Beautiful

      Услышав мой ответ, Роман сразу засиял в лице и, взяв меня обеими руками за щеки, прошептал: «Ты не пожалеешь, милая моя». Еле выдавив из себя улыбку, я накрыла его руки своими и посмотрела на Ромку со всей нежностью, которую только могла показать. Пусть не думает, что он мне не нравится. Я не хочу, чтобы Григорьев думал, будто является для меня обузой или ещё хуже — запасным вариантом.       Господи, как же мне в этот момент было противно от себя. Что я за человек-то такой? Использую парня, которому нравлюсь. Какой же сукой нужно быть, чтобы так поступать. Как же я, блин, завидую тем людям, у которых нет такого чувства, как совесть. Они спокойно себе живут, не тратя нервы и силы на самоистязание. Лишь бы не пожалела о таком спонтанном решении.       Всё это время я старалась не смотреть в сторону Громова. Пусть помучается, сволочь. Не всё же мне терзать себя догадками. Не всё же мне тебя ревновать к каждому столбу. Хотя. Я даже не удивлюсь, если ему будет похрен. Он же получил, что хотел. Да, не спорю. Заливал Игорь мне действительно красиво. А как он меня целовал. От его поцелуев мне тупо крышу сносило. До сих пор коленки трясутся.        Но только теперь-то у меня глаза открылись. Если посудить логично, то за всё время, которое мы провели вместе, он мне ни разу не сказал, что меня любит. Ну ладно. Давайте без преувеличения. Что я ему нравлюсь. Ни разу, сука. Он просто меня хотел. Конечно же, у него была некая симпатия ко мне. Но все это покрывалось похотью и желанием.       Посмотрим правде в глаза, господа: у этих отношений будущего нихрена не было. Максимум два-три месяца и мы бы разбежались, как крысы из корабля. Если без чувств, то я бы ему скоро надоела. Согласитесь, что секс без любви — херня полная. Обычное совокупление. Для него. А для меня это было бы чем-то особенным. Я бы, мать вашу, жестко страдала. У меня бы крыша поехала, зная, что тот, в кого я безумно влюблена, пользовался мной, как игрушкой.       И тут меня, как по голове чем-то треснули. А чем ты, дура, лучше своего Игоря? У тебя точно такая же ситуация, только в этом случае, Громов — это ты. Ну уж нет. Я такого не допущу. Буду из кожи вон лезть, но буду лучшей девушкой для Ромы. Даже, если сама буду тихо умирать за другим.       Опустив руки, я уже хотела направиться на автобус домой, как новый парень меня остановил и предложил отпраздновать. Я, ссылаясь на усталость, сказала, что сегодня не получится никуда пойти. Но Рома был не из робких. Кое-как он уговорил пойти к нему домой и посмотреть фильмец, поедая всякие вкусности. Что ж, вкусняхи для меня были всегда весомой причиной. Но всё-таки лучше пойти к нему. Возможно, это как-то повлияет на наше сближение.       Незаметно заглянув Роме за плечо, я увидела, что Громов отсутствует на парковке. Наверное, где-то шляется со своей метлой. Но мельком взглянув на его машину, которая находилась от нас примерно в радиусе ста метров, я увидела в лобовом стекле Игоря. Тот сидел за рулём и, вцепившись в него обеими руками, испепелял нас яростным взглядом.       А я шла, держав Григорьева за куртку, и умедлила шаг. Я ждала. Да, мне хотелось. Безумно хотелось, чтобы тот вышел из машины и сгрёб меня в охапку, чтобы посадить в неё. Он бы отвёз меня подальше от проблем и зацеловал до потери пульса, шепча, как он влюблён.        Мне всегда нравились решительные мужчины, которые обладают нереальной харизмой, такой, как у Громова. Наверное, она и привлекла моё внимание к нему. Решительный, настойчивый, смелый. Главное, что он обладает качеством, которым владеют лишь настоящие мужчины: если он захочет получить своё, он обязательно этого добьется. Особенно девушку. Не менее важным есть способность защитить её. Не будем опускаться до такой банальности, как «за каменной стеной». Просто, чтобы возле него она чувствовала себя хрупкой, слабой женщиной, защищённой от проблем внешнего мира за крепкой грудью своего мужчины.       Такой и Громов. Действительно мечта всех девушек. Только сейчас, раздумывая над этим, до меня дошло, почему о нём мечтает каждая вторая этого института. Хотелось бы взглянуть на ту, которая бы действительно покорила сердце такого парня. Даже интересно, какая она: милая, добрая, искренняя или сильная, мудрая, решительная женщина? Интересно, как она выглядит. Не иначе, как Нефертити. Другую он себе не выберет. Слишком уж себя любит, чтобы окружать такими простушками, как я.        И нет. Он сидел. Молча сидел и смотрел. Это, наверное, меня и вывело из себя. Взбесило то, что на его глазах уводят его «девушку», а он хоть бы пальцем пошевелил. Бесчувственное бревно.

