It's a wonderful, wonderful life

This is the way you left me. I'm not pretending. Я не притворяюсь: No hope, no love, no glory, No happy ending. This is the way that we love, Like its forever. Then live the rest of our life, But not together. Happy Ending by MIKA

На следующей неделе весь город, если не вся Япония стояла на ушах, пораженная самым громким судебным процессом десятилетия. Дело Какаши Хатаке против Хьюга Хизаши. Вскрылась черед спланированных и жестоких убийств – Макото Хьюга, Миюки Хьюга, Аюми Хьюга и Сакумо Хатаке, попытка убийства Тобирамы Сенджу и Хинаты Хатаке. Доказательств, любезно предоставленных бывшими коллегами Хизаши по преступлениям оказалось достаточно для того, чтобы ни один, даже самый искусный адвокат не смог добиться оправдания своего клиента – единственное, что светило бывшему главе концерна Хьюга – это смягчение наказания из-за сумасшествия. Последнее стало едва ли не большим шоком для клана Хьюга, чем убийства, которые подстроил его глава. На судебном разбирательстве вскрылось то, о чем говорила Нанао. Братья поменялись местами. Слабоумным оказался только Хизаши, но его недуг не делал его умственно не полноценным. Когда он понял, что родители не доверяют ему и не одобряют то, как он относится к сестре, то он был в отчаянии. Ещё немного и его навсегда разлучат с ней и братом. Макото намеревался отвезти Хизаши в поместье Хьюга на Окинаве, где тот будет обеспечен всем, но никто не будет знать о его существовании. Хиаши сочувствовал брату, и тот пользовался этим. Именно Хизаши уговорил Хиаши однажды поменяться с ним местами, чтобы хоть раз посмотреть на мир, как свободный от недуга человек. Сколько раз и как часто братья менялись, никто не знал. Но однажды всё зашло слишком далеко. Из-за того, что у Хизаши бывали бесконтрольные приступы ярости, то в доме держали сильные седативные, проще говоря наркотики. И однажды, Хизаши сымитировал очередной приступ, и когда его брат попытался ввести средство, Хизаши дал отпор и попытался отнять шприц с наркотиком. Наверное, если бы Хиаши был готов к такому, то едва ли Хизаши удалось бы его одолеть, но он не был к этому готов. Завладев шприцом, Хизаши ввел наркотик брату. И с того момента Хизаши практически всё время занимал место Хиаши. Этим и объяснялось упадок дел концерна. Однако, несколько раз за семь лет Хиаши удавалось отвоевать своё место. Один из таких разов был как раз, когда Хината объявила дяде, что уезжает с матерью из дома. Тогда её отпустил именно Хиаши, вот почему не было ни сопротивления, ни попыток вернуть их с матерью домой. Тяжелее всего было Нейджи и Ханаби. Из-за того, что братья постоянно менялись местами теперь было непонятно, кто кому приходится отцом. Результаты генетического теста шокировали. Оказалось, что Нейджи и Ханаби родные брат и сестра по отцу и, к счастью для обоих – это был Хиаши, его брат не мог иметь детей. Нанао отнеслась к новости по-философски, а мать Ханаби была раздавлена. Вслед за судебным процессом началась ликвидация концерна Хьюга, как того желало начальство Итачи Учиха. За счет фонда, который организовал Какаши, особо уязвимых держателей акций удалось поддержать, а клан Хьюга остался с контрольным пакетом, который обеспечивал им довольно приличный капитал, по окончанию процесса ликвидации. Миюки всё верно рассчитала, к концу этого грандиозного дела, Какаши видеть не мог имя Хинаты в отчетах по активам компании и с удовольствием переоформил его на Нейджи. Последний на общем собрании клана был назначен временно-исполняющим обязанности главы клана под опекой совета старейшин. Однако, никто не сомневался, что как только Нейджи исполнится двадцать один год, он станет главой. Согласно же расследованию Шисуи и Обито, организация