***
Беллами ненавидел себя. После плотного ужина он отправился в каюту, которую им с Эхо выделил дружелюбный капитан-я-заберу-твою-девчонку. Почему-то Беллами был уверен, что между этим ублюдком и Кларк что-то есть. И он ревновал, хоть и не имел на это никакого права. Кларк не принадлежала ему. Никогда. Она всегда была занята кем-то другим: Уэллсом, Финном, Лексой, Найлой… Беллами даже думал, что между Кларк и Роаном что-то есть, и из-за этого он ненавидел короля ледяной нации. Вот и сейчас. Злился. Пытался успокоиться, но вспоминал гневный взгляд Кларк и злился еще сильнее. — Беллами, ты не спишь? — уставший голос Эхо из-за спины заставил повернуться к ней. — Слишком много эмоций, — ответил честно и постарался выдавить улыбку. — Что теперь будет с нами? Твоя сестра изгнала меня. Я не смогу оставаться в лагере вместе с тобой. — Не переживай. Прошло много времени. Думаю, Октавия успокоилась. Она обязательно простит тебя. — Хочется верить в это, потому что я не хотела бы расставаться с тобой. Последние слова эхом пронеслись в голове. Беллами обещал ей, что всегда будет рядом, но стоило ему услышать о том, что Кларк жива, как все эти слова тут же стали тяжелым грузом. Такое уже было однажды, когда Беллами постарался устроить свою жизнь на Земле, и начал встречаться с Джиной, но едва на горизонте появилась Кларк, его сердце дало сбой… Вот и теперь душа рвалась на части, ведь Беллами был благодарен Эхо и по-своему любил ее, но сгорал от желания прикоснуться к Кларк, прижать ее к себе и не отпускать. Никогда. Сделать ее своей. Нет. Так больше не могло продолжаться. Беллами поцеловал Эхо в лоб, уворачиваясь от поцелуя в губы, и развернулся на другой бок. — Спокойной ночи, — сухо произнес он, ненавидя себя за такое отношения. — Спокойной ночи, Беллами! Парень постарался закрыть глаза, но как только он сделал это, взору предстал образ Кларк… Беллами представил ее в объятиях капитана и сжал руки в кулаки. Он ненавидел себя за эту чертову слабость, имя которой было — Кларк Гриффин.***
Как только Элегия показалась на горизонте, Октавия принялась ходить по Земле, ожидая успешной посадки. Она нервничала и надеялась, что все пройдет нормально. Она слишком долго представляла, как обнимет своего брата и попросит прощения за то, что раньше не ценила его заботу. — Октавия, тебе следует немного отдохнуть. Ты уже много часов ходишь под солнцем, после шести лет жизни в бункере это вредно для твоего организма, — заботливо произнесла Эбби, приблизившись к ней. Октавия посмотрела на женщину, которая, как и она, сгорала от нетерпения и ждала скорейшей посадки Элегии. — Я семнадцать лет прожила в таком бункере, а потом прекрасно чувствовала себя под солнцем, Эбби. Тебе не о чем переживать. Октавия хотела сказать, что Эбби была одним из тех членов совета, кто проголосовал за отправку малолетних преступников на Землю, наполненную опасностями, но за шесть лет жизни в бункере, девушка научилась держать язык за зубами. — Если почувствуешь себя неважно, ты знаешь, где меня найти. Октавия кивнула, и Эбби удалилась. Как только корабль приземлился, Октавия поспешила к месту посадки. Она прибыла туда первой, вскоре приблизились Эбби с Кейном, Миллер и другие ребята из бункера. Наконец, створки шлюза распахнулись, и Октавия заметила своего брата. Позволив себе немного побыть слабой, хоть это совсем ненужное качество для Хеды, Октавия бросилась в объятия Беллами. Они столкнулись на половине пути друг к другу. Было так приятно осознавать, что единственный родной человек дышит. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь близостью брата. — Я люблю тебя, большой брат! Ты даже не представляешь, как долго я мечтала сказать тебе это. Прости меня за то, что не понимала твоей заботы. — Все хорошо, Окти! Я тоже люблю тебя! Октавия подняла взгляд и заметила Эхо, стоящую чуть в стороне. Отпустив Беллами и выбравшись из его объятий, Хеда нахмурилась. — Какого черта? — вопрос слетел с губ раньше, чем дошло осознание, что Эхо действительно жива. — Октавия, я все объясню тебе, — взволнованно произнес Беллами, но девушка не слушала и направилась к изгнаннице. — Какого черта ты тут делаешь? Ты должна была сдохнуть от радиации со всеми остальными! — зашипела Октавия. Она почувствовала, как руки Беллами легли на плечи. — Тебе не место среди выживших. Я изгнала тебя шесть с половиной лет назад и свое решение менять не стану. Эхо опустила голову. Возможно, она изменилась, ведь раньше продолжала бы упорно смотреть в глаза. — Октавия, послушай, — начал