Beautiful

      Сидя в ступоре, я не могла произнести ни слова, лишь удивлённо хлопала глазами. Какого хрена он с нами едет?! Я же своими ушами слышала, что его здесь не будет. Он завалил философию. Или я чего-то не знаю? Нет. Этот человек не может испортить мне ещё и эту поездку. Если такое случится, то я тебя, Громов, задушу твоей собственной подушкой в твоём собственном номере. — Ни-и-ик… — тихонько произнесла Катя, боясь, что попадёт под горячую руку. — Я тебя слушаю, предатель, — равнодушно произнесла я, всё ещё пытаясь смириться с тем, что следующие четыре дня буду видеть морду этого ушлёпка. — Ну я уже сотню раз извинилась! Как мне загладить свою вину? Ну, скажи? Ну хочешь, я его ударю? — Хочу. Выпори его, как сидорову козу, — сказала я на одном дыхании, не против того, чтобы и самой это с удовольствием сделать. — Хорошо. Но он меня сам потом выпорет, — с сожалением посмотрела на меня подруга. — Может сойдёт небольшая пакость? — поднимая брови вверх-вниз, произнесла она. — Да, сойдет. А то что-то слишком хорошо ему живётся, — сказала я, скосив взгляд на Игоря, который в тот момент стоял возле Риты. Смотри, блин, как он лыбится. Да чтоб тебя, козел! Со мной ты так не смеялся.       Я думала, что поездка в автобусе будет довольно скучной, но ошибалась: кто-то взял колонку и это время прошло в весёлой и непринуждённой обстановке.       После нескольких часов езды многие в транспорте уже уснули. Но именно те паразиты, которые находились в центре автобуса (то бишь возле нас с Катей), всё время о чём-то болтали и играли в карты, при этом еще и светили в глаза своими лампочками над креслами.       Последней каплей стало то, что моё сидение заклинило и перестало опускаться, потому выспаться я никак на нём не могла. После очередного «козырь — черви, псина!», моё терпение не выдержало и я переместила свою задницу в самую тёмную часть автобуса, где царила мёртвая тишина.       Сев на чье-то кресло, я сразу же стала искать музыку в телефоне, чтобы хоть как-то скрасить пребывание в автобусе. Вставив наушники в уши, я погрузилась в свои мысли. И какого мои глаза не посмотрели, куда я сажусь? Переключая следующую песню, услышала возню перед собой. Сняв наушники, стала прислушиваться: — Блять, Рита, ты меня скоро доведёшь. Скажи спасибо, что я вообще договорился тебя взять. Мне кажется, что у людей явно появились вопросы насчёт твоего пребывания здесь. Потому, пожалуйста, не доставай меня такими глупыми просьбами. — Ну, котик, я не хочу жить с этой мымрой. Почему ты живёшь один в своём номере, а я вместо того, чтобы делить его вместе с тобой, буду делить с этой? — Во-первых, один я живу лишь потому, что из-за тебя у нас получилось нечётное количество человек. Каждый номер рассчитан на двоих. Если ты не видела списки собственными глазами, то напоминаю: я остался один и, немного доплатив, взял себе одноместный номер люкс. Потому, как бы ты не хотела со мной ночевать, извини, не выйдет. А во-вторых, эта мымра, как ты выразилась, твоя лучшая подруга, потому, думаю, у тебя с этим проблем не будет. — Она мне больше не подруга. — Ну и почему? — устало спросил он. Так вздыхая, будто это последнее, что его в этой жизни интересовало. — Да, блять, думаешь я не видела, как она на тебя смотрела, когда вчера курил? Эта курица тебя пожирала глазами. Как я могу её называть лучшей подругой, если она посягает на то, что принадлежит мне! — ах-ах, какая же ты все-таки наивная, Ритусь. — Ты, Громов, только мой и я не намерена отдавать тебя какой-то шлюхе! — Самой себе, что ли? — шёпотом спросил он, но я все равно это услышала. Что же ты, Громов. Как же так можно о своей любимой девушке-то? — Что-о-о?! — воскликнула Рита, собирая негативные возгласы со стороны спящих людей. Я уж почти обрадовалась, но Игорь, как и всегда, выкрутился. — Самой тебе не все равно, что ли, говорю? Я же и так не посмотрю на неё. Пока меня интересуешь только ты, — простите, но меня сейчас вырвет. Не найдётся ни у кого пакетика?       Я не стала дальше следить за ситуацией и снова надела наушники, потому что ещё немного и меня от этой милоты просто бы стошнило. С горем пополам я все-таки уснула. И проснулась лишь тогда, когда нас будили под самое утро, оповещая о приезде в отель.       Выйдя из автобуса, мы сразу же зашли внутрь. Большое пятиэтажное здание оказалось безумно красивым, оформленным с деталями стиля барокко.       После получаса регистрации, мы поднялись на третий этаж, в свои номера. Наша с Катей комната оказалась уютной и просторной. Мы быстренько расположились в ней, раскладывая вещи по полочкам и в шкаф. После, спустились вниз, чтобы рассмотреть немного отель и то, что было вокруг. На улицу нас не пустили, ссылаясь на ухудшение погоды.       Ближе к вечеру на улице воцарилась настоящая метель. Вот это я понимаю «горы». Вот это я понимаю «погода». Снега по колено, на улицу не выйти. Красота-а-а.       Сидя в своём номере, мы с Катей никак не могли уснуть. Уже далеко за полночь, а у нас посреди комнаты настоящий движ. То ли погода так влияла, то ли просто эмоции бились в голове и мы не могли усидеть на месте. Так и появилась одна идейка.       Мы сидели возле кровати и уминали печенье. Но не просто печенье, а бутерброды из печенек. Ранее Катя нашла в мини-баре баночку со сливками и додумалась намазать печенье, хомячив его таким образом. Сказать честно, вышло недурно. И, в один прекрасный момент, сидя на полу и читая содержимое баночки, Катя сказала: — Помнишь, что я тебе обещала в автобусе сегодня? — Сто? — спросила я, пережевывая свои печенюшки. — Ну как, пакость для Громова. Кажись, я придумала, — загадочно произнесла она. — Внимательно слушаю. — Ты когда-нибудь была в лагере?

