Клякса в жизни.

POV Тсуна.       Я открываю глаза. Вот он, мой сон, который я так люблю за единственного человека, что понимает меня. Я помню хорошо тот день, когда этот человек пришёл в мой сон. Я была рада, сначала боялась, а потом в итоге просто сидела и плакала на его плече, а он меня успокаивал. Этот человек стал для меня важен. — Мукуро, ты здесь? — Я посмотрела на этот красивый сад, что я так люблю. Жалко будет его больше не увидеть, но надеюсь там наверху будет тоже хорошо. — Тсу, — Я повернулась и увидела Мукуро, который с улыбкой протянул мне кулон в виде сине-красной бабочки и улыбнулась. Я взяла эту милую вещицу и улыбнувшись, надела её. — Тебе идёт. — У меня к тебе разговор. — Я закусила губу и села на траву, рядом сел Мукуро и улыбнувшись, погладил меня по короткому ёжику, не знаю почему, но он любил так делать. — Что случилось у моего любимого неба? — Он всегда меня так называет, когда хочет подбодрить и помочь. — Меня убьют через два дня, ибо я прокололась, не успев взломать базу данных Варии. — Может и не убьют, пока не проверишь - не узнаешь, поверь, Тсуна. Ты не тот человек, которого можно просто так убить. Ты небо, чистейшее небо, которого убить сможет лишь глупец или урод. — Он прижал меня к себе, а я, закрыв глаза, стала наслаждаться тишиной и теплом человека, что сидит рядом. Роднее него у меня нет никого. — Думаешь, в Варии нет таких? — Гений Варии не такой. Я знаю, что это за человек, не бойся, даже если убьёт, не умрёшь, я это знаю. — Он лёг спиной на траву и прижал меня к себе крепче, давая понять, что не отпустит, а я положила голову ему на грудь и слушала, как бьётся его сердце. В этом месте мне на самом деле хорошо. Утро.       Просыпаюсь, сразу смотрю на наличие кулона и тут же снимаю его, кладя в шкатулку, ведь мой брат выкинет или спалит пламенем. Зачем небеса наградили его этим пламенем? Он его не достоин, потому что он позорит первое поколение Вонголы. Они были великие, а он с ними даже рядом не стоял.       Смотрю на часы, 7-20, проспала, теперь снова буду летать. Плетусь в ванную, встав под холодные струи воды думаю о своей жизни. Моя мама никогда меня не любила, видела только брата, а я лишь вздыхала и уходила в себя, довольствуясь одиночеством и спокойными днями, когда дома была только я, а остальные уезжали веселиться на выходные. По началу было обидно, а потом я начала получать удовольствие от того, что у меня есть два дня в неделю на тишину и покой без боли и нервов. В голове всплыл образ отца, который был для меня чужим человеком, которого я люто ненавидела, ненавидела не только из-за татуировки, но из-за избиений и постоянных упрёков , слов о том, что лучше бы я вообще не рождалась.       Я было бы рада сбежать, но не могу, ибо некуда. Мой брат - это вообще копия отца, только он более безжалостный и сам руки не марает.       Вытираю свои волосы полотенцем и надеваю свою форму. Она, к сожалению, для мальчиков. Нет места в этом доме девочке, да как и в общем-то в школе, для всех я парень, была им и буду. Самое сложное было привыкнуть затягивать грудь, а в остальном разницы особой не было, просто во мне видели неудачника, но кто знает, что было бы, будь я для всех девочкой.       Выхожу из комнату подхожу к лестнице и сразу получаю пинок и скатываюсь с неё, слышу смех брата и хочу его убить. В такие моменты меня охватывает ярость и татуировку начинает адски жечь, что жутко больно. Но факт, что она тускнеет говорит о том, что её можно сжечь, но я не уверена, да и не нужно это уже. Всего 2 дня и я уже не буду чувствовать эту боль, всего два дня и я перестану дышать, а моё сердце перестанет биться. — Неуклюжая уродина, — поджимаю губы и беру сумку, собирая учебники, что рассыпались. Выхожу из дома, для меня завтрака в этом доме нет. Куплю по дороге со школы себе что-нибудь.       Пустая улица, школьники ещё сидят дома и смеясь, завтракают в компании любящих родителей, а я лишь могу опустить голову и сказать, что у меня нет семьи. Наверное это странно звучит со стороны, но не другим меня судить, я не от хорошей жизни такая. На меня давит эта тишина, ведь я знаю, что многим сейчас хорошо и они радуются, а я лишь глотаю слёзы и всё больше хочу умереть. Главное потерпеть два дня, а потом всё станет так, как должно было быть. — А вот и наш неудачник. — Нет, нет, нет, пожалуйста, я не хочу, я не люблю боль, я живая, мне очень больно физически. Я устала кричать, я хочу умереть, дайте мне спокойно сдохнуть.       Меня втолкнули в тупик и стали бить, ногами по телу, а я могла только скулить. Это противно и гадко, ведь ты не можешь даже дать отпор, а пламя, что внутри тебя буйствует и не может даже тебе помочь, пытается сжечь татуировку. Я ненавижу всех этих людей, мне хочется в такие моменты их убить, сжечь заживо или задушить, но я вынужденна терпеть. Чёртов отец, чтоб он сдох, за эту татуировку, я была бы сейчас счастлива, если бы не она. Мой крик, кажется, слышен везде, об мои руки начинают тушить сигареты, а я не могу ничего с этим поделать, на сколько же я жалкая. Они уходят, смеясь, а я понимаю, что сегодня уже не попаду в школу, но так даже лучше. Зато я отлежусь да своей смерти дома.       Смотрю на свои руки и понимаю, что это уродство. Около десятка затушенных сигарет о мои руки. Уродство на часть жизни, некрасивым я буду трупом, с такими-то отметинами. Как же это всё мерзко.       Я не верю в чудеса, но живу с мечтой умереть.       Я плетусь домой, что бы сесть на кровать и открыть ноутбук. Я ненавижу это место, но другого нет, поэтому мне приходится возвращаться сюда снова и снова. Моя жизнь похожа на бесконечный день сурка, но я знаю, что всего чуть-чуть, и можно будет уснуть навсегда.       Я пытаюсь вспомнить счастливые моменты своей жизни, но помню только взломы и подарки человека, который казалось бы, и вовсе мне чужой, но он и в правду проявлял ко мне светлые чувства и любит так же, как и брата. В отличии от других.       Вспомнилось то, как мне было противно, когда я один раз, придя со школы, застала брата целующимся со своей одноклассницей, а он потом, вечером зайдя в мою комнату, избил меня и сказал, что я никогда не понравлюсь ни одному парню. Он был прав, я на самом деле урод. Мне хотелось в тот момент дать отпор брату, но я испугалась, что он может меня не только изобьёт, но и может сделать, что пострашнее. Я слишком труслива. А он слишком сильный и у него есть пламя. Я лишь жалкий человек, об которого он всегда будет вытирать ноги.