Дочь - подарок судьбы

Проведя всю ночь за изучением личных дел нескольких студентов Хогвартса Волдеморт ранним утром вызвал Руквуда. — Август, у меня появилось для тебя два важных поручения. Точнее, вопроса. Первый из них: как узнать текст пророчества. И второй: может ли маглорожденный волшебник, — он намеренно не сказал «ведьма», — явно выделяться в лучшую сторону на фоне чистокровных. — По первому вопросу могу сказать, что пророчество может взять лишь тот, о ком оно сказано. По второму — такие случаи лично мне не известны. Как правило, при детальном изучении оказывается, что в роду такого маглорожденного волшебника имеется либо чистокровный, либо полукровка, либо даже сквиб. Чаще всего это непризнанные бастарды чистокровных, о которых те и сами могут не знать. — И как же это узнать? — Вас интересует кто-то конкретный, мой Лорд? — рискнул спросить Руквуд и тут же пояснил, — Есть ритуал, который по крови может определить, либо кто родители, либо где находится кровный ребенок. Я встречал его описание в одной из рукописей, датированной X веком. В ней Адрина Дей, жена чистокровного мага из угасшего теперь рода, описывает, как она искала наследников мужа, подозревая его в неверности. Будучи сама бездетной, но красивой и чистокровной, она боялась, что ему родит какая-нибудь простолюдинка, и он избавится от нее или того хуже заставит воспитывать чужого малыша, в то время как она прикладывала все усилия, чтобы обзавестись собственным ребенком. После нескольких лет тщетных попыток забеременеть Адрина сосредоточилась на своей безопасности. Читая древние трактаты, она изобрела заклинание, которое по крови могло найти не просто родственника, но наследника. Не медля, она, якобы случайно, поранила мужа и тем же вечером провела поиск. И нашла трех мальчиков, родившихся в разных бедных семьях с небольшой разницей в возрасте. Не желая допустить, чтобы муж прознал о них, если еще не знал, она отравила его. Позже ее заклинание опробовали многие женщины, которые желали обезопасить себя и своих детей от лишних наследников. Арлик Бесноватый испробовал же его в обратную сторону — он желал убедиться, что жена родила от него, и его дети — родные. Таким образом, можно достоверно утверждать, что ритуал работает. — Что за ритуал? — изумился Волдеморт, который в свое время перерыл кучу литературы, но так и не встретил ничего подобного. — Они не сильно отличаются друг от друга, мой Лорд. В случае, если ребенок ищет родителей, он использует свою кровь, если же родитель ищет ребенка — он использует свою. А заклинание одно и то же: Оstende mihi, qui prope sunt, per sanguinem*. Показывает ближайших родственников, от интенсивности цвета зависит степень родства. Ярко-красный свидетельствует о связи родитель-ребенок. Светло-розовый, практически невидимый — о дальнем родстве. В чашу собирают кровь того, кто проводит ритуал, немного — несколько капель. Затем направляют палочку и произносят заклинание. Тут же рядом с магом появляется что-то вроде отдельных портретов разыскиваемых родственников, если они живы. При указании на подобное изображение палочкой проявляется цвет связи, словно рамка вокруг образа. И еще — первыми появляются ближайшие родственники. В настоящее время этот ритуал считается утерянным и неиспользуемым. Почти во всех чистокровных домах эту функцию выполняют родовые гобелены, а остальным подобное, как правило, не интересно. Прошло два дня. В школе Чародейства и Волшебства Хогвартс состоялся заключительный пир, и гости тем же вечером отбыли домой. Ученики паковали вещи — утром их будет ждать Хогвартс-экспресс на станции в Хогсмиде. Профессор Снейп явился на зов Темного Лорда из опустевшей школы. Лорд Волдеморт слушал Северуса, восседая в своем кресле, словно на троне. «Личные дела — хорошо, но Снейп все же учил их четыре года — мог что-то интересное подметить, чего не отразишь на пергаменте при всем желании. Хорошо все же, что тогда я сдержался и не убил его во время той странной исповеди. Он мне еще пригодится, а расквитаться я всегда успею, ведь я — бессмертен, и времени у меня — вечность», — он ухмыльнулся и, поняв, что отвлекся, начал внимательнее слушать. — …необычайно высокий уровень магии для маглорожденной, — продолжал Снейп, не придав значения тому, что повелитель отвлекся, — лучшая ведьма на курсе. В прошлом году использовала маховик времени, чтобы посещать все предметы, — он скривился. — Хватит восхвалять девчонку, Северус. Я уже знаю, что ты неравнодушен к маглорожденным девушкам. — Мой Лорд, — Снейп склонил голову, — она весьма необычная маглорожденная. Ее упорство и, я бы сказал, настырность… поражают не меньше успехов, которых она достигает, даже в зельеварении, хотя совершенно к нему не расположена. Впрочем, это отражено в ее табеле оценок. Мистер Невилл Долгопупс хорош в травологии, но на этом все его достоинства заканчиваются. Он весьма неуклюж и боязлив, хотя, вероятно, предан друзьям. Мистер Рон Уизли — самый младший сын Артура Уизли. Жаден до славы и внимания, имеет неплохой ум, но будто бы не желает им пользоваться. Отношения с Поттером в последнее время весьма прохладные. Это — ближайшее окружение Поттера, но, должен заметить, он стал весьма общительным, и в приятели ему можно записать три четверти Хогвартса. Правда, большая часть из них меняет свое мнение о нем быстрее, чем нюхлер находит золото в полном банковском сейфе. — А что сам Гарри Поттер? — Волдеморт пристально посмотрел на Снейпа, склонив голову на бок. — Сам Поттер имеет лишь две отличительные черты — умение влипать в неприятности на ровном месте и редкий талант выпутываться из них без потерь. — «Не всегда своими силами, конечно, точнее почти всегда не своими», — подумал он. — Ладно, свободен пока. Мне нужно все обдумать, я позову, когда понадобишься. Снейп молча поклонился и вышел, а Волдеморт задумался о Грейнджер. «Что-то тут нечисто… И поручить проверить некому. Наверняка она дочка какого-нибудь чистокровного сноба, который или не захотел ее признать или вовсе не знает о ней. Но чья?» — Он прошелся по кабинету. Выглянул в окно, наблюдая за весело щебечущими птицами. — «Надо бы посмотреть на них всех лично. Только до Поттера не доберешься, Лонгботтом и Уизли — незамеченным не пройти. Остается Грейнджер. С нее и начну.» Прочитав адрес на личном деле, он не стал долго думать и аппарировал. Дом был явно жилой, но сейчас там никого не было. Набросив на себя иллюзию, Волдеморт побродил по городку, который казался ему смутно знакомым. — «Видимо все пригороды неуловимо похожи друг на друга», — он не стал заострять свое внимание на каких-то неясных эмоциях, что вдруг стали обуревать его. Примерно через час он вернулся к дому Грейнджеров. Темный Лорд Волдеморт чувствовал себя полным идиотом, стоя рядом с домом маглов под дезиллюминационным заклятием и поджидая, когда они появятся. По его расчетам даже маглы уже должны были добраться с вокзала Кингс-Кросс. А вот и они. Он услышал звук мотора подъезжающего автомобиля, хлопанье дверей, и все семейство (на сей раз действительно, все семейство было в сборе, только никто из них об этом не знал) оказалось на подъездной дорожке. Сначала шел незнакомый высокий светловолосый мужчина, несший чемодан, потом женщина с сильно вьющимися пышными волосами, в которой он узнал Джейн, а следом шла сама Гермиона. Девушка вдруг подошла к мужчине и обняла его, сказав: «Я тоже соскучилась, пап!» Волдеморт скривился. Он терпеть не мог все эти нежности. Семья прошла в дом, а Тёмный Лорд вспомнил: «Много лет назад зимой он был здесь. Точно. Это тот самый дом. Не зря городок ему показался знакомым, только ёлки и снега вокруг не хватало. Не может быть! Это какое-то дурацкое совпадение!» — подумал он, для верности тряхнув головой, но картина перед ним от этого не изменилась. — «Она же тогда спасла меня. Конечно, она стала старше, но это точно она. Ничего не бывает просто так. Почему именно она оказалась матерью подруги Поттера? Нужно присмотреться повнимательнее к этой семье». Он аппарировал к себе. В доме на Гриммо собрался Орден Феникса. — Северус, что происходит в стане Пожирателей? Какие планы у Волдеморта? — первым делом спросил