Оттенок равнодушия.

Побег от грозного, сторожевого пса, который намеревался прогнать чужака со свой территории по приказу хозяина, оказался не столь ужасным. Массивный монстр остановился за поротом деревянного домика, когда хозяин потерял их из виду. У него не было желаний преследовать беспомощную самку от которого веело человеком. От такой пробежки, пес даже не запыхался, а только продолжал стоять на одном месте, словно скала, бросая взор золотистых очей в спину убегающей чужестранки. Едва ли она скрывалась среди густых кустарников леса, тот почесал за ухом и вернулся к своему хозяину. Ева продолжала бежать, забывая оглядываться и смотреть под лапы. Отделавшись испугом она все так же не понимая неслась куда глядели глаза вовсе забыв о том, что не привыкла к своему телу. Всего в один миг ее передняя лапа зацепилась на выступающие, толстые корни и та корпусом слетела вниз ударившись носом о старую постройку, которая выпирала из земли словно забитый деревяшками колодец. - Больно... - Протянула она едва ли скуля из-за довольно неприятных ощущений. Неловкость от такого падения заглушила боль поразившая вытянутую морду. Кое как выкрутившись, опираясь о корни задними лапами, дабы перекинуть свой корпус назад, она уселась на землю вытащив свою лапу, которая ныла в выкрученных суставах. Подержав ее немного на весу прижав уши к голове, словно жалея саму себя она немного отошла от всплеска адреналина, вызванного страхом. - Позор! Позор! - Кричали вороны которые срывались с ветвей клена и стремились в свой недалекий полет. - Чертовы вороны! Да я вас! - Закричала она позабыв о своих лапах и морде - Хотя постойте ка... если птицы умею говорить... может найду какого ни будь воробья, который встречал таких как я раньше. Или может цаплю какую ни будь... - Произнесла она размышляя в слух и опираясь на свои лапы, медленными шагами, немного прихрамывая, отправилась дальше своей дорогой. Алый закат, был прекрасен. Он давал ощущение пылающего горизонта. Но черного дыма, который ей приходилось видеть и без этой малой иллюзии, к счастью не было видно. Воздух был чистым и достаточно свежим. Дышать было легко, в отличии от того серого города, воздух в котором тяжелый и грязный. Хотя от такой резкой перемены возникали и недостатки. В процессе адаптации она испытывала легкое головокружение и изредка темнело в глазах. Она это списывала на совсем недавние события и возможно голод. В животе урчало так, словно несколько китов в открытом океане решили спеть свои песни одновременно. Последний она ела еще при жизни в разрушенной эпохе, и то даже не вчера. Еды в том времени почти не было, а поэтому люди дрались за последние корки. Если бы не густая шерсть, можно бы было прощупать ее скелет на который была натянута кожа. Она уже давно блуждала в поисках еды, пытаясь придумать хоть что ни будь стоящие. Но в голову приходила только мысль об охоте, которой она никогда не занималась. Как назло, лес словно вымер на глазах с приходом заката. Нет ни единой живой твари. Только шипящие змеи, к которым страшно приближаться и некоторые мелкие птицы, которые сбиваются на земле и разлетаются в разные стороны с малейшим шорохом. Нужно быть идеальным хищником, что бы поймать хотя бы одну из них. Особо большого выбора у собаки не было. Именно поэтому она решила принять новую попытку. Скрывшись в кустах, она близко полу часа выжидала, пока на земле не соберется хотя бы четыре птицы. Удача улыбнулась ей и на земле оказалась полноценная стайка. "Фортуна улыбается мне, кто знает, может я еще у нее в милости..." - Подумала она с некой хитростью смотря на птиц меж густых листьев. Из приоткрытой пасти вываливался кончик красного языка, а черные губы расплылись в некой легкой улыбке. Находясь в предвкушении, Ева уже думала о том как та радуется добыче после стольких усилий. Лежа на брюхе, она прижималась к