Сладкая медь

      Хейли открыла опухшие глаза и тут же сузила их от яркого света. Девушка, которая помнила все события этого дня, а вернее вчерашнего, тут же поспешила встать с койки, но между ног сильно заболело, отчего Маршалл свалилась на спину. Рядом стояла медсестра, которая что-то записывала. Хейли хотелось верить, что все это глубокий сон, и что скоро она проснётся, будучи рядом с Хоуп. Но нет, это не сон, а жестокая реальность. — Мисс Маршалл, вам нельзя делать резких движений. Сейчас я позову мужчину, который давно хочет увидеть вас, — пролепетала молодая медсестра и убежала.       Маршалл надеялась, что все это легко и быстро разрешится, что все пойдёт как надо, но судьба — жестокая вещь. Ещё час назад Клаус разговаривал с потрульным этого корабля, но ничего положительного не услышал. Лишь невнятные ответы, обещания, которые никто с языка не сдирал, и глупые оправдания. — Хейли, — облегченно вздохнул вошедший Майклсон. Как бы он плохо не относился к Маршалл, он все равно беспокоился о ней.       Когда в его номер постучался незнакомый мужчина, который как раз должен был известить о состоянии его бывшей жены, Клаус тем временем выяснял отношения с Кэролайн, которая была в шоке от того, что у Майклсона есть дочь, а он ей не сказал, но и у него был некий ультиматум, ведь он никогда и подумать не мог, что Форбс — бывшая служанка. Конечно, сейчас двадцать первый век, но статус женщины, с которой он бы хотел встречаться, его волновал. Поэтому когда Никлаусу рассказали о Хейли, то первое, что он сказал Кэролайн — «присмотри за Хоуп, я заплачу», и, кажется, фраза о деньгах была лишней, ведь Кэролайн могла подумать о плохом, не зная подробностей. — Где Хоуп? — взволновалась шатенка. — С Кэролайн, и не нужно начинать меня ругать. Сейчас нужно беспокоиться о тебе! — рявкнул Клаус, а Хейли тут же потупила взгляд. — Как так вышло? — Давай не сейчас, я и так была морально не готова видеть тебя, — отрезала Хейли. Ей правда не хотелось разговоров об этом, вспоминать все эти гадкие моменты — тем более. — Ты разобрался? — Маршалл надеялась на лучший конец: увидеть Тристана за решеткой. — Нет, — отчеканил Майклсон. — На этом корабле всего один потрульный и то, он не имеет права решать такие проблемы, ведь он — не офицер или кто-то в этом роде. Придётся дождаться окончания круиза и только тогда, в нашем городе, это дело возьмёт в руки полиция. Как они сказали, поднимать шумиху на борту не хотят, а полиции доплывать до нас около пяти дней. Сказали лишь одно, что присмотрят за Тристаном и оккупируют тот номер. — А выслать вертолёт? — Как мне показалось, главный этого круиза не хочет портить репутацию и приостанавливать плавание, так как запасы рассчитаны четко на две недели.       Маршалл понимающе кивнула и закрыла лицо руками, поддаваясь порыву слез. Она знает, что это не вина Клауса, а вина лишь черствых людей, что не хотят идти на встречу. По лицу Хейли текли прозрачные слёзы с соленым привкусом, которые она старательно закрывала от бывшего мужа. Она никогда не хотела казаться слабой, но оказалась именно ей. — Прекрати, — холодно отозвался Клаус. — Я разберусь с Тристаном ещё до окончания круиза, веришь?       Шатенка отчаянно замотала головой в знак отрицания. Она больше не верила Клаусу и его обещаниям, которые для Хейли были ложью. Она больше не верит в то, что у Майклсона есть сердце и он способен защищать и любить. В каждом его слове Маршалл ищет ложь, потому что обожглась однажды. — Мне не нужно помощи от тебя! — вдруг вспылила Хейли. Она не давала отчёт своим действиям, но упорно верила, что поступает правильно. — Тристан поступил со мной несправедливо и совершил преступление, но я не хочу решать проблему тем же путём — твоим путем, Клаус! Пусть им займутся полицейские, а