Loqiemean — Королева
Послышался оглушающий треск ткани и зубы свело в неприятной ноющей боли. Перед глазами вновь пронеслась картина из детства. Я лежу в коротеньком легком сарафане, он склоняется над моей шеей, а его член глубоко входит в меня, когда я изнываю от острой боли. Алая, еще непорочная кровь, стекает на застиранное постельное белье, покрывшееся от времени желтыми пятнами. Он скалится, оставляет следы рук и губ на моей шее, давит одной рукой на диафрагму, а другой стягивает волосы в кулак, издавая звериные звуки мне на ухо. Горячие слезы падают на подушку, щеки начинает мерзко щипать, а губы пересыхают. Степень боли уже переходит все границы и я скулю, впиваясь ногтями в свои же ладони от безысходности. От. сука, несправедливости, от которой выть как последняя дворняга мало. Мне больно, меня бросает в жар, такой сильный, что чуть-чуть и я сгорю заживо. Сгореть. Он вдалбливается в мое тело так по-зверски и жестко, что моя голова бьется об изголовье, неприятно отдавая в виски. Я больше не в силах слышать свой же истошный крик и просто хриплю из последних сил, разжимая кулаки. Грубые и шершавые ладони бьют меня по щекам и я захлебываюсь слезами, которые плотной ширмой застилают глаза и заливаются в нос. Я чувствую себя потерянной, когда пытаюсь вновь выбраться и увесисто получаю по голове. Все плывет, картинка становится мутной и неяркой, а жар внизу живота снова становится сильнее. Его мерзкое лицо нависает надо мной и он делает нередкие, но глубокие толчки, смотря прямо в глаза. Он сжимает мои руки над моей головой и его глаза еще больше чернеют. Этой мрази нравится. Ему ахуеть как нравится. Чувствую горячую жидкость на бедрах и с новой силой пытаюсь закричать, но все мои попытки тщетны. Я сорвала голос, переходя на шепот, бредя что-то неразборчивое даже для самой себя. Будто он мог чем-то мне помочь. Я отворачиваюсь, не находя в себе сил больше смотреть на эту тварь. Но он силой нажимает на мои щеки пальцами и заглядывает прямо в самые глаза. В самую душу, вытрахивая все мои внутренности. Он насмехается и этот смех отскакивает от серых стен, сплевывая мне прямо в лицо. Проникает в самую глубину души и рывком разбивает мое сердце на миллионы кусочков, не оставляя ни единого шанса на восстановление. Он валится прямо рядом со мной на кровать и силой отпихивает меня в бок так, что я без сопротивления падаю, приземляясь щекой на холодный пол. Как мусор. Разум кричит и трясет за плечи о том, что нужно собрать последние силы и убегать. Сорваться с места, бежать без оглядки и больше никогда не возвращаться. Но я просто лежу в полусознании и закрываю глаза, моля Бога забрать мою душу. Когда через время дверь хлопает, я сворачиваюсь калачиком и начинаю рыдать навзрыд. Словно раненый зверь, словно маленький ребенок, словно больше ничего не осталось. Все тело пульсирует, а голова становится на удивление легкой. Лепечу что-то себе под нос и чувствую накрывающую темноту, а затем… Проницательный голос Эрика вытягивает меня из какого-то транса и я поднимаю на него опухшие глаза. Друг понимает все без слов и аккуратно берет меня на руки, кладя на кровать и укрывая одеялом. — Кто это сделал? — кричит он, а я зарываюсь носом в подушку и чувствую этот блядский запах, который принадлежит ему, — Ева, кто?! — Он, — только и могу сказать я, вновь погружаясь в темноту.A$AP Ferg feat. Future- Next level
