***
— И где его логово? Тут ничего про это не написано. Уолкер в который раз прочитал раздел, посвящённый Хонсу и Тоту. Открыл форзац тома и заметил инициалы Ф. У., мог ли Флинн быть автором этой книги? — Спроси лучше у нее, хорошо? Она миф откопала, а не я. Они снова злобно переглянулись, совершенно не обращая внимания на Лео, что показалось очень странным. Отношения между ними накалялись с каждой встречей все больше и больше. — Я хотя бы миф нашла, — вскрикнула она, но тут же осеклась: — А ты кроме как… Школьник с интересом наблюдал за тем, как щеки девушки заалели, а шакал чуть прижал уши, оскалившись. — Договаривай. Что молчишь? Ника молча встала из-за стола, захлопнув книгу, но уйти не успела уйти, Анубис схватил ее за руку. — Говори. Она вскинула подбородок: — Кроме как спать со своей кошкой драной ничего не можешь. — А что хотела бы оказаться на ее месте? — он сжал ее запястье. — Да пошел ты. Она вырвалась и, не теряя времени, выбежала из библиотеки. — Ах, ты маленькая… Чем дальше — тем больше Ника наглеет. И продолжаться этому он не позволит. — Успокойся. У нас есть дела поважнее, — протянул он, а чуть помедлив, добавил: — Тем более она отчасти права. — Это никого из вас не касается! Внезапно у Анубиса заболела голова, словно кто-то пронзил ее раскалённым оружием. Он едва устоял на ногах, оперевшись на стеллаж с книгами. — Что с тобой? — услышал он и провалился в туман. Уже привычная серебристая дымка быстро расступилась. Он в старой пещере. Вокруг тепло, даже жарко и удивительно сухо, несмотря на голубые потоки, стекающие по камням. Разведчик коснулся пальцем и резко отдернул — это оказалась лава. Направился дальше и несмотря на то, что мужчина так и не обернулся, он знал за ним идут Лео, Гиксос… и Ника.***
Анубис после долгих споров с Лео все же пошел за Грин. Шакал наотрез отказывался брать её с собой, хотя и понимал таким является предначертанное будущее и доводы разума просто бесполезны. Но видение на этот раз было отрывочным, кто знает, что будет дальше? Странно вернуться в свои покои, где не спал пару месяцев, и обнаружить, что все изменилось. Конечно, мебель и оружие, все стояло на своих местах, но теперь комната стала чуточку уютнее. Вся пыль стерта с полок, на столе ровно расставлены всякие мелочи вроде расчески, что землянка с боем добыла для себя. Ника же сидела на кровати, вырисовывая что-то на старом пергаменте. На ней чистая недавно постиранная, но уже грубо перешитая одежда Сехмет, с одеянием дикарей она, кстати, тоже постаралась. — Что ты хочешь? Он медленно сжал и разжал кулак. Как там Уолкер говорил? Успокоиться? Конечно, только этим он и будет заниматься. Шакал подошел к ней, хватая за плечо так, чтобы она развернулась к нему. — Ты забываешь. — Сомневаюсь. Он тихо зарычал, удерживая себя. О, как ему хотелось сейчас ее ударить, чтобы увидеть наконец на ее лице смирение, а в глазах — страх. И еще больше он желал притянуть девушку к себе, снова коснуться мягкой, как ему казалось, шелковой кожи. — Не нарывайся. Она отвернулась и тихо процедила: — Иди к Сехмет. — Я буду там, где хочу. Не смей мне указывать. Рука Анубиса соскользнула с плеча к ладони, чуть сжимая, как всегда, ледяные пальцы. Но он быстро ее отдернул. Нельзя. Ника вздрогнула, почти отворачиваясь. Ей в голову лезли воспоминания о ее снах, где тот поцелуй имел продолжение. — Ты идешь с нами, — наконец сказал мужчина. — У меня было видение. — Что? — отвлекаясь, растерянно переспросила Ника. — Видение? Ты пророк что ли? Он оскалился. — Почти. Собирайся, у тебя две минуты. Грин фыркнула и, прищурив карие глаза, нагло заявила: — А если я не хочу? Что ты мне сделаешь? В ту же секунду он зарычал, встряхивая ее за плечи. Какая она по сравнению с ним маленькая, но упрямая и дерзкая, особенно когда следует молчать. Анубис клацнул клыками у ее лица, чувствуя дразнящий запах. Она задрожала, как осиновый лист, прикрывая веки. С усмешкой шакал провел острым когтем по щеке, больше проверяя самого себя на прочность, и, убедившись, что пока себя контролирует, произнёс: — Ты. Идешь. С нами.***
Но выехать сразу не получилось. Лео с Анубисом недолго ломали голову, как связаться с Гиксосом и где с ним поговорить, а вот вызов Эксатона их серьёзно задержал. Фараон, пафосно восседая на троне, распекал разведчика. Видите ли за эти два месяца он постоянно где-то пропадал, отчёты не сдавал и не следил за Кефером. Слова шпиона о том, что указаний подобных не поступало, он проигнорировал, продолжая гнуть свое: — Я про девчонку тебе уже говорил, так ты решил теперь за Сехмет взяться? Мне нужно, чтобы вы оба мыслили ясно, а не мечтали поскорее дойти до спальни. Анубис тихо рыкнул. Подумать только, он за львицей бегает! Эксатон до сих пор считает ее лучшей, несмотря на то, что его правой рукой является шакал и именно он выполняет всю грязную работу. Теперь разведчик точно поможет Лео стать новым фараоном, уж этот мальчишка умеет ценить помощь