13 / Эпискей
Заживляет мелкие травмы.
Драко был удивлен, увидав улыбку на лице Гермионы, когда он вошел в комнату. Она выглядела счастливой и явно забавлялась чем-то. Ее глаза плясали и блестели, и он почувствовал, как его холодное выражение лица смягчилось, когда он посмотрел на нее. Он использовал приглушающее заклинание и шагнул к ней. − Ты это слышала? С ее губ сорвался смешок. Книга по Гербологии, которая лежала перед ней, была полностью забыта, как и картонная коробочка с едой, которую Пэнси принесла ей ранее. − Тео действительно привел двух девушек домой? Драко начал кивать, но внезапно замер, когда отметил, что она только что произнесла. Дом. Черт, неужели Гермиона привязалась к этому месту? − Драко? Он быстро вырвался из своих мыслей и сосредоточился на ней. − Да, именно так. И этот чертов мерзавец не мог от них избавиться. − Я знаю. Я… я слышала. Хотя я немного потрясена, − она неопределенно махнула в сторону двери. — Что это было? − Огневиски. Тео все уберет. Наступило молчание: оно было не самым неловким и не самым уместным. Драко не понимал, почему он не оставил ее. Он не чувствовал, что хочет этого. После некой паузы Гермиона подтянула колени к груди, в ее глазах горело любопытство. − Тео постоянно этим занимается? Приводит своих… девушек в дом. − Не девушек — проституток, − поправил Драко. — Да, постоянно. Он был известным бабником со времен Хогвартса. − Да, я знаю. Если я правильно припоминаю — ты тоже был бабником. Брови Драко взметнулись вверх. Насколько он был заинтересован в этом, настолько его завоевания были более-менее сохранены в общежитии Слизерина. − Кто тебе рассказал? Ее улыбка была почти плутовской, — не такой, как у Пэнси, но более озорной, игривой — и он чувствовал, как его взгляд приковывается к ее губам, словно магнитное притяжение Земли. − Слухи. Так что… неужели это правда? − Что? − Твои шлюхи, − ей было довольно неудобно это произносить. И это казалось слишком вульгарным на ее губах. Драко не мог решить, нравится ли ему или он ненавидит это. − В прошлом, − согласился он. Когда у него было время. Когда он не был чертовым Пожирателем Смерти. Когда у него не было столько крови на руках, что он чувствовал себя заразой, к чему бы он не прикоснулся. — Сейчас все не так. − Оу. Почему? — она казалась искренне любопытной, а в ее радужных оболочках глаз излучалась мягкость, которая заставляла задастся его вопросом: знает ли она, что он что-то скрывает? Он пожал плечами. − Без оснований, − его тон был надменным. — Ты хочешь, чтобы я тоже привел? — он не мог избежать этого, но был вынужден поменяться с ней местами, и, когда она вспыхнула дюжиной оттенков малинового, он почувствовал себя довольно забавно. − Конечно же нет! Ее ответ был слишком быстрым и слишком пылким, чтобы он смог проигнорировать его. − Почему? — когда она запнулась и отвела взгляд, он сделал шаг ближе. Что-то подсказывало ему, что он ступил на опасные территории, но ему всегда нравилось играть с огнем. — Почему, Грейнджер? − Потому что… − он практически слышал жужжание шестеренок в ее голове, когда она подбирала правильный ответ. — Потому что я здесь живу, вот почему! И… было бы неуважительно, если бы… если бы ты привел какую-то девушку — проститутку — сюда, пока я в комнате. Его губы дрогнули. − Я понял. − И… и это опасно. − Опасно? — он был дураком, потому что наслаждался этим, но ее реакция была дороже золота. − Потому что никто не должен меня видеть. − Верно. − И… эм… ну… − Грейнджер, − он, наконец, решил положить конец ее мучениям и наклонился вперед, чтобы утешительно положить руку на ее плечо. Чего он точно не ожидал — это чувствовать тепло ее тела сквозь свой джемпер, которые она позаимствовала, и ее мягкие волосы, которые прикрыли его