История одного сквиба

Глава 1.

“Рабами нас делают не оковы деланные из железа а те что сделаны из идей.” Из размышлений одного философа.

Новость о моем сквибстве была воспринята довольно холодно. Никто из моих родичей не хотел принять факт, что один из их чад, тем более близнецов, магический инвалид. В то время, да и сейчас тоже, была популярна идея о силе магических близнецов. О том что они всегда будут вместе, поддерживая друг друга во всем, и даже говорили, что близнецы могут угадывать мысли друг друга. А тут... вдруг... жуткая реальность бьет немилосердно по неокрепшим мечтам... Ведь если близнецы связаны, то страдать от недостатков одного придется и другому. Мысль о том, что можно быть сквибом и не чувствовать себя ущербным, не могла уложиться в сознании Кристофера и Сифоны. По этой причине меня показывали многим врачам, даже обратились к специалистам из св. Мунго. Я не возьмусь сказать сколько денег пришлось выложить за эти экзамены и всякие анализы, но ответ оставался один — менялись только вариации: "Магическое ядро повреждено еще в до рождения. Лечение невозможно!". Даже после стольких лет, я с содроганием вспоминаю одного настырного докторишку, которому уж очень хотелось прорватся в пионеры первооткрывателей и сделать рывок в магической науке лечения. А меня видел как еще одного объекта исследований. Результатом стал разбитый нос, что характерно — не мой. После того, как родители смирились с моей "особенностью", они начали воспитывать меня ориентируясь на новые реалии. И мой отец часто пытался объяснить мне, кем он хочет чтоб я стал. Один из таких разговоров ярко отпечатался в моей памяти. Надо заметить, что после того как стало ясно что магичить мне ну никак не светит, было решено акцентировать мое обучение на маггловских науках и на истории магии. И сейчас мой отец объяснял мне почему мне нужно было учился той белиберде, какими я тогда считал алгебру и арифметику. *** Гостиная комната. На полу стелился ярко-красный ковер, цвета вишневого варенья. Этот доэпохальный магический ковер передавался в моей семье в течении долгих поколений и стоил минимум в два раза больше чем наш особняк. Одна из его важнейших характеристик, благодаря чему он и не был еще продан, была та, что после прикрепления к полу оторвать его можно только вместе с метровым слоем фундамента. Даже к нам ковер привезли с этой самой прослойкой, и бедным гоблинам наверно долго пришлось матерится прежде чем они смогли втиснуть его в положенное место. — Стефан, ты уже почти взрослый мужчина, — мне тогда было шесть, но как и все дети, считал себя очень большим, умным и ужасно взрослым -, и должен понять что мир, в котором мы живем, не совсем такой каким его описывают в книгах. -... — Скоро вам двоим исполнится семь лет, и мы с мамой решили помолвить твоего брата с Жосефиной... Ты наверно помнишь это милую девочку с золотыми кудряшками? — вспоминая ее, отец улыбнулся и перевел взгляд на камин, перед которым мы и сидели, где весело подпрыгивали язычки пламени. Благодаря этому он и не заметил, как я вздрогнул всем телом от ее имени. ...Жозефина МакКлайэр... эта девочка была дьяволом во плоти.. Она умела издеваться так изящно и тонко, что кроме как самой жертвы никто и не мог заподозрить ее в чем бы то не было. Плела она свои сети, должен признать, с гениальным изяществом. Умело контролируя собственное настроение она позволяла спонтанной магии сделать все за себя. Только стоило ей разозлиться на тебя, как с тобой обязательно что-то случалось. Как, например, на мой с Карлосом (как обозвали родители моего близнеца) день рождения. Я провел тогда худших тридцать минут своей жизни, сидя с ней за одним столом и страдая чесоткой в самых "непечатных" местах. А она все говорила и говорила со мной, а этикет, вбитый в мою голову заботливой матерью не позволял мне прервать ее и отклониться, так как дама должна закончить разговор первой, если кавалер сам начал дискуссию. И она это правило прекрасно знала. Таким образом, после получаса невообразимых мук она соизволила отпустить меня, закончив монолог фразой, которую мне не забыть никогда: — Не смею больше тебя задерживать, — и легкий кивок, каким леди отпускает прислугу. — Я что-то подустала, да и тебе наверно тоже наскучило обсуждение того, где ты сможешь только быть зрителем. По правде говоря, из-за страшной чесотки я не мог внятно отвечать, и только тупо кивал. А говорила она о квидиче. В тот день я заперся в туалете и проплакал два часа, раздираемый между жгучим стыдом, обидой и сильной чесоткой. Пока меня оттуда не выкурил счастливый братец, которому в тот день тоже исполнялось шесть. Я никогда и никому не рассказывал ни про тот случай, ни про какие либо другие. Ведь отец считал меня мужчиной! А мужчины не плачут, не сдаются и защищают дам, но никак уж не дерутся с ними. А сейчас отец говорил мне что эта ведьма, в магловском смысле слова, будет жить под одной крышей со мной после женитьбы с Карлосом! Тогда я и представить не мог, что после свадьбы Карлоса мы не обязательно должны были жить все вместе. Но так или иначе, если отец говорит что так надо, значит так оно и будет — а вот я могу и потерпеть. Ведь я уже начал понимать, что не важно насколько сильно меня любят родители — ведь я сквиб. ...И этого ничто и никто никогда не изменит. — Да отец, я ее помню. — Несмотря на все мои усилия, мой голос казался мне таким деревянным, что хуже и быть не могло. Но тогда он этого не заметил, а может и заметил, но не придал значения. — Так вот, — сказал отец, всматриваясь в мои глаза, -ты должен был заметить, что твои учебники совсем не такие, с какими учится твой брат. Стефан, я обязан быть честным с тобой. В магическом мире тебе будет очень трудно, особенно после того как нас с Сифоной не будет рядом, — он поднял руку, останавливая готовые вырваться возражения о том, что мне тогда казалось таким абсурдным. Как может такое быть?! Что папы и мамы не будет?! Вранье! -Именно поэтому мы с Сифоной решили дать тебе знания двух миров, так ты сможешь жить в обоих сразу. Ты также должен знать, что денег на нашем счету скоро совсем не станет. И вам с братом придется обеспечивать себе жизнь самим. К сожалению, нам с твоей мамой так и не удалось найти работу, — и совсем тихо, так что бы я не услышал, добавил: — Отец, что же ты натворил... Но я услышал, хотя и не подал виду. Но кажется я полностью запутался, а как со всем этим связана Жозефина? И, словно отвечая на мои мысли, отец продолжил... — Невестка твоего брата из семьи МакКлайэр, они известные торговцы во многих сферах, — неопределенно сказал он -, после их свадьбы Карлосу перейдет часть их дел, а ты со своими знаниями сможешь помочь его новой семье обрести связи в магловском мире, и быть посредником между ними. Этим самым ты сможешь обеспечить себе жизнь, а если повезет, будешь жить в достатке так же, как и наши предки. Дальнейшие слова отца я уже не смог слышать. Так вот почему Жоза тогда отпраздновала меня как слугу, она наверное уже тогда знала о уготовленной мне судьбе. Знала и потешалась, смеясь под себя. Когда я понял что отец закончил говорить, а тишина затянулась, я только и смог прошептать: — Да, отец. В тот день мы больше не разговаривали. Да и о чем говорить с недомагом, как я считал, у которого на лбу с рождения написано огромными буквами — ...Слуга...