Скриптонит — Чистый.
На протяжении всей главы.
Ты правда хочешь знать, что было дальше?
А дальше была пустота. Я оклемалась, когда уже прибыла скорая, полиция, пожарные и спасатели. Вокруг творился хаос, спасатели прочесывали все здание, чтобы найти выживших. Одной из которых была я. Мать вашу, я блять выжила. Голова была тяжелой, а на ногах я еле стояла. Меня подняли из-под горы трупов и оставили около одной из машин скорой помощи, а медики сразу же начали осматривать меня и укрыли теплым пледом. Первое время я не понимала, где нахожусь и что произошло, но потом… потом пришло осознание и в голове появилось столько шума, столько ненужных голосов, что мне хотелось всё-таки умереть, чтобы больше не чувствовать этой боли. — Девушка, вы меня слышите? Сколько пальцев я показываю? — обратился ко мне один из медиков. Парнишка был примерно моего возраста и в его глазах я видела неподдельный страх, хотя он пытался его скрыть, — Как вас зовут? — он показывал мне три пальца, и его рука заметно подрагивала, что вызвало у меня слабый смешок, — Отлично, — явно заметив мою реакцию, он облегченно выдохнул. — Недавно устроился? — выдавила я из себя. — Первая неделя, — парень выпрямился и плотно сжал губы осматриваясь по сторонам, — Вам стоит позвонить своим близким, — он похлопал себя по джинсам и выудил из кармана телефон, протянув его мне. — У меня их нет, — я небрежно скинула плед в кабинку машины и потихоньку попыталась встать, а парня тем временем мой ответ на мгновения вогнал в краску, — Мой тебе совет — уезжай отсюда, люди в Детройте не заслуживают помощи, — я похлопала его по плечу и прихрамывая направилась в сторону дороги, чтобы словить машину. До дороги я так и не добралась, из-за острой головной боли я рухнула на мокрый асфальт и схватилась рукой за затылок, зажмуриваясь. Всё тело изнывало. Его ломало. Ломало и меня внутри. Я всё слышала эти голоса, крики, мольбы о помощи и ничего не могла сделать. Меня окончательно сломали. По-настоящему. — Вам всё-таки нужна помощь! — отдаленно я услышала мужской голос и открыла глаза, видя перед собой того самого запыхавшегося парнишку, — Давайте я помогу, вам нужно в больницу, — он уже протянул руки, как я редко отшатнулась от него, отрицательно качая головой. — Такси… — прошептала я, — Вызови мне такси, — я подняла голову и с немой мольбой в глазах посмотрела на него. Я ненавидела, когда людям становиться меня жалко. — Уверены? — нахмурил парень брови, но телефон достал. — Да. — Адрес? — Просто вызови чертово такси, парень! — рявкнула я, жадно глотая ртом воздух. Не помню сколько я потратила времени чтобы добраться до дома, но все происходило будто во сне. В такси я не смогла уснуть, от боли метаюсь по заднему сиденью как сумасшедшая, не зная, как лечь, чтобы боль была не такой явной. Водитель все время поездки то и дело поглядывал на меня через зеркало, но мне не было никакого дела. Попросив остановить недалеко от дома, я поплелась вдоль пустых улиц, придерживая себя за плечи. Мне было не холодно и не страшно. Я просто пыталась не упасть замертво, находясь в полуобморочном состоянии. Дверь была не заперта и открылась со скрипом. В гостиной горел тусклый свет и в момент, когда я переступила через порог дома, моя личная клетка из воспоминаний закрылась на три титановых замка. Он сидел прямо напротив Кристофера и Эрика, медленно переводя взгляд от них на меня. Изи металась по комнате, а Нура курила около лестницы. Где были Алекс, Диего и Хосе мне было неизвестно. Я прищурилась, оглядев всех присутствующих и у меня на губах начала появляться ухмылка. Это было непроизвольно, возможно я была на самом краешке нервного срыва, но в следующий момент мне стало так смешно, что я