других. — А что с дикарями? Ты убил нового вождя? Мужчина сморщился. — Я не уверен, Повелитель. — Что значит не уверен? — Я нанес ему смертельную рану, но мне пришлось сразу же бежать. За мной гналось племя. Хотя если бы воин был один, он мог вполне поменять облик и смешаться со своими же преследователями, а вот Ника… — Ясно. Будем ждать, если они не напали до сих пор, значит скорей всего тебе удалось. У меня для тебя задание: отправляйся к моему брату, прими обличье воина и поговори с их землянкой. Я хочу знать на каком она положении и что ей известно. — Будет сделано. Он поклонился и вышел. Всё сошлось как нельзя кстати, теперь никто не спохватится, если не найдет в пирамиде разведчика, а Лео и Ника пока никого не интересуют. Грин… Ему придётся с ней работать, находиться рядом и, учитывая ее везучесть, спасать. Он усмехнулся, девушка, как и все остальные, не поняла его поведение, да и не удивительно. Все они думают, что он не способен любить, но это не так. Тысячи лет назад солнечный свет пробрался и в Дуат. Ра забрал Анубиса, как и других Богов, и перенес в Египтус, превратив в фактически смертных. Да, они не старели, но у них появились человеческие потребности. Многие Боги и до этого устраивали пиры, драки, сходились в пары и расходились, поэтому осложнений это не вызвало, но такие, как шакал, все столетия провели за своими обязанностями, и совершенно новые желания сбили их с толку. И его проводником в этот новый мир стала Сехмет. Тогда он был для нее лишь игрушкой, относительно молодым Богом, который стремился ей угодить. Сейчас Анубис старался не вспоминать то время, когда по ее наводке мог уничтожить целую деревню. Время шло, и юноша превратился в мужчину, который понял, что такие отношения его не устраивают, а она вопреки всему узрела в нем нечто большее, но было уже поздно. К тому же видеть рядом с собой он хотел совсем другую женщину. Ту, что будет нуждаться в нем, в его защите, что поможет сама, когда настанет тяжелое время, что не обманет и не предаст. И, конечно, она должна быть бессмертной, как он. И тут в его жизнь влезла Ника. Девчонка, почти ребенок, тем не менее она смелая, хоть и нуждается в защитнике. У нее вздорный характер каким обладают многие землянки, но зато девушка честная и не извивается, как Сехмет. Она красивая, правда, не так, как Сехмет, но по-своему, как, наверное, привлекает нежный цветок посреди пустыни. Ее нужно учить, направлять и оберегать, и Анубису это нравится. Но… Она человек. А значит не бессмертна и век ее скоротечен. И чем сильнее он привяжется к ней, тем будет больнее. Она-то может забыть, полюбить другого, человеку намного проще в этом плане, а если и нет, она умрет, а он? Сколько пройдёт времени? Анубис до сих пор помнил Сехмет и свою болезненную зависимость от нее, хотя сейчас манипулировал он ей, а что говорить о большем? Он умел и даже хотел любить, но, как любой человек, боялся боли.***
День Гиксоса начался как всегда: небольшая разминка, утренняя служба у ворот, где он успел побеседовать с Нейт, а дальше — свободное время, которым он вправе распоряжаться сам. Вот только чем заняться? Единственным, что его волновало в данным момент, был поиск матери, но без Анубиса он даже не знает, с чего начать. Но не может же воин Золотого братства забраться в самое логово Эксатона, чтобы мило побеседовать с его правой, хоть и не совсем верной рукой? В общем задачка не лёгкая. — Гиксос, ты не знаешь, где Рамзес? Юноша обернулся и увидел Кей. В который раз он поразился ее молодости, она почти ребенок, несмотря на то, что полупрозрачная белая ткань с вышивкой подчеркивает округлости женского тела. — Он должен быть на инструктаже. Западное крыло. Девушка поблагодарила его и тут же побежала в указанном направлении. О чем думает Кефер? Понятное дело — у него и других забот хватает, но разве правильно разрешать подобные взаимоотношения между смертной и фактически бессмертным? Это не справедливо, землянка ведь верит Рамзесу, а тот даже и не планирует поддерживать длительные отношения. Может Кей и правда ему дорога, но он не дурак и ясно видит сложившуюся ситуацию. Гиксос прошелся по пирамиде, проверил все ли на своих постах и уже намеревался хорошенько отоспаться, как вдруг услышал тихий, но довольно надоедливый гул. На руку село мелкое темное насекомое, которое воин смахнул пальцем, но жук явно не собирался сдаваться. Он щелкнул челюстями и снова сел на запястье, загоревшись красным цветом. На его крыле еле-еле просматривался иероглиф в форме шакала — так раньше записывали имя Анубиса. Гиксос посмотрел вокруг и, убедившись, что совершенно один, поймал насекомое и раздавил, поцарапав пальцы острым металлом, который добывался только в одном месте. Подобные послания Золотое братство либо игнорировало, либо собирался отряд. И оба варианта юношу не устраивали! Если это не ловушка, бывший Проводник Душ зовет его. Очевидно, он нашел что-то по-настоящему важное, скорее всего