It's a wonderful, wonderful life

I used to stare at every night Leave a busy life you talked about You should know that I still care I see you everywhere Where are you now Do You Ever Think Of Me by Westlife

Ночи в Киото отличались от тех же в Токио, по крайней мере, так казалось Хинате, хотя не то, чтобы она часто шаталась по ночному Токио. А вот в Киото она уже несколько дней подряд вынуждена сопровождать дорвавшегося до свободы Хидана. Она переживала, что ночные вылазки с таким парнем как Мацураси будут начинаться где-нибудь в клубе, а заканчиваться больницей, но Хидан приятно удивил. В клуб они заходили ровно настолько, чтобы парень опрокинул в себя пару коктейлей, а потом они до утра шатались по улицам Киото? и Мацураси травил бесконечные байки про былые деньки. Всё, что нужно было делать Хинате – это одергивать его, когда он слишком распалялся и начинал материться как дышать. Как ни странно, в эти ночи Хината чувствовала себя как никогда свободной, даже более свободной, чем когда жила с Какаши. Это немного пугало. Что с ней происходит? Она же любит Какаши, так почему, сейчас ей так хорошо вдали от него, в обществе Хидана? Хината украдкой посмотрела на последнего, тот молча курил, они стояли на набережной и смотрели в безмятежную темную гладь реки. Плотнее закутавшись в толстовку, Хината вздохнула, в воздухе была весна. - О чем вздыхаешь, крошка? – поинтересовался Хидан, по-хозяйски забросив руку на плечо девушки и притянув её к себе. - Ни о чем, - отмахнулась она от него, отстранившись достаточно, чтобы не быть прижатой снова. - Какие мы гордые, - хмыкнул Хидан. - Я нормальная, это ты странный, - запротестовала Хината, - я вообще-то замужем, а ты тут…руки распускаешь. Хидан раздраженно цокнул языком и смерил девушку взглядом. - Знаешь, малышка, обычно мне нахуй не сдались проблемы тех, кого мне приказали охранять. Но я к тебе считай привязался, поэтому скажу – ты-то сама веришь в то, что сказала? Хината удивленно посмотрела на своего телохранителя. - К…конечно, верю, почему спрашиваешь? -Потому что я не знаю, что такое настоящая любовь, семья, брак. А ваши отношения такие, какие я уже видел, смекаешь к чему я? Где-то в районе сердца неприятно заныло, а щеки обжег румянец стыда, Хината отвела взгляд от парня и уставилась в темную ленту реки. Хидан задел за живое, за то, что беспокоило последнее время довольно часто. - Но я…я ведь его жена, и я…я хочу быть с ним! – возразила девушка, сама не веря в свои слова. «А ты точно хочешь быть с ним?» - шептал ядовитый голосок. - Ой ли? – улыбнулся Хидан, - Вот смотри, - и он в один короткий рывок сократил расстояние между ними и склонился над лицом девушки в паре миллиметров от её взволнованно приоткрытых губ. От него пахло сигаретами, бензином, дорогим одеколоном и алкоголем, его руки были горячими, жесткими и сильными, глаза горели опасным огнем, от которого подгибались колени и хотелось сбежать. – Что ты чувствуешь? - Невообразимое желание дать тебе в нос, - почти не моргнув, соврала девушка. - Врушка, - прошептал Хидан и его дыхание опалило её губы, - у тебя на лбу написано: «Какого это, когда тебя целует другой?». Хочешь попробовать? Наверное, если бы Хидан без дальнейших комментариев продолжил бы начатое, она бы и не сопротивлялась, но озвученные вслух собственные мысли, которые она уже ненавидела в себе, отрезвили её, и она в одно движение вырвалась из рук Хидана. - Н…не….