твои решения всегда несут за собой плохие последствия. Не лезь сюда, хорошо? — заявила Хейли. Она понимала, что Майклсон сейчас с ней полностью не согласен, но, чёрт, она не хотела решать все беззаконным путём, тем более зная Никлауса. — Хм, — мужчина сощурил глаза и сложил руки на груди. Его лицо озарила лисья ухмылка, а, значит, он хотел сказать нечто обидное. — Кто из любовников научил тебя быть правильной? Нолан, Нейт или Бен? — с уст Клауса слетела громкая усмешка. Ему не нравились все эти состояния «правильности». — А ведь раньше сама помогала мне с наркотой, — эти слова блондин прошептал на ухо девушке.       Ее тело моментально отреагировало на близость мужчины: кожа покрылась мурашками, а Хейли, сама того не замечая, прикусила нижнюю губу. Как бы Маршалл не отрицала, ей все равно нравился бархатистый голос Клауса с его британским акцентом. Конечно, после изнасилования ее никак не тянуло на мужчин, даже наоборот — они только вызывали отвращение, но голос Майклсона такой родной и приятный. — Откуда знаешь имена моих, — тут шатенка запнулась, не зная как назвать своих ухажёров. — Ты понял! — огрызнулась она. — Слежу за Хоуп, милая. Я должен знать, кто живет рядом с моей дочкой. Отцовская забота, — как-то по-доброму произнёс Клаус.       Хейли сейчас не хотелось ругаться и препираться, поэтому промолчала и придержала язык за зубами, но если бы она чувствовала себя лучше, то непременно бы съязвила. Силы постепенно покидали девушку, но ей ещё предстоит дойти до номера. Руки начали трястись, а голова кружиться, отчего все ходило ходуном.       Следующие пятнадцать минут Маршалл и Майклсон отчаянно шли к номеру Хейли. Девушка даже несколько раз поддавалась конвульсиям, которые болью разносились по всему телу и вот, когда они наконец дошли до коридора, где раздваивались пути, Хейли нужно было сделать выбор: первый — идти в свой номер, второй — к Клаусу. Майклсон автоматом потянул шатенку к ее номеру, но она уперлась. — Я не хочу оставаться одна, давай к тебе, — неуверенно промямлила Маршалл. — Боишься? — в голосе Клауса были нотки издевки, которые перекрывали заботу.       Хейли и вправду боялась оставаться одна. Клаус хоть и не совсем хороший защитник, но защитник, а она всего лишь беспомощная девушка у которой сил не хватет оттолкнуть мужчину. Ей казалось, что она теперь вообще не сможет оставаться одна. Страх управлял ею, а беспокойство за себя и Хоуп не давали ровным счетом ничего, кроме как больших переживаний, и если на ее лице была все ещё горькая улыбка, то в душе о улыбке и речи не могло быть. Хейли давно поникла и погасла, ещё с того момента, как развелась, получив в подарок огромную ложь любимого, а поступок Тристана лишь добил девушку, ломая надежды. — Нет, просто не хочу быть одна, — соврала Маршалл, хотя главной причиной являлся страх.       Блондин ничего не ответил лишь, горько хмыкнул. Он знает Хейли как свои пять пальцев.

***

      Этим же утром номер, в котором произошло изнасилование, оккупировали. Заблокировали все двери и поставили туда дежурного. Тристана же, как сказал патрульный, арестовать они не имели права, так как Хейли могла врать, и не было свидетелей и доказательств, а зайти в тот номер можно только офицерам, которых не было. По всем этим причинам де Мартеля просто поставили на учёт и приставили к нему двух людей, что должны были следить за каждым его шагом — выпускать только на завтрак, обед и ужин, а в остальном отказывать ему, заперев в номере. Такой исход не радовал Хейли, но спасибо и за то, что они не бездействовали.       Пока Маршалл дремала на кровати Клауса, он сидел рядом, изредка глядя на девушку. Его мучила совесть, ведь именно из-за него Тристан начал мстить, и кто знает, что будет с Хейли, когда она выявит причину.