Дамблдор. — Не могу ничего сказать, директор. Я связан Непреложным Обетом. — Тогда какой от тебя прок? — загорячился Блэк. — Ты пришел, чтобы передавать наши планы своему повелителю? — издевательски усмехнулся он. Снейп дернулся, но Альбус, не желающий раздора в их и так немногочисленной компании, вмешался: — Пусть Северус не может рассказать, но его Обет не помешает выразить свое мнение или предупредить нас об опасности наших планов, так ведь? — он взглянул на зельевара поверх очков-половинок. Снейп просто кивнул в ответ и уставился на противоположную стену. — Вы все знаете, — продолжал директор, — что Волдеморт возродился. Я уверен, что до школы нам не следует тревожить Гарри. Защита в доме его тетки убережет его, а вы по очереди будете следить за ним, чтобы он оставался в порядке, — увидев воодушевление в глазах Блэка он тут же добавил, — все, кроме тебя, Сириус. — Но это несправедливо! Он мой крестник! И в этом доме ему также ничего не грозит! — Это не обсуждается. Тебя все еще ищут дементоры, а вдали от магического мира Гарри будет спокойнее. Вы же видели, что пишет «Пророк». Мальчик и так взволнован, и я прошу вас, — то, что это была не просьба, а почти приказ, поняли все без лишних слов, — оградить его от этих новостей и пустых переживаний. Вскоре все уляжется, а ему нужно набраться сил. Год выдался непростым. Для всех нас. «Как и все предыдущие годы Поттера», — подумал зельевар, в корне не согласный с директором, но понимающий, что спорить бесполезно. — Молли, я думаю, вам лучше вернуться домой и постараться пригласить его к себе на недельку, как вы это делали раньше. Ему пойдет на пользу твоя забота. Я сообщу, когда его выпустят из Мунго. — Вновь никто не стал спорить, хотя директор противоречил себе, ведь в Норе Гарри никак не будет отрезан от мира волшебников. — Если вопросов больше нет, то я пойду. — Альбус попрощался и отбыл камином. Следом ушел Снейп. Молли, которой не нравилось находиться в этом мрачном доме, а точнее, не нравилось то, что Сириус не давал ей развернуться и устроить тут все на свой лад, погнала детей собирать вещи, и через полчаса они уже были дома. В доме остались лишь Ремус и Сириус. Они молчали, думая, прав ли Дамблдор, лишая Гарри возможности провести лето с крестным, но при этом настойчиво отправляя его в Нору. — А может позвать Молли обратно? Пусть делает тут что хочет, лишь бы и Гарри приехал? — Сириус с надеждой посмотрел на друга. Тот лишь покачал головой. — Не думаю, что Дамблдор одобрит это, иначе бы он сам предложил. И прошу тебя, будь благоразумен, не подставляйся, ты нужен ему. Сириус рассеянно кивнул. Сам же Гарри через несколько дней все же выписался из Мунго и в сопровождении Кристен отправился на Тисовую улицу, совершенно не заботясь о том, что совсем не знает ее. И что она может только прикидываться другом. Когда его все же посетила подобная мысль, они были уже в Литтл-Уингинге. Но она удивила его. — Гарри, ты слишком мало меня знаешь. И одно дело — проводить тебя из Лондона сюда, другое — открывать твое местоположение. Ты должен быть осторожнее, ведь мы так мало знакомы. А предают порой даже близкие друзья, — она грустно улыбнулась, явно намекая на друзей его родителей. Если тебе потребуется помощь или совет, или просто захочется что-то обсудить, пиши или звони, — она протянула ему бумажку с адресом и телефоном. Потрепав его на прощание по голове, она развернулась и пошла в сторону парка. — Спасибо, Кристен! И ты тоже пиши, если что! — Прозвучало нелепо, но он действительно хорошо относился к ней. Дождавшись, пока она скроется в зарослях и исчезнет из вида, он побрел вдоль по улице, надеясь, что не встретит кузена с его дружками. До дома он добрался без приключений. Потянулись унылые однообразные дни, наполненные работой по дому, которую не уставала изобретать тетя Петуния. А вечерами он бродил по улицам или сидел в своей комнате. — Букля, ты одна у меня осталась, — сказал он как-то вечером, перед тем как выпустил ее на охоту. — Даже друзья мне не пишут, неужели за месяц не набралось новостей? — Он скосил