не хочу, - заикаясь, ответила она, - и не делай так больше. Хидана улыбнулся. - Почему не делать? Ведь тебе понравилось. - Я… Не хочу, чтобы мне это нравилось. - Неплохо, ты уже знаешь, чего тебе не хочется. А теперь, малышка, - Хидан снова приблизился к ней и поднял её лицо за подбородок, - тебе нужно разобраться, что тебе хочется, - и он быстро так, что Хината не успела среагировать, поцеловал её в щеку. - Ты… - вспыхнула как маков цвет девушка. - Не думай, что я влюблен в тебя, дурочка, - усмехнулся Хидан, - просто возвращаю должок Хатаке. В конце концов, и на его улице должен быть праздник, а для этого кое-кто должен побыстрее повзрослеть. Чего ты хочешь, Хината? Что ты будешь делать, когда Хатаке освободит тебя от Хьюга? На эти вопросы у Хинаты не было ответов, она поняла, что никогда по-настоящему не задумывалась о том, что будет дальше. Она переложила ответственность за свою жизнь на Какаши, а теперь на Мадару, позволяя им решать, что для неё лучше, но ведь так не будет всегда. В конце концов, навряд ли Какаши будет в восторге иметь рядом с собой безвольную, послушную каждому его слову куклу. Что она сама хочет делать дальше? Что будет, когда она закончит школу? Кем она вообще хочет быть? - Не вешай нос, крошка, - мягко ткнул её в плечо Хидан, - пойдем лучше, я тебе какао куплю. Так заканчивалась каждая их прогулка, ранним утром открывались кофейни на вокзале, и Хидан покупал девушке большую чашку какао в знак признательности за то, что та безропотно сносит ночные брождения по Киото, не смотря на то, что утром её ждало балетное училище. За завтраком к ним присоединился Мадара, принеся с собой пакет всякой сдобы и новости о том, что на выходных им предстоит поход в театр. - Кабуки? – с кислой миной уточнил Хидан, - Я знал, что ты от меня не в восторге, но не настолько же… - Я обещал Хатаке-чан культурно-развлекательную программу, можешь не ходить, если так не хочется. - Черта с два! В прошлый раз поход в музей закончился каким-то пиздецом, если кабуки будет в том же духе, то одна она туда не пойдет. - Ну…эта встреча будет не такой драматичной, думаю, ты даже пожалеешь, что пойдешь, - задумчиво, растягивая слова, заметил Мадара. – Но это, конечно же, твое дело. Хидан смерил мужчину подозрительным взглядом. - Иди в жопу, - бросил он и вышел из кухни. Хината проводила взглядом фигуру Мацураси и повернулась к Мадаре. - А вы будете? - Скорее всего нет, у меня дела. Кстати, советую вам, моя дорогая Хатаке-чан, одеться понаряднее, вы будете сидеть в ложе, а это требует некоторого соблюдения этикета. - Не волнуйтесь, Мадара-сан, возможно, не похоже, но я знаю элементарные правила этикета. - И это замечательно, моя дорогая, - улыбнулся Учиха, галантно беря руку девушки и целуя костяшки её пальцев, - значит, вы будете на высоте. Удачи вам. С этими словами он встал из-за стола,а затем покинул дом. - Как думаешь, что будет на этот раз? – громко задала вопрос Хината, перед тем как откусить кусок от хрустящего, горячего круассана с шоколадом. - Хуйня, вот что! – раздался приглушенный ответ. Девушка покачала головой, то ли от ответа, то ли от того, что круассаны не самая подходящая еда для балерины. Пару дней, оставшихся до похода в театр, прошли в обычном режиме. Хината уходила на целый день в училище, вечером её забирал Хидан, чтобы ночью в очередной раз обойти улицы Киото. Утром в субботу Хината подумывала попросить у парня отгул на сегодня от ночных брождений. При всей её молодости и энергичности ей не хватало нормального ночного сна, в конце концов, на уроках в училище она сидит не на попе ровно. После завтрака остаток дня до похода в театр девушка просто проспала, в пять часов вечера сработал будильник, означавший, что пора собираться в театр. Как и советовал Мадара, девушка оделась соответствующе, выбор пал на платье в стиле 50-х пыльно-бордового оттенка с рукавами чуть ниже локтя, высокой спинкой и квадратным вырезом на груди, подобрав в тон к платью