Затерянная равнина

      Слабый ветер тихо перебирал тяжелые белые шторы. Они опускались на старый паркет и при каждом движении воздуха еле слышно шуршали.       Окна были открыты, и кожа чувствовала, как ветер просачивается сквозь плотную ткань и гладит тонкие, нежные руки.       Запахло чем-то приятным. Похоже на фреш из каких-то диких ягод. Такой аромат девушка уже слышала когда-то давно, в далеком-далеком детстве, когда ходила со своей матерью в лес.       Или это была тетя?..       Она уже и не помнит.       Этот запах щекотал ноздри с утроенной силой еще и потому, что во рту был какой-то странный, неприятный горький привкус, а горло словно покалывало сотнями отравленных иголок.       Ветер… Откуда дует ветер?       Девушка попыталась открыть глаза. С первого раза у нее не получилось: веки были слипшимися и невыносимо тяжелыми. Казалось, что кто-то насыпал туда много-много колючего песка.       Голову и все тело ломило, как при высокой температуре. После третьей попытки веки соизволили раскрыться, и яркий свет на мгновение ослепил девушку. Прищурившись, она несколько секунд привыкала к свету, и только потом смогла различить перед собой край голубого одеяла и резную спинку деревянной кровати, в которую упирались ее ноги. С потолка, обклеенного белыми обоями, свисала простая люстра с синим пластиковым абажуром. В нее была вкручена одна энергосберегающая лампочка-спиралька; еще два пустых патрона чернели рядом, словно охранники в строгих костюмах.       Попытка повернуть голову отозвалась болью в шее и плечах. Наверное, у девушки действительно была температура. Она повернула голову влево, и увидела большую коричневую дверь с массивной круглой ручкой и окошечком примерно посередине. Дверь выбивалась из общей бело-голубой цветовой гаммы комнаты, в которой лежала девушка. Казалось, что ее поставили сюда совсем недавно и еще не успели перекрасить в голубой или белый цвет.       Почему она спала в этой комнате?..       Тихо.       Так тихо, что шепот штор, танцующих на старом паркете, был невероятно громким. Девушка попыталась приподняться на руках. Но как только она напрягла свою спину, все тело пробрала сильная дрожь, виски стали пульсировать, а локти подкосились, и бедняжка снова упала на мягкую голубую постель.       Послышались шаги, и кто-то взялся за круглую дверную ручку с обратной стороны. Спустя мгновение внутрь вошел высокий молодой человек в черном приталенном костюме. Темные волосы были модно причесаны и залиты дорогим лаком. На галстуке в обычный черно-белый ромбик блестела серебряная заколка.       Вслед за ним быстрым шагом в комнату забежала крохотная шатенка в белом халате. В одной руке она несла деревянный стул, в другой — поднос с каким-то темным пузырьком, стаканом и бутылкой воды. Стул она оставила прямо перед постелью, поднос — на белой (ну кто бы сомневался!) тумбочке, которую девушка поначалу и не заметила.       Вода.       Лишь одного взгляда на воду хватило, чтобы понять, насколько сильно она хочет пить.       Незнакомец кивнул в сторону двери, и шатенка исчезла столь же быстро, как и появилась. Молодой человек сел на стул, поздоровался и мягко улыбнулся.       Он говорил по-английски почти без акцента, но разобрать, из какой он страны, было практически невозможно. Понять смог бы только какой-нибудь филолог или эксперт в области национальностей, или кто-то еще в этом роде. Тем более английский не был родным языком девушки, она просто изучала его в университете, наряду с русским и немецким.       Парень сидел, слегка наклонившись вперед и сцепив ладони в замок. Именно парень — на вид ему было не больше двадцати трех лет, телосложение у него было юношеское, и назвать мужчиной этого человека было бы сложно. У него была приятная белозубая улыбка, тонкие длинные пальцы, образовавшие замок, словно создавались для музыки. От всего него — начиная каблуками лакированных туфель и заканчивая зализанными волосами — несло ухоженностью и книжным благородством. Казалось, что будь этот человек рядом с девушкой всегда и везде — она никогда ничего бы не боялась.       