По приказу Командующей все, кто был в состоянии поднимать тяжелое и заниматься строительными работами, были отправлены на восстановление Полиса. Теперь он должен был стать не столицей, а пристанищем для выживших. Даже добрую часть элегийцев отправили на работы, несмотря на то, что у них было место для ночлега и хранения запасов. Чтобы отвлечься от мыслей, тяжелым грузом лежащих на сердце, Кларк тоже вызвалась добровольцем, но Октавия не позволила ей заниматься тяжелыми работами, оставив ее дежурным врачом на случай, если кто-то поранится, потому что Эбби со своими помощниками трудилась в бункере над ослабленными.
Кларк расположилась в специальной палатке. Она была рада, что скрыта от остальных, и у нее нет нужды сталкиваться с Беллами. Она пока еще не готова была принять тот факт, что парень встречается с Эхо. Однако счастье (если это можно назвать счастьем) длилось недолго, потому что первым раненым оказался Беллами. Когда он заглянул в палатку, сердце рухнуло вниз. Кларк заметила кровь на его руке и поспешила осмотреть рану. Она все еще любила его, знала, что никогда не разлюбит, и боялась потерять. Даже каждая царапинка начала казаться для нее катастрофой. Обработав рану специальным раствором и перевязав, Кларк гневно посмотрела на Беллами.
— Что случилось, принцесса? — разрезал тишину, стоявшую в палатке все это время, приятный голос, волнами пробирающийся под кожу.
— Ты мог бы быть аккуратнее. Понимаешь, что еще есть остаточная радиация, которая может проникнуть в кровь через эти раны, и заражение…
Договорить Кларк не дало теплое прикосновение. Беллами взял ее за руку здоровой рукой. Их глаза пересеклись, и тело прошибло, словно от электрического разряда. Парень смотрел так нежно, что хотелось утонуть в море его шоколадных глаз.
— Волнуешься, принцесса? Тогда почему на корабле ты повела себя так, словно не знаешь меня так хорошо, чтобы волноваться?
Бархатистый тембр его голоса пьянил сильнее пойла Монти. Голова закружилась, и захотелось рухнуть на колени парня, зарыться пальцами в его волосы и сделать то, о чем мечтала столько лет — поцеловать его.
— На то были свои причины, — прошептала Кларк, стараясь не выдавать напряжения.
Если бы она сказала, что причина в Эхо, то Беллами бы все понял. Он ведь не дурак. Никогда не был дураком. Может быть, он и сейчас замечал, как трепещет тело от его близости, как сильно хочется прижаться к нему… Они смотрели друг на друга, пожирая взглядами, и, скорее всего, поцелуй был неизбежен, но…
— У нас еще один раненый, — знакомый женский голос врезался в сознание, заставляя резко отступить от Беллами, а его отпустить руку Кларк. Эхо. Она заглянула в палатку, разглядывая Кларк и Беллами. — Думаю, тебе лучше пойти со мной, потому что сам он вряд ли доберется до палатки, — произнесла она в сторону Беллами.
Кларк судорожно сглотнула. Горло сдавило от нехватки кислорода. Ей хотелось поскорее выбраться на свежий воздух.
— Я сама посмотрю на него. Веди меня, — отчеканила Кларк и, мельком посмотрев на Беллами, поджала губы.
Кларк прихватила с собой чемоданчик с самыми необходимыми инструментами и поспешила за Эхо. Можно было потрогать руками наэлектризованный воздух, стоявший между ними. Эхо ревновала, и ее можно было понять, но Кларк не хотела. Она устала идти на жертвы, входить в положение и постоянно уступать кому-то.
Раненому бедняге действительно не повезло. На него упал кусок ржавого металла и, скорее всего, сломал ногу. Кларк проверила все показатели и убедилась в том, что и подозревала: он пострадал из-за невнимательности, вызванной перегревом.
— Послушайте, вам всем нужно вернуться в бункер. Следует немного отдохнуть. Столько солнечного света после подземного бункера чревато, — крикнула Кларк толпе работяг.
— Ты не командир нам, — прошипел мужчина с длинными дредами — скорее всего, он был одним из Ледяной нации. — Хеда сказала, чтобы мы работали. И мы будем работать.
— Вы себе же хуже сделаете, — вмешалась Эхо, и Кларк ни капли не была благодарна ей за это. Лучше бы она вообще стояла в сторонке и молчала.
