Двеннадцать лет назад. Пролог.
Свой шестой день рождения я помню, словно всё происходило вчера. Возможно, вы усмехнетесь в неверии или даже рассмеётесь, не важно. Сейчас я поведаю вам свою историю. Ту самую часть жизни, которая оставила отпечаток в моей памяти навсегда. Когда я была маленькая, мы жили в славном Инчхоне, который является небольшим, но самым важным городом страны. Мама, отойдя от родов, с головой погрузилась в светскую жизнь, предоставив меня заботам няни, которая также вырастила моего старшего брата Тэхёна. Накануне того дня рождения ей пришлось по срочной надобности покинуть дом, и матери, хочешь не хочешь, почти впервые в жизни довелось возиться со мной самостоятельно. Это не понравилось нам обеим. Я тогда расстроилась настолько, что даже праздник был уже не в радость. Мать затеяла нечто вроде чаепития у принцессы. Лично я бы прекрасно обошлась и без всего этого пафоса , но не хотелось обижать Тэхёна с горничной, которые из сил выбились, готовясь к празднику. Нет, подарки-то я ждала, но вот с друзьями — что на тот момент, что сейчас — было не густо. Исходя из этого, на мой день рождения заявились сплошь мамины знакомые со своими избалованными детками. К тому моменту, как собрались гости, я уже успела сбросить туфли и избавиться от надетого на голову гигантского банта. Мама спустилась, когда мы с братом открывали подарки, и обвела комнату ледяным взглядом карих глаз. Её тёмные, как смола, волосы были зачёсаны назад, а губы накрашены алой помадой, отчего лицо казалось бледнее, чем обычно. К приёму гостей она не переоделась, так и осталась в отцовском красном шёлковом халате, в котором разгуливала по дому с самой смерти папы. Нужно отдать ей должное, она хотя бы надела ожерелье и чёрные туфли на каблуках, но менее нелепым её наряд от этого не стал. Однако никто словно и не заметил, как странно она одета. Вероятно оттого, что всеобщее внимание было приковано ко мне. Тем временем я устроила настоящее представление, принимая в штыки каждый подарок. Наверное, всё оттого, что мне так сильно хотелось показать женщине, которую нужно называть мамой, что её праздник полностью провалился. Пока меня заваливали куклами, игрушечными пони и прочей ерундой, она незаметно скользнула между гостями ко мне, пока я потрошила коробку, обёрнутую розовой бумагой, на которой красовались лиловые мишки. Внутри оказалась очередная фарфоровая кукла, и, разумеется, вместо того чтобы вежливо поблагодарить, я принялась орать, что мне надоели эти дурацкие игрушки и что больше я не приму ни одной. И в самый разгар моих воплей мать влепила мне звонкую пощёчину. — Ты не моя дочь! — разрезал наступившую тишину ледяной голос. Забыв о боли, я в изумлении уставилась на неё, не зная даже, как отреагировать на эту фразу. Так и стояла, пока горничная не поспешила разрядить ситуацию, затеяв какую-то игру. Я отвлеклась, но страшные слова эхом отзывались у меня в голове весь вечер. Мне оставалось надеяться, что тогда она сказала это не всерьёз, обычный выплеск родительского раздражения на выходки избалованного чада, но, похоже, эта мысль засела у меня в сознании, и чем дальше, тем более здравой казалась. Ближе к вечеру, порядком устав от моих истерик, гости попросили подать им торт. Мать отправилась на кухню и на продолжительное время пропала, поэтому я пошла глянуть, чем она там занимается. Даже не знаю, с чего это вдруг десертом занялась именно она, а не горничная. На столе, посреди кухни, возвышался гигантский шоколадный торт, украшенный множеством розочек. Над ним нависла мама, огромным ножом разрезая и аккуратно