Железный Эльф

Темная стоячая вода отражает, как ярко начищенный металл. Ветви ближайших деревьев окунаются в пруд, плавают, шевелятся, как живые. Должно быть, то донные рыбы — тихие и ленивые — скользят там, в илистой глуби, и задевают листья своими серыми телами. Вода отражает, когда есть свет. Днем картинка одна, ночью — совсем другая. Луна иначе вырисовывает лицо, так получается красивее. Это нельзя объяснить. В лунном свете волосы такие белые. И искрят, как молодой снег. А след от ссадины кажется тенью и… красиво. Что-то холодное в этом человеке в отражении, что-то правильное. Зачем боги путают мысли? Ведь и там Снёр, и тут, один и тот же. Или вот тот, внизу, в отражении луны, настоящий, а этот, с больными коленями и ноющей спиной, усталый и уже не такой молодой, только кажется ему, и стоит моргнуть — пропадет без следа, растает туманом над водой и исчезнет в воспоминаниях? Рука касается воды, и отражение исчезает в лунной ряби. Незачем тешить себя красивой ложью. Не быть Снёру таким, не вернуть время, не иметь кожи, как лунный свет, а волос — как молодой снег. — Уходит твое время, Снёр Исландец, скоро настанет для тебя вечная тишина Хельхайма, — шепчет он, истаивая.

— Попался, — пробормотал Макс, просыпаясь. Этот сон был особенно глубоким и тихим, неудивительно, что раньше увидеть его не получалось. Внутреннее чутье сразу подсказало, что спал Макс дольше обычного, а рыжий значок на экране комма свидетельствовал о больничном. Судя по свету из-за задернутых штор, было раннее утро. Лишние сутки или больше? С тех пор, как Хайрих вернулся, они спали вместе, и Макс привык просыпаться в его объятиях, лицом у него в груди или шее, но сейчас было иначе. Впервые с момента воссоединения ему удалось это увидеть в спокойной обстановке: Хайрих спал. Дыхание у него стало медленным и глубоким, нагрев тела постепенно снижался, а из-под закрытых век пробивалась тонкая полоска серебряного свечения. Он лежал рядом на боку, одной рукой обнимая Макса за талию. Поднять ее не было никакой возможности: даже одна рука йотуна оказалась невыносимо тяжелой, ее не получалось сдвинуть ни на сантиметр. Макс же лежал приподнятый на подушках полусидя, а на животе под рукой Хайриха был прилеплен медицинский питательный пластырь. — Ты повредил меня, мой гигант, — прошептал Макс со смешком, мягко касаясь волос Хайриха. Мерцание из-под век тут же усилилось на мгновение, потом пропало; вся мощная фигура зашевелилась, дыхание вернулось к норме. — Макс, — Хайрих распахнул глаза и сразу обнял его. — Прости. Прости меня, я такой неловкий… сделал тебе больно. — Сейчас ничего не болит. И… мне скорее понравилось. Но не делай так больше без команды, — Макс ущипнул его за спину. — Я потерял время из-за тебя, зато нашел кое-что в глубине сознания. — Да, конечно. Я не буду… но хорошо, что понравилось. Мне хотелось этого. Что ты нашел? — Покажу после. Я спал лишние сутки? — Ну… когда ты потерял сознание, сработал датчик здоровья. Друид примчался через несколько минут, шипел на меня и плевался. Сказал, что я мог повредить тебе грот и лишить возможности иметь детей в будущем. Но вроде обошлось же, да? Он сделал тебе пластырь с лекарством и велел не будить, не тревожить. Это было прошлой ночью. — Вот как. Ну, боли особенной я не помню. Думаю, все хорошо. Макс попробовал сесть нормально и почувствовал онемение внутри. Что-то в животе оставалось непослушным и не давало свободы движения. Тут же ожил Ганс. — Герр Макс, вам нежелательно вставать сегодня. Рекомендована исключительно умственная нагрузка, никаких тренировок и тяжестей. Процесс излечения почти завершен, но нагрузка может повлиять на эластичность тканей, что доставит неудобство в будущем. — Ох, вот оно что. Что же, я буду работать