земле, осторожно и медленно вытягивая свои лапы, стараясь подкрасться поближе. "Вот так... ближе... еще ближе... совсем чуть-чуть осталось... сочное птичье мясо, я уже ощущаю его..." - Думала она и в процессе своего отвлечения вовсе забыла о том, что притупленные когти могут издавать шум. Так и случилось. Всего один не осторожный шаг, и мало того что слишком неуклюже опираясь о пальцы,Ева задела еще мелкую ветку, которая хрустнула под тяжестью ее лап. - Да что за хрень происходит! - Громко отругала она себя перед тем как выскочить из кустов в коротком рывке. Обретая передними лапами опору на земле, собака поднимая голову и стараясь по ошибке вытянуть ее широко распахнув свои пасти, лишь попусту клацнула зубами воздух, стараясь ухватить улетающую птицу. Неудача за неудачей. Хаотично прыгая на месте она старалась поймать любую птицу, которая находилась к ней ближе всего, но без успеха. Выдохнувшись от такой нагрузки и усталости, Ева легла на землю сложив свои лапы перед собой учащенно дыша. - Не понимаю, как они это делают... как выживают в таких условиях? А я еще и на работу жаловалась... блиииин... - развалившись на земле, словно растекаясь по ней, она решила отдохнуть этой ночью прямо здесь - Хорошо, что по профессии я медик. Иначе бы наверное пришлось еще хуже... знаю, что желудок, можно обмануть напившись воды... но это не заменит питание уж никак... я слишком часто так делала... жаль что не занималась физрой, бегать мне теперь придется часто... С монотонной болью в желудке, которая была вызвана голоданием она уснула прямо посреди леса. Откинувшись без задних лап она и вовсе не замечала шорохи за своей спиной. Привыкшая к постоянному шуму, Ева не обращала внимание на пауков, мышей и змей, которые шуршали в траве и старых листьях. Нелегкий день, но он всего лишь первый. Время для нее остановилось, в тот момент, когда время мира двигается вперед не щадя никого. Последующий день был не менее продуктивным. И следующий тоже. Она блуждала по округах пытаясь говорить с малоговорящими птицами и другими животными. Натыкая на обозленных медведей и диких кабанов которые показались ей немного сумасшедшими. Лишь олени решались разговаривать с хищник наставив в ее стороны свои большие рога. Но никакого успеха в поисках ответа так и не было. Еду удавалось найти через раз и то, не так много. Есть сырое мясо ей было непривычно, а мясо мертвечины еще более ужасно, чем только что убитое. Несколько раз ее тошнило после такого приема пища. Желудок не хотел принимать и отторгал практически все, что она ела. От такого мучения она пыталась есть даже траву и листья, но успехов никаких. В голову бродячей собаки, от которой пахло человеком закрадывались мысли о разных болезнях. Но симптомов кроме тошноты, ужасного голода и болей не было. В таких странствиях, Ева в конечном итоге заблудилась в этом лесу. Если бы не лучи солнца или освещение луны, которые проникали сквозь густую листву, она бы не могла понять день сейчас, или ночь. Дни проходили одинаково, пусть и жить становилось труднее с каждым днем. Из-за голода она могла преодолевать все меньшие дистанции. Падала от изнеможения, вставала, и продолжала идти, пока не находила какую ни будь беспечную мышь или мертвого лося. Жадность к пищи тихими шагами подкрадывалась к ней. И она стала понимать, почему дикие животные время от времени нападают на скот или враждую друг с другом за территории. Даже волки, которые убивали собак выбегая на дорогу, казались ей более умными. С каждым новым прожитым днем приходило новое понимание ненавистных ею ранее вещей. Так прошло три месяца. Еве так и не посчастливилось найти кого-то, кто мог бы ответить ей на все вопросы. Она не могла умереть но могла ощущать всю боль и то, как организм высасывает последние соки из мышц и прочих тканей. Из-за появившейся тахикардии, ей казалось, что организм начинает