раскладывая куски по белоснежным тарелкам с золотой оправой. — Шоколадный? — я скривилась. — Да, Лиён, ты ведь любишь шоколад, — сказала она, не поднимая головы. — Ненавижу! — выкрикнула я. — Ненавижу шоколад! Не буду я его есть, не буду! — Лиён! - Женщина оторвалась от торта и повернулась ко мне. Острие ножа, перепачканное розовым кремом, смотрело точно на меня, но в тот момент я ничуть не испугалась, а ведь если бы почувствовала я неладное тогда, всё было бы совсем иначе. — Не буду, не буду, не буду! Это мой день рождения, не хочу шоколадный торт!— верещала я, топая ногами. — Не хочешь шоколадный торт? - Мать изумлённо приподняла брови. Тогда-то я и заметила непонятный блеск в её карих глазах, и страх наконец коснулся меня. — Что ты за ребёнок такой, Лиён? - Мать медленно двинулась вокруг стола, приближаясь ко мне. Массивный нож в её тонких пальцах смотрелся гораздо более грозно, чем секунды назад. — Ты точно не мой ребенок. Что ты за создание, Лиён? Не спуская с неё глаз, я попятилась. Она выглядела так странно и страшно. Халат распахнулся, обнажив выступающие ключицы и чёрную комбинацию. Женщина шагнула вперёд, направив нож прямо на меня. Мне бы закричать или убежать, но я словно окаменела. — Я носила ребенка, Лиён! Но родила не тебя! Где он? Где мой ребенок? — Её глаза наполнились слезами. — Ты убила его, да? - И тут она рванулась ко мне, требуя ответить, что я сотворила с её дитя. Я ловко отскочила в сторону, но женщина тут же загнала меня в угол, отчего пришлось спиной упереться в буфет. Отступать больше было некуда, а мать продолжала двигаться. — Мама! — ворвавшись, крикнул Тэхён. Она вздрогнула. Голос сына, которого она действительно любила, заставил её на секунду остановиться, в глазах мелькнула искра осознания происходящего. Мне уж было показалось, что всё закончилось. Но мама лишь поняла, что ей могут помешать, и вскинула руку с ножом. Брат бросился к нам, но не успел перехватить лезвие, распоровшее мне платье и полоснувшее по животу. Кровь мигом пропитала ткань, я ощутила острую боль и зашлась в судорожном плаче. Мать продолжала отчаянно бороться с мальчишкой, не давая себя обезоружить. — Она убила твоего брата, Тэхён! — кричала женщина, и в глазах её сверкало уже откровенное безумие. — Она чудовище! Её надо остановить!***
POV Лиён
Я разлепила глаза, когда раздался мощный хлопок — учитель Хо с силой захлопнул учебник. Я всего месяц хожу в новую школу, но уже поняла, что это его излюбленный способ стряхивать с меня дрёму, которую сам же навевает своими уроками истории. Всякий раз я отчаянно борюсь со сном, но сопротивляться убаюкивающему бубнёжу мужчины просто невозможно. — Ученица! Ученица Ван! — А-а?.. — отозвалась я, украдкой стерев ниточку слюны с подбородка, подняла голову и оглянулась, не заметил ли кто, но на меня никто не обращал внимания. Только Квон Джиён пялился, как обычно. Юноша появился в нашем классе всего неделю назад, так что мы с ним оба новички. И всё бы ничего, но он постоянно на меня глазеет. Как ни посмотрю на него, обязательно ловлю его взгляд. Словно нет на свете занятия полезнее и приятнее, чем таращиться на меня. Джиён — тихоня, я даже голоса его ни разу ещё не слышала, хотя у нас с ним четыре общих предмета. Рыжие волосы он зачёсывает назад, а глаза у него тёмные, с зеленоватым оттенком. В общем, внешность ничего себе, но слишком уж он странный, чтобы вызывать симпатию. — Простите, что потревожил ваш сон! — Учитель насмешливо кашлянул. — Ах, ничего-ничего, — милостиво ответила я, а одноклассники начали негромко посмеиваться. — Ученица Ван, будьте так