У черты.

-… Хоук! Подожди, Хоук! Ой! Золушка, споткнувшись о камень, растянулась прямо посреди дороги. Парень едва сдержал свой смех, прикрыв ладонью рот. Но не спешил помогать ей, ибо она ему со своей любовью уже изрядно поднадоела… Как и изводившие его и другие девушки-принцессы. — Да что такое, Роуз?! — с уже нескрываемым раздражением проговорил он, взирая на нее сверху вниз. — Я жду Асторию из библиотеки, она вот-вот вернется! Тем более, я обещал ей, что схожу… — Хоук! — раздался позади девичий голос. Внучка Рапунцель с огромным удовольствием помимо обычной литературы несла на своих волшебных волосах-локонах, еще пару-тройку книг дополнительно. Хоук обернулся и с горячностью, присущую только молодым и сильным, прижал девушку-отличницу к себе. Глаза Роуз вмиг стали печальными. — Пошли! У меня еще только не прочитано, и не сделано! При этом она будто бы не замечала бывшую лучшую подругу. Когда дело касается личной жизни — тут каждый сам за себя. Их команда всегда трещала по швам, особенно в последние дни; застукала двух друзей (как всегда бесцеремонно вломившаяся) Роуз в укромном местечке в зале. Внутри ее все оборвалось, когда она их увидела — у нее была надежда что они с Белоснежным будут вместе… Роуз, начав подниматься на ноги и сев на землю, смотрела как скрываются в клубах поднимающейся пыли двое бывших ее друзей, и ее сердце будто бы разрывалось от тоски. — Роуз? Чего ты тут расселась? Пойдем! — перед ней появилась протянутая рука друга — Тревис Чудовище заметил ее, сидящую прямо в пыли, и неотрывно глядящую невидящими глазами прямо вперед. — Спасибо, Тревис… — Золушка стряхнула с себя остатки наваждения. — Нужно идти на занятия, а то тренер Чудовище будет ругаться… — Угу, — помрачнел, как и обычно при упоминании своего дедушки, Трэвис. Уж больно внук и дед не сходились во вкусах… И чаще всего ругались друг с другом, чем… *** Езда на драконах теперь не казалась Роуз такой как и всегда зажигательно веселой и привлекательной — друзья снова разбрелись, каждый — со своей парой, и она осталась она. Ее дракон, чувствуя меланхоличное настроение хозяйки, сегодня придержала себя саму от трюков в воздухе -…Ну да, — послышался голос Вики Брумстик, старавшейся теперь как можно побольнее задеть Золушку, — Роуз сильно сдала по оценкам, по-видимому, за нее учились только ее друзья и наша мисс-всезнайка… А у самой-то мозгов — кот наплакал… Чеширский кот… — Чеширский кот, вообще-то, — проговорила Астория Рапунцель, ухмыльнувшись, — никогда не пускает слезу… Двое друзей Вики — Руби Степсистер и Сайрус, запоздало «дойдя» от слов Астории о количестве слез у сказочного кота к количеству мозгового вещества у девушки, дружно заржали, поддерживая «атаманшу» в их кампании. Роуз неожиданно поняла, что сейчас вот-вот заплачет, и скоро рванула в небеса, стегнув своего дракона уздечкой, чтобы встречный ветер побыстрее осушил на ее глазах проступающие, предательские слезы… Ветер совсем растрепал аккуратно уложенные золотые волосы Золушки... *** — Тяжелый день, Роуз? — спросила ее, входя в комнату, бабушка — директриса. — Ты не была на общем собрании… — Угу, — грустно отозвалась девушка, придав колени к груди и обхватив себя руками. Она сидела на широком подоконнике, оглядывая школу с высоты птичьего полета. — Я искала тебя. Послезавтра вы, большей частью учащихся, которую отобрали в ходе предварительной аттестации, отбываете в другую волшебную школу… — Ого! Здорово! — Там вы будете обучаться магии с другими учениками. Там нет разделения магий — все разделы изучают вместе. Роуз, прошу тебя, не опаздывай… — пожурила ее Золушка. — Не то мы все отправимся без тебя… — Обещаю! — весело скакнула с подоконника Роуз. И порывисто обняла свою любимую бабушку. *** Тишина в хогвартской библиотеке была обычным явлением. В одном из темных углов «притаился» ученик шестого курса гриффиндорского факультета Гарри Джеймс Поттер, чье настроение было похоронным. Он готовился к следующему занятию, и старался не думать о том, что произошло в конце пятого курса. Все лето он мучился одновременно чувством вины и душевной боли. Иногда его мучила одновременно злость и ярость, как и на самого себя, так и на Сириуса, который ушел в иной мир, оставив его одного. Он почти не читал писем от друзей; вел себя отдельно и обособленно от других, стараясь не обременять всех своим обществом. Из квиддичной команды он ушел и со скандалом, так как для него игра потеряла всю свою привлекательность, а отпускать его не хотели. Учеба, конечно, пошла в гору, так как сказалось отсутствие тренировок, но Гарри теперь стал убежденным одиночкой. Единственными друзьями для него стали книги. И тишина. Друзья, после происходящего, стали друг другу ближе, и скоро начали ходить исключительно вместе, вовсе забыв об оставшемся не у дел Гарри. Закрыв тяжелый, пыльный том, Гарри, оставив его на столе, побрел обратно в гостиную. Теперь он чувствовал себя совершенно иным — более повзрослевшим, что ли… Еще это «возрождение» Лорда, выход зловредного черного мага из тени… Очень уж много свалилось на него в этом году… Ведро лжи и кошмарное количество лже-статей вылилось на него как из рога изобилия. Люди, что проходили мимо него, смеялись над какими-то шутками, что-то обсуждали, жестикулировали… А сам он чувствовал себя, по крайней мере, как в аквариуме или вовсе человеком с другой планеты. Боль заглушала все. Боль… Свирепая, ненасытная, жуткая, нестерпимая… Гарри и сам себя не узнавал в зеркале: лицо осунулось, глаза помрачнели и были лишены блеска и интереса к жизни. Радость навсегда померкла — он даже почти перестал улыбаться! Краски жизни меркли, и желание жить постепенно угасало…