Der neue Gott

Гарри был в полной растерянности. В его жизни творилась полнейшая неразбериха. И, разумеется, в первую очередь она касалась того, кто назывался его же именем и каким-то образом украл у него тело. Впрочем, украл - громко сказано. Пришелец был шокирован не меньше него. Да, всё началось в тот момент, когда у него внезапно начала кружиться голова, к горлу подступила тошнота, а внутри, казалось, произошёл взрыв сверхновой звезды. Это было как физическим ощущением, так и чувствовалось на каком-то совершенно другом, энергетическом плане. Он впервые понял, в каком смысле можно сказать, что магия струится по его венам, когда эта сверхъестественная сила внезапно вскипела, забурлила, повернула течение крови вспять. Перед глазами потемнело. Он слышал какие-то громкие звуки, которые никак не могли раздаваться в его новой спальне в доме Дурслей: чьи-то выкрики, похожие на заклинания, рыдания, вой, полубезумный хохот... И полное пока ещё сдержанных слёз: "Гарри..." Он не знал, кому принадлежит этот голос и почему он казался смутно и отдалённо знакомым. Бывший когда-то звонким, а сейчас будто придушенный... Он бы точно сказал, что его стошнило, но, кажется, этого всё же не произошло. Но ощущение, что его вывернуло, было вполне реальным. Всё это было очень странно: он видел, слышал, чувствовал, но не управлял собой. Гарри намеревался открыть рот и что-то сказать, однако у него не получалось ни то, ни другое, да и вообще, то, что он чувствует сейчас вместо своего тела, слишком аморфное, абстрактное, чтобы выдать какой-то материальный результат. И чужак, который занимал его тело сейчас, был слишком уж... большим. Возникало ощущение, что маленького щуплого тельца Поттера попросту на него не хватало. В нём чувствовались сила духа, воля, желания. И даже магия, тёмная магия, что немного пугало. Да и в целом пришелец его пугал. Его было слишком для тела, для магии, которая имелась у Гарри, да и для него самого. А стоило лишь погрузиться в свои размышления, оторваться от реальности, уйти в себя (как легко сейчас было это сделать! Ведь ни один мыслительный процесс теперь для него не был мучением, как раньше), как его поглощал Свет, добраться до которого Поттер не мог. Всесильный, всепрощающий, тёплый, могущественный Свет. Он выжигал злость, время от времени вспыхивающую в душе Гарри, направленную на того, кто сейчас занимал его тело. Он выжигал ненависть, возникающую тогда, когда планы тёмного становились неприемлемыми. И если первое время Поттер был почти постоянно рядом со своим отражением и пытался помочь, дабы окончательно не встрять, то потом это стало единственным спасением. Ведь он не желал гибели своему телу и, честно говоря, надеялся, что Гарри в скором времени исчезнет. Может, придётся подождать полгода, может, год, два или три, но его время пройдёт, и всё вернётся в норму. Им кто-то поможет. Профессор МакГонагалл или Дамблдор. Гарри был бы согласен даже на помощь Снейпа, если честно, да вот только этот угрюмый тип и помощь другим как-то не сочетались в представлении Гарри... Да и всего Хогвартса, наверное. Принять образ мышления тёмного, его мнение, его планы дальнейших действий было очень непросто. Вера в то, что профессор Дамблдор поможет, рушилась с каждым аргументом тёмного. Дамблдор не помогал раньше. Не помогал с Дурслями, не помогал в освоении мира магии, не помогал с Волдемортом... И явно не намеревался. Он почему-то всегда был в стороне, а Гарри - в эпицентре всех событий. Что это за самый могущественный волшебник такой, который ничего не делает для того, чтобы защитить своих собственных учеников? Он был в растерянности. Его привычный мир рушился. И когда Гарри сообщил, что Волдеморт начал действовать по его плану, он понял, что погребён под его обломками. Он окончательно встал на сторону зла. Так ли это плохо, как он полагал изначально? Теперь, когда думать стало легко и даже приятно, он старался понять, что имел в виду тёмный, когда говорил ту или иную фразу или же совершал какой-то поступок. Он никогда ничего не делал просто так, был мастером в подавлении эмоций, что, впрочем, давалось ему не так уж и легко. И вообще ему было пока ещё немного трудно освоиться в теле светлого. Подтягивал физическую форму, колдовал тайком, улучшая навыки и доводя некоторые из них до автоматизма. Что-то в его действиях вызывало восхищение, честно говоря, пусть ни один его поступок и не был добрым. Он относился к слизеринцам с тайной теплотой, к гриффиндорцам - с большой долей презрения, почему-то особо выделяя Гермиону. Её незаурядный ум, напористость и смекалка явно впечатлили даже его. В его мире тоже была Гермиона. В каких они были отношениях? Она тоже была распределена на Гриффиндор? Или как раз потому, что девушка была на другом факультете, она его и интересовала сейчас? Мысли роились в голове сущности Гарри, но знал бы он, насколько далеко от правды было каждое его предположение, ведь ему на ум и прийти не могло то развитие событий, в котором...