добры, проследуйте в кабинет директора, — молвил учитель, и я вздохнула. — Раз уж вы обзавелись привычкой спать на моих уроках, возможно, визит к директору излечит вас от нарколепсии. — Я уже излечилась. Полностью, — заверила я. — Немедленно! — Мужчина вскинул руку, указывая на дверь, словно я забыла, где она расположена, и только поэтому не спешу покинуть класс. Я пристально смотрела на него. Тёмные глаза мистера Хо были неумолимы, но я не сомневалась, что запросто совладаю с ним. Снова и снова повторяла про себя: «Не отправляйте меня к директору, оставьте меня в классе». Несколько томительных секунд, и лицо учителя разгладилось, глаза потускнели. — Можете остаться в классе до конца урока, — неуверенно пробормотал он, затем помотал головой, точно отгоняя наваждение, — но в следующий раз визита к директору вам не избежать, Ван Лиён. — Он смущённо помялся, словно не решаясь что-то сказать, и вернулся к доске. Примерно год назад я обнаружила, что если глядеть на человека достаточно упорно и повторять про себя призыв, обращённый к нему, то можно заставить его сделать что угодно. Не понимаю, как это у меня выходит, и, если честно, стараюсь поменьше мусолить эту тему и не забивать себе голову лишними вопросами. Знаете, это только на первый взгляд кажется заманчивым. Пытаюсь не злоупотреблять таким фокусом, отчасти из-за того, что надо быть полным психом, чтобы всерьёз верить, будто я способна манипулировать людьми, хотя осечки не произошло ни разу, но основная причина в том, что после этого на душе остаётся гадостный осадок. И каждый раз я себя чувствую подлой мошенницей. Учитель продолжал бубнить, а я заставила себя слушать. Как оказалось, чувство вины серьёзно повышает тягу к знаниям. Совершенно не хотелось проделывать с ним подобный трюк, но и к директору мне никак нельзя. Всего месяц назад меня исключили из предыдущей школы, и брату с тётей пришлось опять начинать всё с нуля, в очередной раз срываться с места и переезжать поближе к новому учебному пункту. Как только урок закончился, я затолкала учебники в рюкзак и пулей выскочила из класса. Не люблю задерживаться после фокуса с внушением. К тому же, учитель мог передумать и всё-таки отправить меня к директору. Школьные шкафчики сплошь залеплены пёстрыми листовками и объявлениями, на все лады зазывающими вступить в дискуссионный клуб, попробоваться на роль в школьном спектакле и не пропустить осенний бал в пятницу. Для бала заявлен полуофициальный дресс-код. Вот интересно, насколько «полуофициальным» может быть дресс-код в захолустной школе, но я благоразумно решила никому этот вопрос не задавать. Открыв свой шкафчик, принялась перекладывать учебники, но, даже не оборачиваясь, уже знала, что за спиной стоит Джиён и пялится. Быстро оглянувшись, я краем глаза приметила, как он пьёт воду из фонтанчика, но стоило повернуть голову в его сторону, как он тотчас выпрямился и посмотрел на меня, словно тоже меня чувствовал. Просто смотрел и только, но от такого взгляда мне каждый раз становилось не по себе. Всю неделю я терпела эти наглые разглядывания, не желая затевать свару, но дальше так продолжаться не может. В конце концов, это он на меня пялится, а не я на него. Ничего страшного не стрясётся, если с ним просто поговорить, так ведь? — Эй, ты! — Я решительно захлопнула шкафчик, поправила лямки рюкзака и направилась прямо к нему. — Какого чёрта ты на меня пялишься? — А куда мне ещё, как ты выразилась, «пялиться», раз ты стоишь прямо передо мной? Джиён по-прежнему не сводил с меня взгляда. В его глазах, обрамленных пушистыми ресницами, не было и намёка на