начала хохотать в голос. А затем все исчезло. Границ больше не было. Не было и боли. Захлебнувшись в собственных эмоциях, я умолкла как по щелчку. — Мне нужен обезбол и водка, — и это говорила не я. Это не было моим голосом. Нечто сказало это за меня. Нура, которая хотела сделать очередную затяжку, застыла с сигаретой около губ и, не моргая, смотрела на меня. Я шагнула к ним ближе под мертвую тишину и, шипя себе под нос, упала на свободное кресло, откидывая голову на изголовье. — Держи, — Изи появилась по правое плечо от меня с таблетками и бутылкой водки, — справишься сама? — я кивнула, открыв бутылку и залпом выпив несколько глотков и закинула таблетки в рот. — Тебе же было сказано убираться оттуда! — первой не выдержала Нура. — Завали ебало, — цыкнула я, тут же потушив её выебоны, — Рассказывай, почему этот, — указала я пальцем на Юнаса, — здесь делает, — обратилась я к Кристоферу, который на первый взгляд оставался равнодушным ко всему. — Имя моё забыло, малышка? — о да, его это максимально забавляло. — О, да ты и детей теперь насилуешь? — выгнула я бровь, ехидно выплюнув ему прямо в лицо. — С юмором у тебя всего было туго, — закатил он глаза. — Ева, — вдруг подал голос Шистад. — Кристофер, — боль начала медленно отступать, и я перевела взгляд на него, выжидающе прожигая в нём дыру. — Ты уже внесла свой главный вклад в дело, больше от тебя ничего не требуется. Работу выполнила грязновато, но в целом все прошло довольно успешно. — Юнас поможет нам подобраться к Палачу максимально близко, — вновь ворвалась в разговор Нура, — Это работа, свои личные претензии оставь на потом, пожалуйста. Конверт я положила на твою тумбочку, — она упивалась этим, да. Я видела по глазам, что она жаждет, когда я исчезну из их жизни. — Не влезай, — недовольно прошипел Кристофер Нуре, что вызвало смешок у Юнаса. — Конверт говоришь ты положи мне на тумбочку? — закусив щеки изнутри, я вновь сделала большой глоток водки. — Тебя контузило что ли? — она подошла ближе, почти нависая надо мной. — Успокой её, — фыркнула я Шистаду, не обращая на Нуру никакого внимания, но я была в одном шаге… Одном ебаном шаге, чтобы сделать что-то очень плохое. — Какая же ты невоспитанная, Мун, — она резко схватила меня за подбородок и повернула к себе, тем самым оказываясь лицом к лицу, — Бери чек и проваливай. Ты больше не нужна. Ты больше не нужна. — Зря… — просвистел Юнас, крутя головой. Ты больше не нужна. — Ева, держи себя в руках, — впервые за весь разговор я услышала осипший голос Эрика. Ты больше не нужна. — Шистад, помнишь я говорила, чтобы ты никогда не трогала меня? — я клацаю зубами, вызывая смуту у Нуры, а затем резко хватаю её за запястье, а второй рукой дергаю указательный палец и выворачиваю его, тем самым ломаю. Она взвизгивает и пытается ударить меня и вырвать руку, но я успею сломать второй палец и перехватив руку кладу её ей на затылок и со всей силы впечатываю лицо Нуры в свою коленку. Блондинка складывается пополам, держась за окровавленный нос, а я подрываюсь с места и толкаю её в стену со всей дури. Звук удара головой об бетон ласкает мои уши, и я валю её на пол, нанося еще пару ударов, пока меня не оттаскивают от неё. Эрик пытается удержать меня, но я кусаю его за руку и вырываюсь, цепляя по пути у него из-за спины нож, который он всегда носит и вновь добираюсь до блондинки, которую Кристофер уже поднял с пола. Прокручивая нож в руках, я замахиваюсь, но Крис успевает выбить нож, поэтому на светлой коже Нуры остается лишь неглубокая рана на щеке. Он хватает меня за шею и припечатывает лопатками к стене, смотря на меня диким и взбешенным взглядом. Воздуха начинает не хватать, но я улыбаюсь ему, так отчаянно и злобно, как только