Стук каблуков задорно раздается по коридору и я, пританцовывая песне в голове, выхожу на сцену под громкие аплодисменты живых кошельков. Ну, что, сосунки, готовы отдать последние деньги мамуле? По заученной схеме двигаюсь телом, играюсь взглядом, верчусь, как ебанутая, на шесте, изгибаясь во всех направлениях. Бедра двигаются в такт с музыкой, что звучит в клубе, заманивая жирных ублюдков и их деньги. Подавитесь. В голове лишь «деньги, деньги, деньги». Опускаюсь на колени на краю сцены и выпячиваю грудь, проводя ладошкой по животу останавливаясь на кромке полупрозрачных шортиков. Лицезреть слюни этих ублюдков — одно удовольствие. Они бросают в меня зеленые купюры и пытаются хоть одним пальцем дотронуться до моего изящного тела, но двое охранников не дают им это сделать. Смотреть, но не трогать — таков закон клуба, в котором я танцую последние полгода. Клуб относиться к заведению «высшего класса» и первосортных стриптизерш. В прошлом ли Ева Мун - девочка с дополнительными услугами? Скорее да, чем нет. Но я все так же делаю первоклассный минет за кругленькую сумму. Временами. Я — Ева Мун, все-таки блять, а не хуй пойми кто. Мне двадцать пять и я прожигаю свою красивую жизнь. Та встреча с Кристофером Шистадом стала не случайной в пентагоне. Не могу сказать, что и по сей день я всем довольна, но жить не в Детройте уже достойно похвалы. Чикаго, конечно, не далеко ушел по рангу, но все же лучше, чем та помойка, которую я считала домом. Некоторое время я бок о бок работала с Шистадом. Мы занимались одним делом. Я ради денег, а он — ради утоления жажды. Он владел мной, как владеют какой-то недвижимостью. Но все же, я ощущала недостаточную его власть над собой и он самолично отпустил меня. Я не просила. Ушёл из того злосчастного номера и оставил записку со словами «ты всегда будешь на виду». И исчез. Стер себя из моей жизни. Три блядских года когда я не вспоминала о нем, сорила деньгами направо и налево и все равно оставалась все той же шлюшкой из Детройта. Ты можешь убежать из него, но он из тебя — никогда. Я изучила его досконально, зная наперед все фразы и все действия. Ловила слова на лету и понимала все со взгляда. Но это никогда не было любовью и никогда не станет ею. Мне просто нравилось все то, что происходило между нами. Не задавала лишних вопросов, не следила за ним, не требовала ничего взамен (кроме доли, естественно). Следы на моем теле прошлой жизни «до встречи с ним» уже никогда не смоешь, не ототрешь и не вырежешь. Но он не брезгал, брал меня каждый раз так, будто завтра не настанет. И это всегда меня удивляло. Он не лез мне в голову, не пытался узнать меня лучше, не искал причин из-за чего я стала такой. Шистад и так знал все, читал меня, словно я — ебаное легкое чтиво, но никогда больше не озвучивал свои мысли. Крис не был мужчиной моей мечты. Он не был слишком властным, слишком сильным, и вообще «слишком». Брюнет всегда самоутверждался за счет людей, не искал себе оправдания и никогда специально не стирал кровь со своих рук. Признавал и даже гордился. Но не теми способами. Он не слушал никого, даже тех, кто искренне хотел помочь. Крис принимал лишь одну точку зрения — свою. И кто знает, как сейчас сложилась его жизнь. Сейчас ему двадцать восемь и я не имею ни малейшего понятия где сейчас находится этот гаденыш. Знаете, я ведь не удивлюсь, если в какой-то день узнаю, что его больше нет в живых. Клянусь, я просто громко засмеюсь и снисходительно покачаю головой. Ведь он такой. Кристофер Шистад. Он может. Заканчиваю выступление, забирая со сцены все до цента и спускаюсь в гримерку, небрежно бросая деньги в сумочку. Девочки суетливо красятся и натягиваю колготки, параллельно спрашивая у меня что-то. — Кэсси, акцент на сиськи и от бедра, — советую девушке и шлепаю ее по заднице, на что она подмигивает и валит к выходу, —А! И не забудь про прокрут на шесте с выпадом. Вот времени мне не хватает научить этих целок нормально танцевать, а босс по башке хорошо каждый раз так «гладит» за это. Ну не хватает мне терпения учить этих досок, хоть убей. Смываю все лишнее с лица и переодеваюсь, накидывая пальто на плечи и торопливо проталкиваюсь к выходу на улицу.Post Malone — A Thousand Bad Times