туфли с ремешком на щиколотке. Волосы она уложила в крупные локоны, решив обойтись без сложного макияжа, только слегка оттенив губы темной помадой. Набросив на плечи теплую шаль, Хината вышла из дома. У выхода из переулка её ждал Хидан за рулем черного седана, одет парень был в обычный костюм. - Бейб, ты мне работу вообще не облегчаешь, - заметил Хидан, когда девушка уселась в машину. - М? - Не могла попроще что ли одеться? Мне тебя от половины театра охранять придется, - усмехнулся Мацураси, заводя автомобиль. Хината промолчала, хотя комплимент и был приятен, слишком волновалась. Она не испытывала иллюзий по поводу этого приглашения в кабуки. У Мадары были причины так сделать, но зачем? Что ждет её в театре? Очередной грязный секрет её семьи? И кого на этот раз: Сенджу или Хьюга? За этими мрачными размышлениями, девушка не заметила, как они подъехали к зданию театра. Хидан молча помог ей выйти из машины, и они поднялись по широкой лестнице ко входу в театр, псевдоним Мадары – Шиджеро Аока – творил чудеса, как, наверное, раньше и имя Учиха. Названное на входе в театр, оно открыло им путь в вип-фойе, где расторопные официанты обносили гостей шампанским и легкими закусками, пока те ждали начала представления. Натянув на лицо выражение вежливой скуки, Хината послушно уселась на указанное ей Хиданом кресло, рядом с которым он встал словно сторожевой пес, не подпуская никого ближе чем на метр. Вскоре раскрыли двери, ведущие в ложи, и Хината в сопровождении Хидана прошла в отведенную им на этот вечер. На широком балконе располагалось около шести кресел, по краям, собранные шнурами с золотыми кистями, свисали малиновые бархатные портьеры. Хината выбрала кресло в тени одной из них и с интересом огляделась. Внизу под ними был партер, который постепенно заполнялся зрителями, слева располагалась сцена, задернутая пока занавесом, справа тянулись ряды лож, а сверху была уже битком набитая галерка. Сегодня должны были показывать одну из восемнадцати классических постановок – Кагэкиё, что всегда вызывало ажиотаж. Хината и сама с нетерпением ждала начала, в конце концов, не каждый день можно увидеть кабуки в постановке киотского театра. Налюбовавшись интерьером зала, Хината снова перевела взгляд на партер и замерла. На шестом с краю месте в восьмом ряду сидел Какаши и изучал полученный на входе буклет со списком актеров и кратким пересказом фабулы постановки. Не веря своим глазам, Хината повернулась к Хидану. - Бля, малышка, ты что привидение увидела? – встрепенулся парень. Хината молча указала Мацураси на партер. - Ебать… - протянул он, увидев Хатаке. В эту минуту Какаши оторвался от буклета и обвел взглядом залу, когда он дошел до ложи, где были Хината и Хидан, то взгляд его замер, а сам он напрягся и медленно поднялся с места, не отрывая взгляда от такой же бледной как и он сам девушки. Он уже было повернулся, чтобы выйти из своего ряда, а потом и партера, но раздался первый звонок и зрители шумно начали заполнять зал, лишая мужчину возможности выйти со своего места. - Кажется, ему придется ждать антракта, - прокомментировал Хидан попытку Какаши покинуть свое место. – Эй, малышка, ты чего? – он с беспокойством повернулся к ней. - Ни…ничего, всё в порядке, - слабая улыбка осветила лицо девушки. - Только без обмороков, окей? Хината кивнула. - Дождешься антракта? Она снова кивнула. Неужели он узнал её? Узнал не смотря на то, что сейчас она выглядела далеко не так, как в день своего похищения? Всю первую часть представления Хината чувствовала на себе взгляд Какаши, который казалось, даже не посмотрел в сторону сцены. Всё его внимание было приковано к тени портьеры первой ложи слева от сцены, где сидела она, его