руку, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него. — Я понял. Он повернулся, чтобы уйти, но она быстро схватила его, прежде чем он смог пойти, пальцами сжимая его руку и сохраняя ее на своем плече. Он мог чувствовать выемку на ее ключице, а ее ногти легонько впивались в него, как в отчаянной просьбе остаться. − Ты… − она запнулась, делая глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Ты вернешься? Дерьмо. − Грейнджер… − Если… если это связано с тем, что я занимаю кровать, то я могу спать и в кресле, − быстро проговорила она, усиливая хватку, когда он начал отстраняться. — Или мы можем разделить кровать… − Дело не в этом. Мне просто нужно работать, − мысленно ругая себя, он вытащил свою руку и старался не смотреть на нее. — Блейз и Пэнси будут навещать тебя. Не дожидаясь ответа, он быстро покинул комнату, заперев за собой дверь. Оказавшись снаружи, он издал тихий вздох, который не остался не замеченным Тео, который парил в воздухе с палочкой в руках, убирая беспорядок за дверью Драко. − Ты в порядке, приятель? − Нормально, − коротко ответил он и вернулся на кухню, где Пэнси и Блейз делили коробку мороженого. Тео последовал за ним, схватил ложку и подтолкнул Блейза в сторону, чтобы получить десерт. Драко проигнорировал их, но все же оперся о столешницу, призвав свою палочку. Блейз сразу же отложил свою ложку, а Пэнси с Тео стали с нетерпением ждать. − В пятницу все будет по-другому, − начал Драко и протянул руку, чтобы схватить несколько пешек из набора Волшебных Шахмат Блейза. Он выбрал четыре белые фигуры и выстроил их. — Забини, ты со мной. Твоя единственная задача — использовать «Легилиментацию» на каждом члене нашей команды, кроме Беллатрисы, Дональдс и Бреддок. Блейз нахмурился, на его лицо обрушилось беспокойство. − Но… − Я знаю. Мы имеем дело с более хитрыми Пожирателями Смерти. В особенности с Кэрроу и Родольфусом. Но ты единственный, кто достаточно аккуратен и опытен, чтобы замести следы. У тебя все будет нормально. Просто убедись, что у тебя достаточно «Ложных» пузырьков. Теперь вы двое. Драко отделил двух оставшихся пешек, прежде чем перейти к Пэнси и Тео. − У вас работа такая же, как и у меня. Мы будем использовать «Легилиментацию» на участников Восстания. Сотрите любую информацию об Ордене, которую сможете выявить, и принесите достаточное количество пузырьков для хранения этой информации. Брови Тео взлетели вверх. − Это все? Звучит просто, если ты спросишь меня. − Да. Это муторно, потому что вы оба будете в разных группах для схватки в двух разных местах, где размещены члены Восстания. Поэтому, помимо сражения на стороне Пожирателей Смерти, вам придется использовать «Легилиментацию» на как можно большем количестве участников Восстания. Кроме того, Паркинсон — следи за Причардом и убедись в том, чтобы он был в безопасности. Забини говорит, что он теперь на нашей стороне. Он нам нужен живым. Нотт — убедись, что Яксли остается за линией. Не смей убивать его, − предупредил Драко, когда глаза Тео стали поблескивать. Тео закатил глаза. Это была война, и убийство здесь было таким же простым, как дыхание, но Тео был не настолько глуп, чтобы убить одного из лучших Пожирателей Смерти, не думая о последствиях. − Хорошо.***
