был единственный вопрос, который меня сейчас больше всего интересует. Как? каким образом я оказалась в квартире Кареева? Я даже не знаю его адрес. Или он сам нашел меня? Да и вообще, было ли что-нибудь между нами? Мне ничего не понятно! Я ничего не помню и не понимаю. Глубоко вздохнув, я подошла к раковине и взглянула в зеркало над ней. Так, что не то. Почему на моем лице нет косметики? Я ведь вчера была накрашена, точно помню. Хорошо, предположим, что сама как-то умудрилась ее стереть. Я провела рукой по своим волосам в попытке как-то их пригладить. Почему они влажные? Может под дождем была или на меня что-то вылили? — Ладно, — обреченно протянула я, вставая под струю теплой воды. Не было такого, чтобы у меня так напрочь выбило все воспоминания. Что-то, а вот совесть меня сейчас ясно мучает. Интересно, а куда делась Лисса? Нужно ей будет позвонить. Я очень надеюсь, что она в полном порядке и что-нибудь мне расскажет. Постояв минут десять под душем, я, завернувшись в полотенце, вновь оказалось перед зеркалом. Теперь намного лучше, хоть не такая бледная, что ли. Начав переодеваться, я нашла своей потерянный лифчик. Вот что я называю хорошей новостью, ибо он стоил целых две с половиной тысячи рублей, он мне очень-очень дорог. Черные лосины, которые лежали в подготовленной стопке одежды, хорошо сели по моей фигуре, а вот серая толстовка-капо явно не собственность Кареевой младшей, она точно ее брата. Носочки, тапочки — такое чувство, что я не какая-то там, левая, а прям гость в этом доме. Выйдя из ванной комнаты, я остановилась посередине коридора, не зная, куда мне дальше направляться. Наверное, правильно ведь взять свои вещи, поблагодарить за такое гостеприимство и покинуть эту квартиру, затем постараться не вспоминать этот день и игнорировать Кареева в университете. — Милена, иди сюда, — из какой-то комнаты донесся голос матери Никиты. Ладно, была не была. Та комната оказалась кухней, где за небольшим круглым столом сидела женщина. Меня пугает то, что она знает мое имя. А ведь это значит, что она обо мне что-то знает. А из этого следует, что Ник что-то ей обо мне рассказывал. О Боже, он говорил со своей матерью обо мне! — Доброе утро, — негромко произнесла я, и вяло улыбнулась. — Можешь называть меня Мариной, — произнесла женщина. — Составишь мне компанию? Я кивнула и скромно присела на краюшек стула, находящего около матери Кареева. — Рисовую кашу хочешь? — спокойно предложила Марина, и даже не дождавшись моего ответа, поставила передо мной тарелку с завтраком. — Спасибо, — кивнула я. А ведь есть и правда, хочется. Некоторое время мы трапезничали молча, только в фоновом режиме тихо работал телевизор. — Голова не болит? — спросила женщина, наливая нам по чашки чая. — Нет, — повезло мне, нет у меня головной боли после алкоголя. — Я тебе тогда завидую, — улыбнулась Марина. — Когда я в твои годы была в таком состоянии опьянения, то моему мужу, тогдашнему парню, приходилось на руках нести меня домой, а потом держать все утро волосы около унитаза. — Оу-у, — протянула я, сделав глоток из своей чашки. — Это...очень мило. — Ты ведь не помнишь, что произошло вчера, не так ли? — звонко засмеялась женщина. Что тут смешного? Я не понимаю? У меня напрочь выбило из памяти, каким образом я оказалась в этой квартире, а она смеется. — Вообще, ничего. — Это поправимо, — уже успокоившись, произнесла Марина, смотря куда-то вперед. — Сейчас Никита тебе все расскажет. И только сейчас я заметила, что в дверях, облокотившись на откос, стоит Кареев. Он явно уже успел сходить в душ и одеться, и да он выглядит намного лучше, чем я. А это значит, что он не выпивал со мной. Походу дела я ему позвонила и попросила приехать. Все очень плохо. — Ладно, я пошла на работу, — вставая из-за стола промолвила мать Кареева, и почти около самых дверей обернулась ко мне, — а вы поговорите. Никита взял стул, котором только что сидела его мать, поставил напротив меня и сел. Видя мое беспокойство, парень криво улыбнулся, продолжая молча смотря на меня. Он издевается, точно издевается. Что... Что произошло сегодня ночью, что Ник выглядит таким довольным. Что я сделала такого? Что, твою же мать, произошло?!