возлюбленная, его жена, его Хината. И только опасение привлечь к себе и к ней лишнее внимание удерживало его от того, чтобы не броситься к ней сию же минуту. Два долгих месяца разлуки, у которой, казалось, не было конца расставили всё по своим местам, по крайней мере, для Какаши. И всё что оставалось – надеяться, что для Хинаты эта разлука не была слишком тяжелой, слишком невыносимой для юного сердца, чьи привязанности так непостоянны. Наконец, прозвучала финальная фраза первой части, опустился тяжелый занавес и зал наполнился светом, гулом и движением. Хината с замиранием сердца следила, как Какаши одним из первых покинул партер. - Я буду снаружи, крошка, зови, если что, - тихо шепнул ей на ухо Хидан и ободряюще сжал плечо, - ты уже знаешь, чего не хочешь, может сейчас узнаешь, чего же хочешь. Хината почти испуганно кивнула и замерла, сидя на самом краешке кресла. Выйдя из ложи, Хидан стражем встал у двери ровно в ту минуту, как из-за угла появился Какаши, едва заметно запыхавшийся. - Она там? – опустив все приветствия, спросил Хатаке. - Да, - просто ответил Хидан, тактично угадав, что его юмор сейчас не к месту. Не тратя время на разговоры, Какаши вошел в ложу. Хината вздрогнула, услышав тихий щелчок отворяемой двери, и привстала, отступая глубже в тень портьеры. Она видела, как Какаши замер на входе, убедился, что дверь закрыта, и нетерпеливо оглянулся. Щеки и лоб горели, руки теребили подол платья и никакие мысленные уговоры не могли успокоить разгулявшиеся нервы, на глазах выступили слезы – она была так рада его видеть! Она скучала по нему безумно! Всё, что было похоронено, спрятано далеко-далеко, всё это поднялось горячей волной из самой глубины её сердца и вырвалось наружу обжигающими слезами и сдавленным всхлипом. Хината прижала ладони ко рту, стараясь сдержать плач. - Какаши… - сорвалось с её губ быстрее, чем она осознала, что зовет его. Он отреагировал мгновенно. Он не видел больше ничего, весь мир ушел на задний план, только она, он не сразу понял, что с ней не так, не сразу заметил белые как первый снег волосы, непривычно черные глаза, нет, это всё было потом, сначала была она – теплая, нежная и родная. Какаши сгреб её в объятия, пряча её и себя в тени портьеры, нетерпеливо дергая толстый золотой шнур, чтобы скрыться окончательно от любопытных глаз. - Хината… - он снял маску и в полумраке, ориентируясь на её сбитое дыхание нашел её горячие губы и поцеловал. Сладко. Медленно. Тягуче. Она ему снилась именно такой каждую чертову ночь. Он мучительно нежно ласкал её губы совсем по-взрослому, не делая скидку на её возраст, сейчас он целовал свою жену, а не ученицу второго класса старшей школы. Прижимал её к себе, она стала совсем миниатюрной, сквозь плотную ткань платья Какаши мог почувствовать как она похудела. Глупая девочка. Его глупая девочка. Его руки медленно прошлись вверх и вниз по спине, а потом легли на её затылок, подставляя её заплаканное лицо под его поцелуи. Сейчас в эту самую секунду голова девушки была блаженна пуста, только сердце переполнялось радостью и чем-то искрящеся-теплым. Он здесь! Такой настоящий, такой внезапно родной, Хината уткнулась носом в его плечо и вдохнула запах – мятный и терпкий. Она обвила руками его шею и прижалась к нему ещё сильнее. Какаши не сопротивлялся этому, его руки обвили её талию и привлекли её в ответ также сильно. Как же ему её не хватало! Они замерли на бесконечные пять минут, оглушенные встречей, абсолютно потерявшиеся во времени и пространстве. От наваждения их пробудил звук барабанов, сопровождающий одну из сцен представления. Какаши медленно отстранил девушку, но не убрал рук от неё и попытался заглянуть ей в лицо. - Хината, посмотри