Гермиона не совсем понимала, что происходит с Драко. Все, что она знала — он был там и не там одновременно, рядом с ней, но слишком далеко. Он убедился, что она находится под заботой — будь то он, Пэнси или Блейз — но никогда не останется одна надолго. Их разговоры были ограничены и сокращены до неловкого молчания. Когда наступила пятница, она молча наблюдала как Драко натягивает пиджак и хватает маску Пожирателя Смерти. Глядя на маску, она чувствовала себя неловко, но было намного лучше, когда она вспоминала, что человек, скрывающийся за ней, был кем-то добрым. Драко всем своим видом показывал спокойный профессионализм, который заставил ее понять, что он собирается на очередную миссию. Она быстро поднялась, не обращая внимания на боль в животе и щемящее чувство в сердце. Она ухватилась за край его пиджака, прежде чем он смог уйти. Он сделал паузу, глядя на нее с опаской осторожным взглядом. − Пожалуйста-пожалуйста, будь осторожен, − сказала она, не обращая внимания на беспокойство в своем голосе. Он кивнул и потянулся за снотворным на комоде, вручив его ей. − Я вернусь прежде, чем ты узнаешь об этом. Она взяла пузырек, намеренно отложив его в сторону. Она практически чувствовала, как его глаза следят за ее действиями, но Гермиона ничего не могла с этим поделать. Она не могла уснуть, не зная, что Драко в безопасности. Блейз и Пэнси держали рты на замке касательно того, чем они занимались в роли Пожирателей Смерти, но Гермиона уже пережила самые страшные моменты войны. И если мир снаружи был также плох, через что ей пришлось пройти, то она не хотела думать о том, что могло случиться с Драко. Сделав глубокий вдох, она быстро взяла его руку, прежде чем он смог отдернуть ее. Его кожа была теплой, и она прижала губы к его ладони, чувствуя, как он становится неподвижным под ее прикосновением, а его глаза темнеют с такой силой, что заставили ее невольно вздрогнуть. − Я буду ждать, − прошептала она против его кожи, прежде чем отпустить. Она смотрела на него, пока он не вышел из комнаты, и прислушивалась до тех пор, пока все четверо не покинули квартиру. Когда квартира опустела, она схватила часы, который дал ей Блейз, и положила их рядом с подушкой. Она услышала тиканье секундной стрелки, закрыв глаза и подождав, задаваясь вопросом, почему каждая секунда, казалось, длилась час, а может быть и дольше. Спустя некоторое время пузырек, который Гермиона носила на шее начал гореть, и она села. Она не могла решить, нравится ей или она ненавидит эти Неуловимые чары. Это была единственная связь с Драко, и ей это нравилось. Зашифрованные слова всегда были показателем того, что тот, кто его шлет, все еще жив, но они также вызывали щемящее чувство страха в сердце, потому что тот, кто шлет послание, вероятнее всего находится в беде. Она все еще ясно помнила предыдущее сообщение — БЕГИ. И Драко вернулся в синяках и побоях тогда. Трясущимися руками она потянулась к пузырьку и подняла его.АЛЕКТО КЭРРОУ
В лунном свете слова горели ярко-красным светом, и в следующий момент Гермиона почувствовал внезапный всплеск воспоминаний в своей памяти. Чувствуя, как желчь поднимается в горле, она слепо пробралась в ванную, успев туда как раз вовремя, прежде чем опустошить содержимое желудка в раковину. Ей казалось, будто она увидела намек на кровь, смешанную с остальной жидкостью, но она не была уверена. Дрожащими пальцами она провернула рычаг крана, чтобы очистить раковину. А затем она опустилась на колени на том месте, где несколько дней назад сидел Драко. На этот раз каким-то чудесным образом не было слез, и она просто сидела в темноте, прижимая колени к груди и концентрируясь на тупой, пульсирующей боли в животе, потому что боль в ее сердце и голове была намного хуже.***
