Шесть лет и шесть месяцев...

Кларк все-таки не смогла оставаться на борту Элегии, после откровенного разговора с Шеппардом, поэтому съехала в бункер, где начала чувствовать себя как дома. Рейвен переехала к Мёрфи, и хоть поначалу отношения этой парочки вызывали у многих недоумение, Кларк чувствовала, что эти двое созданы друг для друга. Не понимала только, почему они не сошлись раньше. С другой стороны, она и сама пыталась отвергать свои чувства к Беллами, возникшие почти сразу, как только началась первая перепалка с ним. Восстановление Полиса шло медленно, так как разрушений было очень много. Оставалось надеяться, что к зиме люди будут обеспечены теплым жильем. Мэдди пропадала с Октавией в тренажерном зале, и Кларк немного ревновала, но понимала, что сама оттолкнула девочку от себя, поддавшись эмоциям и начав искать теплоту и заботу не в кругу своих близких. От этой мысли по коже побежали мурашки. Кларк поджала губы и направилась в сторону медицинского отсека. Она решила заменить мать в бункере, пока та будет дежурить в палатке в центре Полиса. Только так можно было избежать встреч с Беллами, которые в последнюю неделю не приносили ничего кроме боли разочарования, потому что он выбрал другую… Его слова до сих пор звучали в голове, отдаваясь колокольным перезвоном и пробуждая отвращение к самой себе: «У Эхо никого нет, я не могу ее оставить сейчас». Кларк мысленно провела параллель с моментом, когда Беллами примчался за ней в Полис и умолял вернуться вместе с ним в Аркадию, но она сказала «нет», оправдываясь, что остается из-за необходимости присутствия в городе посла от тринадцатого клана. На самом деле она была слишком слаба и боялась посмотреть в глаза своим друзьям, ведь то, что она совершила на горе Везер… Джаспер так и не смог простить. А Беллами… Кларк считала, что недостойна быть рядом с ним. Если бы только она знала, к чему приведет этот отказ… Если бы только могла предположить, что у Белла снесет крышу и он начнет подчиняться приказам Пайка. Она бы ушла, не раздумывая, наплевала бы на свою гордость, только бы уберечь любимого от тех чувств, что пожирали ее изнутри долгие месяцы после уничтожения горцев. — Какие планы на сегодня? — поинтересовалась Кларк у Мэдди, заметив девочку в коридоре. — Тренировка, а потом Октавия обещала провести экскурсию по Полису и немного рассказать мне о прошлой жизни. Думаю, это будет здорово. Ревность больно уколола. Кларк присела на корточки и взяла Мэдди за руку, пытаясь заглянуть той в глаза. Ей так хотелось объясниться и попросить прощения, но было трудно подобрать правильные слова, способные оправдать это отвратительное поведение. — Послушай, случившееся между мной и Шеппардом не должно как-то повлиять на наши с тобой отношения… — Я не обижаюсь на тебя, — ответила Мэдди и улыбнулась. И она не лгала. Кларк чувствовала это. — Тогда почему ты избегаешь меня? — Я не избегаю. В последнее время у тебя было мало времени, а я знакомилась с членами нашей команды. Сейчас Октавия тренирует меня. Твои и ее уроки помогут мне стать одним из лучших воинов. — Но война закончилась. Теперь мы добились того, к чему так упорно двигалась Лекса — мы стали единым кланом. Мэдди поджала губы и отвела взгляд. Она не доверяла Элегии. И не только она. Вероятно, Октавия тоже не верила новым союзникам и старалась держать руку на пульсе. Кларк сглотнула, отпустила руки девочки и встала. Окружающие имели полное право не доверять недавно прибывшим на Землю, учитывая обстоятельства, которые пришлось пережить в прошлом. Кларк и сама сомневалась в том, что спокойные времена, наконец-то, настали. — Ладно… Но вечером я хочу провести время с тобой. Я буду ждать тебя у костра. Пообещай, что ты придешь? — Договорились. Мэдди улыбнулась и пошла дальше в сторону тренировочного зала. Кларк проводила свою дочь взглядом и только потом открыла двери в медицинский отсек. Она не ожидала увидеть внутри человека, вызывающего учащенное сердцебиение и заставляющего вести себя по-дурацки. Руки начали дрожать — это стало нормальным явлением, посещающим каждый раз, когда Беллами Блейк появлялся в поле зрения. — Что-то случилось? — спросила Кларк, судорожно сглатывая соленый ком, перекрывающий дыхание. Беллами сидел на кушетке, но как только увидел девушку, поднялся на ноги и подошел к ней. Он уткнулся носом в волосы девушки, обвивая руки вокруг ее талии, прижимая к себе как можно теснее. — Беллами, не надо, — Кларк попыталась высвободиться, но объятия стали только крепче. — Почему ты меня избегаешь? Я ведь не сказал, что мы с тобой расстаемся… Я просто не могу пока бросить Эхо, но между мной и ней все кончено. Она знает, что мы с тобой любим друг друга. «Знает, но будет из последних сил удерживать тебя», — мелькнула мысль, причиняющая боль. Беллами склонился, приближаясь к губам Кларк, но она увернулась и легонько оттолкнула его от себя, положив руки на грудь парня. — От тебя пахнет ей… Я больше не хочу отпускать тебя, Беллами… Не могу делить тебя с ней, зная, что вы засыпаете рядом, но ты сделал свой выбор… И мне нет дела до того, трахаешь ты ее или нет. Кларк не знала для чего говорит такие обидные слова. Она действительно больше не желала делить Беллами с кем-то, пусть это будут и просто дружеские отношения. Обида, появившаяся в его взгляде, острым лезвием резанула по без того израненной душе, но у Кларк было достоинство — она могла сохранять хладнокровие, если было необходимо. Поэтому сейчас смотрела в глаза Беллами, пытаясь дать ему понять, что она не пошутила. И он понял. Не сказал ни слова, просто развернулся на месте и ушел. А Кларк присела на кушетку, как только двери закрылись, и заплакала, думая о том, что повела себя как полная идиотка. Внутри всколыхнулось какое-то странное ощущение беспокойства. Кларк даже подумывала попытаться догнать Беллами и извиниться перед ним, опасаясь, что тревожится за него, но слезы застилали глаза, а пришедший посетитель, жалующийся на острую боль в районе аппендикса, отвлек внимание.