отсюда. Ганс, подключись к рабочей станции и создай для меня виртуальные экраны по каждому направлению отдельно. Вперед — срочную почту, расписание и расчет по «Наследию». — Автоматический расчет еще не завершен. — Я знаю. Мне нужно внести изменения в условия. Скорее всего, понадобится эфирный проектор и допуск с него на тонкие структуры памяти воды. — Земля или Юна? — Начнем с Земли. Прошло много времени, нельзя быть уверенными, что нужный массив данных не был перемещен. — Мне потребуется несколько минут, чтобы обработать запросы, — уведомил Ганс. — Хорошо. Я пока подберу себе меню, раз работаю дома и мало двигаюсь. К тому же, я давно не ел, и начать лучше с чего-то легкого для желудка, — Макс подтянул экран ближе и вызвал раздел пищеблока. — Что делать мне? — спросил молчавший до того Хайрих. — Насколько я знаю, сегодня у тебя рабочий день, — отозвался Макс, не отрываясь. — Да, но ты еще не поправился. — И? Мне не требуется помощь. — Конечно. Он хмуро вздохнул и встал с постели, излучая досаду. — Значит ли это, что вчерашний день ты пропустил без уважительной причины? — спросил Макс у его спины. — У меня была уважительная причина. Ты болел. — Насколько мне известно, я спал. И как же твое присутствие мне помогало, интересно знать? — Я… тебя согревал. — Одеяло прекрасно справляется с этим. Кроме того, в коммуникаторе есть контроль температуры жилого помещения. — Я волновался. — Значит, все же без повода. Ты пропустил день службы просто так, учитывая, что мы и так отлучаемся по делам Арктиды, а наш долг Нории еще не выплачен до конца. Неприемлемо. Макс говорил спокойно, и только очень проницательный собеседник мог услышать нотки раздражения и гнева в его голосе. Хайрих проницательным не был, но Макса знал слишком хорошо. Он посмотрел на него с некоторым беспокойством. — Накажешь меня? — Разумеется. Ему на комм пришло уведомление сначала о возврате жалованья за вчерашний день обратно в бюджет, затем — о штрафе и лишении выходного дня. Хайрих свел брови и покачал головой. — Ладно. Но я же могу заходить к тебе… — Нет. — Звонить и писать? — Только в экстренных случаях. Этим ты будешь меня отвлекать. — Макс, я с ума сойду от беспокойства. — Ты можешь принести мне обед и ужин, — сжалился Макс. — Но только если это не скажется плохо на твоей результативности. — Да какой результативности? Я вообще не знаю, чем должен заниматься! Обычно ты даешь мне задания, или я на обучении. Но за вчера я прошел сразу несколько курсов, так что… — То есть, в приказы ты вообще не заглядываешь, — Макс вздохнул. — В мое отсутствие ты первый, кто меня замещает. — Я?! Но я же не умею, как ты. Ну, влезать в головы, смотреть так и вообще. — Для приема отчетов, запросов и посетителей твоих способностей должно хватить. В приемной Гамле, он не допустит откровенной ерунды. Все особо важное все равно попадает ко мне. С оставшимся справился бы даже пятилетний ребенок. — Если это пятилетний ребенок темнокрового — то конечно. — У нас общий темнокровый родитель, если ты забыл. — Макс, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. Хайрих натянул иллюзию и вышел из квартиры. Сама мысль о том, что он передвигается по Замку практически голый (если не считать костного доспеха) заставляла Макса трепетать, стискивать колени и нервно дышать, но он скорее вышел бы голый сам, чем признался в этом. Немного успокоившись, он медленно добрался до душевой и по рекомендации Занди принял теплую ванну с лечебным сбором. После этого с осторожностью поел, стараясь не увлекаться, и собрался работать. Оставаться в постели Макс не хотел, потому что она должна была оставаться местом удовольствий, поэтому перебрался на диван в гостиной, где устроил теплое гнездо из подушек и пледов. Гамле быстро