по заказным убийствам в самом деле исчезла с горизонтов, все ниточки ведущие к ней оказались аккуратно оборваны. А в преступном мире больше никто не знал, как с ними связаться, Орочимару это подтверждал. Все эти недели Какаши чувствовал себя так, словно наблюдает за всем со стороны. Он ходил на все судебные сессии, давал необходимые показания. Но он словно не участвовал в этом, просто смотрел как его план привел в действие целую систему, пред ним разворачивалась драма бытия, драма жизни, где кто-то выходил победителем, а кто-то лишался всего, что имел. Рушились целые жизни, восставали из пепла истории. А жизнь шла своим чередом. Как и предсказывал Какаши общественный резонанс из-за процесса был настолько громким, что на возвращение Хинаты почти не обратили внимание. Показания за неё давал Какаши как опекун и представитель, поэтому на суде её видели только один раз, когда она официально заявила, что предоставляет Какаши действовать от её лица. Она практически не выходила из дома, всё время корпя над уроками, изредка к ней приходил кто-то из друзей, но большую часть времени Хината проводила в одиночестве. Хидан был занят тем, что сопровождал Какаши, поэтому даже он не мог составить ей компанию. И за это время она успела многое обдумать. Когда, наконец, суд вынес приговор, и Какаши вернулся домой с радостной новостью, Хината как раз доставала из духовки самолично приготовленную лазанью. Это был вечер триумфа, победы. Но оба не чувствовали этого. Какаши был слишком изможден, а Хината думала совсем-совсем о другом. - Какаши, - мягко позвала она его, когда тот съел последний кусок лазаньи, - понимаю, что ты очень устал, поэтому мы можем поговорить завтра? Тебе никуда не нужно? Устало пробежавшись по мысленному списку дел, он с удовлетворением обнаружил, что встречи по ликвидации концерна должны были состоятся только на следующей неделе. - Конечно, завтра я весь твой. - Спасибо, - зарделась девушка. На следующее утро Какаши позволил вдоволь наваляться в постели, он не был намерен покидать кровать, пока стрелка часов не перевалит за одиннадцать. Причин этому было две: желание отдохнуть после сумасшедших дней суда и желание Хинаты поговорить. Какаши чувствовал, что разговор предстоит важный и скорее всего не слишком приятный. Ему было немного тошно от этого, неужели он не заслужил хоть немного спокойствия и радости? Но Хината была более, чем терпелива последнее время, она ни словом, ни взглядом не выражала недовольство по поводу своего вынужденного одиночества. Порой Какаши спрашивал себя, чем он отличается от Мадары? В Киото у неё был хотя бы Хидан… В конце концов, когда стрелка доползла до половины двенадцатого Какаши сдался и встал. На кухне хозяйничала Хината, кажется, она сильно продвинулась в искусстве готовки. Ароматы плывущие по всей квартире были просто чарующими. - Привет, - улыбнулась она, заметив на пороге кухни Какаши. - Привет, - не смог не улыбнуться он в ответ, - у нас есть кофе? - Конечно, - и она протянула ему кружку, - надеюсь, он тебе понравится. Я постаралась учесть свои ошибки. - Сейчас узнаем, - пробормотал он, вспоминая, как несколько дней назад девушка угостила его кофе, который мягко говоря горчил, а если честно, то был на вкус как сгоревший хлеб. На этот раз кофе удался. - Превосходно, - похвалил мужчина, - делаешь успехи, кажется, я не умру от отравления в первый же год нашей супружеской жизни, - подколол он. - Да… - слегка натянуто улыбнулась Хината, - кстати об этом… - Я помню про разговор, но давай для начала позавтракаем? - К…конечно! – встрепенулась девушка и бросилась накрывать на стол. После сытного завтрака, Какаши налил себе ещё чашку кофе. - Теперь я готов. Говори. Хината, закончившая мыть посуду, медленно