брать силы из тканей сердца, пусть это и было обманчивой мыслью, но в голову порой закрадывались самые странные вещи. Такое странствие привело к полному истощению. Она хотела добраться до реки дабы ощутить своим носом прохладу, но буквально в шаге от берега лапы перестали слушать своего хозяина. Собаку будто подкосило, и она с неким дрожанием рухнула на землю на открытом солнце, в самый разгар летнего дня. Из приоткрытой пасти вываливался сухой язык, которым она ощущала вкус наземной пыли. Глубокой, частое и шумное дыхание. Синие полузакрытые глаза продолжали смотреть на воду с надеждой, что из нее вылезет какая-то лягушка, или рыба по ошибке удариться о берег, и ее можно будет поймать. Но к сожалению ничего такого не происходило и Ева продолжала валяться на земле смотря непонятно куда. "Не может быть... столько времени поисков и все в пустую. Он сказал, что время для меня остановиться. Значит ли это, что даже здесь я не смогу умереть спокойно? Это и есть мое наказание? Тюрьма в которой нужно выживать ежесекундно. Каждую минуту думать о добыче и выискивать новую пищу после каждой трапезы? Ведь если нет, мои мучения не прекратятся и я буду валяться на одном месте вечно... Нет... Так не должно быть... Нужно найти, хоть что ни будь..." - Думала она пытаясь опереться на свои лапы. Дрожащее тело с трудом опиралась на лапы. Но сколько бы усилий она не прилагала, все равно не могла заставить свое тело идти. Падая на землю снова не в силах сделать даже шага. В голову закралась крупица смирения, от чего она закрыла глаза задержав на мгновение дыхание, спрятав язык обратно в пасть стиснув зубы. Ощутив некую резкую прохладу, увидев черноту под закрытыми веками и не светлое жаркое нечто, Ева от удивление открыла глаза, дабы познакомиться с тем, кто подарил ей тень. Это был человек, чей образ был сравним с самой черной ночью. Глядя на него снизу вверх, она не могла разглядеть лица ни того, мужчина это или женщина. Лишь красные облака мелькали на подолах черного плаща, под потоками теплого ветра. Черная фигура склонилась перед ней, протянув к ее морде бледную руку, от которой отдавало теплом, и охватила вытянутую морду, от чего та заскулила как-то невольно в мыслях прося незнакомца о помощи. - Предал хозяин и оставил тебя здесь умирать... люди порой бывают слишком жестокими... - странный бас, который сочетал в себе холод и некую ласковую нотку. Тяжело передать ноты, которые слышали уши собаки. Множество тонов, передаваемых по средствам звука. Это напоминало печаль и скорбь, но по большей мере сохраняя гордыню и равнодушия к животному миру. Ева закрыла глаза как-то рефлекторно, когда рука незнакомца осторожно поглаживала вытянутую белую морду, сжимая сухой нос как бы вызывая рефлекс вдоха. Рука незнакомца вскоре отступила, и треугольные уши изогнулись на встречу шуршанию карманов. Собака думала, что человек уйдет, от чего тяжкий вздох произошел сам по себе следом за смирением. - Держи. - Произнес голос которого Ева больше не слышала. В ее нос ударил запах риса, от чего та широко распахнула глаза и мгновенно начала уплетать за обе щеки рисовый шарик, с чужой руки. С какой-то долью жадности, не упуская ни единого зерна, облизывая чужие руки дабы слизать остатки вкуса. Этого шарика хватило ей на два клика, от чего она все еще чувствовала голод, но при этом испытывала безграничную благодарность незнакомцу. - Спасибо! - Прокричала она, но вместо слова благодарности незнакомец мог услышать лишь собачий лай. - Хочешь еще? Прости... больше нет... Черная фигура словно слилась со светом, когда незнакомец решил оставить собаку. Но Ева не хотела отпускать того, кого посчитала своим спасителем. Принимая черную фигуру за ангела, которого она видела когда-то, она решила использовать остатки сил дабы поползти в след за ним к реке, над которой эта фигура склонилась дабы умыть руки.