***

      Как легко бросаться словами. Люди очень хорошо знают, что слово может покалечить человека хуже, чем любое орудие пыток. Но мы все равно говорим, не подумав, те вещи, которые совершенно не являются действительностью. Знала бы Вероника, что сейчас творилось в той чертовой машине, она бы без раздумий забрала свои слова обратно.       Парень не мог пошевелиться. Его тело будто приросло к кожаному сидению, а пальцы намертво вцепились в руль, сжимая его до хруста костяшек. Он смотрел на то, как этот ублюдок гладил её по щекам, а внутри его вен растекалась раскалённая смесь крови с яростью, которая поглощала с каждой секундой всё больше и больше. Он ждал. Он тоже ждал, что она оттолкнет Григорьева прочь, что влепит ему пощёчину, что врежет ему между ног за то, что суёт свои грязные ручонки туда, куда не стоит. Но этого не случилось. Вероника положила на его руки свою и посмотрела в его глаза. Таким взглядом, что сердце Игоря невольно пропустило удар. Нет. Не может быть. Что это был за взгляд? Что было в её грёбаном взгляде?!       Его злость, кажется, переходила все границы. Он бесился так, как никогда прежде. Впервые в его жизни девушка вызывала в нем такую бурю эмоций. И впервые в жизни он не может ею овладеть. Это его и выводило из себя. Ему казалось, что он разорвёт этого Рому на куски. Его не устраивало, что какой-то сопляк уводил его девушку. Только Игорь решал с кем она будет говорить и с кем она будет дружить. И в этом списке не было ни одного парня. Никто и не лез к Веронике с целью дружбы за эти пару месяцев, потому что никто не осмеливался ослушаться Громова. Он им не позволял к ней приближаться. Бесполезно было скрывать со стороны Ники их отношения, потому что Игорь давно уже заявил свои права на неё. Любой взгляд, любой разговор о ней — все было запретно. Лишь тот придурок, взявшийся непонятно откуда, полез. Но кто этот Рома такой, чтобы конкурировать с Громовым. Не более мошки, которую Игорь раздавит.       Проводив их взглядом, Игорь тут же сорвался с места, чтобы добраться домой. Ему нужно было успокоиться, снять стресс. Нет, он не пойдёт в клуб, даже не будет звонить Рите. Он просто не сможет этого сделать. Как же так случилось? С каких пор Игорь стал таким сентиментальным? Раньше его бы и не колыхало, с кем или где находится его девушка, а сейчас… Почему он так дико её ревнует? Неужели влюбился?