могу. — Ну ж-же уб…убей, — шепчу я и его взгляд вдруг меняется, а хватка ослабевает и тогда я вновь смеюсь в голос, — Чертов трус! — сквозь смех чувствую горячие слезы по щекам, — Я почти убила твою сестру, а ты даже убить меня не можешь! — я отталкиваю его и пытаюсь пройти, но натыкаюсь на пронзающий взгляд Юнаса и меняю траекторию, подходя к дивану и нагибаюсь, оказываясь на одном уровне с ублюдком, — Хочешь мне что-то сказать? — Такой мне ты больше нравишься, чем влюбленной и наивной девчонкой, — оскал его отпечатывается прямо на моей коже и въедается внутрь. — Мертвым оно будет ни к чему, — я наклоняю голову вбок и приближаюсь к его губам ближе, — Ты верно подметил, что я уже не влюбленная и наивная девочка, Юнас, — расплывшись в ухмылке, я продолжила, — Так пожинай свои плоды, на-силь-ник, — выделив последнее слово особенно ярко, я распрямляюсь и больше уже не смотрю ни на кого. В спешке залетаю в комнату и начинаю собирать своё небольшое количество вещей, попутно матерясь себе под нос, потому что сношу всё на своем пути и спотыкаюсь прямо на ровном месте. Голова начинает кружится от резких движений, а губы пересыхают. Закрыв спортивную сумку, я подпираю плечо стеной, переводя дыхание. В глазах начинает двоится, а во рту появляется металлический привкус крови. К чертям собачим, у меня ещё найдутся силы покинуть этот дом с высокоподнятой головой. Пошли нахер все они, я больше не хочу иметь с ними никаких дел. В частности, с Эриком и Изи, которые знают, что Юнас сделал со мной и всё равно по какой-то совсем непонятной мне причине терпят его присутствие рядом. Уже не важно для каких он тут целей, важно одно, он тут, совсем рядом и ещё живой. Нахер Шистада с его шизанутой сестрой, любительнице инцестов, и нахер Алекса, который столь бесхребетный, что беспрекословно лижет каблук Нуры. Больше никаких никому поблажек не будет. Я уже потеряла всё, что могла: родителей, брата, дом, самоуважение, веру в лучшую жизнь и сейчас гробить свою жизнь окончательно не собираюсь. Может я и родилась в гетто, но сдохнуть я тут точно не хочу. Достав из сумки остатки обезболивающего, я закинула таблетки в рот и запила остатками рома из бутылки, которая стояла возле кровати. Баш на баш так сказать. Здесь меня больше ничего не держало, поэтому я двинулась к выходу, пытаясь контролировать свои ватные ноги, которые ещё немного и не смогут меня держать. В гостиной во царил хаос. Я слышала громкие голоса, кто-то даже кричал. Кажется, что-то падало, но я уже была вне этой обстановки. Поставив себе цель пересечь порог дома, я абстрагировалась и двигалась медленными шагами через помещение, игнорируя всё вокруг. Я ощущала дикое жжение внутри, будто кто-то нагревал меня изнутри и поочередно втыкал иголки. А тело начинало ослабевать и меня бросало в жар. В моменте захотелось остановиться и рухнуть вниз, а затем закрыть глаза. Хотелось спать. Боже, как же мне хотелось спать, но я продолжала шаркать ногами по полу, идя к выходу. Из-за пелены на глазах я не сразу узнала Изи, которая перегородила мне дорогу, останавливаясь напротив. Её руки коснулись моих плеч, и она встряхнула меня, попутно что-то говоря. Хотела, наверное, достучаться до меня. А мне не хотелось слышать её. Никого больше. Непроизвольно я отмахнулась от нее, почти задевая и поддалась вперед. Меня сильно качнуло, но во вменяемое состояние меня привело её выражение лица. Она тут же отскочила от меня на безопасное расстояние и положила руку на живот. Что ж, кажется, женское чутьё и внимательность меня не подвели. Изи ждёт ребенка и на данный момент видит во мне угрозу. Прекрасно. Давно ли я превратилась в монстра? Ты и была им всё это время. А осознала только сейчас. — Сочувствую, — выдавила я из себя почти шепотом, бросив многозначительный взгляд, на её ещё не округлившийся живот, и обогнув девушку, вышла на улицу. В лицо тут же ударил холодный ветер, и я вдохнула свежий воздух полной грудью.***