Драко совсем не удивился, когда увидел светящееся имя Алекто Кэрроу на пузырьке. На самом деле он мысленно упрекнул себя, что не догадался раньше. В любом случае он никогда не доверял этой чертовой женщине. И это было хорошо. Она могла попасть под обстрел, и теперь ему было насрать. Запихнув пузырьки под рубашку, он застегнул пиджак и крепче сжал палочку. Его чувства обострялись, когда он осматривался вокруг: в этом месте была гробовая тишина, а Восстание превосходило Пожирателей Смерти численностью три к одному. Он держался ближе к стене, когда пробирался вниз по коридору, останавливаясь, когда заметил дуэль Мэйзи с участником Восстания в одной из комнат. Она использовала проклятия и сглаз, но этого было недостаточно. Не задумываясь, Драко быстро трансгрессировал и заблокировал жгучее заклинание, которым член Восстания выстрелил в Мэйзи. Прежде чем мужчина или Мэйзи успели среагировать, Драко молча использовал на нем «Легилиментацию», наблюдая, как его лицо исказилось от ужаса, и быстро узнал все тайны Восстания. Ничего из того, что Драко еще не видел за последний час. − Что ты… − начал мужчина, но Драко быстро его заткнул. − Спи сладко. Зеленая струя света, выстрелившая из палочки Драко, была слишком быстрая и смертоносная, чтобы успеть ее заблокировать. Мужчина рухнул на землю с широко открытыми глаза, в которых была пустота смерти. Мэйзи с благодарностью посмотрела на Драко. − Спасибо, − пробормотала она, но Драко знал, что она не просто ссылается на ее спасение. Это было нечто большее. Драко видел воспоминания Мэйзи и знал, что девушка никогда не забирала больше жизней, чем это необходимо. Общее количество людей, которых она убила в прошлом, составляет менее десяти, и Драко был непреклонен оставить все как есть. Некоторые люди все еще могут быть спасены. Мэйзи, наверняка, одна из таких. − Все в порядке, − Драко спокойно развернулся, прежде чем выбежать и комнаты. Он мельком увидел Блейза в дуэли с членов Восстания − Струпьяром в комнате напротив. Это не проблема. Блейз мог показать себя в поединке, и хотя он не был самым быстрым в «Легилиментации», он был очень осторожен и блестяще заметал следы, гораздо лучше, чем Пэнси. После поворота за угол, Драко оказался под угрозой трех участников Восстания. Дуэль была для него вторым именем, и он был достаточно быстр. Но использовать «Легилиментацию» вместо смертельного заклинания было утомительным, как он и думал. Он уже закончил с одним из них, когда кто-то трансгрессировал за ним. − Немного помощи не помешает, Малфой? Крэбб Старший. Драко стиснул челюсти и покачал головой. − Я в порядке, Крэбб. Имя так быстро слетело с его губ, что на мгновение, казалось, Драко попал на несколько лет назад, в дни Хогвартса. Когда были он, Винсент Крэбб и Грегори Гойл, которые всегда были просто Крэббом и Гойлом. Но теперь не было никаких Крэбба и Гойла: они стали жертвами Адского пламени и соответственно войны — и остался только он. Один. Вытряхнув эту мысль из своей головы, Драко трансгрессировал за членом Восстания, быстро извлекая его воспоминания, прежде чем использовать убийственное заклинание. Двое убиты, остался один. Только последний был ловок, и Крэбб Старший был всего лишь поводом для Пожирателей Смерти. В тот момент, когда Крэбб Старший споткнулся, Драко оказался впереди, чтобы заблокировать заклятие. Вместо этого оно задело его лицо, и Драко выругался, чувствуя острую, жгучую трещину в носу. − Дерьмо. − Это верно, − язвил участник Восстания, стреляя в него заклятиями, которые Драко с легкостью все отклонил. — Ты называешь себя Пожирателем Смерти, но даже убить должным образом не можешь, − его слова застыли на кончике языка, когда Драко молча использовал на нем «Легилиментацию». Драко ухмыльнулся. − Только потому, что я играл со своей чертовой едой, − сказал он ровно, позволив последнему воспоминанию человека затопить его разум. И, наконец, Драко нашел именно то, что искал. Глаза мужчины расширились в ужасе, когда в его голове вспыхнуло воспоминание. − Какого черта… − Сейчас я голоден, − просто сказал Драко и направил убийственное заклинание прямо в сердце мужчины. Он спокойно переступил через тело мертвеца, прежде чем взглянуть на Крэбба Старшего через плечо. — Ты в