Десятое июля. 2037 года.
I don't want to close my eyes, I don't want to fall asleep 'Cause I'd miss you, baby, And I don't want to miss a thing. 'Cause even when I dream of you. The sweetest dream will never do. I'd still miss you, baby, And I don't want to miss a thing.*
Из музыкальной комнаты вместо привычного слуху почти всех Робинсонов джаза доносилась меланхоличная рок-баллада. Голос явно принадлежал не Фрэнки (да тому и в голову бы не пришло исполнять подобное): слишком высокий, молодой, уходящий едва ли не в фальцет во время припева. Гитара звучала так одиноко, что песню вряд ли бы вообще услышали, не будь дверь слегка приоткрыта. «Опять кто-то из лягушачьей группы независимого исполнителя в себе пробудил», — усмехнулся и покачал головой тринадцатилетний Уилбер, шагая из столовой в сторону главного зала. В этот вечер он раньше всех покончил с ужином и неспешным шагом, дабы никто ничего не заподозрил, направился в лабораторию отца. По его наблюдениям, одна из трёх ключ-карточек от гаража должна храниться там. Доступ в гараж младшему из Робинсонов запретили два месяца назад, когда тот проигнорировал третье предупреждение подряд и воспользовался машиной времени. Бесчисленные лекции о том, что любое изменение в прошлом влияет на настоящее, совсем не коробили Уилбера: с каждым новым разом его рвение и азарт только усиливались, а постоянный аргумент о ничтожности устроенных им перемен почти всегда сбавлял накал гнева родителей и смягчал наказание. Никаких серьёзных последствий для жизни семьи и родного города он действительно не вызвал. В худшем случае слегка подкосил Пизанскую башню и позволил пещерным предкам освоить воду и песок как средство против распространяющегося огня раньше, чем положено. Однако Корнелий — его отец, — держал себя в руках ровно до того момента, как распознал в одном из древнеегипетских богов своего непутёвого сына. С тех пор подобраться к машине времени стало вдвое труднее: данные Уилбера удалены из тачпада, ключ-карточки перепрятаны, а десятизначный пароль схоронен в памяти Корнелия. Однако Уилбер был не из тех, кто так быстро сдаётся. Дверь в лабораторию также запирали, но только когда внутри никого не было; на обычный замок. Мысль о взломе младший Робинсон отмёл сразу: незамеченной эта выходка не останется, а вкупе с проникновением в гараж лишь удвоит и без того неизбежные санкции. Сперва он даже немного приуныл, но затем к нему в руки попал список распределения обязанностей среди членов семьи, где чёрным по белому было написано: «...в обеденное время лабораторией заведует Ласло». На лице Уилбера в тот же миг появилась довольная ухмылка, а в голове созрел дьявольски хитроумный план: уж кто-кто, а чудаковатый и забывчивый кузен позволит добраться до заветной карточки. Ожидаемо дверь он не только не запер, но и оставил приоткрытой, чем юный похититель без зазрения совести воспользовался. Однако на этом простая часть и закончилась. Ласло расхаживал туда-сюда среди многочисленных громадных лазеров и разноцветных колб, недовольно что-то бубня себе под нос. Из его беседы с самим собой стало ясно лишь одно: выпросить у двоюродного братца пропуск не выйдет. Франни — мать Уилбера, — заранее дала указание не поддаваться на уговоры и провокации, а обо всех попытках сына выкрасть ключ докладывать лично ей. «Это будет труднее, чем я предполагал!» — подумал младший Робинсон, украдкой выглядывая из-за угла. — «Отступать поздно, да и завтра на его месте могут оказаться дядя Арт или Лефти, которые уж точно не забудут закрыть дверь». Уилбер мгновенно проанализировал ситуацию, дождался, пока Ласло отвернётся, и за его спиной, поднявшись по ступенькам, прокрался к новому укрытию, исполинскому птицеобразному излучателю. Его взгляду наконец открылся захламлённый различного рода чертежами, масштабными моделями и заметками рабочий стол отца. Чутьё подсказывало, что искать в первую очередь надо