***

Беллами пошел в тренировочный зал, твердо зная, что Октавия там. Ему хотелось поговорить с сестрой о возвращении Эхо в клан. Войдя в зал, он убедился, что связь с Октавией до сих пор крепка: она занималась с девочкой-чернокровкой, показывая одно из движений при отражении атаки мечом. Мэдди. Увидев Беллами, она сощурилась и резко отвернулась. Кажется, она ненавидела его. Парень ухмыльнулся. Октавия встретила его не менее злобным взглядом. — Тав, мне нужно поговорить с тобой, — произнес Беллами, приближаясь. — Бери меч и защищайся, большой брат. К ногам Беллами упал меч. Он не понимал, к чему этот маскарад, ведь он никогда раньше не умел сражаться на мечах. Раньше. До того момента, пока не попал на Ковчег, и Эхо не начала тренировать его. Сейчас он мог кое-что. Вряд ли сумел бы победить свою сестру, но ответить ей… Захотелось немного удивить ее и во время тренировки поговорить о девушке, которая не должна оставаться изгнанницей. Подхватив меч и правильно взяв его в руку, Беллами поймал на себе одобрительный взгляд Октавии, остававшийся таким ровно на секунду. Лезвия лязгнули от соприкосновения. Хеда нападала с силой, и на мгновение Беллами испытал страх, но тренировок с Эхо было достаточно для того, чтобы ловко отражать атаку. — Зачем ты пришел, Беллами? — прошипела Октавия, нанося очередной удар. — Поговорить об Эхо… — Беллами увильнулся и чуть оттолкнул сестру от себя. — Ты должна восстановить ее в клане, О! Прошло много времени. Эхо помогла нам на Ковчеге. Она стала частью СкайКру. — Нет больше СкайКру! Есть единая коалиция, из которой Эхо была изгнана. — У нее нет никого. Как по-твоему она должна жить? Октавия, я прошу тебя прислушаться ко мне… Пока Эхо будет одинока, я не смогу быть с Кларк. Беллами потерял контроль. Во взгляде Октавии сверкнул дьявольский огонек, а на губах заиграла ухмылка. Она выбила меч из рук Беллами и повалила брата на землю, прикоснувшись острием своего меча к его горлу. Беллами знал, что сестра не навредит ему, но он все равно боялся. Боялся, что она ответит отказом, как ответила бы любая Командующая. — Думаешь, мне есть дело до твоих отношений с Кларк? Нужно было думать о них раньше, Беллами. А сейчас тебе придется самому разбираться со своими проблемами, потому что я не стану менять мнение. Я не приму Эхо обратно. Октавия убрала меч и направилась к своей ученице, а Беллами пришлось собраться с духом, чтобы встать на ноги и уйти. Уйти ни с чем. С разбитым сердцем, которое не знало, как теперь быть дальше. Нет, он не бросит Эхо. Ему придется забыть о Кларк. И, возможно, он будет вынужден создать с Эхо семью. В этом случае они оба станут изгнанниками или их обоих примут в коалицию, но тогда он больше не сможет прикасаться к той, которую любит… Не сможет быть рядом с ней… Сердце защемило от несправедливости. «Ну почему выбор всегда такой жестокий?» Сначала Шарлотта, затем гора Везер, Пайк, город Света и вот теперь очередной удар… Выбор, от которого на этот раз зависело счастье самого Беллами. Он потерял надежду на то, что сестра когда-то позволит Эхо стать частью коалиции, а Кларк сказала свое слово — она больше не желает делить Беллами с другой, даже если та другая просто друг. — Черт! — Беллами пнул какой-то деревянный ящик, оказавшийся под ногами, и стиснул челюсть и зло посмотрел на мужчину, скорее всего, элегийца, направляющегося к бункеру. Напряжение оцепило каждую клеточку тела, и если раньше можно было надеяться, что однажды все изменится, то сейчас обречение сковало, словно огромная стальная цепь. Ко всем сомнениям, одолевающим душу, примешалось ощущение того, что совсем скоро произойдет нечто ужасное, вот только что именно Беллами не понимал, списывая тревогу на нервное перевозбуждение.