***

      Спускаясь вниз, мы направились в сторону ресепшена. Там Екатерина должна была отвлечь молодого парнишу, сзади которого висел заветный ключик от комнаты Громова. Посмотрев список, мы увидели, что он проживает в двадцать пятом номере. Спрятавшись за колонной, я стала наблюдать, как Катя будет обрабатывать парня. — Извините, пожалуйста… Эм-м… Владимир, у меня какая-то проблема с замком в номере. Я не могу открыть дверь. Ключи, что ли, не подходят. Сколько бы не крутила, ничего не получается. Не могли бы Вы мне помочь? — Может, вызвать мастера? — сонным голосом спросил Володя. — Нет, нет, что Вы. Зачем дёргать человека. Не могли бы Вы мне помочь? — да-да, он так взял и оставил своё рабочее место ради тебя. Ты не могла придумать что-то получше? — Простите, но я не могу оставить ресепшн. Давайте, я позову мастера и он всё вам уладит. — Эм-м… Да, спасибо, — безнадежным голосом сказала она, и я поняла, что нифига нам сегодня не светит. Я почти уже расстроилась, как услышала: — Странно, что-то никто не отвечает, — парень положил трубку телефона. Да ладно, уже полночь, что ты хотел? Я вообще не понимаю, что тут делаешь. — Подождите секунду, — сказал он и куда-то отошёл. Опачки-и-и. — Да, конечно, — ответила Катя, незаметно подмигивая мне.       Быстренько сообразив, что делать, я сразу же побежала за ключами. В течении секунды схватив их, направилась на второй этаж.       Найдя дверь с табличкой «25», я прислонила голову к ней, прислушиваясь на наличие посторонних звуков. Кажется, он спит. Ну щас ты у меня за всё ответишь, Громов.       Тихо открыв дверь, я на носочках потопала по ковру и направилась в поисках лежащего Игоря. Зайдя во вторую комнату, в моё поле зрения попала кровать. — Вот ты где, голубчик.       Наклонившись над парнем, я стала прислушиваться к дыханию. Вроде равномерное. Ну спит он, спит. Чего ты паришься-то?       Надавив немного сливок себе на ладонь, я скривилась: чего этот баллон так шипит? Громов ведь проснётся и мне таких люлей навешает, что потом мне мало не покажется.       Склонившись над Игорем, я уже приготовилась разукрасить его смазливое личико уродскими усиками, как в одно мгновение я потеряла равновесие и оказалась зажатой между кроватью и крепким мужским телом. О, мамочки. Только не это. — Так вот чем ты занимаешься по ночам? — прошептал он, зажав мои руки над головой. — Лазишь в кровати к парням? Признаюсь честно: не ожидал, — протянул он, фальшиво делая удивлённый вид. — Это я особенный? Или ты такая извращенка, м-м? — Что-о?! — вскрикнула я, не выдерживая этого бреда. — Да что ты… Да как ты… Сам ты извращенец, понял? Хотя… Что это я, ты просто конченный извращенец. — Да? Это разве не ты сейчас в моём номере, в моей кровати? Малышка, я не так себе представлял нашу первую ночь, если честно, — прошептал он, всё больше и больше приближаясь к моему лицу. Остановись, парень, ты даже не представляешь, как моё тело на тебя реагирует. О, Боги. Так. Нужно как-то отвлечь его и показать, что я в нём абсолютно не заинтересована. — Первую ночь? Ахах, милый мой, я, конечно, знала, что фантазия у тебя хорошая. Но это что-то в пределах бреда, — хмыкнула я, наблюдая за тем, как его лицо приближается ещё ближе. О, Господи, куда уже ближе-то?! — Уверена? — прошептал он, проведя кончиком носа по моей щеке. — Да, — произнесла я, сдерживаясь из последних сил, чтобы не задрожать под ним. Его запах сводил меня с ума… — А что, если я тебя заставлю передумать? — спросил он, возвышаясь надо мной и, проведя пальцем по моей ладошке, на которой были сливки, дотронулся им до кончика губ, медленно опускаясь по коже к шее, затрагивая ключицу и заканчивая белую дорожку в ложбинке между грудью. Что же ты делаешь? Дьявол.       «Хоть бы не застонать» — думала я, когда он дотронулся языком к тому месту, где только что закончил. Поднимаясь этой же дорожкой из сливок вверх, он вызывал у меня просто табун мурашек вместе с головокружением. Господи, мне кто-нибудь объяснит, что со мной происходит?       Поднявшись по шее, он слизал сливки с уголка моего рта, а потом, проведя языком по моей нижней губе, остановился, заглядывая в мои глаза. Я смотрела на него: в его глазах пылало пламя желания и похоти. Мне показалось, или… Ещё чего-то?       Чувствуя его дыхания на своих губах, я стала осознавать, что мы делаем. Какое безумие. Обычно, после таких мыслей, героини фильма срываются с места, убегая со всех ног. Но плевать я на это хотела. Всё, что до меня сейчас дошло — я пропала. — Да ты просто больной. — Тобой.