там. Осталось лишь как-то отвлечь кузена. Связываться с Карлом бессмысленно — вероятность быть обнаруженным слишком высока. Уилберу осталось полагаться лишь на собственный мозг и подручные средства. Он судорожно окинул пространство рядом с собой судорожным взглядом, пока глаза не остановились на одиноко лежащем поблизости летающем белом шлеме с пропеллером. «Джекпот!» — ехидно ухмыльнувшись, возрадовался в мыслях Робинсон. Новый план не заставил себя ждать. — Что за? Эй-эй-эй! Стой! — в ужасе закричал Ласло, глядя, как его собственный головной убор взмывает ввысь и с протяжным свистом вылетает из лаборатории. Несчастный смотритель тут же сорвался с места и бросился за ним вдогонку, оставив ликующего кузена наедине с рабочим столом дяди. К удивлению, поиски заняли намного меньше времени, чем Уилбер рассчитывал. Не пришлось ни подбирать шестизначный код для сейфа, ни разблокировать замки клауд-файлов: ключ-карточка — тонкий полупрозрачный прямоугольник с логотипом «Робинсон Индастриз», — всего-то была придавлена небольшой кипой бумаг в левом дальнем углу стола. Это не могло не вызвать у парня замешательство: «Так не может быть! Либо это уловка отца, либо кто-то без его ведома спрятал её там». Однако долго раздумывать он не стал и, положив заветный пропуск в карман, поспешил покинуть место преступления. Никакой триумф не может длиться вечно, но триумф Уилбера и три минуты не осилил. Стоило пареньку выбежать из лаборатории в коридор и свернуть за угол, как он столкнулся лицом к лицу со своей мамой. Руки, скрещенные на груди, привычно строгий взгляд — всё в ней говорило о том, что план вовсе не такой уж дьявольски хитроумный, как казалось сперва. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — недовольным голосом спросила Франни. Дар речи в момент пропал: даже свою коронную фразу: «Это отличный вопрос!» не хватало смелости выговорить. Уилбер нервно сглотнул и приготовился к худшему. На лбу выступили капли пота, а по спине пробежал неприятный холодок — младший Робинсон точно знал, что если мама раскусила его замысел и узнала о похищении карточки, то в дальнейшем попасть в гараж он сможет разве что при помощи реактивного бура или целой бригады опытных кибернетиков. Немая сцена длилась с полминуты, пока Франни, так и не дождавшись внятного ответа, сама не сказала напрямую: — Сколько ещё раз мне нужно напомнить, чтобы ты вынес наконец мусор? Все опасения улетучились даже быстрее, чем появились. «Камень с души!» — с облегчением подумал Уилбер. — «Танцы на моих костях сегодня отменяются». Зачатки актёрских способностей вмиг дали о себе знать: — Ах, да! Как я мог забыть? Всё сделаю, мам! — с едва скрываемой радостью произнёс он и, отвернувшись, дабы скрыть свою улыбку, уверенно зашагал в сторону кухни. — И закрывай дверь внимательнее, иначе не сработает сигнализация! — крикнула ему вслед Франни, но сынишка её уже не услышал. На улице уже второй час подряд, не переставая, хлестал беспощадный ливень. Пригород погрузился в кромешную тьму: синеющий вечерний небосвод затянуло обширное полотно чернильно-чёрных туч, и лишь огни исполинских небоскрёбов Тодэйленда оставались лучом света в этом тёмном царстве. Даже красные огни ближайших аэрошоссе по неведомой причине не сияли с подобающей яркостью. Подсветка обычной же дороги, по-видимому, опять погасла из-за перебоев на местной энергостанции; в последние месяцы это частенько случалось. Однако Уилбер уже давно перерос тот возраст, в котором боялся темноты. Капюшон жёлтого дождевика на голове; парень ступил на каменную дорожку, ведущую к мусоросжигателю. На сожжение и переработку ушло чуть больше минуты. Когда с мешком было покончено, Робинсон вернулся к первоначальной задаче. Со двора попасть в гараж оказалось заметно проще: не нужно озираться по сторонам, опасаясь, что мама или кузен внезапно появятся. Даже вышедший во двор член семьи не заметил бы мальчика из-за ливневой