вытерла руки, взяла чашку с чаем и села рядом. Она делала всё не спеша, её, как и Какаши, перспектива разговора заставляла нервничать, хотя она и была инициатором. - Помнишь, я говорила с Тобир…с отцом? Какаши кивнул. - Так вот, в тот раз он предложил мне попробовать узнать друг друга получше… - Это хорошая идея, я только за, - с ощутимым облегчением отозвался Какаши. - …и ещё он предложил мне пожить с ним, - закончила преванную фразу Хината. Вот оно что…Какаши физически почувствовал нежелание продолжать этот разговор, он уже догадывался, что именно дальше скажет девушка. - И ты согласилась? - Я много думала об этом, и хочу согласиться, но… - Соглашайся, - пожал плечами мужчина, - что тебя останавливает? - Ты. - Хината, как я уже однажды тебе говорил, мои чувства к тебе не изменятся так легко, как ты думаешь. Я…люблю тебя, и да, мне больно, не хочу тебя отпускать. Но это не то, что должно тебя останавливать. Если ты решила, что это важно, важно для тебя, для того, чтобы мы могли быть вместе, для того, чтобы ты была счастлива со мной…Я подожду. Я ждал тебя двадцать восемь лет, смогу подождать и ещё немного. Хината молча смотрела на Какаши, она не знала, что сказать, как себя вести, он только что признался, что любит её. Первый раз в жизни ей признались, первый раз это сказал Какаши. Она совершенно не знала, что сказать. - «И я тебя люблю, Какаши» это то, что я был бы рад услышать, - заметил мужчина, на его лице играла легкая и немного грустная улыбка. - Я…я очень люблю тебя, и честно говоря, не знаю, как справлюсь с разлукой, - проговорила девушка, - мне далеко до тебя, - улыбнулась она. - Иди сюда. Она встала, он тоже, встретились они в объятии, нежном, надежном и теплом. - Мы расстаемся на время, и не так как в случае с Мадарой, я буду навещать тебя как можно чаще. Даже если ты не захочешь, я всё равно буду приезжать. Кстати, где Тобирама планирует жить? - В Киото, он рассчитывает, что я продолжу обучение в балетном училище. - Да уж…а ты, дорогая, в самом деле дорогая, мотаться каждые выходные в Киото – я погорячился… - рассмеялся Какаши. - Ты вовсе не обязан… - Но я хочу. Хината, возможно, для остальных я нелюдимый, необщительный и всё такое, но ты не остальные. Ты – моя семья, и ты будешь терпеть все сопутствующие этому факту обстоятельства. - С удовольствием, - усмехнулась она в ответ, - ты же выдержал всё, что повлекло знакомство со мной. Меньшее, что я могу сделать, это ответить тебе тем же. - Вот и договорились, - и Какаши поцеловал жену в лоб. Предстоял ещё разговор с друзьями, а потом разговор с семьей Сенджу, после Хьюга… А затем сборы. Ещё не раз и не два обсуждали они с Какаши её отъезд и предстоящие изменения. Какаши принял решение продать обе квартиры, которые принадлежали ему в Токио. - Знаю, что для тебя они обе много значат, но воспоминания в первую очередь – это наша память, а не четыре стены. Мы не вернемся в Токио, когда снова будем вместе. Может Киото или Саппоро, я пока не решил. Такое объяснение получила Хината, когда поинтересовалась причиной продажи квартир. И она не возражала, в этом городе они встретились, но в то же время здесь она семь лет жила под гнетом Хьюга. Нет, она была не против того, чтобы не возвращаться сюда. К моменту, когда все вопросы, касающиеся переезда Хинаты и Тобирамы в Киото были решены наступил апрель. С особого разрешения директора школы Микадо выпускные экзамены из второго класса старшей школы Хината сдала в Токио. День отъезда был назначен на начало весенних каникул. В этот день Хината проснулась рано. Она тихонько выскользнула из спальни и в который раз поразилась тому, какой опустошенной теперь кажется квартира. Все её вещи были уже отправлены в Киото, вещи Какаши перевезли в его