смущение, не говоря уж про раскаяние. От такой наглости я даже растерялась немного. — Ты вечно меня разглядываешь. Тебе мама не говорила, что это невежливо? — По-моему, я был предельно вежлив. — Так почему ты постоянно на меня смотришь? — упорствовала я. — Тебя это беспокоит? — Отвечай! Я постаралась выглядеть более высокомерно, дабы он не догадался, насколько я смущена на самом деле. — Да все на тебя смотрят, — невозмутимо сказал Джиён, — ты же красотка. Вроде бы и комплимент, но прозвучавший как-то странно. Равнодушно, что ли. Если он хочет таким образом уязвить мое тщеславие, так его попросту не существует. Или он просто констатирует факт? Льстит или издевается? Или тут вообще что-то другое? — Смотрят, может, и все, но пялишься только ты, — сказала я как можно спокойнее. — Если тебе неприятно, впредь я постараюсь больше не «пялиться», — спокойно оправдался парень. Так, я влипла. Если попросить его перестать глазеть, этим я признаю, насколько он меня достал, а я не намерена портить себе репутацию пофигистки и признавать, что меня хоть что-то способно достать. Но если соврать и сказать, что всё в порядке, он будет по-прежнему буравить меня своими взглядами. — Я не говорила тебе прекратить, я спросила, почему ты это делаешь. — А я уже ответил. — Да ничего подобного! Ты сказал, что все смотрят на меня, но не объяснил, почему на меня смотришь ты. Уголки его губ едва заметно приподнялись, обозначив намёк на улыбку. Словно он был доволен мной. Словно я прошла проверку. Под ложечкой вдруг появился неприятный холодок, чего со мной давно не случалось. «Что происходит?» Я попыталась проглотить ком, подкативший к горлу. — Я смотрю на тебя, потому что не могу не смотреть, — ровно произнес Джиён. Я растерянно молчала, судорожно пытаясь придумать достойный ответ, но мозги точно заклинило. Внезапно сообразила, что стою с приоткрытым ртом, точно влюблённая малолетка, и поспешила взять себя в руки. — Да ты полный психопат! — наконец нашлась я, но слова прозвучали слишком неубедительно. — Ладно, постараюсь больше тебе не досаждать, — пообещал парень. Ну и тип. Его психопатом обозвали, а ему хоть бы хны. Стоит себе и пялится как ни в чем не бывало. Конченый маньяк. Но почему-то мне подобная эксцентричность показалась даже милой. Остроумный ответ напрочь отказывался придумываться. К счастью, прозвеневший звонок избавил меня от необходимости продолжать эту неловкую беседу. Джиён лишь кивнул в знак того, что разговор окончен, и двинулся прочь по коридору. Слава богу, у нас сейчас были разные предметы.***
Джиён, как и обещал, оставил меня в покое. Весь остаток дня я то и дело посматривала на него, но он неизменно был занят чем-нибудь безобидным и в мою сторону не глядел. Тем не менее, меня не покидало странное чувство, что стоит отвернуться, как его взгляд снова приклеивается ко мне. Но ощущения это ведь не доказательство, верно? Когда в пять часов прозвучал звонок с последнего урока, я постаралась выскочить из школы первой. Обычно за мной заезжает Тэхён. Заявил, что будет забирать меня из школы, пока не найдёт работу. Мне не хотелось заставлять его ждать, а ещё меньше хотелось снова столкнуться с Квон Джиёном. Я быстро пересекла парковку, примыкавшую к школьному двору, и принялась искать глазами «Prius» Тэхёна, рассеянно покусывая палец. Во мне нарастало странное ощущение, по спине побежали мурашки. Это обстоятельство заставило меня обернуться, но, как и предполагалось, за спиной никого не было. Тряхнув головой, я постаралась отогонать паранойю, но непонятное чувство тревоги от меня никуда не делось. Словно за мной