Холодный осенний ветер пробирает моментально до озноба и я сильнее укутываюсь в шерстяное черное пальто, скользя вдоль темных улочек. В конце улицы уже виднеется знакомая неоновая вывеска любимого бара и я поспешно прохожу мимо охраны, проскальзывая внутрь. Поправляю волосы, бросаю пальто на стул рядом с подругой и улыбаюсь Стасе, которая тянется и чмокает меня в губы в знак приветствия. — Ну наконец-то! Я уже заказала текилу, малышка. Заждалась тебя, — играет она бровями и протягивает мне шот. — Работа, — чокаюсь с ней, запрокидывая голову и чувствую приятное жжение от напитка, — Мне нужно расслабиться от всего этого блядушника, так что рассказывай, — ухмыляюсь и рукой показываю бармену знак «повторить». — Моя неделя уж точно прошла не насыщеннее твоей, — усмехается брюнетка, — Репетиторство, наряду с оформлением феррари богатеньким папочкам, знаешь ли, утомляет, — накручивает она прядь волос на тонкий палец и тянется ко второй рюмке. — И правда, как я только с тобой связалась, — и вновь выпиваем. Вечер пятницы проходит как и всегда. Мы ужираемся в хлам, танцуем на барной стойке, строим глазки парням, флиртуем с барменом, который делает нам внушительную скидку и покидаем бар глубокой ночью только вдвоём. Стася неплохая, быть может, даже хорошая. Уж точно самая сносная подруга, которая у меня была. Она чертовски умная и хитрая овца как для двадцатидвухлетней девочки. Катает на черной ауди и крутит мужиками как хочет. И для этого ей даже не требуется раздеваться. Частенько помогала мне, приходила на помощь, когда я валялась в своей квартире, в ванной, в отключке, вырывала из лап опасных парней при бабках. Она умеет разбираться в людях, в отличие от меня. Она прекрасно различает что «белое», а что «черное», вразрез со мной, которая знает лишь «черное» и «кромешная тьма». Я, быть может, даже люблю её, как любила мать. Может даже больше.Неон 0536 — Блюю сердцами.
Она выталкивает меня из такси около моего дома, на прощание пылко целуя в обе щеки. Я пьяно перебираю ногами к дому. Около дома замечаю возбуждающе красивую тачку. Ярко-желтая с матово-черными дисками и золотыми вставками по бокам в виде молний. Я не стесняясь, подхожу ближе и рассматриваю мелкие детали, наклоняясь над капотом, которые нельзя было увидеть издалека. Ахуеть какая она красивая. Еле заметные блестящие детали переливаются золотом на свету от близь стоящего фонаря и я невольно, будто под травкой, залипаю. Когда до меня доходит, я отшатываюсь, разворачиваюсь на каблуках и залетаю на лестницу, словно угорелая. Поднимаюсь на четвертый этаж и не с первого раза открываю дверь, чувствуя легкое головокружение. Бросаю сумку, пальто, ключи и снимаю каблуки, осматривая небольшую квартирку. На кухне никого, в спальне тоже, а вот в гостиной попахивает подозрительно. Подозрительно вкусно, что б его блять. Одним резким движением включаю свет и из груди непроизвольно вырывается разочарованный вздох. Гостиная пустая. Мне показалось. Не знаю, что ты себе, Мун, надумала, но явно не от большого ума. Сажусь на диван и зарываюсь пальцами в волосы, опуская голову. Медленно царапаю острыми ногтями кожу голову и прерывисто дышу. И что на меня нашло? Ощущаю себя как в детстве. Когда отец хлопнул входной дверью и не вернулся. Я чувствовала себя брошенной и одинокой. Сколько раз я задавала себе вопрос: когда тебе надоест, дура? Когда надоест торговать телом, чувствовать себя каждый день грязной, одинокой, использованной? Вечно в хлам и вечно накуренной? Ненужной… Не то