Любимая ученица

      На следующий день Медузия зашла в магпункт после короткого стука в дверь, даже не стука, а царапанья. Ягге что-то колдовала над бурлящим котлом. Раненые лежали через перегородку. Меди кашлянула, оповещая о своем присутствии.       — Привет, — сказала Ягге, повернувшись на нее, — Как себя чувствуешь?       — Нормально, — заверила Горгонова, — как будто бы и ничего не было.       — Ага, не было, как же! Я вот все понять не могу, кто же тебя таким сильным заклинанием ударил? Не Чума, она бы добила, кто-то из союзников, может быть.       — Не знаю. А что смертельное было?       — Смертельное — не смертельное, просто превратило бы тебя в овощ. Я его сразу узнала. Встречала уже. Если бы не принять лекарства, то ты бы быстро слегла, — призналась Ягге. Медузия побледнела от этих слов. Представлять себя в виде овоща — зрелище не из простых.       — Надо поблагодарить Сарданапала, — продолжила Ягге, — он бы во время тебя не нашел…       — Поблагодарила уже, — хмуро сказала Меди, затронув щеку тыльной стороной ладони. Ягге усмехнулась.       — Да, ладно, не умер ведь. Ничего опасного и не было, — заверила она. Медузия тяжело вздохнула и опустила голову. — Да, не переживай ты так. Все нормально будет. Вот закончишь магспирантуру, останешься тут работать, жизнь наладится.       — Спасибо, Ягге. Пойду я, пожалуй. ***       Джин Абдулла был безжалостен к должникам и благосклонен к тем, кто бережно относился к книгам. Иногда даже позволял поставить книгу самому на полку. Список таких избранных был несчастно мал, но Медузия стояла там на втором месте. Поэтому магспирантка, пользуясь своим положением, решила узнать от Абдуллы подробности этого сглаза.       — Что ж, магспирантка Горгонова, — начал джин, — Не удивительно, что ты обратилась ко мне со столь сложным для окружающих вопросом. Только мудрый джин сможет помочь тебе в разрешении этой загадки.       Медузия не торопила, она знала, чтобы Абдулла сказал всю правду, надо внимательно и благодарно слушать все, что он говорит, кроме стихов, конечно.       — Моя память — как книга, написана ясно, аккуратным почерком, все распределено по главам.       — Открой, пожалуйста, главу про проклятие Чумой Тибидохса.       — Конечно, о, бережливая звезда на этом черном небе должников и нерях, — воспел Абдулла и достал из-под стола небольшую книжку, хотя и собирался открывать только память, — Ну, вот, смотри. Да, было такое заклятие. Та-Кого-Нет, действительно, насылала его. Суть заключалась в том, чтобы ни один преподаватель школы не смог прикоснуться к ученику, даже если тот находился на грани жизни и смерти. Уж не знаю, зачем ведьма это сделала. У нее тоже свои тараканы в голове. Но Древнир и Сарданапал, естественно, не без моей помощи, смогли смягчить сглаз. Очень хорошо так смягчить. Теперь он работает так: если ученик, ну, в крайнем случае, магспирант, прикоснется хм… губами к учителю, то на этом месте проступит ожог. Не такой уж и серьезный откат получился.       — Только ожог? Ты уверен? — уточнила Медузия.       — Ты сомневаешься в остроте моего зрения, ума или достоверности книги в моей библиотеке? — щурясь, спросил джин.       — Нееет, что ты! — быстро возразила Меди, — Просто уточнила. Спасибо, больше, Абдула. Поцеловала бы тебя, да нельзя!       — Ладно, уж, без поцелуев тут давай, — отмахнулся библиотекарь. ***       — Ягге! — воскликнула Медузия, врываясь в магпункт. Его хозяйка аж подпрыгнула от такого восклицания.       — Что случилось?       — Ты меня обманула!       — Что? Это когда это? — спросила Ягге.       — Когда? Когда не все рассказала об откате! — продолжала злиться Медузия.       — Ты тут не кричи, — попыталась успокоить ее славянская богиня. — Тем более я не могу тебе рассказать об этом.       — Почему же? — Ягге молчала, — Поклялась что ли?       