новую съемную квартиру, так что здесь осталось всё только самое необходимое. Спустившись на первый этаж, Хината прошла в кухню. Это последнее утро в этой квартире, последнее утро вместе с Какаши перед тем, как они снова расстанутся. Хината знала, что ненадолго, Какаши уже продемонстрировал ей купленный билет до Киото на следующие выходные. И всё же…всё же в очередной раз её жизни предстоит круто измениться, и от этого было немного не по себе, почти что страшно. И хотя Тобирама старался видеться с дочерью как можно чаще, они ещё оставались чужими друг другу. Сколько времени понадобится, чтобы преодолеть чувство неловкости и отчужденности? Хорошо, что Какаши будет приезжать… - Уже проснулась, - раздался у неё за спиной голос, Хината резко обернулась. В дверях кухни стоял Какаши полностью одетый для выхода. - Да…не спится, - ответила она, - а ты куда-то идешь? - Нет, только что пришел. - Понятно… - Даже не спросишь где я был? – улыбнулся он. Хината смущенно пожала плечами. - Хотел успеть кое-что до твоего отъезда, - он опустил одну из рук в карман куртки и извлек оттуда небольшую бархатную коробочку. – Это обручальные кольца моих родителей, их подогнали по нашим размерам. И если ты не возражаешь, то… Какаши открыл коробочку и, взяв меньшее из колец, подошел к Хинате. - У нас не было свадьбы, не было свадебных клятв, и в каком-то смысле я даже рад этому. У меня было время подумать, было время осознать, что ты значишь для меня… И я совру, если скажу, что ты значишь для меня всё. Я мог бы жить без тебя, но это было бы подобно миру без солнца. Хината, ты осветила мою жизнь и единственное чего я желаю, чтобы ты продолжала светить, ты – солнце моей жизни, и я люблю тебя. Хината почувствовала, как с её левой руки соскользнуло прежнее кольцо, и на его место горячие пальцы Какаши надели новое. - Теперь твоя очередь. Взяв оставшееся в коробочке кольцо, Хината подошла к Какаши и подняла на него глаза. Что ей сказать? Что сказать человеку, который смотрит на неё таким полным любви взглядом? - Какаши… я не знаю, что сказать, потому что…ты сделал так много для меня, ты стал для меня практически всем! И…возможно, это слишком нагло с моей стороны, но прошу дождись меня, дождись, когда я повзрослею и смогу ответить на твою любовь, - слезы душили и последние слова Хината практически прошептала, надевая кольцо на безымянный палец мужчины. - Дождусь, обещаю, - улыбнулся Какаши и нежно поцеловал Хинату. Позавтракали они наспех, поезд отъезжал в двенадцать, а ещё предстояло дособирать последние мелочи. Без четверти одиннадцать они последний раз осмотрели квартиру и покинули её. На стойке администрации жилого комплекса Какаши передал ключ-карты управляющему, который теперь должен был выдавать их агенту, который занимался продажей апартаментов. К одиннадцати часам они уже были на вокзале, где на проводы Хинаты и Тобирамы собрались друзья девушки, Рин и Обито, семья Сенджу, Чоджи, Нейджи и Ханаби и даже семья Узумаки-Намикадзе и Саске. - Эй, вон они! – воскликнул Наруто, первый заметивший вошедшую на вокзал пару. – Эй, Хината-чан! Мы здесь! – и блондин изо всех сил замахал руками. - Да кто же вас не заметит… - пробормотал Какаши. Толпа провожающих занимала практически треть зала ожидания. - Хината-чан, ты совсем бледная, - вместо приветствия обеспокоенно проговорила Рин, первая вышедшая из толпы на встречу паре. – Плохо спала? - Конечно, плохо спала, ведь это была их последняя ночь вдв… - начал было Обито, но тычок под ребра от жены быстро остудил его пыл, - ну а что такого-то? Они же муж и жена, в конце концов, - пробурчал он. - Ты за кого меня принимаешь? – устало вздохнул Какаши, хотя не раз и не два ловил себя на мысли, что это было бы неплохим способом