связанное с его матерью. А если обман? Гиксос проверил все еще раз, убедился, что никто за ним не следит и покинул Летающие пирамиды. На место встречи он прилетел часом позже, все еще неуверенный, что правильно понял намек. Шахта оказалась пуста, работы в это время года здесь не велись из-за частых песчаных бурь. Кстати, судя по небу, скоро грянут пески. Он был прав. Не прошло и получаса, как небо затянула обжигающая пелена. Юноша сидел в шахте, понимая, что вряд ли сюда явится шакал. Но вопреки его ожиданиям, он пришел и не один, а с Лео, облаченным в доспехи, как и он сам, и с девушкой, которая скинула с плеч кусок жёсткой ткани, испачканной песком. Наверное, это про нее говорил Рамзес. Еще одна попаданка в их мир, не повезло же ей! Хотя как знать, она не выглядит измученной. — Я же говорил, он будет здесь, — довольно произнес Уолкер, на что ни шакал, ни таинственная землянка не ответили. — Здорово, Гиксос. Воин Кефера кивнул. — Зачем вы меня позвали? — Нам нужна твоя помощь. И если ты поможешь нам, я сделаю все, чтобы найти твою мать. Гиксос с уважением посмотрел на шакала. Анубис перешел сразу к делу, не растягивая разговор длинными пафосными речами, как обычно, делает Эксатон, хотя, конечно, он не мог убедиться в правдивости этих слов. — Какого рода помощь? Вы же понимаете, что против братства я никогда не пойду. — И не надо. Мы нашли способ воскресить Ра без браслетов. — Это невозможно, Кефер знал бы о нем, — заявил воин, увидев их самодовольные улыбки. — А если и так, почему не попросить о помощи нас всех или хотя бы Эксатона. Зачем тайком встречаться здесь? — Понимаешь ли, мой Повелитель не хочет, чтобы его власти угрожали Ра и Лео. Он выбирает, так сказать, меньшее из зол. А Кеферу вряд ли понравится, если фараон Земли останется на стороне Эксатона. Согласись, гораздо выгоднее воскресить Отца за счет силы Уолкера. Так он убьёт двух зайцев. Гиксос с ужасом понял, что Анубис прав. Вот почему его фараон бездействует, он ждет второго Избранного, и после заставит и его, и Лео пожертвовать силой. А даже если оставит, как есть, у них будет достаточный противовес. — Хорошо, допустим я вам верю. Но каков твой резон? — обратился юноша к разведчику. — Я понимаю, Лео хочет вернуться домой, а ты? — Ей здесь не место. Ника посмотрела на шакала, и Гиксос поразился той обиде, что была в ее взгляде. Похоже, несмотря на то, что не отсюда, она хочет остаться. Может не навсегда, а возможно просто время от времени возвращаться. Неужели Рамзес был прав, и она неравнодушна к Анубису? Но как это произошло? — Что мне делать? — Нам нужен Хонсу, — впервые подала голос Ника. — И мы думаем, ты знаешь, где он. — Да вы спятили! — воскликнул Гиксос. — Вы знаете кто он и что требует? Мы этого старикана еле уговорили сидеть в своем котловане и не покидать его, пришлось обеспечить всем, что он пожелает. И то Хонсу вечно жалуется, что ему скучно, не с кем играть в сенет. За все тысячелетия его обыграл Тот и то, потому что он не воспринял его всерьёз, а так мог и Бог Знаний проиграть! А требует он душу. И если вы не победите, останетесь бесчувственной оболочкой, даже ты, Анубис. — Я знаю, но других вариантов все равно нет. — Это безумие. Юноша надеялся — они образумятся, но даже человеческая девушка упрямо сверлила темными глазами. — Так ты знаешь, где он? — Да, — после долгой паузы отозвался воин, — и я вас туда отведу, но нужно дождаться конца бури. Гиксос был уверен, что пожалеет об этом поступок, ведь это фактически предательство, а его и так подозревают в сговоре с Темным Владыкой, хоть и не говорят открыто. Но юноша-то видит, даже чувствует немой упрек, что бросают ему в спину. Прошло несколько часов, но пески никак не утихали, а надрывный вой не умолкал. Стало ясно, что если они не выйдут в течение получаса, ехать к Хонсу просто бессмысленно — они не успеют до сумерек. Конечно, для воинов ветер не проблема, доспехи прекрасно защищают все тело, а вот Ника одета в платье с голыми плечами. — Нам нужно идти, — словно читая его мысли, проговорил Лео. — Пусть она снова накинет ткань, закроет лицо и плечи. — Буря усилилась, — заметил шакал, сама же школьница не отреагировала. — Я могу понести ее, — внезапно предложил Гиксос. — Это от песка совсем не укроет, но хотя бы спина не пострадает, а может и лицо. Ника, ты не против? — Ее понесу я. Анубис сделал вид, что не заметил красноречивого взгляда Лео, ошалевшего юношу и ещё более пораженную Нику. Да он сам не ожидал, слова вырвались слишком быстро, чтобы шакал успел взвесить «за» и «против». — Да, наверное, так будет лучше. Разведчик не нуждался в одобрение и уж тем более в жалкой попытке разрядить обстановку. Он смотрел на Нику, которая медленно накинула на плечи холщу, девушка пыталась скрыть волнение, но Анубис едва ли не ощущал ее участившее сердцебиение. И с одной стороны это тешило его самолюбие, заставляя тихо заурчать, словно сытого кота, спящего возле старого камина, а