— А твой голос никому неважен, предательница, — прорычал мужчина. — Из-за тебя погиб король Роан. Мы никогда не забудем тебе этого.
Кларк заметила, как дрогнули мускулы на лице Эхо. Подоспевший Беллами, уже хотел вступиться за свою девушку, и если бы не Октавия, то без драки не обошлось.
— Что случилось? — спросила она, встав между Беллами и мужчиной, имени которого Кларк не знала.
— Твоим людям нужна передышка. Они должны вернуться в бункер, потому что столько солнца пагубно воздействует на них, — произнесла Кларк, стараясь не смотреть на Беллами, стоящего рядом с Эхо.
— Почему, прибыв на Землю с Ковчега, мы не страдали от избытка солнца? — сузив глаза, спросила Октавия.
— Не знаю… Возможно, радиации осталось чуть больше, чем в тот раз, — пожала плечами Кларк. — Этого беднягу нужно отнести в лазарет. Скорее всего, у него перелом. Я вколола обезболивающее, но…
— Я услышала тебя, Кларк, — произнесла Октавия и посмотрела на своих людей. — С этого дня вы все должны слушать приказы Кларк. Она будет моей правой рукой, и я всецело доверяю ей.
Это было неожиданно. Кларк посмотрела на Октавию и на секунду отметила во взгляде той теплоту. Но она была Хедой. Такой же, как Лекса. А чувства для Хеды — проявление слабости, пусть Октавия и проявляла эту слабость к своему брату.
— Спасибо, — кивнула Кларк.
— Уверена, ты оправдаешь мое доверие в отличие от моего брата, — произнесла Октавия, так и не посмотрев на Беллами.
И Кларк стало его чуточку жаль. Из-за того, что шесть лет заставили как-то приспосабливаться к новой жизни, он снова потерял сестру. И друга. Потому что оставаться для него просто другом Кларк больше не могла. Слишком долго она мечтала о нем, как о парне. Указав нескольким мужчинам на настил, куда перекатили пострадавшего, Кларк отправилась за ними. Все медленно пошли к бункеру, чтобы укрыться от знойного солнца и немного передохнуть.
***
Вечером, когда большая часть выживших собралась около костра, Беллами пытался отыскать взглядом Кларк. Он все еще ощущал ее дрожь во время прикосновения их рук. Возможно, он был мазохистом, если снова хотел испытать эти чувства, рвущие душу на мелкие кусочки, но он хотел прикоснуться к ней… хотел взять за руку… хотел услышать, что она испытывает то же, что и он. И когда он увидел ее, сердце пропустило такой удар, что, казалось, оно пробьет грудную клетку и выскочит наружу. Кларк улыбалась, обсуждая что-то с Харпер, и это была искренняя улыбка… Та улыбка, по которой Беллами так сильно скучал. Он уже хотел присоединиться к девушкам и медленно увести Кларк в сторонку, чтобы задать вопрос, который уже много времени изъедал его душу, прогрызая в ней огромную дыру.
— Беллами, я везде искала тебя. Думала, ты решишь остаться в бункере с остальными и поможешь им разработать план восстановления Полиса, — произнесла Эхо, обвивая руки вокруг шеи Беллами.
Парень поймал на себе взгляд Кларк и отметил, как с губ той сползла улыбка. Скорее всего, он был прав, и девушка испытывала к нему взаимные чувства. Возможно, она действительно любила его. К горлу подступил соленый ком. Беллами улыбнулся и снял с себя руки Эхо. Он не мог подобрать слова, чтобы объяснить, почему их отношения не могут быть сейчас теми, какими были на Ковчеге… И бросить ее он не мог. Ей сейчас было сложно, ведь даже ледяные ненавидели ее всем сердцем и желали убить.
— Мне не место среди них. Ты же знаешь, что Октавия больше не желает видеть меня… — произнес Беллами. Он взглянул на место, где находилась Кларк, но не заметил ее. Стиснув челюсти от злости, он посмотрел на Эхо.
— Брось! Октавия любит тебя. Она успокоится. Если ты хочешь, я могу уйти, ведь это из-за меня вы с ней поссорились.
В глазах Эхо появился страх. Скорее всего, она боялась, что Беллами согласится с ее предложением, но он не мог этого сделать. Пусть и хотел. Из-за Кларк.