сориентировался и уже пересылал всю информацию и Хайриху, и Максу. От Этьена пришло сообщение с пожеланием скорейшего выздоровления. Обсидиан спрашивал, не желает ли Макс присоединиться к их маленькому клубу офицерских жен сегодня вечером и хорошенько выпить, если друид позволит. Циат писал серьезнее, в основном, насчет подготовки к событию «Альба», как они назвали вероятную атаку Оулы. Кроме этого, он вернул предложенный Максом проект создания отдельной ветви специалистов по контролю за приезжими с визой «Считать приоритетной задачей», и тоже справился о здоровье. Сильнее всего удивило и взволновало письмо от Ее Величества Зиары, в котором оказалось приглашение в Золотой дворец для личной встречи. Макс сделал отметку о его получении, но пока ничего отвечать не стал: об этом стоило поговорить с Циатом, ведь обычно Зиара никого не приглашала к себе. Однако сейчас его больше всего интересовали результаты расчетов по проекту «Наследие» и новая информация. Эфирный проектор запустился без проблем, и через некоторое время Макс уже мог любоваться результатами своего труда: двойным изображением человека из своего сна. Этот Снёр Исландец был, предположительно, темнокровым, сыном колдуна Сиалиэна, сильнейшего снежного мага своего времени. По крайней мере, сходство было очевидным, особенно в отраженном образе. Сравнивая свои прижизненные изображения с тем, что видел в зеркале, Макс подозревал, что отражение в пруду может примерно соответствовать истинному облику темнокрового, тогда как «реальный» вид был ничем иным, как маскировкой и подстройкой под привычный людям образ. Добавив все полученные сведения в поиск, он запросил данные из памяти воды и уже через несколько секунд заворожено наблюдал, как карта Земли в районе Скандинавии покрывается яркими точками: вода отзывалась быстро, сразу показывая, где видела искомого человека. Похоже, этот Снёр перемещался морем неоднократно, и путь держал в Норвегию, Британию, берега нынешних Польши и балтийских стран. Ганс проводил анализ изображений и выстраивал примерную временную линию жизни на основе возрастных изменений. — Думаю, он родился в Исландии. Потом перебрался из родных мест, пересек море… здесь много отпечатков, должно быть, жил какое-то время в этом фьорде. Потом снова поплыл, и с этого времени, видимо, начались походы. А обрыв линии посреди моря означает смерть, я полагаю. Возможно, утонул, или болезнь. Хотя колдун вылечил бы себя. Ганс, как нам определить, действительно ли это был темнокровый? — Герр Макс, я предлагаю усовершенствовать тест Занди, по которому он оценивал вас. Прежде у нас не было живого материала, и сравнить тестируемый образец с клетками настоящего темнокрового мы не могли, а теперь можем. Тест станет почти стопроцентным. — Замечательно. Много времени это займет? — От нескольких часов до нескольких дней. Забор материала производят дроны или частые посетители Земли, вроде тануки, и скорость напрямую связана с графиками посещения близлежащих точек и временем передачи проб в лабораторию. Можем снарядить отдельную группу, но это привлечет дополнительное внимание к объекту, а вы этого наверняка не хотите. — Не хочу, — подтвердил Макс. — Мне кажется, Циат уже присвоил нашему проекту статус секретного. Пусть дроны или кто там еще не знают, что и зачем они собирают. — Я уведомлю о статусах заборов проб и проведении проверок. В качестве генетического материала использую ваш волос. — Обязательно сообщай. И никому больше, кроме меня. Даже Хайриху ни слова, даже Циату. — Слушаюсь. Хайрих с обедом появился практически сразу, как Макс его затребовал, будто ждал под дверью (возможно, это было довольно близкое к правде предположение). Вопреки сомнениям, с работой он справлялся хорошо: Макс