Мои слёзы на твоих крыльях

Я в очередной раз ловлю себя на том, что опять думаю о Фреде. Честно говоря, это не новость. Я думаю о нём постоянно, круглосуточно, без перерыва. Он снится мне ночами, видится днём. Брат крепко засел в моём сердце, вынуждая думать о нём, несмотря на то, что каждое воспоминание причиняет мне нестерпимую боль. Брат... Как много значит это слово. Кровное родство. Родство по крови. Но это всё просто красивые слова, ничего не значащие буквы. У меня пятеро братьев, но никто не был мне так близок, как Фред. Он не просто родственник по крови. Он — духовное продолжение меня. Мой близнец. Мы были так похожи и в то же время так разительно отличались... Он был таким неусидчивым, всё время рвался что-то делать... Я всегда был спокойнее. И одно из этих немногих наших различий уравновешивало наши схожести, делая нас ещё ближе друг другу. Фред... Иногда я задаюсь вопросом: каким он был?.. Ответ очевиден — таким же, как и я. Ведь он — часть меня. Часть, которой больше нет. Говорят, время лечит. Но прошло больше месяца, а боль не проходит. Наоборот, с каждой минутой она усиливается, делается всё мучительнее и мучительнее. Острые ножи утраты впиваются в сердце, рвут когтями душу, и невыносимее всего, что ничего нельзя сделать. Человека не вернуть с того света. А существует ли он вообще, тот свет?.. Я думаю, что да. Внутри каждого из нас. Умершие живы, пока их помнят. Они ещё существуют в сердцах других людей, в мыслях, в воспоминаниях... По ту сторону души. Но он не занимает ту её сторону. Он занимает всю мою душу. Его похороны. Я помню всё с поразительной чёткостью. Слёзы матери и отца, грустные взгляды братьев, рыдающий Перси... Минимум гостей. Его похоронили по-быстрому, лишь наскоро попрощавшись. А ведь он достоин большего, гораздо большего. Я до сих пор не могу поверить в то, что его больше нет. Да, я своими глазами видел его мёртвое тело, ощущал его холодную кожу, видел его померкнувшие глаза... Но не могу этого принять. Принять это — всё равно что смириться с его смертью. Нет. Никогда. Я вижу его во снах. Он не мог умереть... Боль. Обжигающая боль. Такая изощрённая, леденящая кровь, останавливающая дыхание... Изумительная пытка. Мы были частью одного целого, частью, представить которую разорванной пополам просто невозможно. Но судьба сыграла с нами злую шутку... Половина меня попросту умерла, оставив другую жалко подыхать в одиночестве. Он ушёл. Просто ушёл, заставив меня медленно истязать самого себя. И я не могу представить своей жизни без него. Единственный способ — забыть. Забыть всё, что было. Всё, что мы делили на двоих — детство, шалости, учёбу, магазин, жизнь... Но это невозможно. Невозможно выбросить из памяти кусок себя. Иногда боль потери становилась такой сильной, что я даже сомневался, что смогу вынести это. Это было выше моих сил... Я давно бы пошёл за ним, ведь такая жизнь гораздо хуже смерти, но тут мою дорогу перешла Она... Она одним прекрасным утром нахально ворвалась в мои мысли, оставив после себя кучу вопросов и непоняток. Она — мой маленький ангел, держащий меня на границе между мирами. Единственная, ради кого я ещё существую. Невольно я вспоминаю нашу последнюю встречу. Я опять сидел у камина в своей комнате, думая о Нём. С того самого дня я стараюсь избегать родственников. Они не понимают полную меру утраты... Она подошла со спины и чуть приобняла меня за шею. «Джордж, — сочувственно прошептала она мне на ухо. — Ты слишком много думаешь о нём... Тебе пора немного развеяться...» Я знал, что скрывается под этими словами. Она хотела помочь, и делала это единственным доступным ей способом... Я встал, подхватил её и осторожно, почти бережно, уложил на кровать. Джинни поняла, что сейчас произойдёт, и её глаза странно сверкнули. Я и сам не понял, когда между нами начала твориться эта чертовщина, понимал, что это неправильно, противоестественно... Но и в этот раз не смог устоять. Она вздрогнула, когда я коснулся губами её шеи. У неё такая мягкая, нежная кожа... Вся в веснушках и почти прозрачная, как фарфор... Я провёл языком от мочки уха и до ключицы. С губ Джинни сорвался едва слышный стон. Я знал, что ей нравилось это. Мои губы продолжили путь, прокладывая дорожку из поцелуев дальше, к ложбинке между грудей... На Джинни было длинное тёмно-зелёное платье с глубоким вырезом, которое через мгновение шёлковой волной упало на пол, представив моему взору стройную миниатюрную фигурку моей сестры. Джинни никогда не надевала под платье бра, поэтому я в полной мере смог насладиться видом небольшой белой груди с бледно-розовыми торчащими сосками. Наклонившись, я обвёл языком ореолу и слегка прикусил сосок. Джинни застонала. Приподнявшись на локте, она одной рукой притянула меня к себе. Наши губы соприкоснулись, вовлекая нас в полный страсти поцелуй. Одной рукой я держал её за талию, притягивая ещё ближе, а другой гладил обнажённую спину и рассыпавшиеся по ней длинные огненные пряди. Я нагнулся и, медленно сняв с неё трусики, посмотрел в её лицо. Голубые глаза от желания чуть затуманились, а щёки горели ярким румянцем. Всё было понятно без слов. Раздвинув коленом её ножки, я резко вошёл. Джинни тихонько ойкнула от неожиданности и, закусив губу, смяла ладонями простынь. Я чуть прикусил тонкую кожу на шее и обхватил её за бёдра, заставив Джинни застонать и слегка выгнуться. Она обхватила руками мои плечи и откинулась на подушки, что-то горячо шепча. Темп ускорился, и я теперь двигался в ней короткими резкими толчками. Джинни до крови прикусила губу, стараясь не закричать. Сейчас я растворялся в ней, полностью потеряв голову от этих ощущений. Когда я был рядом с Джинни, на несколько минут я забывал о Фреде, что позволяло мне хоть немного перевести дух. Такой способ был жутко неправильным и извращённым, этого не должно было быть... Но останавливаться было уже поздно. Слишком поздно. Я намотал её локоны на кулак и слегка потянул на себя. Наконец Джинни не выдержала и громко застонала, изящно выгнувшись. Услышав её вскрик, и я дошёл до высшей точки, излившись в неё. Её пальцы забрались мне в волосы и взъерошили их. В последний раз слабо дёрнувшись, Джин расслабилась и, выбравшись из-под меня, завернулась в простыню и села ко мне на колени, положив голову мне на грудь. Я нежно обнял её, прижимая к себе. Она была такой родной и тёплой, что хотелось как можно сильнее обнять её и больше никогда не отпускать. Постепенно наваждение стало спадать, снова уступая место боли и осознанию того, что только что я занимался любовью с собственной сестрой. — Я люблю тебя, — прошептала Джин, тут же краснея. Это неправильно. Ужасно неправильно. Но так приятно!.. Я крепче сжал её в своих объятьях. Такого не должно было быть. И это не может продолжаться вечно. Но одно я знал точно: если мой ангел покинет меня, я уйду вместе с ней. По ту сторону души.