порядке? − Да, − Пожиратель Смерти сплюнул сгусток крови, прежде чем подняться на ноги. — Спасибо, Малфой. Признателен тебе за то, что заблокировал заклятие. Как твой нос? Это было жутко больно, но Драко упивался этой болью. − Все в порядке, − пробормотал он и повернулся, чтобы уйти. — Будь бдителен. Возможно, меня не будет рядом, чтобы спасти твою задницу в следующий раз. Но даже когда слова сорвались с губ Драко, он знал, что будет, так или иначе. Он делал это на протяжении трех последних лет: присматривал за ними, спасал их чертовы жизни, даже если они никогда не знали об этом. Не для них, — Драко всегда думал, что Крэбб и Гойл Старшие были некомпетентными Пожирателями Смерти — а для их сыновей. И из-за собственной вины Драко, которую он пытался унять на протяжении многих лет, но все никак не мог.***
Когда Драко вернулся, кровать была пуста. И паника, которая пронзила его в ту же минуту, была сокрушительной. Он представил наихудший сценарий развития событий в следующие секунды — Гермиону нашли Пожиратели Смерти, Гермиона снова в плену или Гермиона убита. Эти мысли высосали кислород из его легких, оставив только вакуум, и он не мог дышать. Захлопнув дверь, он бездумно набросил оглушающие и запирающие чары на комнату, прежде чем начать лихорадочно ее осматривать. − Грейнджер? Он услышал, как жалко и испуганно звучал его голос, но ничего не мог с этим поделать. Куда же она подевалась? Он сделал несколько шагов вперед, останавливаясь, когда увидел знакомую фигуру боковым зрением. В его легкие внезапно поступил воздух, и он в спешке споткнулся, падая рядом с ней на полу в ванной. − Черт. Грейнджер, − облегченно выдохнул он, увидев, что она спит, а ее лицо спокойное и умиротворенное. Ее пальцы крепко сжимали пузырек, не ослабив хватку даже во сне. Он немного сдвинулся, чтобы поднять ее с пола, но поколебался и вместо этого выхватил свою палочку. Используя заклинание «Левитация», он осторожно вернул ее обратно в кровать, поправляя простыни вокруг нее. Его пальцы рассеянно смахнули сбившуюся прядь волос с ее лба. На мгновение он пожелал быть не Драко Малфоем, а ей — не Герминой Грейнджер, и чтобы не было войны. Возможно, тогда было бы все намного проще. − Драко? Он быстро отодвинулся назад, когда она проснулась, медленно хлопая ресницами, и улыбнулась с облегчением, увидев его. Затем на ее лице появилось беспокойство, и она подняла ладонь к его щеке. −У тебя кровотечение, − прошептала она, пытаясь сесть. Ее дыхание обжигало его кожу, и он с трудом сдерживался, чтобы не поддаться ее прикосновению. Драко быстро утер рукавом нос, не обращая внимания на резкую жгучую боль, которую он чувствовал благодаря заклятию, перехваченному у Крэбба Старшего раннее. − Я в порядке, Грейнджер. − Нет, вовсе нет. Она потянулась за палочкой на комоде и направила ее прямо на него. Взгляд на ее лице был в равной степени беспокойным и решительным. Она глубоко вздохнула. − Эпискей. Он сразу же почувствовал, как сломанная кость в носу встает на свое место. Он не мог не вздрогнуть, но она крепко держала его на месте, задевая подушечкой большого пальца его нежную кожу. − Теперь лучше? Он молча кивнул. В подобных ситуациях Гермиона была какой-то другой, но он не мог сказать, что же его так завораживало. Ее глаза были яркими и целеустремленными, как будто ничто другое не имело значение, кроме его исцеления. Она выглядела… живой. Это было единственное подходящее слово для ее описания. Она была живой в то время, когда смерть была безудержной, а тени смерти могли прийти в любой момент. Она была живой в мертвом городе: не физически мертвом, а из-за войны — и она была единственным лучом света, который все еще мерцал. И он был в ужасе от того, что с ним она, в конце концов, погаснет.