Кивок в ответ. Медузия задумалась.       — А что именно ты сказала? — уточнила она.       — «Я не расскажу Медузии то, о чем мы говорили», — точно сказала Ягге. Медузия хитро улыбнулась.       — Так ты мне и не рассказывай, — разрешила она. — Но у меня в комнате появился новый стул. Вот кому можно доверить тайну, так это ему.       Ягге погрозила пальцем магспирантке.       — Не буду я ничего рассказывать! Ты воспримешь это как-то не так. Глупостей наделаешь!       — А если не узнаю, что с откатом не так, то точно глупостей наделаю! Пойду и расцелую Сарданапала! — пригрозила Меди. Ягге взвесила все за и против, и решила, что Медузия, правда, способна сделать что-то не так, обладая ложной информацией.       — Меди, а у тебя еще остался тот вкусный чаек, который мы с тобой недавно пили?       — Конечно, остался. Не хочешь ли попить чайку?       — Пойдем, попьем. Сегодня же выходной. Все больные у меня отдыхают, можно и самой отдохнуть.       Подруги зашли в комнату Медузии. Она достала чашки, заварила чай и усадила Ягге за стол. Когда было выпито по пол чашки, Меди встала и демонстративно вышла из комнаты. А потом тихонько вошла. Ягге сделала вид, что не заметила возвращение Горгоновой.       — Слушай, стульчик, — обратилась она к мебели, на которой только что сидела Медузия, — Тебе ведь можно доверить тайну?       Стул молчал, Медузия молчала, она стояла за спиной Ягге, чтобы той было не видно.       — Так вот, стульчик. Ты, конечно, знаешь про проклятие Чумы. Наверное, даже у Абдулы выведал подробности, — на этих словах Медузия фыркнула. — Но тут есть еще один пунктик, о котором наш дорогой джин не знает, так как находится немного не в твердом состояние. Суть его в том, что ожог, только ожог, происходит при обычном, случайном, а может и не случайном прикосновении губ ученика к преподавателю тогда, когда они не испытывают друг к другу ничего кроме почтения и желания обучить. Сейчас я приведу пример. Если какой-нибудь Вася Пупкин со второго курса захочет отблагодарить меня за то, что я вылечила его зеленоуховый сглаз. В знак почтения и благодарности Вася поцелует мою руку. Тогда на руке останется небольшой ожог, который я легко смогу вылечить, смазав его смесью упырьей желочи и драконьих слез. Все, больше ничего не произойдет.       Стул по-прежнему молчал. Медузия внимательно слушала, не производя не звука.       — Но тут такой казус. Если Вася Пупкин без ума от меня, то при поцелуе, меня откинет так далеко, как сильно меня любит Васечка. А если же я свихнусь мозгами и полюблю Пупкина, то от поцелуя половина тела онемеет. Пропорциональность та же. Чем сильнее я люблю Васю, тем больше тела у меня онемеет.       Медузия ахнула. Она и не предполагала такого.       — Не знаю, как это откат смог перейти в такую форму, но сделать с ним ничего не могут, ни Древнир, ни наш директор-параноик. А тут еще такой смешной случай приключился. Некая магспирантка чмокнула академика в щеку. Так его так припечатало, что аж шкаф с книгами упал. А потом еще сидел, все левой частью пошевелить не мог. А проблема, стул, знаешь в чем? Да в том, что этой магспирантке еще учиться полтора года. Не знаю, что они сейчас будут делать. Ладно, что-то я разболталась. Сейчас Меди придет, может мед хоть принесет, не то сидим тут чай с таком пьем.       Медузия снова вышла. Вернулась уже с медом. Тонкий намек был понят.       — Но почему тогда он мне ничего не говорит? — не понимая, спросила она.       — Понимаешь, он боится, что твоя любовь основана на благодарности за то, что спас тебя. Да и сам Сарданапал, похоже, думает, что просто привязался к тебе. Об этом я с ним не говорила. И ты пока не говори. Хотя, дело, конечно, ваше. Просто, не делай глупостей, — попросила Ягге.       — Хорошо, — пообещала Меди.