глаза на стопку пергаментов, лежащую возле клетки, сова неодобрительно ухнула. — Не сердись, Букля. Я не хочу ехать туда, но еще не придумал, как отказать повежливее. Ну да, мне пишет Рон, но ведь это совсем не похоже на то, что было раньше. Он лишь зовет в гости. Это хорошо, конечно, но немного странно, не находишь? Даже он должен был заметить, что мы уже не так дружны. Да и с чего вдруг такая прыть? В школе он не рвался со мной общаться. Ладно, полетай, тебе наверно здесь не очень-то весело. — Он открыл клетку, и сова, дружески клюнув его за ухо вылетела в открытое окно. Лорд Волдеморт пребывал в задумчивости. Из головы все никак не шла Гермиона и ее мать. Он рассеянно перелистывал личное дело ученицы школы Чародейства и Волшебства. И тут ему на глаза попалась дата ее рождения. Проведя нехитрые подсчеты он застыл. «Этого не может быть! Просто не может быть! Но это объяснило бы ее силу. Я должен убедиться!» — недолго думая, он призвал ближайший фиал и провел ритуал, о котором ему говорил Руквуд. Результат не заставил себя ждать — появился лишь один портрет. Портрет Гермионы Грейнджер. Потрясенный Волдеморт навел на изображение свою палочку и увидел ярко-красное свечение вокруг образа. Он был на грани…истерики? «Как?! Как могло получится, что из всех женщин, что у него были, забеременела именно эта магла?! Не Беллатрикс, которая очень долго этого добивалась, мечтая о ребенке от него, от обожаемого ею Лорда Волдеморта, не толпа чистокровных волшебниц, надеющихся через ребенка добиться места рядом с Повелителем, а та сердобольная магла, что вылечила его и выходила. Вот уж поистине ирония судьбы, ничего не скажешь. Теперь эту маглу надо охранять от его особо рьяных слуг. Дочка-то его новоявленная оказалась не только подружкой его самого главного врага, а еще и возлюбленной! Да… Есть тут от чего сойти с ума. Конечно, можно проигнорировать факт наличия дочери, но, так как та с Поттером уже везде наследила в его приключениях, то теперь это невозможно. Да и род Слизерина, как и все чистокровные волшебники, больше всего ценил свое магически одаренное потомство. А девчонка-то весьма одаренная, в папочку пошла!» Отказаться от такого чуда Волдеморт не мог, даже если дочка далеко не чистых кровей. «Попробовал бы кто заикнуться об этом теперь! Кстати, надо осадить Малфоев, еще не хватало, чтоб моего ребенка грязнокровкой называли». — Лорд почувствовал гнев при одной мысли об этом. Но все же что-то грызло кошмар всея магической Британии. Он вспомнил недавнюю… встречу с… дочерью. — «Звучит-то как! Непривычно, конечно, но хорошо». «Гермиона вдруг подошла к мужчине, обняла его, сказав: „Я тоже соскучилась, пап!“» И вот тут Лорда переклинило. Ему невероятно сильно захотелось уничтожить человека, которого Его дочь так ласково назвала папой. Он отец! И никто другой! Пусть он в тот момент ничего еще не знал, но это ничего не меняет! Лорда Волдеморта буквально трясло от злости и ревности. Где-то в глубине сознания он понимал, что это нормально, так и должно быть, но это понимание плохо помогало. Он начал крушить свой кабинет. Он и сам не мог понять, почему это его так взбесило. У него никогда не было семьи, а в детстве очень хотелось. У него может быть семья, состоящая из него и этой девочки, его дочери. Это был какой-то собственнический инстинкт. Лорд Волдеморт никогда не делился тем, что считал своим, а дочь — его! Его плоть и кровь! И никого другого отцом называть не будет. Но следующая мысль резко охладила запал Темного Лорда: «А ведь пытаясь возродиться, не зная, кто она, сколько раз я подвергал ее жизнь опасности!» Он знал и о тролле, и василиске. Ему стало не по себе. Теперь-то он и волоску не позволит упасть с головы этой девочки. — «Но как быть с Поттером? Его убийство точно не поможет в сближении с дочерью! Девчонка его явно любит. Опять эта гребаная любовь! Что с этим делать?!» *«Оstende mihi, qui prope sunt, per sanguinem» — покажите мне, кто близок по крови. (Яндекс переводчик). «ОстЭндэ михи, кви прОпэ сунт, пер сангвИнем» (спасибо за подсказку flat0). Ритуал придуман.