Беллами, развернув к себе сестру. — Ты не можешь изгнать Эхо, потому что она стала частью нашего клана и спасла нам жизнь. Я расскажу тебе все подробнее позже. Эхо останется с нами. Мы с ней вместе. Последние слова ударили обухом по голове. Девушка не могла поверить в то, что ее брат действительно сказал это. Она посмотрела на него, убеждаясь, что это не сон. — Ты трахаешь ее после того, как два раза она пыталась убить меня? — спросила Октавия. — Окти, прошло много лет и… — Ничего не хочу слышать. Ты разочаровал меня, Беллами, — Октавия скинула руки брата со своих плеч. Она посмотрела в сторону корабля с которого спустились знакомые лица: Рейвен, Мёрфи, Монти, Харпер, Кларк… Кларк. Поймав на себе ее печальный взгляд, Октавия поняла, что брат разочаровал не только ее. — Октавия, пожалуйста, одумайся, — взмолился Беллами. Хотелось послать его к черту, но девушка больше не желала раскидываться такими словами, понимая как коротка жизнь и как много можно потерять, не выслушав человека один раз. Она жалела, что раньше злилась на брата и не прислушивалась к его мнению, и сейчас хотела исправиться. Но пока не могла принять эту чертову изгнанницу — Эхо. Октавия надеялась, что однажды получится это сделать. А сейчас нужно было просто успокоиться, поэтому она направилась встречать остальных прибывших, делая вид, что ничего плохого не произошло.***
Не заметить разлад в семье Блейков было сложно. Только слепец не видел, как искрило напряжение между Октавией и Беллами. Впрочем, Рейвен знала, что так и будет. Она прекрасно понимала — отношения Беллами и Эхо ни к чему хорошему не приведут, особенно после того, как та пыталась убить его сестру. Кларк тоже была сама не своя, и отчасти Рейвен понимала ее. Она видела, как Кларк и Беллами смотрели друг на друга раньше, видела, как они схватили друг друга в объятия, словно старались надышаться воздухом. По этой причине Рейвен прекрасно понимала, что сердце Кларк было разбито, когда та узнала об отношениях Беллами и Эхо. В честь воссоединения «семьи» решили устроить большой праздник, на котором планировали познакомить элегийцев с остальными кланами. Рейвен не собиралась присоединяться к всеобщему веселью и осталась в каюте на Элегии, которую ей любезно предоставил капитан Шеппард. Она немного пообщалась с Мэдди, оказавшейся очень сообразительной девочкой, но потом та ушла вместе с Кларк на праздник, и корабль опустел. Рейвен прошлась по коридорам, с интересом разглядывая некоторые системы жизнеобеспечения, поддерживающие корабль, пока он дрейфовал в космосе. Вернувшись к каюте, она заметила Мёрфи с бутылкой известного пойла Монти в руках. — Послушай, если ты ищешь компанию, то ошибся… Я не в настроении веселиться. — Да брось! Мы снова вернулись на эту чертову Землю, а ты ведешь себя, как зануда. От его голоса по телу прошлась нервная вибрация. Рейвен закатила глаза и открыла двери в каюту. — Ладно… Проходи. Она решила, что ничего плохого в распитой бутылочке алкоголя на двоих не будет. В конце концов, Мёрфи прав — они вернулись на Землю к своим друзьям после шести лет заточения в консервной банке с гребаным кодом Алли. Мёрфи прошел и сел на металлическую кровать. Рейвен заняла место рядом и взяла бутылку из его рук. Пальцы на мгновение соприкоснулись, отчего прошибло насквозь, словно разрядом тока. Глоток обжигающей чуть сладковатой жидкости скользнул внутрь, позволяя немного расслабиться. Поочередно они пили и молчали… Просто пытались залить все слова, рвущиеся наружу, алкоголем. Рейвен старалась не думать об этом живучем таракане как о своем парне… Как о соблазнительном мужчине, но это не удавалось. Облизнув пересохшие губы, она посмотрела на Мёрфи и поймала на себе его взгляд, наполненный желанием. Нет. Этого не могло быть. Девушка шесть с половиной лет пыталась убедить себя, что они всего лишь друзья, чертовски хорошие друзья, и каждый раз она находила оправдание тому или иному взгляду Джона, но сейчас не могла объяснить чувство, с которым он смотрел на нее, иначе, чем страстью. — Слушай, мне кажется, что тебе лучше уйти, — произнесла Рейвен, понимая, что еще немного и она не сможет сдерживать давно рвущиеся наружу чувства. — Я считаю иначе, — ответил он бархатистым голосом и за секунду сократил разделяющее их расстояние, впившись в губы Рейвен требовательным поцелуем. На выдохе с губ слетел рваный стон. Девушка не понимала, что она делает, она просто действовала инстинктивно, блуждая руками по уже обнаженному торсу Мёрфи (и когда она успела избавить его от