Время на исходе

      Путь к сердцу женщины лежит через окно; особенно если это единственный способ спасти её от верной смерти. Уилбера с детства учили, что вторжение на чужую собственность — преступление что в настоящем, что в прошлом, однако он привык пренебрегать законами по самым разным причинам, будь то банальное любопытство или острая необходимость. Холодная ноябрьская погода не располагала к долгому ожиданию, да и цель, настырная Пенелопа Паркер, похоже, не торопилась домой. Чтобы окончательно не прозябнуть, пришлось наспех выламывать хлипкий засов, прыгать с мокрых перил на скользкий подоконник и при свете уличных фонарей на людной улице влезать в форточку как вор. Хоть Дженна и способна стереть записи с камер наружного наблюдения, но до взлома человеческих умов искусственному интеллекту ещё далеко. Уилбер понимал, нужно действовать быстро, пока не приехала полиция — в этом промежутке пространства и времени и без того достаточно наследили: и он, и тип в шляпе-котелке, Майкл Ягубиан.       Уилбер не ждал от домов начала двадцать первого века идеальной чистоты, но комната Пенелопы оказалась на редкость грязной, ещё хуже ночлежек времён Великой депрессии. Тренировки с мамой и дядей Гастоном не прошли даром: научили контролировать тело в экстремальных ситуациях, поэтому он без труда сохранил равновесие на выступе у окна, однако подошва кроссовка скользнула на первой же луже «Грин-колы». Реакция не подвела: в последний момент Робинсон уцепился за полку и избежал падения на торшер и кофейный столик.       Хлоп! Стоящая на краю рамка с фотографией не удержалась. Лёгкого касания оказалось достаточно, чтобы она пошатнулась и рухнула на пол подставкой вверх. Уилбер стиснул зубы и аккуратно поднял хлипкий реликт. К счастью, стекло уцелело, даже не треснуло. Со снимка на юношу смотрели мужчина в лабораторном халате и крепко обнимающая его рыжеволосая девочка лет десяти. Оба в забавных мексиканских шляпах. Оба улыбались. Сбоку чёрным маркером были подрисованы два сердечка. Робинсон усмехнулся — в миловидной радостной девочке он едва узнал нынешнюю Пенелопу, грубую и угрюмую. Язвительный комментарий напрашивался сам собой:       — Время потрепало тебя, подруга.       Рамка вернулась на место, когда на глаза попался чёрный блокнот с потёртым логотипом «Грин Ай» — компании-предшественницы «Робинсон Индастриз». По крайней мере такую формулировку использовали статьи в Главном Архиве Тодэйленда, когда Уилбер в последний раз заглядывал туда за материалами для доклада по новейшей истории. Чем они занимались до реорганизации, да и что вообще из себя представляли, он не запомнил, но логотип, зловещий ядовито-зелёный кошачий глаз, увидев однажды, не забудешь никогда. Любопытство взяло верх, и тонкие пальцы откинули переднюю корку к задней. На первых страницах расположились начерченные простым карандашом кубы, шары, конусы — объёмные фигуры с обозначенными величинами каждого ребра. Чуть ниже неряшливым почерком приводились решения. «Тетрадь по геометрии» — подумал было Уилбер, но уже на третьем развороте простенькие задачки сменились схематичными зарисовками экстерьеров высотного здания, обозначенного как «Калико-тауэр»: коридоры пяти или шести этажей с обозначением каждой камеры, отделы высоких технологий, биоинженерии и робоконтроля. Пометок становилось всё больше, а шрифт мельчал, пока окончательно не превратился в подобие арабской вязи. По бокам расположились «рекомендации»: взять лазерную указку на тридцать пятый этаж, использовать вентиляции на сорок третьем... Вдобавок обыкновенный интернет подсказывал, что в Калико-тауэр располагалось главное подразделение «Грин Ай» в Соединённых Штатах. Пазл понемногу складывался.       На последней странице оказался адрес, обозначенный как «Не забыть заглянуть к Грейс» — следующая точка в поисках Пенелопы. Не без помощи Дженны Уилбер узнал, что это квартира жилого многоэтажного дома в Бронксе. Не мешкая, он упрятал находку во внутренний карман и продолжил поиски.       Не найдя больше ничего полезного в спальне, Уилбер на цыпочках пробрался через гостиную в незапертый кабинет, но не успел и осмотреться, как услышал щелчки замка и протяжный скип. В коридоре громом раздались грубые мужские голоса — вошли два или три человека. Страх попасться кому-либо помимо Пенелопы резко вмиг дал о себе знать. Воображение рисовало перед глазами ужасающие картины камер предварительного заключения в этом времени, за двадцать лет до реформ: тесные, дурно пахнущие и полные насилия. Неавтоматические решётки, не самые сложные замки, системы слежения с примитивной шифровкой. На первый взгляд всё просто, но если разлучат с Дженной — пиши пропало; ногтем железный замок не сковырнёшь. Уилбер потряс головой, отгоняя тревожные мысли прочь, и, не теряя ни минуты, юркнул под стол. Левая ладонь плотно прижалась к носу и рту, пока правую снова окутывали жидкометаллические наноботы, формируя перчатку для электробола. Так и сидел, пока не услышал приглушённый разговор:       — Хэнк, девчонки здесь нет. На кухне и в кладовке тоже.       — Везде проверил? Геннди нам бошки отвертит, если опять облажаемся.       — Может, ещё из школы не вернулась. Давай подождём.       — Ты что, совсем дебил? Тебе сто раз повторяли, что дверь на сигнализации, — от разгневанного рёва пробрало до мурашек. — У нас десять минут, или будем трепаться с легавыми.       Робинсон нервно сглотнул; сначала тип в котелке, потом уличная шпана, теперь бандиты — в голове не укладывалось, как одна неприметная девочка-подросток может притягивать столько сомнительных личностей. Так или иначе оставаться здесь больше нельзя — пора бежать. Не теряя ни секунды, Уилбер на четвереньках выполз из-под стола и укрылся за стенкой книжного шкафа в надежде выждать момент и в кувырке добраться до единственного в кабинете окна, но едва он высунул нос, как дверь открылась нараспашку и в комнату шагнул один из бандитов, высокий и широкоплечий. Гладкая, словно яичная скорлупа, голова блестела в свете люстры, через остекленевший левый глаз проходили глубокие шрамы, уцелевший правый не выражал и тени удивления — только неконтролируемую ярость, нижняя челюсть сильно выпирала вперёд. Грубый лоб сморщился, едва амбал и Уилбер встретились взглядами.       Крепкая рука потянулась за пояс, к блестящей рукояти пистолета.       — Ой, мама! — только и успел воскликнуть парень прежде чем спрятаться. Бах! Пуля проделала в стене маленькое круглое отверстие; штукатурка посыпалась на кожаное кресло.       — Какого чёрта ты творишь? Мы договаривались по-тихому, — негодование подельника подарило Робинсону драгоценные секунды на размышление.       — Это не она, Хэнк. Видать, подговорила кого-то из своих. — Раздался новый выстрел, на сей раз в потолок. — А ну вылезай, сопляк! Завалю!       — Дай сюда ствол, — не выдержал второй.       Мяч для электробола сиял в перчатке, словно ёлка на Рождество, но Уилберу не хватало смелости для первого замаха. Здесь не симулятор и даже не школьная площадка, а играть придётся против самой смерти — одно неверное движение может стать роковым. Вместе с чемпионом Тодэйленда в этой дивной, злой эпохе сгинут и машины времени. Битва за кубок штата среди юниоров меркла перед грядущей игрой. В голове заевшей кассетой проигрывалось: «Сейчас или никогда».       Матч начался.       Первое попадание пришлось на затылок Хэнка — двойной кручёный в исполнении Уилбера Робинсона ещё никому не удавалось отразить. Наёмник не успел даже вскрикнуть от боли, когда его обмякшее тело рухнуло на пол. Со скрежетом пистолет прокатился по исцарапанному линолеуму, пока не уткнулся в книжный шкаф. Казалось бы, решающий гол забит, но амбал-защитник оказался не так прост: увернувшись от мяча, он в рывке подхватил оружие и выстрелил вслепую. Третья пуля проделала дырку в рукаве и, хоть и не задела руку, поубавила уверенности лидирующему игроку. Кувырок назад, обратно к рабочему столу, стал отчаянным шагом к укреплению своей штрафной, но и этого оказалось мало: на замену вышел третий бандит. Рослый и накачанный он ничуть не уступал травмированному товарищу. Дверь за ним закрылась. Путь к отступлению окончательно отрезан.       — А ну стой! — крикнул он и, игнорируя правила, бросился за пределы своей половины поля в надежде схватить соперника, однако рикошет электрического мяча о стену сбил его с толку и дал Уилберу шанс перекатиться за книжный шкаф, а оттуда под прикрытием ширмы пробраться прямо за спину вооружённому амбалу.       Сбить с ног такого гиганта не представлялось возможным для тощего, как спичка, Уилбера, поэтому удар исподтишка пришёлся на бритую голову. Бандит даже не пошатнулся, но со злости выпустил всю оставшуюся обойму в ширму. Перезарядку прервал вой полицейской сирены за окном — предвестник досрочного завершения состязания. Техническая победа действующего чемпиона.       — Фредди, копы здесь. Забудь про шкета, надо уходить. Быстро! — протараторил рослый бандит.       — А как же Хэнк?       — Сдаст нас, ему же хуже. Калико стукачей не прощает.       «Калико... Фамилия из блокнота Пенелопы» — картина в голове Робинсона наконец прояснилась. Время уходить.       Не успев перевести дыхание, он поднялся на ноги и, убедившись, что наёмники ушли, открыл окно. В лицо ударил морозный ветер вперемешку со снежинками, обжигая оцарапанный висок — под нахлынувшим адреналином юноша и не заметил, что его всё-таки зацепило. Погода свирепела: за один час ливень сменился снегопадом, а снегопад — настоящей вьюгой. И все катаклизмы как назло пришлись на решающий для всего таймлайна вечер. Однако после всего пережитого в душе не осталось места страху и сомнениям. Последний прыжок в рывке пришёлся на скользкую стеклянную крышу зависшей над двором невидимой машины времени. Нога скользнула; ничем не защищённое от падений тело разбилось бы об асфальт, если бы тонкие длинные пальцы вовремя не уцепились за крыло. Мышцам рук едва хватило сил, чтобы вернуть перепуганного Уилбера на ноги. Конспирация резко перестала его волновать. Чего ужасного в том, что левитирующего ребёнка увидит пара зевак, по сравнению с катастрофой вневременного масштаба? Не говоря уже о преступлениях «славного предка» «Робинсон Индастриз»...       История с братьями Райт затерялась на фоне стресса.       Нажатие кнопки — и юноша снова оказался у штурвала. Дело за малым: добраться в Бронкс, найти Пенелопу и всё ей рассказать — ерунда по сравнению с тем, что произошло в кабинете мистера Паркера. Путь к сердцу женщины лежит через окно. Благо, Уилбер умел лазать в окна.