— Я надеюсь, что однажды так и будет… Окти всегда была бунтаркой.
Беллами заметил на себе пристальный взгляд девочки с карими глазами и короткими темно-шоколадными волосами. Это была найтблида — дочка Кларк, которую та нашла в Полисе во времена небесного огня. Парень был знаком с ней понаслышке, но хотел поближе узнать ее. Может быть, чтобы услышать что-то новое о Кларк, о ее жизни в течение этих долгих шести лет в одиночестве (почти в одиночестве). А пристальный взгляд девочки только разогрел интерес.
— Я скоро вернусь, развлекайся пока, — прошептал Беллами и, поймав на себе недоуменный взгляд Эхо, поцеловал ее в щеку.
Он направился в сторону девочки, на лице которой читалась ухмылка. Словно она ждала Беллами и специально подзывала его взглядом.
— Привет, — произнес Беллами, присаживаясь рядом на корягу.
— Привет, — ответила девочка, с интересом разглядывая его.
— Я Беллами, друг…
— Я знаю кто ты, — перебила девочка. — Меня зовут Мэдди.
— Значит, Мэдди. Красивое имя.
— Его мне дала Кларк.
— Не сомневаюсь. Она большая умница, раз смогла вырастить такого смышленого ребенка.
— Я думала, ты другой, — произнесла Мэдди. — Мне казалось, ты сможешь сделать ее счастливее, но ты изменил ее жизнь в худшую сторону: Кларк стала чаще плакать и закрываться в себе, — продолжила, сузив глаза. — Она стала больше времени проводить с капитаном, а он мне не нравится. Очень жаль, что ты вообще вернулся на Землю.
Мэдди поднялась на ноги и ушла. Беллами стало отвратительно. Соленый ком подступил к горлу, а в уголках глаз появились слезы, застилающие их. Беллами сделал жизнь Кларк еще хуже… А значит, он был прав — Кларк любит его и, узнав о его отношениях с Эхо, она решила не вмешиваться.
«Дурак! Идиот! Придурок!» — выругался сам на себя, встал на ноги и отправился в лес. Ему хотелось побыть одному и подумать, как поступить дальше.
***
— А я тебя заждался. Думал, что ты никогда не выйдешь из этого чертова зала, — прошептал Мёрфи, ловя Рейвен в объятия.
От его обжигающего дыхания вдоль позвоночников пробежали мурашки. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь минутами близости… вспоминая прикосновения Джона, доставляющие невыносимое удовольствие… вдыхая аромат его кожи… а затем убрала его руки со своей талии.
— Какого черта? Я же сказала, что та ночь ничего не значила, Мёрфи! Я была пьяна.
— Рассказывай эти сказки кому угодно, но только не мне. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне… И…
— У тебя есть Эмори, Мёрфи! Вы были с ней вместе больше шести лет! Она любит тебя.
— А ты? — Мерфи окинул Рейвен взглядом. — Скажи, что ты меня не любишь, и я оставлю тебя.
Рейвен сглотнула. Мёрфи ударил по самому больному. Было сложно переступить через себя. Но девушка знала что такое быть брошенной. И она жалела Эмори, чувствуя себя предательницей, которая воспользовалась ситуацией и залезла в постель чужого парня.
— Я не люблю тебя, — выдавила Рейвен на одном дыхании.
Хорошо, что Мёрфи тут же развернулся на месте и ушел, потому что он не стал свидетелем ужаса, охватившего каждую клеточку тела. Рейвен обхватила себя руками, чувствуя, как содрогаются плечи. Плач вырвался из груди с горьким всхлипом. По щекам полились слезы. Она плакала так последний раз, когда Кларк убила Финна по приказу Лексы. Прислонившись к холодной металлической стене, она начала хватать ртом воздух, задыхаясь, и почувствовала теплые руки, принимающие в свои объятия.
— Все будет хорошо, — произнес знакомый голос. — Добро пожаловать в клуб разбитых сердец. И раз уж мы оказались подругами по несчастью, может быть, выпьем?
Кларк пришла очень вовремя. Рейвен обняла ее, положив голову на плечо, и дала волю эмоциям. Через пару минут, она заставила себя перестать плакать, чтобы не было лишних свидетелей, и согласилась с предложением Кларк. Обеим нужно было высказаться, а выпивка Монти раскрепощала и развязывала язык.