с другой он не для этого избегал ее почти два месяца, чтобы, не дай Бог, сорваться. — Закройся получше. Грин резко повернулась, очевидно, собираясь вновь ему нахамить, но из дрожащих рук выскользнула ткань. — Ты даже это не можешь? — с усмешкой спросил он, поднимая с пола холщу. Анубис встретился взглядом с рассерженной девушкой. Подошел почти вплотную и начал укутывать ее. Его пальцы то и дело касались ее тела, и он не смог удержаться от соблазна, продлевая на несколько секунд эти прикосновения. И даже те двое, что стояли за его спиной и наверняка вовсю пялились, не могли помешать шакалу ловить каждый миг, что он рядом с ней. Мужчина специально оставил кусок ткани, чтобы накинуть ей на голову, и когда он это сделал, она прерывисто вздохнула. Почему они сейчас не одни? Почему он не обычный человек? Почему именно она попала в их мир? В этот момент шакал, наверное, отдал бы всю силу, хотя кто знает? Отдать власть и бессмертие за возможность быть со школьницей? Это глупо и неправильно. Но иногда Анубис признается сам себе — он устал и хочет просто покоя в нежных объятиях женщины. — Сила Египтуса, — тихо произнес он, и серебряные пластины покрыли его тело. Анубис подхватил ее на руки, прижимая к себе как можно ближе, стараясь закрыть от обжигающего песка, и прошептал ей на ухо: — Это ничего не меняет. Я к тебе больше не притронусь. — Ты сам себя успокаиваешь? Он хмыкнул на это смелое с ее стороны заявление и вышел за остальными.***
Тем временем Кей искала Рамзеса. Она жутко волновалась, не зная, как воспримет воин новость. Сказать по правде, она боялась всего, что было связано с этой «новостью». Ей всего лишь семнадцать лет, опыта нет, а вся жить чуть ли не перечеркнута крестом. А что если историк перестанет с ней общаться, как только узнает? Или прикажет избавиться от нежданного подарка? Хотя от этого шага сама не отказалась полностью, Кей будучи неуверенной в своих силах, даже всерьёз подумывала о нем. Рамзеса она искала целое утро, но к обеду нашла лишь Гиксоса, одного из немногих, кого девушка знала по имени. Он-то ей и подсказал, где искать ее парня. А парня ли? За все время они не обсуждали свои отношения, да и как? Сели за стол и давай решать что между ними? К счастью, когда Кей нашла нужное место, инструктаж уже кончился, и все потихоньку покидали небольшой зал со всевозможным мелким оружием вроде кастета. — Здравствуй, милая. Что-то случилось? Как всегда, Рамзес мило улыбался. Она протянула ладонь и тут же оказалась в нежных объятиях. — Я была у Осириса. Он обеспокоенно нахмурился, аккуратно взяв ее за подбородок, чтобы землянка смотрела ему в глаза. — И что он сказал? Кей сглотнула. — Рамзес, я беременна.***
Логово Хонсу находилось у самого подножья Черных гор, что возвышались за белыми песками пустыни Ист, а до нее от долины Смерти, где и находилась шахта, всего пару часов на реактивном корабле. Мужчины переговаривались у самого штурвала, за которым стоял Анубис, а сама Ника сидела на последнем сиденье, ожидая посадки. Зачем шакал взял ее с собой? Разве она не лишний груз, балласт, что будет путаться под ногами? Он что-то сказал про видение, возможно, это важно, но чем землянка поможет? Они приземлились, когда солнце уже облюбовало горизонт, из-за этого Черные горы, похожие на обломки стекла и камней, выглядели еще более зловещими. Словно в тумане Грин шла по узким дорожкам, спотыкаясь, но шакал успевал ее ловить, одаривая весьма многообещающим взглядом. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу и продолжала путь. Иногда ей казалось, она спотыкается специально, чтобы почувствовать тёплые руки на своих плечах, но все же виной её неуклюжесть. Гиксос уверенно вел их через проломы, пещеры и гроты, кажется, он здесь бывал прежде. Не напугали его и огромные каменные статуи каких-то неведомых девушке существ, которых он пробудил ото сна, прочитав нараспев несколько строк. Звери, осыпая крошки горной породы, встали и разошлись в разные стороны, открывая проход. И вот теперь стало жарко. В темных туннелях душила духота с запахом гари, а полупрозрачные камни изрезаны голубыми прожилками, которые переливаются от собственного тусклого света. Ника потянулась, чтобы дотронуться до одной из них, но её ладонь перехватил Анубис: — Осторожней, это лава. Он медленно разжал пальцы, хотя ей все равно было мало, и пошел вперед. Теперь вел он. А школьница поплелась вслед за Уолкером, размышляя. Голубая лава, какие еще открытия принесет этот мир? Девушка уже видела бесконечные пески, дикое племя, переломанные скалы и красивый мрачный дворец Эксатона, а что еще? Эта неизведанная вселенная только и ждет того, кто разгадает ее тайны, и Ника желает оказаться именно этим избранным, но вряд ли у нее получиться. Анубис сторонится ее по непонятным причинам. Видно же, она ему нравится, но разведчик упрямо отрицает и вертится рядом с Сехмет, которая между прочим дважды на нее напала. Грин это злило и раздражало, а