на меня, - хрипло прошептал он. Девушка только сильнее склонила лицо, тогда нетерпеливым движением он подхватил её за подбородок и поднял так, чтобы увидеть в полумраке знакомые черты с совершенно незнакомыми глазами. Сейчас Хината была словно его собственное отражение в зеркале – черные глаза и светлые волосы. - С каких пор у тебя черные глаза? – с нежной улыбкой поинтересовался мужчина. Хината попыталась что-то ответить, но горло перехватил новый приступ рыданий. Она смотрела на его лицо во все глаза, словно пыталась запомнить его навсегда. Вот высокий лоб, дальше светлые брови, черный бархат глаз, она медленно обводила рукой каждую черту его лица, идеальный нос, такие же идеальные губы, высокие скулы… Какаши, прикрыв глаза, ждал, когда она закончит. Заговорить с ним было почему-то страшно, одно слово могло разрушить всё, поэтому, когда Какаши в очередной раз заговорил, Хината вздрогнула. - Хината, прошу, скажи что-нибудь, а то я начинаю беспокоиться. - Я не знаю, что сказать, - прошептала она в ответ, отводя взгляд от Хатаке и скользя им по полумраку театра, на сцене подходил к середине второй акт. Какая-то неоформившаяся тревожная мысль начала смутно беспокоить её. - Ты не рада мне? - Рада, - улыбнулась девушка, возвращая взгляд обратно к лицу мужчины, - конечно, я тебе рада! – она снова прижалась к нему. – Просто… - Что? Хината неохотно отстранилась от Какаши и опустилась в кресло. Она поняла, что её начало волновать. - Не могу не думать о том, почему ты здесь, - грустно и с тревогой в голосе ответила она. - Почему это тебя так беспокоит? – Какаши опустился в кресло рядом с девушкой, беря её руки в свои. - Потому что Мадара прислал меня и Хидана сюда, он ведь ничего не делает просто так, если… - Я здесь, потому что Мадара пригласил меня, - преревал Какаши девушку, поняв к чему она клонит, - сюрпризов как в музее не будет. - Ты уже знаешь? – удивленно проговорила она. - Да, знаю, всё знаю. - Прямо всё? – немного нервно уточнила Хината, вспоминая, как Мадара угрожал ей пистолетом. - То, что касается Хизаши и Хиаши, - уточнил Какаши, - а было что-то ещё? - Да нет… - не слишком уверенно промямлила Хината, раздумывая жаловаться ли Какаши на Мадару или нет. - К тебе Хидан приставал? – ревниво поинтересовался Хатаке. - Чт…что? – вспыхнула Хината, она совершенно не планировала посвящать Какаши в детали своего недавнего задушевного разговора с Мацураси по понятным причинам, но её реакция кажется, сказала Какаши всё, что тому требовалось. - Хината, - девушка почти испуганно уставилась на Какаши, сейчас она с пронзительной ясностью поняла, что перед ней мужчина в самом прямом смысле этого слова, мужчина, который не потерпит посягательств на свою женщину. – Что сделал Хидан и что я не знаю о сцене в музее? Девушка побледнела, сейчас точно не самое лучшее время для разговора о поступке Хидана, потому что Какаши не сможет оценить его благородный жест в своем нынешнем состоянии. Мадару тоже не очень бы хотелось подставлять под удар, но ей самой не понравилось, как он вел себя с тетей Нанао. Выбрав из двух зол меньшее, Хината проговорила: - Хидан не сделал ничего такого, чтобы выходило за рамки, пожалуйста, поверь мне, просто беспокоился о нас с тобой. - Хорошо, - скрепя сердце, согласился с таким ответом Какаши, - я не слишком верю, что Хидан беспокоиться обо мне, но тебе я верю. А что Мадара? Вздохнув, Хината изложила свою версию происшедшего в музее. Стоит ли говорить, что после этого Какаши не захотел ничего и слышать о том, что всё в порядке и что с ней всё в порядке. Не дождавшись конца представления, двое мужчин и девушка покинули театр, и, сев в автомобиль, скрылись на улицах Киото.