It's a wonderful, wonderful life

And I won't let you get me down I'll keep gettin' up when I hit the ground Oh, never give up, no, never give up no, no, oh I won't let you get me down I'll keep gettin' up when I hit the ground Oh, never give up, no, never give up no, no, oh Never Give Up by Sia

- Здравствуй, Хината, - голос дяди был полон непривычной любезности, но Хината слишком хорошо знала Хиаши, в глазах его плескалась ярость и что-то ещё, от чего становилось не по себе. - Здравствуйте, Хиаши-сама, - послушно склонила голову Хината, посчитав, что сейчас лучше не демонстрировать свой характер, нужно просто перетерпеть, выдержав беседу в исключительно светском тоне. Она повернулась к спутникам дяди и улыбнулась брату, сестре и Хизаши. – Рада вас видеть в добром здравии, - добавила она. Нейджи едва заметной улыбкой ответил на приветствие сестры, Хизаши же ответил ей долгим и печальным взглядом. - А где же твой супруг? – поинтересовался Хиаши, оглядывая напряженно замерших собеседников своей племянницы, - Неужели оставил тебя без присмотра? – глаза мужчины хищно сузились. - Ну что, вы, просто у него дела, но за мной всегда приглядывает Хидан, - улыбнулась она, кивком головы указывая на Мацураси, стоящего немного в стороне, но не спускающего с неё взгляд. - Вот как… Что ж, рад, что Хатаке так заботлив, но если вдруг он будет слишком груб или холоден, всегда можешь сказать мне об этом, - усмешка слишком явно читалась в этих словах, но Хината продолжала делать вид, что не замечает этих намеков. – Может я смогу помочь, а может и научу тебя чему-то, в конце концов, ты не слишком хорошо знаешь как угодить мужчине, так ведь, Аюми? – имя Хиаши произнес тихо, едва слышно, но Хината вздрогнула и по спине пробежал холодок, а первый испуг сменился гневом. Она почувствовала как улыбка на лице замерла, словно прилипла колючей маской, а голос не смотря на все старания придать ему прежнюю покорность, засочился холодом. - Вы очень любезны, Хиаши-сама, однако, беседа со мной не слишком увлекательна, на этом вечере так много более интересных собеседников… - но не успела она договорить, как Хизаши всё это время изучающий свою племянницу, издал странный вскрик и обратился к брату. - Он её заберет… - тоска, глубокая и невыразимая тоска была в этих словах. - В конце концов, он – её муж, - раздраженно ответил Хиаши брату. - Нет, ты не понимаешь, он снова её забирает у нас… - Хизаши горестно вздохнул. Страх, гнев и смущение – такой гаммы эмоций давно не видели на непроницаемом лице Хиаши, который резко повернулся к брату. - Что ты..? – начал было он. Нейджи с опаской поглядывал на отца, кажется, сейчас может начаться его приступ. Обычно меланхоличный, задумчивый и вялый Хизаши иногда становился неуправляемым, буйно-помешанным, в его слабых на вид руках обнаруживалась недюжая сила, и только Томай мог хоть как-то сдержать его. Что провоцировало эти приступы никто так толком и не понял, но часто это были какие-то болезненные воспоминания, содержание которых так и не удалось установить. Хизаши никогда не распространялся о них, только скупые вздохи сожаления проливали свет на то, что касались они его старшей сестры. - Тобирама. Ты ведь видишь его, да? – посмотрел Хизаши на брата. – Он в ней, - он кивнул на Хинату, которая, затаив дыхание, вслушивалась в тихий разговор братьев. Впервые на её памяти было произнесено имя её отца. Но почему Хизаши заговорил о нем сейчас? Девушка нервно убрала выбившуюся из прически прядь за ухо, а затем её осенило – волосы! Её волосы были сейчас белые как и у Тобирамы, получается сейчас она больше походила на отца, нежели на мать! И это как-то задело Хизаши… Тем временем Хиаши со злостью