еще каждый раз она вспоминала, как плакала первые дни. Девушка сама толком не знала, почему по вечерам, когда она засыпала одна, по щекам текли редкие слёзы, но успокаиваться получалось нескоро. Вдруг Ника насторожилась, в воздухе появился резкий запах, от которого нельзя было спастись, даже дыша через рот, ибо на языке тут появлялся кисловатый привкус. Но мужчины не смутились, лишь шагнули в черную дыру, что зияла в одной из стен, и пропали в мраке, а ей пришлось направиться следом. Там было темно и холодно. Настолько, что девушка замерла, не зная куда идти дальше. — Почему ты такая беспомощная? — раздалось недовольное бурчание, и ее потащили за руку. Тьма расступилась быстро, хотя за это время девушка успела пару споткнуться, и она обязательно упала бы, если бы не Анубис. Но вот они вышли в какую-то пещеру. Она была довольно богато обставлена, но все золотые побрякушки меркли по сравнению с ярко-бирюзовой лавой, которая плескалась в расщелине одной из стен. Именно от нее исходил тошнотворный запах, но похоже Хонсу нравилось. Таинственный игрок сидел у самой лавы, задумчиво рассматривая причудливые сгустки, которые, застывая, превращались в необычные узоры. Он курил трубку, но сладковатый аромат едва ли доходил до Ники. Он был стар. Лицо изрезано морщинами, как земля в пустыне после долгого отсутствия дождей. Волосы редкие и почти белые, пальцы кряжистые, как корни древнего дуба. А в полуслепых глазах — безумный блеск азарта. — Сколько душ пожаловало ко мне! — воскликнул он дряхлым голосом. — И самые разные: невинные, полные несбыточных надежд и желаний, темная, страдающая неопределённостью и… Даже черная есть, что давно служит злу, позабыв блики солнца. Оттого ты и щуришься каждый день, не в силах вытерпеть яркий свет бескорыстия? Не отвечай, я все вижу. У всех вас есть, что у меня попросить взамен, но кто осмелиться бросить мне вызов? Лео недоверчиво окинул взглядом старца. Какой он щуплый на вид, а речь его и вовсе безумна, но так ли это на самом деле? Не играет ли он уже сейчас? — Я сыграю с тобой. Мужчина деловито цокнул языком и на перед Уолкером тут же упал свиток, который за секунду до этого материализовался в воздухе. Юноша еле-еле успел поймать его, разворачивая. Анубис и Гиксос встали за его спиной, вчитываясь, а Ника, встав на носочки, пыталась выглянуть из-за плеча шакала. Он, понаблюдав за этими бесплодными попытками, пропустил ее вперед. Заботливый Хонсу написал договор на английском, поэтому поняли его все без труда, хотя условия желали лучшего. В случае проигрыша Лео отдавал душу Богу Луны и фактически становился рабом. Хонсу мог ее оставить в теле и через нее управлять парнем. Также подробно описывались правила игры, а в самом конце прочерком стояла цена Уолкера, которую он должен был огласить. — Ты сможешь сделать глаза для Ра вместо таких, как этот? Он бесцеремонно схватил его за запястье, долго вглядываясь. — Вы хотите пробудить от священного сна Отца всех Богов? Но Избранные не желают расставаться с властью… Как интересно. Тогда тебе придётся участвовать в двух раундах. И если ты проиграешь хотя бы в одном, то… — он развел руками. — Это нечестно, — возразил Лео, — тогда я поставлю Око и браслет. Внезапно глаза Хонсу загорелись желтым светом, а лицо обезобразилось темными наростами. Мгновенно он схватил ладонь Уолкера и прижал ее к пергаменту, на котором остался след. — Ты сказал, что играешь. Цена для всех одна. Назад пути нет, — процедило чудовище, и договор исчез в облаке пламени. Хонсу щелкнул пальцами и стол, что стоял в углу комнаты, с грохотом переместился в центр, коробка, стоящая на нем открылась, и из нее вылетели фишки и доска, складываясь в нужном порядке. — Правила просты: ты кидаешь палочки, чем больше выпадет белой стороной вверх, тем больше у тебя очков. За эти очки передвигаешь фишки к концу поля. Чьи быстрее пересекут эту черту, тот и победит. Лео побледнел, посмотрев на остальных, но и те не знали, что сделать. Даже шакал нахмурился, положив ладонь на эфес хопеша. — Начинай. Юный фараон подкинул палочки, и те, перекувыркнувшись в воздухе, покатились по столу. Пять из пяти, кажется, ему сегодня везёт. Первая игра длилась недолго, и Нике показалось, что Хонсу поддается, хотя она не могла знать наверняка. Вторая партия началась относительно спокойно. Все молчали, видимо ожидая подвоха со стороны старца, но Уолкер продолжал опережать на одну фигурку, а соперник с непроницаемым лицом смотрел на поле. И вот до победы Лео осталось всего три ячейки, он кинул палочки и выпало число два. Юноша не расстроился, старик отставал на добрые пол поля. Но внезапно фишка переместилась в самое начало. — Эй! — Ты встал на ячейку с лотосом, — усмехнулся мужчина. — Дать перечитать правила? Уолкер поджал губы и снова кинул кости, выпало максимальное количество очков. Похоже шанс еще есть. Игра продолжалась. Гнетущая тишина действовала Лео на нервы, юноша даже не сразу заметил, что