из тёмных глубин следило некое зловещее создание, а не приставучий одноклассник. Внезапно совсем рядом раздался громкий гудок, заставив меня подпрыгнуть. — Извини. — Я открыла дверь и запрыгнула в машину, а Тэхён всё смотрел на меня. — Ты какая-то дерганая. Случилось что? Я вздохнула. Он слишком близко к сердцу принимает роль старшего брата. — Ничего особенного. Просто школа достала. Поехали уже домой. — Пристегнись, — приказал братец, и я послушно щёлкнула ремнём безопасности. Сколько себя помню, он всегда был неразговорчивым и замкнутым. В общем, полная моя противоположность, даже внешне. Например я миниатюрная, у меня вполне милое лицо, медового оттенка глаза и непослушные каштановые волосы, отдающие лёгкой рыжиной, которые я обычно собираю в небрежный узел. А Тэхён наоборот же, высок ростом, не атлет, но достаточно сильный, и держит себя в хорошей форме. Его тёмные, с оттенком коричневого, волосы никогда не завиваются и всегда аккуратно подстрижены, а глаза у него, как у матери, отдают лёгкой серебристостью. — Так как дела в школе? — спросил Тэ. — Отлично. Прекрасно. Волшебно, — фарисействовала я. — Неужто в этом году закончишь? Тэхён давно перестал переживать из-за моих проблем с учёбой. Думаю, ему всё равно, получу ли я аттестат. — Не знаю… — я пожала плечами. Главная моя проблема заключается в том, что я никому не нравлюсь. Сверстники меня не принимают с первого взгляда ещё до того, как я успеваю что-нибудь сказать или сделать. Словно у меня на лбу написано, что я шизанутая. Сколько раз я пыталась подружиться хоть с кем-то, но в ответ лишь насмешки и издевательства, которые терплю до какого-то определённого момента, а потом у меня сносит крышу, и вляпываюсь в какую-нибудь грандиозную историю, и меня быстренько выпихивают из школы. Подозреваю, учителя чувствуют примерно то же, что и школьники: я им не нравлюсь. Не вписываюсь в их мир. Я чужая. Везде. — Моё дело — предупредить, что Михва настроена очень серьезно, — сказал Тэхён. — Хочет, чтобы в этом году ты обязательно закончила школу. Причём именно эту. — Отлично, — вздохнула я. Если брату на моё образование наплевать, то тёте Михве — нет. А поскольку именно она — мой опекун, с её мнением приходится считаться. — И что она задумала? — Для начала хочет объявить жёсткий режим. Спать теперь будешь укладываться по часам. - Ви ехидно улыбнулся. Можно подумать, если забираться под одеяло в девять вечера, все проблемы испарятся. — Мне уже девятнадцать! — проворчала я. — Девятнадцать тебе будет через четыре месяца, — резко сказал Тэхён. — Да какая разница! Надеюсь, ты сказал ей, что она спятила? — Подумал, ты сама не раз её об этом уведомишь, — рассмеялся Тэ. — Как у тебя с работой? — осторожно поинтересовалась я, на что он только покачал головой. Этим летом Тэхён прошёл практику в отличной архитектурной фирме. Он уверяет, что не сильно переживает из-за переезда в город, где потребность в молодых талантливых архитекторах стремится к нулю. И тем не менее, меня грызло чувство вины. — Всё-таки красиво здесь, — сказала я, рассматривая городок за окном. Мы приближались к нашему новому дому на типичной провинциальной улочке. Городок этот был ничем не примечателен, но я пообещала себе задержаться здесь. Сама того искренне хотела, ведь ещё раз подвести Тэхёна было бы свинством. — Так ты действительно на этот раз постараешься? — поинтересовался тот. Машина затормозила перед лужайкой у жёлтого дома в викторианском стиле, который Михва купила в прошлом месяце. — Уже стараюсь, — улыбнулась я. — Я тут даже с одним парнем общалась, Джиён зовут. Допустим, общение