Шесть лет и шесть месяцев...

— Рейвен, посмотри-ка сюда, — Монти выглядел взволнованным и удивленным одновременно. Девушка лениво подошла к нему (сказывались недостаток отдыха и напряженная работа) и заглянула в монитор. — Что это такое? — Мне кажется, с кодом творится что-то странное, — возбужденным голосом ответил Монти. — До этого момента он был одним, а теперь начал меняться. Я думаю, всё дело в Алли. Не знаю, каким образом ей удалось попасть в системы Элегии, но уверен, что Шеппарду не понравится этот подарок. А здесь, при помощи оборудования, имеющегося в бункере, мы сможем остановить ее. Код-то нам известен, — глаза Монти блестели. Рейвен прикусила губу. В голове уже роилась тьма мыслей, что могло пойти не так, жива ли Мэдди, и как поскорее разнести этот чертов код, пока Шеппард не осуществил свои планы или не успел спохватиться. «И сможет ли он осуществить задуманное, если что-то пошло не так?» Напряженные мысли прервал взволнованный голос Мёрфи. Парень подошел ближе, взял Рейвен за руку и потащил за собой. Сначала в голове мелькнула мысль, что он ревнует. — Да что с тобой такое? — спросила Рейвен, притормозив. — Мы с Монти только что заметили лазейку, которая поможет нам вскрыть Элегию, как консервную банку… — Рейвен довольно улыбнулась, будто открытие совершила она, а не Монти. — Миллер поймал предателя, скачавшего всю систему безопасности бункера. Кажется, сейчас будет жарко… Я просто хочу, чтобы ты отвлеклась. Глаза широко распахнулись. Рейвен не горела желанием наблюдать, как кому-то отрубят голову, но раз уж Мёрфи потащил ее к месту казни, она решила не отказываться, только ради того, чтобы утолить свое любопытство и выяснить имя предателя. Зевак собралось много. В центре стояли Октавия и Беллами. Было здорово видеть этих двоих снова вместе. Семья Блейк всегда вызывала внутри небольшую зависть и ностальгические воспоминания о Финне. На губах заиграла улыбка, которая быстро сошла, как только Хеда начала говорить. — Мы собрались здесь, чтобы узреть, как соблюдаются законы ВанКру. Мы выжили и выбрались на поверхность, но никто не говорил, что следует наплевать на правила, которыми мы руководствовались шесть с половиной лет. Среди нас есть предатель, тот, кто пытался слить врагу системы безопасности нашего убежища… А какое наказание следует за столь страшным преступлением? — Смерть! — начали кричать все, как один. Рейвен передернулась. Ей были противны такие законы, но она отлично понимала, что если помиловать человека, предавшего один раз, он сделает это снова и снова… Нельзя было допустить, чтобы сплоченность, которой Октавия добилась благодаря своей победе, разлетелась вдребезги. — Сейчас Миллер выведет предателя, и свершится правосудие… Рейвен ожидала увидеть кого угодно — одного из Тришанакру или, может быть, из Ледяной нации… Но когда ее взгляд оказался на девушке, которую вывел Миллер, сердце пробило удар. Затем еще один. Какой-то глухой и тяжелый. Она почувствовала, как Мёрфи судорожно ухватился за ее руку. Эмори. — Эмори? — удивленно воскликнул Беллами, а девушка одарила его презрительным взглядом. — Но почему ты…? — А что ты ожидал, Беллами? Я всегда была чужой среди ваших людей и, несмотря на то, что Джон пытался создать иллюзию того, что я нужна ему, ушел к одной из вас… — с отвращением и без капли сожаления в голосе произнесла Эмори. Мёрфи сделал шаг вперед. Рейвен понимала, что он хочет остановить это, но она еще крепче сжала его руку, и когда поймала на себе взгляд, наполненный слезами, отрицательно покачала головой. Защищать предателя равносильно тому, чтобы подписать себе схожий приговор. Одна слеза скатилась по его щеке, затем еще одна. Рейвен отлично понимала, что чувствует Мёрфи. Она сама находилась в похожей ситуации, когда Финна приговорили к смерти. И считала себя отчасти виновной в этом. — Эмори, признаешь ли ты свою вину? — спросила Октавия, обнажая меч. — Я не считаю это виной, я считаю свой поступок правильным, — фыркнула Эмори, отвечая так, словно делает одолжение. Она с презрением посмотрела на Рейвен и Джона. В последний раз. А затем острая сталь вонзилась в ее тело, лишая преступницу дыхания и заставляя всех остальных склониться перед великой и безжалостной Скайриппой. Мёрфи уткнулся в плечо Рейвен, прижимая девушку к себе и беззвучно зарыдал. — Она сама выбрала такой путь, — пыталась утешить любимого Рейвен, хоть отлично понимала, что этот кошмар еще долго будет преследовать его во снах. Она вспомнила последний взгляд Финна и крепче обняла Мёрфи. — Все будет хорошо. Я рядом.