его руки трясутся, а по виску спускается капелька пота. Как назло воображение рисовало малоприятные картины, прислугой становится не хотелось. И вот он обогнал противника почти у самого финиша, и последняя фишка зелёного цвета сошла с доски. — Я выиграл, — произнес он, не узнавая собственный голос. — Похоже на то, — с притворным сожалением растянул старец и ударил в ладоши. В тот же миг все вспыхнуло ярким почти белым. Частицы лунной энергии поднялись в воздух, ослепляя всех, кроме Хонсу, и слились в один. Холодные лучи, потянулись к запястью Уолкера, прилипнув словно пиявка, а сам парень как только мог, закрывал глаза запястьем. Вторая вспышка, и свет разделился на двое, уменьшаясь, и наконец на пол упало два маленьких шарика — точные копии Ока. — Помни, Избранный, они не обладают настоящей силой, это лишь иллюзия. Лео подхватил желанную добычу, переглянувшись с Гиксосом. Воин еле заметно кивнул ему. — Тогда позволь мы покинем тебя, — произнес Анубис. Хонсу усмехнулся, взмахнув рукой. Авось идите, откуда пришли, но когда они готовы были скрыться в проеме, он тихо заметил: — Я думал, ты захочешь спасти своего наставника. Он не назвал того, к кому обратился, но шакал сразу же понял. Мужчина остановился, напрягаясь всем телом. — Что ты знаешь об этом? — Всё. Ведь причиной его сумасшествия являюсь я. Он пришел ко мне несколько сот лет назад, чтобы сыграть снова. Его интересовал ответ на один вопрос, и так как эта просьба была ничтожна, я пошёл на уступки и взял лишь половину души, когда он проиграл. Но ты можешь попытаться ее отыграть, что скажешь? Разведчик уверенно подошел к Богу Луны, не обращая никого внимания на Нику, которая неожиданно схватила за его локоть. Он лишь отмахнулся от нее, как от надоедливой мошки. — Анубис, это глупо, не верь ему. Он специально тебя заговаривает, чтобы начать новую игру. Слова Гиксоса как всегда отличались логикой и рассудительностью, но шпион Эксатона даже не услышал его. Тот многие годы страдает от своего недуга, проклятия, что мешает ему жить, а теперь шакал узнал не только причину, но и способ все исправить. У него снова будет наставник, который заменил ему и отца, и друга, и учителя. — Не надо… Тонкие пальцы коснулись его плеча, Грин тихо просила его это не делать. Какое ей дело?! Почему она постоянно пытается вмешаться в его жизнь? Она как будто мстит за то, что он вырвал ее из привычной колеи. — Я играю, — сбросив ее ладонь со своего плеча, сказал Анубис. Он оставил след на договоре, вписал свою цену и сел за стол. Мужчина помнил, как разгонял скуку за партией в сенет, но это было настолько давно, что он едва ли мог вспомнить. Кажется, еще на Земле. Длинные изогнутые палочки покатились по доске. Четверка. Неплохое начало. Разведчик поставил на то, что уже запомнил тактику Хонсу. Он двигал все фишки почти одновременно. Благодаря такому способу, он медленно, но верно шел к победе. А Анубис, как и Лео, передвигал фигуры по одному, этот способ, как оказалось, куда быстрее. Спустя несколько ходов мужчина почувствовал, как вздрогнула Грин, стоящая за его спиной. Он хотел ее прогнать, но решил, что не стоит отвлекаться. Ее запах дразнил его, но все внимание воин направил на игру и внезапно заметил, что противник поменял тактику, скопировав его. И в это же время удача отвернулась от Анубиса, выше трех никогда не выпадало, тогда как у старца почти каждый раз — максимум. Уже одна фигура пересекла финишную прямую. Потом вышла вторая, третья, четвертая и… Пятая. — Ты проиграл. Разведчик посмотрел на довольного Бога и понял — с самого начала это был фарс. Ему не нужен был Лео, по какой-то непонятной причине вместо фараона он захотел получить контроль над ним, а Анубис, как последний дурак, не увидел подвоха. Парни сзади начали ругаться и спорить. Гиксос, понимая, что разведчик ему нужен, твёрдо заявил: — Я играю. Ставлю свою душу взамен на его. Хонсу рассмеялся. — Нет, юнец! По священному закону за чужую душу могут бороться лишь те, кому она дорога. Те, кем движет не корысть и собственная выгода, а искренность и самоотверженность. Анубис попробовал спасти друга, но не смог, — он усмехнулся, — а его самого некому вытащить. — Тогда сделаю ставку я. — Избранный? — в голосе старца смешок. — И кто он для тебя? Брат? Друг, который поддерживает тебя во всем и всегда на протяжении долгих лет? Или может он спас тебе жизнь, и на тебе теперь висит долг? Ника, что стояла все это время за Анубисом, слабо сжала его плечо, на что мужчина даже не посмотрел. Он до сих пор не верил, что проиграл свою свободу. Куда делась его прежняя рассудительность и хладнокровие? Раньше он ни за не позволил себе такого риска, шакал бы продумал все и нашел бы способ вернуть Тота обманом. — Я… Я сделаю это, — тихо произнесла Ника. Анубис рыкнул, мгновенно впав в ярость. О чем думает эта бестолковая девчонка, она же ни разу не играла?! Шакал хотел подскочить, схватить глупую землянку и доходчиво