глядел на своего слабака-брата. - Замолчи, - процедил он сквозь зубы, - никто её не заберет. - Но… - Нейджи, твой отец немного утомился, отведи его в комнату отдыха. - Слушаюсь, - поклонился Нейджи и в сопровождении Томая увел отца. - Извините за это, мой брат нездоров, - криво улыбнулся Хиаши, молча наблюдавшим за этой сценой, друзьям Хинаты. – Наслаждайся вечером, Хината, - кивнул он племяннице. Та кивнула, и Хиаши ушел. - Легко отделались, - не выдержав воцарившегося молчания, заметил Канкуро. – Это не странно? - Очень, - согласилась Хината, нервно теребя пальцы рук, - скорее всего, он не ожидал от дяди Хизаши подобного, иначе бы так просто не ушел, - она обернулась на Мацураси, тот ободряюще подмигнул. Всё-таки, хорошо, что Какаши приставил Хидана приглядывать за ней. Вскоре оцепенение навеянное беседой с Хьюга спало, и друзья снова принялись болтать о пустяках вроде пирожных и количестве гостей на вечере. Однако, Хината постоянно мысленно возвращалась к разговору с дядей, что он хотел? Зачем ему нужен был этот разговор? Просто запугивание? А ещё то, что говорил Хизаши про её отца, неужели её мать когда-то покидала клан? Насколько было известно самой Хинате, мама никогда не выходила из-под опеки бабушки и дедушки, всегда жила под крылом Хьюга. - Хината? – она встрепенулась и подняла взгляд на Темари, та ободряюще улыбнулась, - Всё в порядке? - Да, просто всё это очень странно, и дает повод подумать. - Думай потише, - раздался голос Какаши за спиной девушек. Компания обернулась, к ним приближались Какаши и Обито, последний был непривычно серьезным, на вечно-веселом лице застыла непроницаемое и суровое выражение. - Нам пора, - проговорил Хатаке, слегка приобнимая Хинату за талию и становясь рядом с ней. - Хорошо, - покорно подчинилась она. - Нет, нехорошо! – вдруг воскликнула Тен-тен. - Тен… - удивленно пробормотала Хината. - Почему вы её забираете? Почему она не может побыть с нами ещё немного? Что может случиться здесь на глазах у всех? Но прежде, чем Хината или Какаши что-то смогли возразить, со стороны, куда Нейджи увел отца, раздался шум борьбы, а затем в зал влетел взбешенный Хизаши Хьюга. - Ты..! – взревел он, тыча пальцем в их сторону. Хината вздрогнула, она никогда до этого не видела на флегматичном лице Хизаши такую ярость, такое бешенство и такое безумие. Хидан молча встал между разъяренным Хьюга и ними. Какаши выступил вперед, прикрывая собой Хинату. Что здесь происходит? Что ещё ему придется обдумывать сегодня ночью? Обито вывалил на него то, чего никто из них не ожидал… А тут ещё и сбрендивший окончательно дядюшка его невесты. - Хизаши..! Отец! – раздались голоса Хиаши и Нейджи, вид у обоих был слегка потрепанный, видимо, Хизаши прорвался сюда с боем. - Я же говорил! – обернулся он к ним, - Я говорил! – он торжествующим взглядом, утвердившегося в своей правоте человека обвел собравшуюся вокруг них толпу взглядом. – Он её забирает у нас! Он…Тобирама..! Снова, опять, не прощу! – под конец Хизаши опустился почти до какого-то звериного рыка. По толпе пробежал шепот. - Тобирама? Тот самый Тобирама? - Но его здесь нет, о ком он? - Возможно это..? - В принципе, Хатаке несколько похож на младшего Сенджу… - А я слышала, что у него был роман с одной из Хьюга, но я не думала… - Никто не думал, что Тобирама Сенджу крутил шашни с Аюми Хьюга! – раздался громкий возглас со стороны клана Узумаки. И мир остановился. Хината наблюдала за всем как в замедленной съемке: бросившийся на них Хизаши, замершая толпа, устремившая на неё полные жадного любопытства взгляды, Хидан, в одно движение остановивший Хизаши, Какаши, который что-то ей говорил, и среди всего этого хаоса, ясный, холодный и пронизывающий