***

Кларк проспала какое-то время после того, как ее мать сделала для Эхо вакцину. В теле чувствовалась слабость, что было немудрено. Отчасти теперь Кларк понимала, что заставило Луну обезуметь и бороться за вымирание человечества — она испытывала боль на исследовательском столе в лаборатории Бекки, чувствовала себя подопытным кроликом и начала ненавидеть весь мир. Этим они с Кларк отличались, потому что свой костный мозг девушка дала Эхо по доброй воле. Когда она открыла глаза, то увидела Беллами, сидящего у ее кровати и сжимающего ее ладонь. Уже во второй раз она просыпалась и видела такое любимое лицо и взгляд, наполненный тревогой за нее. — Привет, — устало улыбнулся он. — Как долго я спала? — Кларк попыталась встать. — Не очень. Тебе лучше лежать. Ты должна восстановить силы, потому что мы не знаем, что нас ждет дальше… Я о том, как мы будем вызволять Мэдди. Кларк поджала губы. Она чувствовала себя виноватой за то, что еще не бросилась на спасение своей дочери, но она пыталась поступить правильно, чтобы не навредить той еще сильнее. — Как Эхо? — Кларк бросила взгляд на соседнюю кровать. — Она еще спит. Твоя мама сказала, что ее показатели стабилизируются. Черная кровь спасла ее жизнь. Ты спасла ее. Кларк улыбнулась. Чаще она отнимала жизни и была вынуждена признать, что спасать их гораздо приятнее. — Почему ты такой грустный? — Кларк сжала пальцы Беллами. — Пару часов назад казнили предателя, который чуть было не уничтожил всех нас, передав Шеппарду карту с системами безопасности бункера. — Бедная Октавия, — Кларк нахмурилась. Она думала, что этим предателем оказался Лиам и, вспомнив, как те смотрели друг на друга, посочувствовала сестре Беллами, которая почти смогла открыть свое сердце кому-то после смерти Линкольна. Лиам вполне мог провести Октавию на Элегию, делая вид, что помогает ей спасти брата и Кларк, чтобы тем самым втереться в доверие и заполучить нужные сведения. — Да, Октавии было непросто сделать это… Но еще сильнее мне жаль Мёрфи… — Что??? — Кларк почти подскочила на кровати, из-за чего резко закружилась голова. — Скажи, что ты пошутил… Мёрфи не мог… Вы ведь столько лет провели вместе на Ковчеге… — Это не он, Кларк, это его бывшая… Эмори… Я отлично понимаю, как тяжело было наблюдать за ее смертью. Но он держался молодцом. Кларк сглотнула. Она вспомнила, как яростно Мёрфи заступался за Эмори на острове Бекки, когда Эбби хотела испытать сыворотку с черной кровью на той. Тогда Кларк увидела настоящую любовь, ради которой следует бороться. И в тот самый момент она поняла, что точно так же сражалась бы и вгрызалась в глотку любому, кто решил бы навредить Беллами. Вот только признаться ему в своих чувствах до длительного расставания не успела. Что по сути было хорошо, ведь тогда Беллами точно не отпустил бы ее… Просто не смог не остаться на этой чертовой планете и погиб бы от радиации. — Я понимаю его состояние… У него есть Рейвен. Со временем Мёрфи успокоится. — Да. Надеюсь, что так. Кларк, я все хочу сказать… С того самого момента, как мы с тобой встретились… Мы занимались сексом, целовались, снова занимались сексом, ругались, но дело так и не дошло до того, чтобы раскрыть то, чего на самом деле хочешь, — Беллами говорил сумбурно, но не успел завершить начатое, потому что со стороны кровати Эхо послышалось постанывание. Кларк улыбнулась и отпустила его руку. Следовало позвать Эбби, чтобы она проверила, все ли в порядке и не следует ли оказать медицинскую помощь приходящей в себя Эхо. Где-то глубоко внутри все сжималось от страха. Кларк мечтала услышать от Беллами, что он хочет провести остаток своих дней с ней, но не понимала готова ли к таким откровениям прямо сейчас, когда Мэдди находилась в смертельной опасности и, возможно, ради ее спасения, в итоге Кларк придется рискнуть собой.