***

— Говорю тебе, Октавия, Кларк пропала. Мы с ней договорились о встрече у костра. Она не могла не прийти, — взволнованным голосом твердила Мэдди, стоя в кабинете напротив массивного стола. Октавия сидела в своем кресле, пытаясь осмыслить слова девочки. Могла ли на самом деле пропасть живучая Ванхеда? По сути, нет, ведь теперь все кланы были равны. С другой стороны, в прошлой жизни она нажила себе немало врагов, которые теперь могли бы желать отмщения. Девушка посмотрела на Индру, сидящую неподалеку. Они с Октавией как раз обсуждали план защиты Полиса, беспокоясь о том, что какому-то клану может прийти в голову, что теперь на Земле безопасно и можно снова развязать войну. — Если девочка говорит, что Кларк пропала, то нам следует проверить ее слова, — произнесла Индра. — Я вызову Миллера… — Не стоит. Поднимется паника. Индра была права. Посовещавшись, они решили разделиться и прочесать округу самостоятельно. Октавия и Мэдди начали с медицинского отсека, а затем прошлись в комнату Кларк, ссылаясь на то, что та могла сильно устать за день и заснуть. Но ее нигде не оказалось. — Она могла пойти к Шеппарду? — спросила Октавия у Мэдди. Девочка немного посомневалась, но затем принялась отрицательно мотать головой. — Все равно мне следует воспользоваться мотоциклом, который удалось починить нашим механикам, чтобы как можно быстрее добраться до Элегии и проверить эту теорию. Если Кларк пропала, мы должны будем объявить тревогу. Октавия поджала губы, думая, не причастен ли ее брат к исчезновению Ванхеды. Конечно, похищать ее Беллами бы не стал, а вот стать причиной, заставившей уйти подальше, чтобы не встречаться с любимым человеком, выбравшим другую девушку, это запросто… Взяв с Мэдди обещание, что та не бросится в сторону корабля новых «Небесных» и дождется ее возвращения, Октавия села на мотоцикл, надела шлем и завела его, слушай рев мотора. По пути к Элегии Октавия заметила одного из охранников с корабля, бредущего по обочине. Она притормозила мотоцикл рядом и нахмурилась, разглядывая парня. На плече висел рюкзак, а значит, он куда-то собрался. «Неужели решил уйти от своего капитана?» — Куда ты направляешься? — спросила Октавия. — Туда, где обещают мир. Ты Командующая коалиции? Сердце вспорхнуло, словно мотылек, завидевший огонь. Его голос был так похож на голос Линкольна… Хоть внешне парень значительно отличался: русые волосы, торчащие ежиком; прямой нос с чуть вздернутым кончиком; глаза болотного цвета; светлая кожа; ямочка на подбородке; легкая щетина на лице. — Я, — ответила Октавия, поборов это странное ощущение. — Я не хочу войны, поэтому прошу убежища в твоем бункере. Сердце начало биться, точно заяц, загнанный в угол. Линкольн тоже желал мира и хотел найти убежище в клане Луны. Вот только та оказалась не таким уж хорошим лидером. Она была трусихой. — От какой войны ты бежишь? — спросила Октавия. — Это не война… Это хуже… Наш капитан задумал нечто ужасное… И если ему удастся воплотить свой план, то никакой армии не хватит, чтобы остановить его. Октавия нахмурилась. Она знала, что с капитаном что-то не так, но какое оружие он мог применить, чтобы одолеть бункеровцев? — Что хочет сделать этот сукин сын? — спросила Октавия, внимательно наблюдая за эмоциями собеседника, который мог быть отправлен в бункер для проверки. — Оживить Алли. Если у него получится, то она сможет отключить всю электронику и взять под контроль всех людей, как однажды взяла нас, захватив корабль преступников. Октавия сглотнула. Снова Алли. В силах этой чертовой программы девушка не сомневалась, ведь город Света чуть было не поработил всех. — Садись, — Октавия кивнула на место за собой. — И держись покрепче, прокачу с ветерком до бункера, а там ты все расскажешь подробнее. Парень кивнул, а через пару мгновений Октавия ощутила на своей талии теплые мужские руки, обвивающие ее. Пришлось прикусить губу, потому что нахлынувшие чувства и воспоминания не предвещали ничего хорошего, как впрочем и новость о планах Шеппарда. Октавия ждала от него чего угодно, но не возвращения Алли, которую он так наигранно боялся, когда нужно было состыковаться с Ковчегом.