ограничилось лишь дурацким разговором, да и другом его точно не назовешь, но надо же порадовать брата. — С ума сойти. У тебя появился первый в жизни друг! Парень заглушил мотор, на лице его было написано нескрываемое изумление. — Ага, а у самого-то сколько друзей? — парировала я, но он лишь махнул мне рукой после чего вылез из машины. Я последовала за ним. — Я так и думала. — У меня были друзья. И на вечеринки я ходил. И с девчонками целовался. В общем, полный набор, — хвастался братец, заходя в дом через чёрный ход. — Чем докажешь? Всю кухню загромождали нераспечатанные или наполовину распакованные коробки. Мы столько раз переезжали с места на место, что у нас вошло в привычку не торопиться обживать новый дом. Так и сидели на баулах. — Лично я видела только одну из этих твоих девчонок. — Ага, потому что, когда я привел её домой, ты подожгла ей платье! Прямо на ней! — Он снял очки и сурово на меня посмотрел. — Да брось! Случайно ведь вышло! — Чем докажешь? — повторил за мной парень и открыл холодильник. — Есть там чем поживиться? — спросила я, запрыгивая на стол. — Умираю с голода. — Для тебя — вряд ли. Тэхён продолжал рыться в холодильнике, но я не сомневалась, что он прав. В еде я невероятно привередлива. Вовсе не являюсь фанатичным веганом, но мясо на дух не переношу, как и всякую искусственную еду. Так что с кормёжкой у меня тоже вечные проблемы, а это людей, как правило, бесит. В дверях появилась тётя Михва. Её искусственно светлые волосы были забрызганы краской, а старый комбинезон в разноцветных пятнах наглядно демонстрировал огромное число комнат, которые Михва перекрасила за последние годы. Подбоченившись, тётя ждала, когда Тэ вынырнет из холодильника. — Я же просила сообщить, когда вернетесь. — Мы вернулись, — своевременно сообщил брат. — Вижу. — Михва перевела взгляд на меня. — Ну, как школа? — Нормально, — ответила я. — Веду себя паинькой. Тётя Михва устало вздохнула: — Свежо предание. Терпеть не могу эти её вздохи. Получается, что я во всём виновата, раз тётушка во мне разочарована. Она стольким ради меня пожертвовала, а требовалось лишь одно — учиться. На этот раз я просто обязана ничего не испортить. — Да… но… — Я оглянулась на Ви в поисках поддержки. — Теперь всё будет по-другому, я ведь обещала ему. И у меня появился друг. — Некий тип по имени Джиён, — подтвердил Ви. — У тебя появился мальчик? Она расплылась в улыбке, на мой взгляд, слишком уж лучезарной. Мысль о романтическом аспекте наших с Джиёном отношений явно не приходила в голову Тэхёну, и он мгновенно напрягся. Напрасно он дёргается, меня эта мысль тоже не посещала. — Нет, ничего такого. Просто одноклассник. Вроде нормальный. — Нормальный?! — восторженно вскрикнула женщина. — Уже кое-что! Гораздо лучше того анархиста с татуированной рожей. — Я вовсе не дружила с ним, — возразила я, — всего лишь угнала его мотоцикл. Просто так получилось, что этот придурок прилагался к байку. Мне никто не верил, но так всё и было. Именно в тот раз я узнала, что усилием мысли могу заставить человека поступать так, как мне хочется. Тогда я просто думала о том, как же сильно мне хочется его мотоцикл. Думала и смотрела на мотоциклиста, а он явно был в курсе, о чем мечтаю, хотя я и звука не издала. И в следующую секунду я осознала, что мчусь на мотоцикле. — Значит, мы действительно начнём с чистого листа? — Михва больше не могла сдерживать радость. — Ли, это же чудесно! Здесь у нас будет настоящий дом! Восторгов её я не разделяла, но в глубине души надеялась, что она права. Было бы здорово хоть раз почувствовать, что и у меня есть дом.