05 / Гоменум Ревелио
Обнаруживает присутствие человека.
Гермиона Грейнджер не могла вспомнить Орден. − Дерьмо. Драко ходил по комнате как ошарашенный. Он искал Гермиону по двум причинам. Во-первых, он был многим обязан ей. Он до сих пор помнил ее крики, когда его чертова тетя пытала ее в поместье Малфой-Мэнор. А он просто стоял там, пока ее крики не начали перекликаться эхом в самых глубоких тайниках его разума каждую ночь. Поэтому, когда он впервые услышал от своей тети Андромеды, что Гермиона Грейнджер — одна из самых выдающихся волшебниц и одна треть Золотого Трио — пропала, он сразу взял это на себя, чтобы найти ее. Потому что никто другой не стал. Драко не понимал, почему. Он не понимал, почему так трудно отправлять поисковый отряд каждую ночь, чтобы найти одну волшебницу, которая была лучшим другом мальчика-который-выжил. Андромеда объяснила это тем, что у Ордена были неприятности. Его губы скривились, но это была улыбка горечи. Конечно у них были неприятности. После того, как Поттер потерпел поражение, он и Уизли нашли укрытие. Гермиону схватили. А остальная часть Ордена бросилась врассыпную, чтобы спасти свою жизнь. Только около полутора лет назад Андромеда сказала ему, что Орден вновь начал образовываться. Она считала, что возвращение Гермионы Грейнджер даст им надежду. Драко не принял бессмысленное понятие надежды, но он сделал все для своей тети, которая стала его опекуном после смерти родителей. Слава Мерлину, что Беллатриса была невменяемой и не претендовала на опекунство. Драко не знал, смог бы он жить с этой женщиной, не убив ее. Единственная причина, по которой он оставил ее в живых по сей день — это то, что Темный Лорд считал ее своим самым давним союзником, несмотря на то, что она не имела большого значения. Но Гермиона и надежда как-то больше не вписываются в одно предложение, учитывая, что большая часть ее воспоминаний, казалось, была полностью уничтожена. Как с чистого листа, она не помнила об Ордене и о том, как он относился к ней в прошлом, или даже о святом Поттере и Уизли. К тому же, как думал Драко, Поттер и Уизли — пара бесполезных дураков, подозревающих, что Гермиона забыла их, и спрятавших головы, которые были забиты безысходностью и отчаянием. Война должна закончиться. Четверо из них в этом доме (за исключение Гермионы, которая явно обладала только смутными воспоминаниями сейчас) были непреклонны в этом отношении. Это была единственная причина, по которой каждый из них продолжал жить со своими различными способами саморазрушения. Блейз с его ошеломляющими заклинаниями и зельями, Пэнси с ее смертельными странностями в спальне, Тео со своими проститутками и алкоголем. А Дарко со своей виной. Они оставались живы, потому что имели цель — закончить войну. Самый простой вариант — вернуть Гермиону Поттеру. Это была другая причина, по которой он искал ее. Но он этого не хотел. Не тогда, когда она в таком состоянии. Не тогда, когда она кричит в тишине, вызывая воображаемых монстров в темноте и отклоняя их предложения. Не тогда, когда он еще не узнал правду об ее похищении или ее воспоминаниях. И не тогда, когда он не был готов отпустить ее. Драко со вздохом опустился в свое кресло, наклонившись вперед, упираясь локтями в колени. Он уставился на заживающие волдыри на ее коже, угасающие синяки и предательские шрамы. Он успокоился, когда она пробормотала свое имя во сне, и инстинктивно поддалась вперед, просовывая свои пальцы между его. Она автоматически сжала его руку и притянула ее ближе к себе. Нет, еще нет.***
Следующей ночью Гермиона проснулась, когда пузырек Драко начал нагреваться. Она со вздохом села и потянулась к нему. Держа пузырек между пальцами, она посмотрела на пылающие воспоминания.LUNA