Поселившись в дешевом мотеле на окраине Детройта, я принялась зализывать раны. Чистым спиртом, обезболивающим и наркотиками. После трёх дней, в момент прихода, я утопила свой мобильный в унитазе, который раздражал меня входящими сообщениями и звонками. Они были лживыми, неважными и совершенно не интересующими меня. После недели «лечения», я перестала ориентироваться во времени и тем более контактировать с людьми. Только со своим давним дилером, который продавал мне товар по закупочной цене, лишь бы я поскакала на его члене и поддержала разговор на абсолютно идиотские темы. Я больше не чувствовала ту тонкую грань между передозом и смешиванием алкоголя. Мне было чертовски плевать на окружающий мир и своё состояние. Как только я просыпалась и чувствовала себя в сознании, то в ход шла бутылка водки или очередная белая дорожка. Всё вместе это было довольно вредно для организма по утрам. В один из дней в мою дверь начали настойчиво стучаться. Спросонья, я лишь положила подушку на голову и заткнула уши, думая, что это вновь глюки. Но звук не умолкал и человек за дверью был весьма настойчив. Тогда я допустила мысль, что это владелец мотеля, которому я забыла заплатить за последние дни. Встав с кровати и шатко подойдя к двери, я даже не удосужилась спросить кто это и открыла дверь, тут же чувствуя холодное дуло пистолета, которое упёрлось мне в лоб. И это стало переломным моментом. Я не почувствовала ничего, хотя была уже трезва и находилась в здравом рассудке. Внутри была пустота. Я лишь отрешенно подняла глаза на человека и столкнулась с медовым омутом. С этими проникновенно-стеклянным взглядом, которым смотрел молодой человек на меня в упор. — Выглядишь убийственно, — хрипло произнес Крис, выдавливая из себя этот убогий каламбур. — Съебался, — в тон ему ответила я и уже хотела закрыть дверь, как он подпер её своей ногой, — Чего тебе? — устало прошептала я, всё ещё чувствуя дуло на своем лбу, — И убери эту херню от меня, — с отвращением ударила я по ручке пистолета, отводя от себя прицел. Мне было настолько похуй, что меня не заботил даже тот факт, что от неожиданности Кристофер мог убрать палец с курка и выстрелить в меня. — Давно ты такой нежной стала? — усмехнулся парень, убирая за пазуху пистолет и проходя внутрь без приглашения. — Чего тебе? — повторяю я свой вопрос, поправляя майку на плечах и подходя к столу, наливая себе в стакан бурбон. — Все дороги ведут к тебе, Ева Мун? — откровенно издевался он, а я, сделав глоток, вскинула одну бровь вверх, всё ещё ожидая ответ на свой вопрос, — Просто решил убедиться, что ты всё ещё жива. Ты не отвечаешь на сообщения и звонки. — Потому что мой телефон в унитазе, — пожала я плечами и налила себе ещё, — если это всё — то дверь знаешь где. Проваливай, тебе тут, откровенно говоря, не рады. — С чего вдруг? — С чего вдруг? — крикнула я, оборачиваясь на него, чуть не роняя стакан, — Пошёл нахуй, Шистад! — Заткнись! — вдруг рявкнул он в ответ, — Я пришёл извинится за ту ситуацию, ясно тебе?! — Ну так извиняйся и проваливай нахуй! Чего же ты ждешь, сосунок? — едко усмехаюсь я, подходя к нему ближе и смотря снизу вверх, — Го-во-ри, — по слогам произношу я и вижу, как он вскипает внутри от моего высокомерия. — А знаешь — не заслуживаешь, — буквально плюет он мне эти слова в лицо и теперь приходит моя очередь кипеть от злости, — Посмотри в кого ты превратилась? — Тебя ебать не должно! — делаю шаг и шиплю ему в губы, — Выруби своё высокомерие, ублюдок. Со