***

К ликованию заскучавшего в этой рутине тёмного, это наконец случилось. Он услышал голос Василиска, жаждущего крови, а после Филч обнаружил свою любимую кошку подвешенной за хвост рядом с кровавой надписью: "Тайная комната открыта! Трепещите, враги наследника!" Началась настоящая паника. Не было подозрений, кто мог бы это сделать. Маленькую наивную гриффиндорку, до одержимости влюблённую в Избранного, наверняка никто даже в расчёт не брал. Всё же задумка Малфоя подбросить дневник-крестраж этой мелкой Уизлетте была поистине гениальной. Том однозначно сыграет на всех её эмоциях и привязанностях, чтобы выжать из неё как можно больше жизни. А она обязательно вывалит всё это кучей в свой новый дневник. Стоит ли разыгрывать из себя героя и спасать её? Но ведь она должна погибнуть, чтобы возродился молодой Том. В таком случае слава Героя нехило пострадает. Ставленник Дамблдора, убивший Волдеморта ещё в колыбели, не мог проиграть ему в схватке в двенадцатилетнем возрасте. Это даже звучит бредово, на что этот маразматичный старик надеется вообще? Разумеется, Гермиона попыталась выжать что-то из доступной части библиотеки о Тайной Комнате, которая упоминалась в той надписи, но ничего так и не нашла. Потому на уроке МакГонагалл она решила спросить учительницу о Комнате. Так как о ней знали лишь чистокровные и, разумеется, Гарри, в то время как полукровки и грязнокровки были снедаемы любопытством, но обделены информацией, по взглядам учеников преподавательница поняла, что ответить нужно. И она рассказала древнюю легенду. Четыре Основателя, один из которых не желал мириться с тем, что грязнокровки наравне с чистокровными волшебниками изучают магию. - Угадай, который из них, - с усмешкой шепнул Гарри на ухо Рон. Поттер и так знал, что это был Салазар Слизерин. Величайший человек. Необыкновенный ум и незаурядный талант. Первый, кто понял, что грязнокровки, а точнее, их переизбыток в магическом мире, опасны. Гордой Гермионе было неприятно слушать эту историю, ведь, согласно ей, именно из-за этих разногласий с остальными Салазар решил покинуть школу, предварительно создав Тайную Комнату и запечатав "Ужас", чудовище, подвластное, как и сама Комната, лишь его потомкам. В их число входил Волдеморт, кстати говоря. И Гарри - тоже, но исключительно потому, что являлся носителем кусочка его души. Он тщательно исследовал свои корни, но из значимых предков числился лишь Игнотус Певерелл, чья мантия-неведимка покоилась в чемодане Поттера. По признанию Гарри, он получил её в подарок на Рождество. Также о ней знали Гермиона и Рон. К его огромному сожалению. МакГонагалл утверждала, что Тайной Комнаты нет, поскольку замок неоднократно проверяли, прочёсывая каждый угол. Это просто смешно. Для того, чтобы войти в Тайную Комнату, необходимо было быть как минимум змееустом, но какой здравомыслящий человек, зная, как предвзято относятся к таковым в Англии, начал бы шипеть на парселтанге на каждом углу, пытаясь отыскать Комнату? Да и, будем откровенны, никто, кроме Волдеморта, ещё не догадался, что это может сделать любой змееуст, а не таинственный "потомок Основателя". Способность говорить