чтобы обществу, даже самой себе. Не надоело прятать пистолет под подушкой и презирать весь мир? Если после того, как я три года назад опустилась на самое дно, чувствовала себя эмоционально нестабильной и мало что соображала, то… То сейчас я просто чувствую чёртову пустоту вместо души и максимально выжатой как лимон. Сил не было. Даже когда я наладила свою жизнь, я чувствовала, что чего-то не хватало. Стимула жить?.. Тихие шаги медленно приближаются ко мне и я осознаю, что не закрыла дверь и скорее всего это тот самый сосед, который уже месяц доебывает меня, а я успешно его посылаю. Что ж, пять баллов, нашел лазейку. Не знаю почему, но резкий приступ апатии даже не дает мне поднять голову и открыть свой грязный рот, чтобы этот мудак проваливал. Прямо передо мной скрипит пол и я вижу мужские лакированные ботинки. Нет, тот парнишка из кроссовок не вылазит. Смерть что ли приперлась? — Если вы по мою душеньку, то убирайтесь. Я вас не звала, — вздыхаю я и ощущаю теплое дыхание на уровне своей макушки, — Съебись, пожалуйста, кто бы ты не был. Настроение сегодня не убивать, — цокаю языком и все-таки хочу взглянуть на человека, который страх совсем потерял.Post Malone feat. Future, Halsey — Die for me
Мой взгляд хватается за темно-шоколадные глаза и небольшую щетину на щеках и подбородке. Сам Кристофер Шистад сидит на корточках напротив меня и довольно ухмыляется, светя своими многочисленными перстнями на пальцах. Весь такой в костюме, вкусно пахнущий и с тем же шрамом на скуле, который остался после событий в пентагоне. Сидит, блять, пристально смотрит на меня, наблюдает за каждым моих вздохом и выжидает, чтобы на моём лице появилась хоть одна эмоция. Да, любовь моя, сдаю позиции. — Красивый цвет, — татуированная рука тянется к моим персиково-рыжим волосам и, заправляет прядь волос мне за ухо, тактично не касаясь кожи. — Первосортная шлюха, — горько выговариваю эти слова и провожу языком по остаткам красной помады на губах, — В следующий раз увидишь меня лысой, — тормошу головой, выбивая заправленные пряди и всё также не разрываю зрительного контакта. Поднялся все-таки, ублюдок. — Следующего раза не будет, — громкое заявление, Шистад, громкое. — Так что же ты тут забыл? А уж как нашел, спрашивать даже не буду, — выпрямляю спину и уже смотрю на него сверху вниз. — Ты всегда была у меня на виду, Мун. Пафос, пафос, пафос. Меня сейчас текилой стошнит прямиком на его лакированные ботинки. — Чем удостоилась такой чести-то? — повторяюсь, закрывая глаза на мгновение, чтобы не ловить вертолетов. — Слишком уж ты скучно живешь, решил разбавить твои серые будни, — насмешливо выдает он, а я наклоняюсь ближе, ставя локти на свои колени. — Что, снова дельце нужно провернуть? — нахожусь довольно близко к его лицу и не понимаю от чего начинаю медленно, но верно злиться. Лишние деньги никогда не бывают. Деньги, Ева, думай только о манящих зелёных купюрах. — Без тебя отлично справляюсь, — поднимается он на ноги и подходит к окну, доставая пачку сигарет, — Ахуенная, правда? — косится он на машину во дворе и прикуривает. — Ты приперся, чтобы повыебываться машинкой или что? — выгибаю бровь и откидываюсь на спинку дивана, закидывая одну ногу на другую, — Ахуенная машина, не спорю, но согласись, не твоя. В твоем стиле более массивные, но ловкие тачки. А здесь больше понтов, чем удовольствия. Ведь так, Кристофер? — пытаюсь доминировать, но при другом раскладе я бы уже давно огребла. А теперь на его лице ни единой эмоции. Сейчас же он спокойным взглядом смотрит на меня и курит, будто совсем не слышит моих слов. Будто одним своим взглядом он загоняет меня в угол. Словно я мышь, а не змея, которую лишь помани —вцепится зубами в