мной это не прокатит! Убирайся отсюда. Убирайся из моей жизни. Я больше не намерена работать с тобой и иметь каких-либо дел! — С чего же вдруг? Из-за того, что я решил действовать радикально и не посветил тебя в свои планы до конца? Это была изначально не равная сделка, Ева. Я предупреждал, что твоё дело — выполнять. Ты получила деньги, я получил то, что хотел. Тогда в чем суть твоего поведения? —я не заметила, как оказался припечатанной к стене, а затем кулак Шистада соприкоснулся со стеной. — Добился своего? Умничка! Хороший мальчик! — я срывала голос, — Только вот сделка стала недействительной ровно в тот момент, когда ты привел ебаного насильника в дом! — я со своей силой отталкиваю его от себя и мечусь по небольшому помещение, — Ты жаждешь власти любой ценой, но не теми способами. Нужно идти по головам врагов, но не союзников! — И что ты хочешь мне этим сказать? — он вскидывает брови вверх, а то самое чувство вновь настигает меня, будто я нахожусь в клетке с диким зверем, — Ну же, Мун, скажи, как есть. Тебя аж разрывает! — Может ты и сильный духом, но жизненный приоритеты сбились. Из-за этого ты ненадежен и в будущем с тобой не будут вести дела влиятельные дяденьки. Не будут доверять, — уже спокойнее ответила я, — Вот что я хотела до тебя донести, — прикусив нижнюю губу, заключила я. — Влиятельные дяденьки, — показал он кавычки в воздухе, — Будут не работать со мной, а будут подо мной, — раздраженно фыркнул он и вырвал из моей руки стакан, допил всё содержимое залпом. — Боже, — фыркнула я, качая головой, — Тебе, видимо, стоит многое переосмыслить, Кристофер. Для начала начни контролировать свою манию величия. Опустись вновь на самое дно и начни свой путь снова. Только уже как искусный манипулятор и стратег, а не затравленный жизнью парень, — я всё ещё была жутко зла и раздражена, но глубоко внутри себя я хотела ему помочь. И я дала ему ту помощь, на которую была способна. А уже ему решать задуматься ли ему над моими словами или нет. И брюнет замолчал. Он пристально и долго смотрел на меня, крутя в руке пустой стакан, а затем без слов протянул его мне. Я лишь подошла к столу и налила бурбон уже в два стакана, протянув полный обратно парню, а сама села на кровать, подгибая под себя ноги. После я уже не считала стаканов и дорожек, которых нам делал Кристофер. Я сказала ему, что это был последний вечер, который я проведу с ним, но я нагло солгала. Его затянуло в мой образ жизни, а я смирилась с его компанией. Мы только и делали, что курили, нюхали, пили и трахались. Последний пункт был особенно приятным. Ведь несмотря на то, что как человек Кристофер был мне противен, как любовник он заслуживал самой высшей оценки. Он был противен мне как человек из-за неправильных тактик и выводов, которых он делал. Он всё по моему мнению делал не так. Я не собиралась лепить из него того, кто мне мог бы подойти. Парень должен был сделать это сам. Не чтобы быть вместе, нет. А чтобы допиться своих целей и утолить жажду, которая росла в нём с каждым прожитым днём. В последний для нас совместный вечер мы лежали и курили травку, обсуждая спортивные тачки. Почему последний? Потому что на следующее утро Кристофера уже не было рядом. Это вечер запомнился мне как то, что нас не связывало сексуальное влечение или очередной приход. Кристофер внимательно слушал меня, а мне в свою очередь было интересно его мнение. Я отчётливо помню, как перед сном парень крепко обнял меня, прижимая к груди, а затем оставил долгий поцелуй на волосах. Тогда я впервые почувствовала то тёплое чувство, что грело меня всю ночь изнутри. И мне впервые ничего не снилось за всю ночь. А потом лишь еле уловимый запах и смятая простынь на его половине кровати.