взгляд откуда-то со стороны дверей, такой странный, такой опасный. Хината с трудом заставила себя повернуть голову и посмотреть в ту сторону, где, как ей казалось, находился обладатель взгляда, но когда она, наконец, смогла сфокусировать взгляд, то там никого не было, только медленно смыкающееся между людьми пространство говорило о том, что кто-то там стоял, кто-то кого она уже когда-то видела. Что-то такое уже было. Что-то… - Хината?! – Какаши едва успел подхватить на руки внезапно ослабшую девушку, безвольная, с холодными руками и бледным лицом, в роскошном наряде – сходство с фарфоровой куклой стало практически болезненным. Он уже жалел, что приехал с ней сюда, что ввязался в эту войну, что она оказалась втянута. Почему они не сбежали? В конце концов, у него хватило бы денег на то, чтобы где-то на другом конце земли вдруг появилась никому незнакомая семья, с каким-нибудь безобидным прошлым. - Вам надо уходить, - вернул его в реальность голос Шикамару, который поспешил к друзьям сразу, как заметил ворвавшегося в зал Хизаши. Он помог Хатаке устроить Хинату у него на руках. – Черт, нам бы кого-нибудь из Сенджу, наверняка, у них есть тут черный ход, - пробормотал Нара, прокладывая дорогу сквозь ещё пребывающую в шоке толпу. Какаши молча следовал за парнем, разделяя его желание, но не давая комментариев. Сенджу сейчас заняты, им теперь расхлебывать такую кашу, да ещё с Хьюга разбираться, а ещё…Какаши посмотрел на бесчувственную Хинату. Нет, с ней они не будут говорить, пока она сама не захочет. Даже если отбросить все те чувства, которые он испытывал к ней, отбросить тот факт, что она его жена, всё ещё остается то, что она – ребенок, ей пришлось вынести слишком многое. На очередном повороте среди очередного коридора из множества окружавших залы, где был прием, их остановили. - Прошу за мной, так вы только вернетесь откуда ушли, а вашей подруге явно не помешает глоток свежего воздуха. Шикамару и Какаши переглянулись, голос был им незнаком, но от чего-то у Какаши пробежали мурашки, взъерошив волосы на затылке. Отложив на потом размышления о том, хороший это знак или плохой, он в сопровождении Шикамару последовал за таинственным проводником. В полумраке коридоров невозможно было разглядеть лица незнакомца, однако, это явно был мужчина, чуть старше сорока, выше среднего роста, он был хорошо сложен, а его быстрый и широкий шаг выдавал в нем решительную натуру. Через пять минут они вышли в слабо освещенный переулок, находившийся рядом с домом Сенджу. И хотя уличное освещение не слишком отличалось от служебных коридоров поместья, всё же в нем Какаши безошибочно разглядел белые, белее его собственных волосы, проницательные черные глаза, под сдвинутыми бровями и резкую линию ухмыляющегося рта. - Вы..? – захлебнулся Какаши собственной догадкой. - Я, - кивнул мужчина, он не спеша закурил, а затем убрал невидимую пылинку с рукава свитера. – А вы..? – он красноречиво поддразнил Хатаке. Едва ли не впервые в жизни Какаши был смущен до того, что не знал, что ему ответить. Ну в самом деле, что говорить отцу своей несовершеннолетней жены, которого видишь впервые в жизни, да ещё и при таких обстоятельствах? Пока Какаши собирался с мыслями, Тобирама затянулся и выпустил горьковатый дым, который сизым облачком замер в холодном и влажном воздухе проулка. - Её мать всегда сердилась на это, говорила, что я умру слишком рано, однако же, вот я, а она… - Тобирама цокнул языком, потушил сигарету и выбросил её в мусорный бак. Он подошел к Хатаке и склонился над лицом своей дочери. - Копия, - неожиданно нежно улыбнулся он, - однако, это... – он коснулся выбеленных волос, - честно говоря, я хотел бы, чтобы это ей не