***

— Мэдди, детка, как ты себя чувствуешь? — в каюту вошел Шеппард, вызывая негодование и желание разорвать его глотку. Но девочка позволила в этот момент Алли занять свое место. — Мэдди? Мне кажется, что ты путаешь меня с кем-то, милый… Знаешь, мог бы найти какое-то другое тело. Почему девочка-подросток? У тебя извращенные фантазии? Шеппард ухмыльнулся. Мэдди была сторонним наблюдателем в собственном теле. Поддавшись соблазну, она все-таки заключила с Алли сделку и теперь наблюдала за тем, как та обведет капитана вокруг пальца. Мэдди надеялась, что в любой момент сможет вытеснить искусственный интеллект, но начала понимать насколько трудно бороться уже сейчас. Она попыталась вернуться в себя, когда Шеппард подошел ближе и провел по щеке пальцем, но ничего не вышло. «Неужели это конец?» Сдаваться Мэдди не собиралась и начала пытаться снова и снова, пока сил не осталось окончательно. Устав от этой борьбы, она зажалась где-то в уголке собственной души, надеясь, что сможет собраться с силами, чтобы попытаться дать отпор.

***

Октавия сидела в своем кабинете. Она позволила только Лиаму остаться рядом, объясняя самой себе, что делает это исключительно ради того, чтобы держать его под контролем. Сейчас он расположился за столом напротив и смотрел на нее, словно изучал. Он не отчитывал и не пытался сказать как это плохо — убивать других людей. Возможно, он отчасти осуждал поступок Октавии, но понимал ее. По крайней мере, пытался понять, почему она поступила так, а не иначе. Как только их взгляды пересеклись, началась протяжная игра в гляделки. Октавия чуть сощурилась. Она давно не отдыхала нормально и сейчас чувствовала слезоточивость в глазах, но все равно не моргала первой. Напряжение вместе со страстью, вспыхнувшей где-то на молекулярном уровне, нарастало. Первым на ноги встал Лиам, продолжая смотреть в глаза Октавии, а затем поднялась она. Шаг навстречу. Еще один. Октавия оправдывала свое желание сблизиться с ним необходимостью снять физическое напряжение. Раньше для этого у нее была Найла, но теперь многое изменилось. Еще один шаг, и Октавия почти сорвалась, она прильнула к Лиаму всем телом, приподнялась на носочках и требовательно впилась в его губы. Мужчина ответил с той же пылкостью. Он подхватил Октавию на руки и усадил ее на рабочий стол. Его руки блуждали по телу Хеды, проникая под одежду, лаская требовательно, немного грубо, но это заводило еще сильнее. — Давай обойдемся без долгих прелюдий? — предложила Октавия, а Лиам тут же понял ее намек. Стянув штаны сначала с Октавии, а затем избавившись от своих, он вошел в нее резким движением, вероятно поняв, что сейчас ей нравится эта первобытная грубость. Лиам двигался быстро, будто бы у него не было женщины с момента пробуждения и он пытался наверстать упущенное. «Сто лет, проведенных во сне, у него явно ничего не было», — мелькнула мысль, но Октавия отмела ее. Ей было наплевать, сколько времени у Лиама не было секса, она наслаждалась и надеялась, что как только это закончится, они смогут остаться в прежних отношениях и быть друг для друга просто Командующей и подчиненным, но где-то глубоко внутри она желала большего. Октавия устала притворяться сильной, нести тяжелую ношу на своих плечах. А еще она скучала по мужчине… Откинув голову назад, она наслаждалась, пока, наконец, внутри все не стянулось в тугой узел, который разорзвался и доставил давно забытое удовольствие. С губ слетел стон. Лиам вышел из нее и кончил на пол. «Да, дети — последнее, что сейчас нужно Командующей», — появилась мысль, которая отрезвила и напомнила о ребенке, находящемся в данный момент в плену у чудовища. Октавия спрыгнула на пол, надела свои вещи и посмотрела на Лиама. Она поймала в его взгляде понимание. Снова. Без слов он согласился с ней, что это был просто секс. И она благодарно улыбнулась ему.