Слово создало неизвестный импульс в голове Гермионы, и она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Луна. Луна. − Луна, − прошептала она в темноте, пытаясь распробовать слоги на языке. Они казались слишком знакомыми, как из далеких видений, которые у нее когда-то были. Но затем Гермиона заметила другие оставленные пузырьки Драко на столе. Они тоже светились. Она быстро сжала руку, которую она по-прежнему держала. − Драко? Его глаза открылись. В них не было ничего, кроме холода, но тот рассеялся, когда он взглянул на нее. − Что случилось, Грейнджер? Она протянула ему пузырек. − Луна. Его глаза пристально смотрели на пузырек мгновение или даже два, прежде чем Драко подскочил. − Дерьмо, − он со скрипом отодвинул кресло и в тишине достал палочку. — Мне необходимо проверить кое-что. Дай мне час, может два. Глаза Гермионы расширились. − Ты будешь… в безопасности? − Да, конечно, − начал он, останавливаясь. — Тебе не понравится то, что ты услышишь, Грейнджер. Но уверяю тебя, что никто не пострадает. Поэтому не паникуй. Она сглотнула и кивнула. Если это было чем-то, с чем ему приходилось иметь дело, то, по крайней мере, ей необходимо набраться храбрости, чтобы послушать его. Его взгляд смягчился, когда он посмотрел на нее, но только мельком, прежде чем отправиться к двери. Когда он открыл ее, не было слышно ничего, кроме крика. Драко закрыл за собой дверь, прекрасно понимая, что Гермиона может все услышать. В гостиной был полный хаос. Пэнси корчилась на полу, а глаза Блейза со скоростью пули посмотрели на Драко. − Где, черт возьми, ты был, Малфой? — взревел Блейз, по-настоящему разозлившись. И Драко понимал, что он был зол. Блейз никогда не называл его по фамилии, если только не был достаточно раздражен. − Спал, − огрызнулся Драко и прицелился палочкой в Пэнси. — Где зелье? − Тео готовит. Тео! Поторопись! − Ты же знаешь, что оно не завариться мгновенно, придурок! — закричал в ответ Тео. Блейз издал разочарованный вздох. − Если бы ты сделал зелье так, как я сказал, и Драко проснулся вовремя, а Пэнси проверила календарь, то мы бы сейчас не были в этом дерьме… − О, а как насчет того, если бы ты был там, чтобы защитить свою девушку? − Иди к черту, Тео. Драко поразил твоих из них заклинанием «Силенцио». − Успокойся, Забини, − сказал он. Ему было омерзительно от того, что Гермиона могла слышать все эти вещи. — У нас все схвачено. Портал, зелье и ее сумка. Мы уже делали это раньше. С ней все будет в порядке. Блейз прерывисто вздохнул, когда Драко снял оглушающее заклинание. − Я знаю, приятель, извини. − Все готово! — Тео выбежал с каким-то флакончиком. Драко снял оглушающее заклинание с Пэнси, и комната вновь наполнилась ее душераздирающими криками. − Убедитесь, что она выпивает каждую каплю, − скомандовал он, прижимая ее ноги заклинанием «Иммобулюс». Как только она все проглотила, Драко закрыл портал. Тео воспринял это как намек, чтобы уйти. − Разбудите меня, когда настанет моя очередь. Блейз взглянул на Драко с благодарностью и одновременно мольбой, чтобы тот кивнул. − С ней все будет хорошо. − Я волновался за тебя, дружище. Первые часы всегда самые тяжёлые. Губы Драко скривились, когда он положил его и руки Пэнси на портал. − Именно поэтому я использую это.***
Гермиона водила пальцем по покрывалу, когда он вернулся. Ее глаза расширились, когда она услышала, как захлопывается дверь, и быстро поднялась. − Драко, − выдохнула она. Он позволил ей ухватиться за его джемпер. На мгновение прижавшись лицом к его груди, она отодвинулась и взяла его за руку. Она прижала его ладонь к своим губам. — Ты замерз. Ее теплое дыхание было приветливым, но возникала проблема — как же близко ее губы были к его коже. В этот безумный и нестандартный момент Драко подумал о том, как ее губы будут чувствовать себя на его коже. Или не только на коже, но и на его губах тоже. Он отстранился. Но затем, заметив широко раскрытые глаза на ее лице, когда она села на край кровати, он снова позволил держать себя за руку. − Чем ты занималась? − Я-я… читала по буквам. − Читала по буквам? − Да. Смотри, − она перевернула руку так, что его рука оказалась на ее колене, а ее палец неуверенно завис над ладонью. Глубоко вздохнув, она медленно произнесла слово, которое видела раннее. — L-u-n-a. Луна, − она подняла взгляд на его серебристые глаза. — Это означает луна в небе, не так ли? − Как ты об этом узнала? − Я… − Гермиона нахмурилась, ее взгляд казался далеким. — Я-я не знаю. Очень знакомое слово, но я… я не могу вспомнить, где я…. − Грейнджер, все в порядке, − быстро вмешался он, когда ее дыхание стало неровным и учащенным, а ее глаза снова охватил страх. — Между прочим, ты права. «Luna» на латыни означает луна. Luna plena — полная луна. Сегодня ночью полнолуние. − Здесь? — ее взгляд устремился на окно позади них. Драко молча смотрел на нее, любуясь длинными ресницами и упрямым носом, блаженным изгибом ее губ и безумными каштановыми завитками, которые в беспорядке спадали на ее плечи. Он всегда считал Грейнджер симпатичной. Нет смысла отрицать это сейчас. Но это была самая красивая версия Гермионы. Лунный свет на ее лице и тени, которые никогда не затмевали ее. Это была Гермиона, которая была не испорчена призраками ее прошлого и не боялась будущее, просто потому, что ничего не помнила. Он не понял, что она разговаривала с ним, пока ее пальцы не сжали его руку. Он повернулся к ней. − Что? Гермиона улыбнулась. − Я спрашиваю: что случилось с Пэнси? Она больна? − Нет, она в порядке. Просто она… − Драко находил последующие слова очень тяжелыми для произнесения. Смириться с правдой о Пэнси никогда не было легко. Говорить вслух было еще труднее. Это было болезненно и мучительно, одним из самых серых пятен в его жизни. К удивлению, Гермиона отпустила его руку. Он посмотрел на нее настороженным взглядом, когда она опустилась на колени у кровати, поджимая ноги под себя, и потянулась к нему, заскользив рукой по его плечу. Казалось, она затаила дыхание, как и он. И когда она сжала локоны на его затылке, продвигаясь вверх по светлым волосам, Драко закрыл глаза. Он позволил ее сладкому аромату вторгнуться в его сознание, когда она протянула вторую руку, заводя ее через другое плечо, прежде чем обхватить шею. Затем она осторожно потянула его на себя, и он почувствовал горячее дыхание на своей коже, огрубевшей благодаря себе самому. Он хотел отступить и прислониться к ней одновременно. Его кожа была ледяной, а у нее такой теплой, как в ленивые летние дни. Он почувствовал, как ее губы вдруг прижались к его виску, и он успокоился, запоминая это чувство и ничего более не желая, кроме как снова чувствовать ее губы на своей коже. − Драко? — дыхание Гермионы отразилось на его коже. Он вздрогнул. Его пальцы впились в ладони, сражаясь, чтобы ненароком не дотянуться до нее. — Она в безопасности? Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что она до сих пор говорит о Пэнси. Драко открыл глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. − Да. И когда Гермиона улыбнулась, прислоняясь к его коже, он почувствовал свое учащенное сердцебиение и подумал, что ему чертовски хорошо.***
Драко не понравилось, каким взглядом Пэнси одарила его на следующее утро за завтраком. Она наблюдала за ним краем глаза, невинно улыбаясь, когда он смотрел на нее, и напевая надоедливые мелодии. Блейз и Тео, казалось, не обращали внимания на все, что происходило, но у Драко сложилось ощущение, что Пэнси что-то знает. Черт бы ее побрал. Ничто не ускользнуло от ее глаз. Блейз и Тео, в конце концов, ушли на работу, а Пэнси осталась в гостиной. Ее зеленые глаза блестели, когда она смотрела на него со своего места на диване, все еще напевая смешную мелодию. Глаза Драко сузились. − Почему ты не на работе? Она сладко улыбнулась. − Ну, я сказала Блейзу, что у меня болит голова, и он пообещал прикрыть меня. А ты? − Хорошо быть любимым Пожирателем Смерти, помнишь? Я могу пойти на работу, когда захочу. Он собрался вернуться в комнату, настораживаясь, когда услышал, как она встала позади него. У нее нюх как у ищейки. Игнорируя ее, он быстро отворил замки в надежде захлопнуть дверь перед ее лицом. Когда замки были открыты, он отворил дверь. Но он был недостаточно быстр. И потому, что он никак не ожидал этого, он даже не смог отклонить ошеломляющее заклятие, которое поразило его в следующую секунду. Прежде чем понять это, он уже летел в комнату головой вперед. Он отметил испуганный крик Гермионы, а затем следующее заклинание Пэнси. − Арресто моментум. Падение его тела замедлилось, и он аккуратно распластался на полу. Он не мог поверить, что был повержен и сбит с ног, как тряпичная кукла Пэнси. − Реннервейт. Драко пододвинулся и повернулся к ней лицом. Его взгляд мог убить, а злые чары уже вертелись на кончике языка. Но ее глаза засияли, и она с ухмылкой на лице осмотрела сначала его, а затем Гермиону. − Я была уверена, что прошлой ночью почувствовала запах Гриффиндора.