передавалось. - Они окрашены, - хрипло выдавил Какаши, а потом, откашлчвшись, пояснил, - Сасори решил, что так будет эффектнее, а так её волосы… - он умолк, наблюдая, как Тобирама продолжает вглядываться в бледное лицо Хинаты. - Бесполезно, - вздохнул он. Какаши вопросительно поглядел на Тобираму. - Пожалуй, мне нужно немного объясниться, первое, - он поднял указательный палец вверх, - не слишком радуйтесь нашей встрече, я вам не помощник во что бы вы там не ввязались, не потому что не хочу, но я бесполезен. Я ничего не помню, единственное, что я вспомнил – это то, что у меня есть дочь. Я не помню ни её матери, ни своей семьи, только её, - он кивнул на Хинату. – Второе, - он поднял средний палец вверх, - я здесь стараниями моего брата и Чоджи, узнав, видимо, от вас, какой семье я принадлежу Чоджи связался со мной, а я уже с ними. Хаширама был до слез рад мне, даже как-то стыдно, что я не помню его, - Тобирама вздохнул, но по его лицу Какаши не сказал бы, что мужчина испытывает муки совести, возможно, от того, что и в самом деле ничего не помнит. – В общем, что я хочу сказать, я просто пока пытаюсь вернуть себе свою жизнь и мало чем могу помочь, если это касается чего-то из прошлого. Но всё же оставаться в стороне не в моих, так сказать правилах. Я вам помог и рад бы помочь ещё чем-то, но чем не знаю, потому что я не помню даже лица своей жены, - теперь вздох Тобирамы был по-настоящему печальным, но затем он согнал налет печали на лице и вернулся к деловому тону, – А вы значит Какаши Хатаке? - Да, и я даже не знаю, что вам сказать, - честно признался он. - Ну сейчас и не время, - заметил Тобирама, - мне вообще-то нельзя особо никому на глаза попадаться, Хаширама настаивает на том, чтобы никто не знал, что я жив. - Так вы не были на вечере? - Нет, просто бродил вокруг залов, скучно всё-таки постоянно торчать в поместье, а тут хоть какое-то развлечение. Но я был неосторожен и меня заметили. Теперь Какаши всё понял, вот, что окончательно спровоцировало Хизаши. - Так что, помогая вам, я в общем-то, и исправляю собственный промах, который насколько я могу судить несколько осложнил всем нам жизнь. - Возможно да, но возможно и нет, - уклончиво заметил Какаши. С тем, что ему рассказал Обито, поддержка такого клана как Сенджу, мягко говоря, лишней не будет. - Надеюсь, дальше вы справитесь, а мне пора бы вернуться, - улыбнулся Тобирама, - был рад знакомству, Хатаке, - и он протянул ему руку. Какаши от души пожал сухую и горячую ладонь. - Я тоже, хотя представлял себе нашу встречу несколько иначе. Тобирама усмехнулся и скрылся за едва заметной дверью. Шикамару, молчавший на протяжении всего диалога, вежливо кашлянул. - Хидан должен сейчас подъехать к выходу из переулка, - проговорил он. - Что? – удивился Какаши. - Я написал Темари, где мы, и она пообещала, что передаст Ямато или Хидану. - Спасибо, - искренне поблагодарил Нару Хатаке. - Да не за что, в конце концов, не вам одному она небезралична, - и он кивнул на Хинату. - Мне нужно почаще об этом вспоминать, - со смешком согласился Какаши. - Мы вам не дадим забыть. Вскоре, как и обещал Шикамару, к переулку подъехал черный лимузин, из которого вышли Ямато и Хидан, последний был слегка потрепанный, но крайне довольный – скучный прием превратился в легкую потасовку, о которой завтра будут говорить все кому не лень, вечер удался! Ямато был другого мнения, он уже мысленно готовился давать комментарии журналистам от лица четы Хатаке о сегодняшнем инциденте. С семпаем работать всегда интересно, но и хлопотно. До дома они доехали в мрачном и беспокойном молчании, даже словоохотливый Хидан молчал. Хината не очнулась ни когда они приехали они усаживались в машину, ни