***

      На улице уже стемнело, а мы сидели с Ромой в его комнате и смотрели какой-то фильм. Еду давно уже съели, а кино до сих пор не закончилось. Если честно, то в комнате витало одно напряжение. Мы не знали, что сказать, как сделать, куда смотреть. Не могла после этого признания общаться с ним нормально. Ну, это только первое время. Я надеюсь, что дальше будет легче.       Телефон сразу отключила, чтобы меня никто не беспокоил. На данный момент, я не хочу никого слышать и видеть. Только ближе к вечеру, я его включила и увидела на нем море пропущенных звонков и сообщений. И почти все принадлежали Громову. Два звонка от Кати, один от мамы и семнадцать от Игоря. Сообщения не читала, потому что мне не хотелось слышать его оправдания. Всё, что мне хотелось — это расслабиться. Полежать в своей кровати и ни о чём не думать. Возможно, попивать винишко для пущего эффекта.       В течении часа Игорь позвонил ещё раз пять. Ну что ж ему не живется спокойно-то? Ясно ведь, что я его игнорирую. Настойчивый, зараза. Не выдержав, я разблокировала телефон и написала ему сообщение. Короткое и ясное: «Мы с Ромой встречаемся».        После этого я сразу же кинула его в чёрный список. Нечего мне тут трезвонить. Из-за тебя только тошно.       Григорьев, кажется, делал всё, чтобы меня вымотать сегодня. Ну почему он меня совсем не понимал? Не видно по мне, что у меня нет сил на всё это? Но нет же, мы ведь должны пойти в какой-то клуб, видите ли, познакомиться с его друзьями.       Уже сидя в клубе, я не знала куда деться: этот шум, эти люди, алкоголь, музыка — всё давило. Почему-то мне было некомфортно здесь, в этом клубе, в этой компании. Нас собралось шестеро: я, Рома, трое друзей и какая-то Соня, девушка одного из парней. Мне даже было впадлу их всех запоминать: какой-то Дима, Юра и третий, имя которого я даже не запомнила.        Обычные себе парни, которые отдыхают, разве что немного косят взгляд на меня. Особенно тот, что Дима. Не понравилась, видимо. Ну что ж, я не буду настаивать на нашей дружбе. Это друг Ромы, а не мой, так что мне как-то параллельно, нравлюсь я ему или нет.       Рома всё время куда-то ходил, танцевал, пел, общался с другими людьми — в общем особого внимания на меня не обращал. Я сидела за столиком и тупо тухла, не зная, что делать. Иногда перекидывалась фразами с ребятами, но Юра уже опьянел, второй был занят своей девушкой, а Дима что-то сильно строчил в своём телефоне.       В очередной раз, когда Рома отлучился, я решила всё-таки немного расслабиться и отошла на танцпол. Хоть там я могла закрыть глаза и в танце отдаться музыке — моей спутнице жизни.       Я танцевала, не обращая внимания ни на кого. Моё тело отчаянно изгибалось под звуки песни. Мои веки были прикрыты, но все равно чувствовала взгляды в мою сторону. Неудивительно. Мой танец выходил за рамки. В данный момент я могла соблазнить любого парня в этом клубе. И дело не во внешности. Дело в моём диком танце, через которого я пыталась отвлечься от назойливых мыслей. Ещё и песня. Борешься со своей темной стороной.       Две стороны. Два парня, которые мне кружили голову. Только один рвал мою душу на части, вызывая во мне лишь сожаление и острое чувство вины. А второй… Но все усилия на ноль, когда ты со мной.       Второй творил со мной что-то невероятное: возле него я не в состоянии себя контролировать. От одного его взгляда я таю, словно шоколад во рту. Сколько бы не старалась пресечь это, убежать от него или забыть — всё тщетно. Одно его присутствие и я становлюсь беззащитным мотыльком, который попался в лапы того самого коллекционера. Твои нежные глаза как небо чистое.       Его глаза… Безсомненно, лучшее, что создало человечество. Бездонные, словно океан. Завораживающие, будто сапфиры. Чистые, как небо. Глаза, в которые, влюбившись, пропадаешь, потеряв рассудок. Глаза, которые там, в конце танцпола, наблюдают за тем, как я танцую. А давно ли? Не знаю. Твои дьяволы в душе за милым личиком,       А я танцую. Продолжаю танцевать, но только для него. Прогибаюсь, ловя за этим безумный блеск в глазах. В этот раз я тот самый дьявол — искуситель, который провоцирует его. И ему нравится. Нравится ощущать себя жертвой в моих руках. Нашептали мне что ты пылаешь искрами.       