Но в этом месте, в эту самую секунду появление молодого человека зародило в девушке тревогу.       Она попыталась разжать сухие губы и невнятно произнесла:       — Где я?       — Мисс, давайте будем говорить по-английски, я не понимаю вас, — мягко ответил незнакомец. Его голос был твердым и поставленным, как у человека, привыкшего выступать перед публикой. В другой ситуации девушка может и расслышала бы в нем даже какие-то приятные нотки, но сейчас было не до того.       Английский она знала хорошо. Девушка твердо это помнила, но не могла вспомнить, где и когда учила этот язык. Она тихонько кивнула головой в сторону тумбочки и попросила:       — Я хочу воды…       Парень словно спохватился. Быстрым движением сорвав с подноса бутылку, он наполнил стакан, поднес его к губам девушки и свободной рукой приподнял ее голову. Она закрыла глаза и сделала несколько маленьких глотков. Вода была по странному сладкой, но зато смыла изо рта этот противный горький привкус непонятно чего.       Девушка опустила голову на подушку. Казалось, что силы покинули ее окончательно — хотелось только поскорее уснуть. Уснуть, чтобы увидеть сны…       Она не заметила, как парень ушел из комнаты. Темнота окутала ее так же быстро, как огромная грозовая туча, которая налетает летом на маленькую деревушку и не жалеет никого и ничего.       В следующий раз девушка открыла глаза уже тогда, когда в комнате было темно. Ягодным фрешем теперь не пахло. Не пахло вообще ничем — словно с дневным светом умерли и все запахи вокруг. Она с удивлением заметила, что постель на ее кровати была уже не голубого, а светло-зеленого цвета. На тонкой безрукавой ночнушке не было ни единой складочки, как будто девушка надела ее только пару минут назад.       Странно.       Волнение, посетившее ее с приходом незнакомого парня, усилилось. Она снова попыталась привстать на локтях, и в этот раз двигаться было намного легче. Руки и спина болели не так сильно, а из головы словно выгрузили тонну кирпичей.       Хотелось пить.       Бутылка стояла на краю тумбочки. Рядом — поднос со стаканом и лекарствами. Наклейку от пузырька оторвали, и понять, что внутри, было невозможно.       Наверное, кровать производила слишком много шума, потому что точно так же, как и в первый раз, за дверью послышались шаги, и внутрь вошла та самая шатенка, которая уже заходила сегодня днем.       — Мисс, вам уже легче?       Снова английский. И снова с тем же акцентом, что и у того парня.       Она подошла к кровати и села на самый ее край. От белого халата пахло хлоркой и дешевыми цветочными духами.       Девушка в постели кивнула головой.       — Вы можете сказать, где я?.. Как я сюда попала? Сиделка (иначе назвать ее было никак нельзя) слегка подалась вперед, явно чувствуя удовольствие от того, что расскажет о произошедшем первой.       — Самолет, в котором вы летели, попал в шторм. Пилот принял решение садиться неподалеку отсюда, на большой равнине, но не справился с управлением… Марк был здесь и видел аварию. Он привез вас сюда.       — Куда? Кто такой Марк?       — Он владелец этого места. Точнее… Владелица — его мать, но пансионатом занимается именно он.       — Каким пансионатом? — девушка непонимающе смотрела на сиделку через слабые веки. Она чувствовала усталость и злость из-за того, что не могла получить ответы на свои вопросы. — Почему я ничего не помню, почему меня не отвезли домой?       — Тише… — сиделка погладила девушку по руке, — вам нельзя волноваться. Домой вы не попали потому, что мы не знаем, кто вы и где живете. При вас не было никаких документов. Это место — частный пансионат, Марк привез вас сюда, потому что вы были без сознания, очень слабы, и вам нужна была помощь.       — Но почему я тогда не в больнице?       — В округе почти нет хороших врачей, и в больнице вам было бы хуже. Да и незачем вам туда, — тон сиделки неожиданно сменился и стал более холодным, — Марк привез сюда доктора из столицы пару месяцев назад.       Что, черт побери, происходит?..       Сиделка умолкла. Девушка закрыла глаза и покачала головой: она ничего, абсолютно ничего не могла вспомнить.