когда выходили из неё уже в гараже и ни когда Какаши слегка ослабил все застежки платья и распустил прическу. Безвольная, холодная и красивая – идеальная и податливая игрушка. Хатаке поежился от вернувшийся ассоциации. В конце концов, он уложил её на постель, а сам сел в кресло рядом, приготовившись ждать. Почему-то в этот раз он не вызвал Рин и запретил говорить Ямато и Хидану что-либо подруге. Ей хватит беспокойства на сегодня, потому что Обито был мрачнее тучи и то, что он рассказал на вечере вполне оправдывало его состояние. В конце концов, прошлое всегда откликается в настоящем, как бы ты от него не бежал. Однако, дальнейшие его размышления прервало шевеление на кровати, Хината заворочалась и села, растерянно оглядываясь. - Мы дома, - подал голос Какаши, не дожидаясь, пока она его заметит. Хината вздрогнула и обернулась, на лице её застыло выражение потерянности и облегчения. Она откинулась обратно, широко раскинув руки и потянувшись. - Если все вечеринки у Сенджу проходят так, то, пожалуй, в следующий раз я останусь дома, - улыбнулась она, посмотрев на Какаши. Тот улыбнулся, пряча за этой улыбкой вздох облегчения. - Да ладно тебе, многие скажут что это была самый захватывающий прием за последние несколько лет. - А, ну тогда ладно, - рассмеялась Хината. Какаши с удивлением наблюдал за ней, как-то он не рассчитывал, что её обморок пройдет так незаметно, он ждал чего угодно, но не этой непринужденной беседы. - Не смотри на меня так, и не надо меня жалеть, - строго проговорила она, уперев руки со съехавшими плечами платья в бока. – В конце концов, я была готова к чему-то подобному. - С чего бы? – удивился Хатаке, его жена фыркнула. - Там же были Хьюга, которым ты фактически объявил войну, по-моему, мы легко отделались. Удивление Какаши возросло, он почему-то не думал о том, что они вышли сухими из воды. Могло быть гораздо хуже… - Пожалуй, мне нужна ванна, - пробормотала Хината. - Тебе потереть спинку? – лукаво усмехнулся Какаши, наблюдая за тем, как яркий румянец просвечивает даже сквозь плотный макияж. - Мне семнадцать лет, - отчеканила она и гордо прошествовала в ванную комнату, послышался звук запираемой двери, - и даже не думай её выламывать, - грозно предупредили его. - Мой дом, моя жена, что хочу то и делаю, - пробормотал Какаши, сдерживая расползающуюся на губах улыбку, и уже громче добавил, - ты голодная? На секунду повисло молчание, прерываемое шуршанием ткани и невнятным бормотанием, а затем раздался ответ: - Ужасно. Какаши едва сдержал истерический смешок. - Я пойду закажу еду, - он вышел из спальни нарочито громко хлопнув дверью, чтобы Хината была уверена, что теперь на её спинку никто не будет покушаться. Горячий душ окончательно вернул Хинате владение собой, как Какаши не заметил её трясущихся рук, до сих пор оставалось загадкой. Однако, она не врала ему, ей в самом деле в этот раз было нестрашно, этот обморок был из-за пережитого волнения, но не из страха. Единственное, что пугало, даже не так вызывало пугающее количество вопросов, так это тот взгляд. Она определенно уже сталкивалась с ним раньше, но где? - Думать о таких вещах на голодный желудок бессмысленно, - пробормотала Хината, натягивая на себя положенное по статусу домашнее платье. Когда она спустилась в кухню, то Какаши уже с довольным видом извлекал из пакетов что-то очень вкусно пахнущее. - Что это? – поинтересовалась Хината, приглядываясь к пакетам. - Это самые вкусные сандвичи, - улыбнулся Какаши. - И огромные, - добавила она, разглядывая многоэтажную конструкцию в руках мужа, истекающую двумя видами соусов. - Ну ты же ужасно голодная, разве нет? - Что верно, то верно, - кивнула она, забирая из рук Какаши сандвич.