пелены. Забежав под козырёк, Уилбер махом скинул капюшон и отточенным движением приложил карточку к сканеру. Цвет лампочки переменился с красного на зелёный, раздались щелчки замков, а затем и сама дверь медленно, со скрежетом опустилась вниз. «Пора её чинить», — подумал он и перешагнул через порог. Ярко-голубой фюзеляж длиннокрылого аэрокара моментально попался на глаза, как только паренёк оказался внутри. Это и была машина времени. На фоне работающего протонного блока питания довольную усмешку Робинсона едва ли можно было посчитать звуком. «Стоило того!» — пронеслось в голове. Жёлтый дождевик отправился на одну из тумб. За спиной раздался продолжительный раскат грома, словно намекая на повторение ошибки Ласло: оставленную открытой дверь, но Уилбер даже не обернулся. Все его мысли были заняты грядущим путешествием. На заднем сидении хозяина уже дожидались рюкзак-сканер, голографический компьютер «Робинсон Индастриз» прошлогодней модели и куртка с эмблемой «Тодэйленд Ярдиз» — одной из известнейших электробольных команд. Такой набор межвременного искателя приключений не требовал постоянной дозарядки, потому уже не один месяц оставался неизменным. Весь предыдущий год, тем не менее, был потрачен на его составление: назад во времени перемещались и миниатюрный горный лазер, и раскладной ховерборд, и даже личный визор Корнелия, но все они либо не оправдали надежд, либо пропали. Посвятив утраченным приборам полминуты молчания, Уилбер, напевая что-то из репертуара группы «A-ha», накинул куртку и принялся было калибровать рюкзак перед вылетом, как вдруг из-за спины раздался незнакомый хрипловатый и грубый мужской голос: — Даже не дыши! — одновременно с этими словами затылок испуганного до дрожи Робинсона соприкоснулся со стальным дулом оружия; предположительно крупнокалиберного бластера. — Положи эту дуротень на землю и подними руки так, чтобы я их видел! Сердце ушло в пятки, а мыслительный процесс уступил место безудержному страху. Парень без промедления выполнил всё, что от него требовалось, и встал столбом. Не представлялось, что хуже: смерть или наказание от мамы. Однако безумный испуг ушёл так же внезапно, как и явился, когда до свободного от гарнитуры уха донёсся осторожный шёпот: — Дорис, Дорис, я же всё правильно сказал? В ответ последовал протяжный машинный писк, который зачастую издают роботы без встроенной программы-переводчика. Очередной план Уилбера не заставил себя ждать. «Неуверенный в себе преступник? Так, ладно, это будет проще пареной репы» — смекнул Робинсон и, едва стоило дулу отстраниться от затылка, молниеносно повернулся к горе-бандиту и ловким ударом выбил из худощавых, но длинных рук бластер. Рано возрадовался. Таинственным грабителем оказался высокий мужчина лет сорока в чёрной одежде и шляпе-котелке. Завитые усы, выгнутый подбородок, длинный нос — он словно сошёл со страниц бесчисленных комиксов из коллекции младшего Робинсона, а его неуверенность в собственном преимуществе только дополняла его образ нарочито клишированного злодея. Тем не менее его запоздавшая ловкость дала-таки о себе знать, и, только Уилбер собирался нанести новый удар, как Котелок ринулся к машине времени и, перемахнув через корпус, в один момент оказался внутри. Напрасно (почти) законный владелец колотил по закрывшейся стеклянной крыше — машина взмыла в воздух и уже через пятнадцать секунд вылетела из гаража через автоматические ворота в потолке, оставив Уилбера наедине с рюкзаком и компьютером. Вспышка с последующим раскатом грома. Парень так и не понял, была это молния или скачок похитителя сквозь пространство и время. Дрожащие пальцы активировали гарнитуру: — Карл, приём! — паника вновь охватила сердце. — Машину времени угоняют! Быстро бросай всё и бегом сюда! — затем, дабы не выслушивать крики и обвинения робота раньше времени, Робинсон выключил связь и тихо произнёс: — Зашибись! Только этого мне не хватало!