шею и не подавиться. Проглотит целиком. — Один мудила сбил сестру на этой тачке, — выдает он, — Забрал как трофей, когда скормил его части тела собакам, а голову оставил под дверью его родителям, — холодно и презрительно. — Жива? — Лежала в коме, парализовало все тело, очухалась, полежала два месяца в больнице и попросила убить ее, потому не могла больше мучиться, — чеканит он и достает еще две сигареты из пачки, протягивая мне одну, — задушил её во сне подушкой, — внимательно слушаю и встаю с места, принимая сигарету из его рук. — Правильно сделал, — только и говорю я, когда Крис подносит зажигалку и подкуривает мне сигарету, — Она нормально не жила бы. Учитывая тот факт, какая Нура была…неугомонная, — решаю всё-таки подобрать нужные слова и втягиваю дым, медленно выдыхая, чувствуя приятную сладость от сигарет. — Алекс где? Как он? — спрашиваю я чисто из-за любопытства. — Полтора года назад он ушёл. То ли надоело прислуживать Нуре, то ли решил больше не варится во всём этом дерьме, — пожал он плечами, как завороженный, не отводя взгляд от жёлтой машины. — Но тачка все равно не твоя, избавься от нее, не храни воспоминания о сестре таким образом. — Да срать как-то, все равно эта тачка мне погоды не сделает. Лучше скажи мне, Ева, почему мне так похуй? — и такая щенячья надежда у него в глазах пронеслась, что я аж опешила. — Лучше скажи мне ты, почему должно быть НЕ похуй? Это ведь ты, Кристофер Шистад, не удивлюсь, если ты полгорода перестреляешь если в голову ударит. Перестреляешь и утолишь свою боль, — горько усмехаюсь и прокручиваю сигарету в пальцах, наклоняя голову в бок. Я же, чёрт возьми, знаю, что это такое — смерть близких тебе людей. Когда ты буквально наблюдаешь за тем, как они умирают у тебя на руках. Как тебе ничего не остается, кроме как просто смириться и жить с этой утратой. — Это ведь ты отказалась от меня, — как-то резко меняет тему брюнет и первое, что приходит мне в голову, так это то, что видимо от его глаз не укрылся этот странный блеск в моих глазах. — Не отказывалась же, просто выжидала когда ты станешь тем, кем являешься на самом деле, — говорю я так, будто это было всегда очевидно, — Я не собиралась самолично лепить из тебя ничего, а дала ебаный шанс сделать себя самому. Понимаешь, Крис? — пристально смотрю на него и получаю короткий кивок, — И то, что ты сейчас здесь, говорит лишь о том, что ты не подвёл меня. Что бы не происходило за три года твоего отсутствия, оно, скорее всего, стоило того, ублюдок. — Столько людей положил, — мечтательно произносит он, — Тебе бы понравилось. Мун, — он резко хватает меня за затылок и притягивает ближе, — Надоело мне ебать всех и вся лишь бы увидеть нечто похоже на то, что ты творишь своими бедрами. Слышишь? — я киваю, и кажется, не дышу, — Я зарекался вырвать твоё сердце, но кто сказал, что физическим способом? Время пришло, Ева, я забираю твое сердце и возвращаю себе то, что принадлежит ещё с первой нашей встречи, — а голос требовательный, властный, тягучий.MOXYRAY — Тысячи пазлов
— Мое тело, — заканчиваю я за него и он расплывается в нахальной улыбке, — Ты — хозяин моего тела, — закрепляю я и его губы врезаются в мои с таким напором, что я выдыхаю горячий воздух ему прямо в рот. Мягко обвожу языком его нижнюю губу и прикусываю, а затем чувствую горячий язык мужчины у себя во рту. Поддаюсь его рукам и прыгаю, окольцовывая торс ногами. Мое боди трещит по швам от сильных рук Криса и от того, как он отшвыривает вещь в сторону. Ублюдок, если порвал, убью. Расстегиваю лифчик и снимаю его со своих плеч, прижимаясь к груди Шистада сильнее. Я целую его настолько пылко, насколько вообще могу. Скучала, сука, скучала. Провожу ногтями по затылку