попрощаться. Но нет, нет, хорошо, что ему хватило выдержки и благородства так не делать. Это бы…не испортило бы всё, но оставило бы ощущение неправильности. Но Хината уже не слышала этого диалога. Её увлекли к себе друзья на перебой желающие ей всего самого доброго, обнимающие её и даже немного плачущие. По крайней мере, Хината была уверена, что видела блеснувшие в глазах Темари слезы. Тен-Тен была менее сентиментальна, а может ей просто было не совсем до этого. И Хината с улыбкой посмотрела на брата и подругу, кажется, у них всё налаживается и это замечательно. - Нээ-сама… Хината почувствовала, как кто-то тихонько потянул её за рукав куртки, она обернулась, это была Ханаби. - Да, Ханаби-чан? – улыбнулась Хината. - Можно…можно я как-нибудь приеду к тебе в гости? – слегка смутившись, поинтересовалась младшая Хьюга. - Конечно, я буду очень рада тебе! После окончания следствия над Хизаши, сестры, наконец, спустя много лет смогли пообщаться без страха упреков и наказаний со стороны главы клана. И, как обе надеялись, это стало началом их дружбы. Ханаби расплылась в улыбке и порывисто обняла сестру. - Прости, что все эти годы была…не лучшей сестрой, - пробормотала она, выпустив Хинату из объятий. - Ты не виновата, нам всем было непросто… И сестры обменялись взглядом с Нейджи. Затем подошли попрощаться Обито и Рин, которые обещали навещать девушку не реже, чем Какаши. - И кстати… Не знаю будешь ли ты этому рада или нет, но Мадара передал тебе это, - и Обито протянул девушку открытку, на которой была только подпись и короткое: «Удачи». - Не знаю, что и сказать, - заметила Хината, вертя открытку в руках. - Да ничего, просто ты ему понравилась, видимо, - пожал плечами Обито, - и скорее всего, ты больше о нем не услышишь. - Очень надеюсь на это, - вмешался в разговор Какаши, - и раз уж тут передают приветы, то Хидан будет рад увидеться с тобой в Киото. Он сейчас там. - Правда? Вот здорово! – просияла девушка. Какаши натянуто усмехнулся, его всё ещё беспокоила дружба завязавшаяся между его женой и её телохранителем. Вскоре объявили посадку и вся толпа двинулась на перрон. - Тобирама встретит тебя прямо на платформе, - инструктировал Хинату по дороге Хаширама, - его телефон у тебя есть, а это мой, если он будет очень доставать можешь пожаловаться мне, я что-нибудь придумаю, договорились? - Ага, - улыбнулась Хината, в волнении оглядываясь по сторонам. Вокруг неё мелькали знакомые и любимые лица, немного грустные, но с улыбками. Ещё совсем чуть-чуть, и она уедет, а они останутся. Здесь и сейчас заканчивается целый период её жизни, здесь и сейчас она оставит самых близких людей, а что будет впереди? - Не бойся, - раздался знакомый шепот у самого её уха. Это был Какаши, ни на секунду не отходивший от неё, и сейчас крепко сжимающий её руку. И вот её вагон, она протянула билет, проводник проверил его и девушка скрылась в дверях вагона, оставив своих друзей буквально на минуту, в которую каждый отчетливо ощутил, что момент расставания настал. Разложив вещи на своем месте, Хината выскочила обратно, чтобы сказать последнее «до встречи». Кажется, никогда в жизни её столько не обнимали, не дарили поцелуев и не говорили столько теплых слов. - Мы обязательно приедем! - Не забывай нам писать! - Звони как можно чаще! - Ты лучшая Хината! Я уже скучаю! Её передавали из одних рук в другие, пока, наконец, она не оказалась в тех руках, в которые рассчитывала вернуться со временем. - Я буду ждать тебя. - Я обязательно вернусь. Когда поезд тронулся, компания стояла на перроне, провожая взглядом стройный ряд вагонов Синкансена. И только Какаши, словно ребенок, в начале медленно, а потом всё быстрее и быстрее бежал вдоль перрона, пока хвост поезда не выскользнул за его границы.