Я снова закрываю глаза, ощущая жар внутри. Один взгляд заставил меня задыхаться от недостатка кислорода. Кто-то пробирается ко мне, повторяя мои движения, но мне он не интересен. Все мои мысли сосредоточены в одной точке, на одном человеке. И я знаю ты могла бы жить по правилам       Не для меня эти сраные правила, чёрт подери. Надоело быть правильной девочкой. Кто вообще определяет, что правильно, а что — нет? Я думала, что отношения с Ромой — верный путь и что? Где он сейчас? Его девушка танцует посреди клуба, собирая десятки взглядов похотливых мужиков, а его нет. Разве ты не должен за мной следить? Меня оберегать, переживать за мной? Разве нет? А если что-то со мной случится? Но причиной стали лёгкие касания.       Как всё предсказуемо. Чьи-то руки провели по моим бедрам, поднимаясь к талии. Это не тот парень, что крутился возле меня? Моё тело всегда было чувствительно к чьим-то касаниям, особенно к рукам Громова. Но эти вызывают во мне лишь отвращение. Твои ангелы внутри тебя не справились       Я перевожу взгляд на парня, который, наклонившись, принялся что-то шептать мне на ухо. А я не слышу. Слишком громко играет музыка. Перевожу взгляд на Громова. На свободу все желания.       И вижу желание. Желание убить этого парня к чёртовой матери.       В течении секунды он преодолевает танцпол и, схватив за шкирку того парня, отбрасывает его на расстояние двух метров. Тот, не в состоянии удержаться, свалился на пол, задевая собой ещё несколько человек. Игорь, взяв меня за руку, потащил к выходу, но уже через пару секунд во дворе объявился Григорьев. — Отпусти её. Она сейчас со мной и я за неё отвечаю, — сказал он Игорю, толкая меня обратно в клуб. Тот, скривившись, дернул меня обратно и завёл за спину, закрывая собой от Ромы. — Вижу, как ты за неё отвечаешь. Сначала привёл сюда, где толпы озабоченных мужиков и даже не смотришь за ней. И пока ты где-то шлялся её уже всю облапали, придурок, — словно рыча, ответил он. — Уходи, блять, отсюда, иначе я тебя так облапаю, что ты неделю с кровати встать не сможешь, — а меня будто парализовало. Я, стоя за спиной Громова, лишь могла вцепиться руками в его куртку, но не могла произнести ни слова. — Последний раз повторяю: отпустил её сейчас же, — сказал он, злобно проговаривая каждое слово. Даже не надейся, Ром, он меня не отпустит. — Пошёл вон, — прорычал Игорь, еле сдерживая себя, чтобы не ударить Григорьева. — И да, чтоб ты больше не приближался к ней, ясно тебе? Она больше не твоя девушка. — Что? — вскрикнул он, но был перебит какими-то парнями, которые приближались к нам. Во главе их шайки был тот парень, которого ранее Игорь оттолкнул от меня.       Подойдя к нам, они отодвинули Рому. В тот момент у меня со страху начали подкашиваться ноги. Если бы не Игорь, я бы, наверное, свалилась на землю. Молча, один из четырёх парней отцепил меня от Громова, со словами: «Я займусь ней». После этого второй, замахнувшись, врезал кулаком в лицо Игоря, сразу же разбив ему губу. Меня будто саму ударили, и я вскрикнула, начиная вырываться из лап какого-то парня. Тот закрыв мне рот, прижал к себе и принялся меня куда-то тащить. В голову сразу ударила паника. Я начала дергаться в его руках, от чего тот ещё больнее сжал меня. Наверное, будут синяки.       Но мне было пофиг. Я думала об Игоре. Почему меня от него тащили? Почему Рома стоит и не помогает Игорю, почему он не вырывает меня из медвежьих лап этого урода? Краем уха я слышала удары, а за ними крик Громова: «Нику! Нику забери! Её уводят, идиот!». Он кричал Роме, но тот не слышал. Просто ошарашено смотрел то на меня, то на Игоря. Трое против одного. Так нечестно! Он не сможет отбиться. Они ведь его убьют!       Он не справлялся. Да, он разбил одному нос. Второму заехал по печени. Но их было трое. Костяшки Игоря были уже полностью в крови, а одна бровь была рассечена. Я не выдержав, изо всех сил толкнула парня, предварительно став ему на ногу, и, вырвавшись из его рук, побежала к Игорю. Тот, увидев меня, заорал, чтобы я не приближалась. Но я не послушалась. Хер тебе, Громов. Я никогда тебя не слушалась и теперь не собираюсь.       