со змеями считалась присущей исключительно тёмным магам, а тёмная магия - уделом чистокровных. Среди них было, есть и будет мало магглолюбов, так что это была надёжная "защитная система". Браво! Разумеется, Рон и Гермиона сочли нужным поспорить о Тайной Комнате. Гарри изо всех сил пытался сделать вид, что это хоть сколько-нибудь его интересует, но он точно знал, что сделает всё, дабы уберечь этих двоих от расследования. Потому что они с чего-то решили, что наследником Слизерина, открывшим Комнату, является Малфой. Нет, честно говоря, Гарри бы им гордился, если бы он это сделал, но, увы, были две небольшие загвоздки, о которых Поттер решил упомянуть: - Во-первых, вероятность, что в Малфое течёт кровь Слизерина, крайне мала. Во-вторых, - Гарри вздохнул, - это просто трусливый хорёк. Если вы думаете, что у него хватило бы смелости на что-то подобное, то вы крупно ошибаетесь. Он ни на что без своего папочки не способен. От Ужаса, спрятанного в Тайной Комнате, он бы первый испустил дух. - Может, и так, - задумался Рон. - Но ведь он открыто ненавидит всех магглорожденных! И, уверен, на такую пакость он бы отыскал смелость. - Ага, у Гудвина одолжил. Летом, - фыркнул Гарри. - Бред. - Гудвин? Кто такой Гудвин? - удивлённо спросил Рон. - О, это персонаж маггловской сказки, - не преминула похвастать своим всезнайством Гермиона. - Он был магглом, но притворялся волшебником. И главные герои этой сказки пришли к нему с просьбами: Страшиле нужны были мозги, Железному Дровосеку - сердце, чтобы чувствовать, трусливому льву - храбрость, а Элли хотела домой. Это удивительно, но, даже будучи магглом, даже когда его обман вскрылся, он дал каждому то, чего он желал. Не думаю, что Малфой нашёл себе вот такого Гудвина. Впрочем, зелья, прибавляющие храбрости, точно существуют, но... - Грейнджер покачала головой. - Вряд ли Малфой и вправду решился бы на подобное. Я думаю, Гарри прав. Он всего лишь второкурсник, как и мы. Будь он хотя бы на курса четыре старше, он мог бы это сделать. - Но это же Малфой, ребята! Его нельзя недооценивать! - возмутился Уизел. - Это напрасная трата времени, - уверенно заявил Поттер. - Но, может, и вправду стоило бы его проверить? - Я думаю, своим припевалам, Крэббу и Гойлу, он должен был сказать, если он и вправду тот самый наследник, - горячо заговорил Рон. - Точно похвастался бы. Надо расспросить их. - Они тебе ничего не скажут, - пожал плечами Гарри. Серьёзно? Драко бы не доверился этим двум дуболомам, если продолжать аллегории с "Волшебником страны Оз". - У меня есть идея, - Гермиона нахмурилась. - Это, конечно, нарушение полусотни школьных правил... И это очень, очень опасно... Но, я уверена, стоит попробовать. "Мне уже не нравится это начало!" Как выяснилось, Гермиона говорила об Оборотном зелье. Ужасная идея. Беспросветно глупая. Гарри еле удалось убедить её, что не стоит даже пытаться. Во-первых, она легко может ошибиться, а во-вторых, если их поймают, это могло закончиться плохо. Она чудом отказалась от своей затеи и согласилась поискать другие варианты. А Поттеру пришлось усиленно думать на тем, как же перенаправить её энтузиазм на кого-то другого.