и зарываюсь в темные волосы мужчины, оттягивая их на концах. Крис стягивает пиджак и я помогаю ему освободиться от рубашки и галстука. Он смотрит как завороженный, следя за каждым моим движением. Я с упоением прокладываю дорожку мокрых поцелуев от уха до ключиц и звонко причмокиваю. — Красивая, чёрт тебя дери, — шепчет он мне на ухо и я откидываю голову назад, давая ему искусывать мою шею, и выгибаюсь дугой, сдерживая непослушные стоны. Мы перемещаемся в спальню и он укладывает меня, переворачивая на живот и касается теплыми губами лопаток, нависая сверху. Мурашки проходят по всему телу и я довольно лыблюсь, вытягивая руки на кровати, утыкаясь носом в покрывало, которое пахнет порошком. Его поцелуи исследуют каждый миллиметр моей спины, а затем он ловким движением стягивает с меня брючные шорты и звонко шлепает по заднице. Провожу ногтями по одеялу и получаю еще один шлепок, сладостно постанываю, оборачиваясь на возбужденного до предела Кристофера. Легким движением он стягивает мои черные колготки в сеточку вместе с трусиками и они оказываются на полу. Он сминает мою задницу у себя в ладонях и наклоняется прямо над моим ухом. — Я бы выдрал тебя как следует, но ведь тебе это нравится, — я расплываюсь в улыбке и выгибаю спинку, когда он притягивает меня к себе и заставляет встать на колени и откинуть голову ему на плечо. И вновь всё делает наперекор мне. Язвит. А самое главное — мне всё равно это нравится. Удивляюсь тому, что не поставил раком. Он спускает брюки и упирается членом мне прямо в задницу, но не входит. Дразнит. Медленно проводит плотью по пояснице и округлым полушариям, а затем я чувствую теплую руку у себя на животе и то, как она спускается ниже. Крис целует меня в висок и касается низа живота, плавно раздвигая половые губы и томяще проводит пальцами по клитору, захватывая его, начиная касаться меня круговыми движениями. Я скулю и сгораю от дикого желания. Чувствую его губы на щеке и поворачиваюсь больше, чтобы вновь поцеловать. Прикусив губу, показушно причмокиваю и вновь выгибаюсь, чувствуя подступающую волну от интенсивных движений его пальцев. Крис опрокидывает меня на спину так же неожиданно, как и входит. Полностью, до основания, не предупреждая. Я вскрикиваю, хватаясь за его плечи как за спасательный круг и прижимаюсь своей грудью к его груди, начиная подстраиваться под его темп. Шистад двигается умело, при этом не оставляя без внимания ни один сантиметр моего тела. Заставляет почувствовать себя до отупения желанной. С каждым разом заставляет волны подступающего оргазма во мне нарастать. Голова кружится, я целую его крепкую грудь хаотично, гладя татуировки на руках и сжимая кожу на спине. Сжимаю колени и выгибаюсь до упора, ловя ртом воздух и громко вскрикиваю от оргазма. Кристофер ускоряет ритм и я поддаюсь ему, помогая всеми силами, ловя зрительный контакт. Красив, что уж сказать. Чертовский красив. Даже с этим шрамом. Он кончает, сжимая мою грудь и не торопиться выходить. Мы вновь целуемся, не отлипая друг от друга и я даю вам стопроцентную гарантию, он тоже чувствует себя очень странно. Как и я. Всё это в целом одно большое «странно». Его голова падает рядом со мной и я поворачиваюсь к нему лицом, гладя по щетинистой щеке. Он притягивает меня одной рукой к себе и я кладу свою ногу на его бедро, утыкаясь носом в изгиб ключицы. — Не знал, что трахаться можно так…чувственно что ли, — хрипло говорит Крис. — Потому что не трах, а секс, Кристофер. — Еще скажи, что любовью занимались, — выпускает он смешок и гладит меня по спине. — Нет, это определенно уже слишком даже для меня, — смеюсь я и прикрываю глаза. Хозяин найден. Всем спасибо, кто откликнулся на объявление. Все свободны.