Увидев возле какой-то мусорки бутылку из-под пива, я схватила её и со всего размаха саданула ею по голове парня, который держал Игоря. Тот, покачавшись, сразу свалился на землю. Теперь Громова ничего не держало и он мог дать отпор тем парням. Пока Игорь разбивал лицо какому-то лысому, второй залетел ему с ноги по солнечному сплетению, от чего у моего защитника спёрло дыхание и он рухнул на землю. Я, перепугавшись, сразу подбежала к Игорю, чтобы поднять его, но в этот момент меня грубо оттолкнули на землю со словами: «Влад, убери ты уже эту суку!». От неожиданности я рухнула на свою руку и почувствовала резкую боль, от чего невольно вскрикнула.       Видимо, мой крик как-то подействовал на Громова, он яростно закричал и, сорвавшись с места, начал колотить тех парней. В течении минуты все трое лежали на земле. Тот, который должен был меня держать, видимо, убежал, а Рома… Его тоже не было. Он оставил Игоря самого разбираться с этими ублюдками.       Подбежав к нему, я посадила его на лавочку возле клуба и, вытянув телефон, заказала такси к нему домой, потому что вести в таком состоянии он уже не сможет. Тот сидел, откинув голову назад и оперевшись об фасад здания, переводя дыхание с закрытыми глазами. Видимо, ему было очень больно. Но он улыбался. Больной улыбкой кривился. И шептал мне: — Дура. Моя смелая и отважная дурочка.       Уже через полчаса мы были в его квартире. Я, быстро отыскав в ванной комнате аптечку, побежала в спальню, где сидел мой герой. Мой сильный и отважный защитник.       Сев на корточки, возле кровати, на которой сидел Игорь, я стала потихоньку раздевать его, чтобы убедиться, в порядке ли он. Тот лишь внимательно смотрел, изучая моё лицо. Я решила не обращать на это внимание и, смочив вату йодом, принялась обрабатывать его губу. Как только я к ней притронулась, Громов сразу зашипел, от чего я легонько подула на его губы, облегчая боль. Тот, задержав на пару секунд дыхание, посмотрел на меня и потом спросил: — Зачем ты это сделала? — Подула на ранку? — спросила я, не понимая о чём он. — Начала с ним встречаться.       Моя рука сразу же замерла. Что я ему должна ответить? Что приревновала? Что хотела отомстить? Что сделала самую большую ошибку? — Тогда, на парковке. Я увидела тебя с ней. — И ты решила, что я с ней не расстался, так ведь? — нахмурился он, сжимая простынь в кулаке. Я лишь стыдливо опустила глаза. — А что я должна была подумать? — вскрикнула я. — Ты с ней целовался посреди парковки, в тот момент, когда должен был меня подвозить. Что я бы подумала, а? Естественно мне показалось, что вы вместе! — А в твою голову не могла прийти мысль, что она сама вцепилась мне в шею, а? — переходил на тихий крик он, яростно глядя мне в глаза. — Прости… — прошептала я. — Мне стало так обидно от одной этой мысли, что я потеряла здравый рассудок. Мне казалось, что я для тебя ничего не значу. — Блять, Вероника, я не понимаю, как можно быть такой слепой идиоткой? Разве ты не видишь, как я по тебе с ума схожу? Знаешь сколько людей я обзвонил, пока тебя не нашёл? Знаешь, что я свой ноутбук расхерачил к чертям собачьим из-за тебя? — взрываясь, начал кричать он, а меня поглощало огромное ощущение стыда. И вправду, какая же я идиотка. — Игорь, да как я это могла видеть, если ты всё время говорил, что ты меня хочешь? Я думала, что тебе нужно лишь одно. А потом… — хотела продолжить я, но тот меня перебил. Взяв моё лицо в свои ладони, он прошептал: — Я влюбился в тебя по уши, Ник, — сказал он и я обомлела. Он оставил на моих губах лёгкий поцелуй и продолжил. — Я ревную тебя к каждому грёбаному столбу, — на щеке. — Я не в состоянии контролировать себя, находясь рядом с тобой, — на шее. — И что бы ты там не говорила — ты только моя.       Закончив, он притянул меня к себе и, трепетно обняв, положил на постель. После чего обернул меня к себе спиной и, обняв за талию, прижал к себе, зарываясь лицом в мои волосы, жадно вдыхая их запах. Потом легонько шепнул мне на ушко: — Никуда ты от меня не денешься, Самойлова.       На эту фразу я смущённо улыбнулась и обернулась к нему лицом. Тот провёл пальцем по моей щеке, а затем по губам и добавил: — Мне никогда не нравилась твоя фамилия. Она тебе совершенно не идёт — Что, прости? — усмехнувшись, спросила я его. А он, не отрывая глаз от моих губ, сказал: — Поскорее бы поменять её на «Громова».