объяснить ей что к чему, но он не смог сдвинуться с места, Хонсу уже завладел его волей. — А зачем? — с интересом спросил старец. — Он ведь не уберег тебя, его воины похитили тебя, а после ты прозябала одна в течение двух месяцев. Что связывает тебя с ним? Девушка молчала, не зная, что сказать. Действительно, что? Почему она должна рисковать собой ради него? Сколько она вытерпела за это время? Но Ника отчетливо помнила, кто её вынес из темницы и перевязал все раны, а потом охранял ее сон. Он вытащил ее из деревни дикарей, поцеловал дважды, нес на руках, закрывая собой от песчаной бури. Грин не поняла, в какой именно момент его прикосновения стали ей приятны, когда каждый взгляд начал вызывать учащённое сердцебиение, но его походы к Сехмет всегда вызывали глухую ревность. Хотела бы школьница оказаться на ее месте? Она не могла ответить на этот вопрос, ведь вместе с влечением был и страх. Страх, который потихоньку пожирал ее изнутри, когда он бросал презрительные взгляды, уходил, как только она приближалась, когда его когти подрагивали, стоило ему случайно прикоснуться к ней. Она не могла понять его, почему Анубис ее избегал, целовал и помогал. Все действия просто не имели смысла, если… Может она ему нравится, но он боится? Но чего? — Так в чем же дело? — Я… Не могу без него. — Потому что?.. — намекнул на продолжение Хонсу. — Кажется, я его люблю. Гиксос и Лео в шоке уставились на нее, но никто из них не решился ее остановить. Бог засмеялся, хлопая в ладоши словно дитя, которому вместо одной интересной игрушки подарили две. — Ха! Это поразительно! Невинная душа и прогнившая на сквозь, столько возможностей, столько развитий сюжета, которые можно разыграть, я согласен! Договор возник мгновенно, и девушка положила на пергамент свою ладонь, морщась от легкого ожога. Она так и не осмелилась посмотреть на реакцию Анубиса, просто села на его место, когда тот, сопя, отошел. — Не сопротивляйся, а то я и наказать могу. Шакал не мог даже скривиться, ярость, бушующая внутри, не находила выхода и это раздражало до белого каления. Ее слова… Любит? Нет, она думает, что любит его, но Ника ошибается, никто и никогда не полюбит его таким, каким он был с ней. Хонсу прав, едва ли знакомство с ним принесло ей что-то хорошее. Девочка запуталась, приняв признательность за влечение, только такие, как Сехмет, способны чувствовать подобное к нему и то в извращенном смысле. И сейчас она проиграет из-за собственной глупости. — Первый ход за тобой. В этот раз Хонсу сразу начал в полную силу. Он высчитывал все ходы так, чтобы школьница не могла поставить фишки впереди его. В результате она плелась за его фишками, которые стояли сразу друг за другом. Во время игры Хонсу ослабил путы, и Анубис смог повернуться к девушке. Она закусила нижнюю губу, мрачно наблюдая за своим поражением. Интересно, о чем Грин размышляет? Понимает, что натворила? И самое главное — сожалеет ли о своем поступке и словах? Партия шла к концу, четыре из пяти фишек Хонсу сошли с доски, а пятой оставалось всего три ячейки, а за ней толпились все фигурки Ники. Её противник подкинул палочки вверх, и только две из них легли белой стороной вверх. Два очка. Хонсу с ухмылкой поставил статуэтку и протянул палочки школьнице. Она взяла их, покосилась на игровое поле и заметила: — Лотос. Ты должен перейти в начало. Бог Луны побледнел, потом покраснел, и на его сухом лице снова проступили ужасные черные наросты, а на плечах огрубевшие пластины. Анубис хотел броситься на него, но не смог и сдвинуться с места, тогда как и Гиксос, и Лео, и сама Грин воскликнули: — Всё по правилам! Он замер, медленно успокаиваясь, и осел обратно на стул, облокачиваясь на спинку. — Продолжим. Они так и поступили, хотя все понимали, что Грин уже выиграла, и когда после нескольких ходов осталась лишь одна фишка на поле, Хонсу ударил о доску так сильно, что она отлетела в лаву и тут же вспыхнула зелено-голубым пламенем. — Убирайтесь. Анубис, как только почувствовал свободу воли, схватил ее и побежал за остальными. Но стоило им скрыться в темноте туннеля, как за их спиной раздался грохот и громоподобный рык. Путь назад занял куда меньше времени, чем туда. Никто не смел замедлить бег, даже Ника, которая еле-еле бежала. Возможно, она бы остановилась, но шакал до боли сжимал ее локоть, утягивая за собой. Они остановились только, когда ввалились всей кучей на корабль, закрыв за собой металлические двери. Гиксос тут же встал к штурвалу. — Ты ненормальная! Знаешь об этом?! Она сделала несколько шагов назад и уперлась в стенку. — Эй, успокойся! Она тебе жизнь спасла. — Не лезь не в свое дело, — прорычал он. — Иди помоги Гиксосу. Девушка попыталась уйти, но разведчик, зашипев, уперся ладонями в стену, ограждая от всего остального будто стеной. — Чем ты думала? А если бы проиграла?! Она задрожала от его крика. — Я хотела помочь, — с трудом выговорила Ника. — Ты её пугаешь. — Это тебя не касается! — Как