футболки?). Когда его рука проникла под плотно прилегающую к телу майку и одна грудь оказалась в горячей ладони, требовательные пальцы которой ласкали сосок, Рейвен поняла, что окончательно теряет голову. И она не хотела останавливаться. Сняв с себя майку, прильнула к разгоряченному торсу Мёрфи и, тяжело дыша, продолжила целовать столь желанные губы, касания с которым пьянили больше, чем это чертово пойло, сыгравшее наверняка не последнюю роль в принятии решения отдаться похоти. На несколько секунд Рейвен отстранилась от парня, чтобы встать на ноги и избавиться от штанов. Он сделал тоже самое, так и не разрывая зрительного контакта, в котором полыхала страсть. Как только Мёрфи сел на кровать, Рейвен встала на колени, заняла место между его ног и лукаво улыбнулась. Парень прикусил губу в предвкушении и принялся ласкать ее лицо, протянутой ладонью, подталкивая к сокращению дистанции. Девушка провела языком по стволу эрегированного члена, вызывая хриплые стоны Мёрфи. От этих приятных звуков желание распалялось еще сильнее. Она осторожно обхватила головку губами и начала медленно двигать голову вверх и вниз, доставляя любимому человеку удовольствие. Впервые она делала это после разрыва с Финном. С другими парнями секс сводился к классическим позам, но сейчас ей хотелось доставить удовольствие и уже потом получить его самой. — Нет-нет! Так не пойдет, — хрипящим голосом произнес Мёрфи и чуть отстранился, притягивая Рейвен к себе. — Я тебя хочу, пусть то, что ты делаешь, чертовки приятно. Девушка не стала сопротивляться и уже скоро оказалась на нем. Она медленно начала насаживаться, чувствуя, как разгоряченная плоть заполняет ее, доставляя удовольствие. — Черт побери, как же хорошо, — простонала Рейвен и начала плавно двигаться, постепенно ускоряя темп. — Ты невероятна, — прошептал Мёрфи, ловя ртом сосок на правой груди и легонько прикусывая его. Рейвен откинула голову назад и простонала. Она двигалась все быстрее и быстрее, чувствуя, как напряжение внутри нарастает и вот-вот взорвется, награждая невероятным наслаждением. Вздохи становились тяжелее, движения настойчивее, но Мёрфи остановил девушку, придержав за талию. — Я не хочу спешить, — прошептал он и вышел из Рейвен, переворачивая ее на спину. Он навис над ней, упираясь локтями в тонкий матрас и начал покрывать поцелуями шею, спускаясь к ключице, проводя по ней влажным языком, и облизывая затвердевшие соски. — Джон, пожалуйста… Рейвен показалось, что она впервые назвала его по имени, и ей понравилось как оно звучит. — Какая же ты нетерпеливая, детка, — прохрипел Мёрфи. Он раздвинул бедра Рейвен, лукаво улыбнулся и, закинув ее ноги себе на плечи, спустился вниз. Целуя живот, стал опускаться все ниже, и уже скоро его язык начал круговыми движениями бродить по клитору, заставляя тело изогнуться. Руки Рейвен опустились ниже. Пальцы зарылись в его волосы, прижимая ближе. Когда язык скользнул меж влажных складочек, Рейвен вскрикнула. Умелые руки Мёрфи знали свое дело. Он продолжал ласкать клитор большим пальцем и активно работать языком. Волна оргазма накрыла через несколько минут. Рейвен закричала и изогнулась. Мёрфи поднялся с довольной улыбкой, а девушка стиснула бедра, наслаждаясь пульсирующим удовольствием, расползающимся по всему телу. Однако парень не собирался останавливаться на достигнутом. Об этом кричал блеск в его глазах. Он снова осторожно раздвинул ее бедра, проводя по внутренней стороны пальцами, а затем резко вошел, заставляя вскрикнуть от напряжения и желания продолжить. Он начал двигать бедрами еще быстрее. Кажется, слишком быстро. Раздражение, появившееся внутри после оргазма быстро улетучилось, и Рейвен отдалась наслаждению. Мёрфи не сбавлял темп, двигался быстро, и скоро девушку накрыла очередная волна оргазма. К уголкам глаз подступили слезы. Пальцы ног напряглись, пальцы рук скомкали под собой простынь. Мёрфи вышел из Рейвен и, обхватив член рукой, сделал несколько быстрых движений, накрывших его волной удовольствия. Он откинул голову назад, а девушка почувствовала, как горячая сперма брызнула на ее живот. Она улыбнулась, и когда Мёрфи лег рядом с ней, положила голову на его плечо и уснула. Впервые после смерти Финна она чувствовала себя счастливой. По-настоящему. Пусть где-то глубоко внутри винила себя за то, что встала между Мёрфи и Эмори. Пусть понимала, что наутро попросит парня забыть о произошедшем. Эту ночь она желала провести в его объятиях. «Я люблю тебя», — рвалось с губ, но Рейвен сглотнула и постаралась не думать о своих чувствах.