хочешь, — заметил Лео и пошел к Гиксосу, который уже поглядывал на них. Шакал раздраженно фыркнул и повернулся к Грин. Она бледная, едва стоит на трясущихся ногах и кажется вот-вот расплачется. — Ты не должна была это делать, — уже спокойнее повторил он, словно она зверушка, что плохо выучила урок. — И твои слова это неправда, тебе ясно? Ты меня не любишь. Девушка сжала слабые кулаки и надрывно вскрикнула: — Тогда ты меня не целовал! Парни подавились, а Анубис прищурил глаза, наклоняясь на уровень ее лица. — Забудь об этом. Она вздрогнула, но промолчала, дрожащая рука медленно потянулась к мужчине. Грин аккуратно провела пальцами по морде шакала, поражаясь мягкости короткого подшерстка, который со стороны казался острее иголок. В этот момент он забыл как дышать. — Почему? — тихо прошептала она. Наивная, маленькая девочка, прикосновения которой такие же невинные, как и она сама. Анубис подвигается чуть ближе и чувствует ее ладони на своих плечах. Что она творит с ним? Чего добивается? Понимает, чем ей это грозит? — Я бессмертный и не человек, этого мало? Он тоже перешел на шепот, ему не хотелось, чтобы Лео и Гиксос слышали их разговор. То, что было между ними хоть и неправильно, принадлежало лишь им двоим. — Ты можешь быть человеком. — Я могу стать кем угодно, но лишь на какое-то время, — поправил он, отодвигаясь. Но Ника не дала ему уйти, девушка внезапно обняла его, прижимаясь всем телом. — Не уходи, позволь побыть с тобой. Шакал устало прикрыл глаза. Что она делает? Ему и так трудно, а землянка все усугубляет. Грин шмыгает носом, пытаясь сдержать слезы, тогда как ему хочется ее утешить. Не словами, нет, на это он вряд ли годится, но притянуть к себе, прошептать что-то успокаивающее, согреть холодные пальцы своими он вполне способен, а потом поцеловать, как тогда в его покоях. Почти неосознанно он провел грубыми руками по ее спине и легонько оттолкнул. — Не делай так больше.***
Полет длился недолго, вскоре ночь укутала своим покрывалом весь Египтус, и нашим героям пришлось сесть в сотне миль от пирамиды Ра, ибо лететь, ориентируясь лишь по тусклым редким звездам, никто не рискнул. Обосновались все скромно. Корабль для четырёх человек был большой, поэтому каждый нашёл себе отдельный уголок, хотя, конечно номеров люкс здесь не было. Ника валялась на жесткой койке, единственной, что обнаружили на борту и отдали ей, но сон никак к ней не шел. Ее мысли полностью занимал шакал, но увы, сколько бы не размышляла, она не могла понять одну вещь. Эксатон — воплощение зла этого мира. Он злобный правитель мертвых песков, а его слуги ничем не лучше. Анубис его правая рука, по идее он настолько же черствый. Тогда почему он ее избегает?! Почему не наплюет на ее смертность и не воспользуется? Разве не так поступит тот, у кого прогнила душа насквозь? Ника встала с постели и, накинув, грязную одежду вышла из маленькой каюты. Где-то рядом храпел во всю Гиксос, а в дальше по коридору должно быть отсыпается Лео, «Я бессмертный и не человек.» Какая разница? Ему не все ли равно? Наконец, она нашла его комнату. Шакал выбрал склад, как будто специально подальше от нее. Он набросал мешков, чтобы было мягче, и теперь спал на них. Ника нерешительно замерла. Может развернуться и уйти? Ещё не поздно. — Что ты хочешь? Похоже Грин его разбудила. На удивление это придало девушке смелости, поворачивать назад уже не имело смысла. Она подошла ближе и села на колени на холодный пол прямо перед ним. — Превратись в человека. Пожалуйста. Шакал, как оказалось, даже глаз не открыл и сделал это только сейчас. — Зачем? Иди спать. — Ты ведь завтра вернешь меня домой? — получив в ответ кивок, она попросила снова: — Пожалуйста, превратись. Разведчик изменил черты, хотя понимал, что скорей всего очень сильно об этом пожалеет. Секунду спустя перед ней лежал мужчина, почти копия Хентиаменти, но старше лет на восемь. Ника в который раз задалась вопросом: «Какой же ты на самом деле?». Но ответить не смогла. — Устраивает? В его голосе сарказм, прикрывающий одновременно и плохое предчувствие, и предвкушение. — Да. Она протянула руки к нему, но он мгновенно перехватил их. — Сумасшедшая. — Я знаю. Анубис вспомнил ее слова у Хонсу и отпустил девушку, решив, что уже устал себя контролировать. Если девчонка не понимает, что причинит боль и себе, и ему, и сама же лезет на рожон, то будь что будет. Ника опустила ладони ему на грудь, отчего он едва не поежился — они ледяные. Она медленно наклонилась, не отрывая взгляда от бесстрастной маски, и неловко поцеловала. Шакал уверен, что он у нее первый, школьница толком и целоваться не умеет, но ему это нравится, это приносит удовольствием также, как и покровительствовать ей, направлять её, вести и учить. Грин некрепко обняла его за шею и потянулась к нему, но ни ей, ни шакалу неудобно. Мужчина дернул ее на себя и подхватил, усаживая на себя сверху. Она мило покраснела, смущаясь, и Анубис, усмехнувшись, поцеловал ее сам.