отслеживал, как отмечаются отчеты и сортируются запросы, ничего не поправлял и в глубине души гордился своим мальчиком. — Как ты тут? Хайрих поставил подносы на стол и опустился на колени перед диваном, где устроил логово Макс. — Хорошо. Мне вообще не было больно, я сразу отключился тогда, и теперь я ощущаю только онемение и легкую слабость. Накроешь на кухне? — Да, сейчас… Он запустил руки под пледы, забрался под домашний костюм и погладил живот поверх пластыря. Макс испытал что-то очень странное в этот момент, но мгновение поймав ощущения Айариана, когда тот ждал дитя. «Если альфа рвет тебя изнутри, это означает, что он готов сделать тебе ребенка, — раздался его ехидный голос в голове. — Но только тебе решать, когда наступит подходящее время». — Ты странно смотришь, — сказал Хайрих, глядя в его глаза. — Словно северное сияние. — Это бывает. Все нормально. С работой ты справляешься, как я вижу. — Да, более-менее. Твой Гамле просто зверь какой-то. С парой сотен таких ребят в руководстве Германия не только войну выиграла бы, но и весь мир на колени поставила. — Все идет так, как должно. Что там с едой? Свой обед Хайрих тоже принес сюда, поэтому ели вместе. У него было что-то вроде рубленых котлет с гарниром из незнакомой крупы, у Макса — запеченные полоски мяса с крупными кусочками овощей. Хайрих не позволил ему идти и отнес на руках, словно хрустальную вазу. Макс не мог не думать о словах Айариана, потому что — в этом было сложно признаться самому себе — мысли о возможной в перспективе беременности приводили его в ужас. Будучи человеком, он всегда с содроганием смотрел на выпирающие животы женщин, испытывая чуть ли не фантомные ощущения тошноты, тяжести и чужого движения внутри. К тому же, он терпеть не мог младенцев и все, связанное с ними (особенно грязь, запахи и шум). Вместе с тем, Макс понимал, что обязан завести ребенка, даже, может быть, двоих, поскольку династиям Йотунхайма и Гипербореи нужны наследники, а их малочисленным расам — прирост. Хайриха можно было даже не спрашивать: тот и так при каждом удобном (с его точки зрения) случае шептал, что хочет заделать Максу маленького. Его приводила в восторг сама идея, возможность заполнить своего омегу и переполнить, чтобы плод их связи имел физическую форму. Поначалу это пугало, но изучив источники, Макс констатировал, что так проявляется абсолютно нормальный инстинкт альфы. Он стимулируется при регулярном контакте, усиливается под влиянием сердечной связи и управляется альфа-гормонами, так что выражается сходным образом у альф разных рас. Возможно, поговорить об этом стоило с теми, кто был в теме, так что Макс на всякий случай ответил согласием на предложение Обсидиана посидеть вместе вечером. Делиться деталями он не собирался, но посчитал, что его способностей хватит, чтобы заставить разговор свернуть в нужную сторону и послушать, что говорят другие омеги и прочие сожители альф. Раз тема деторождения неизбежна, стоило подойти к ней с пониманием, хорошо подготовленным. Спешить здесь однозначно не следовало, в конце концов, им просто негде и не на что содержать детей сейчас. — У меня сейчас занятия с некромастером, — сказал Хайрих, когда с едой было покончено. — Если хочешь, я поставлю что-то еще на время после ужина. Задержусь. — Почему я должен этого хотеть? — Потому что чертов друид запретил нам трахаться. А я уже хочу тебя просто кошмарно, — Хайрих нахмурился. — И не уверен, что выдержу. Макс проверил назначения Занди: действительно, половой покой сегодня и завтра до вечера. — Ну что же, придется потерпеть. Я вечером собираюсь выбраться выпить с Обсидианом и несколькими знакомыми, так что можешь спокойно отправляться домой и спать. — Что еще за знакомые? — Супруги альф, — Макс закатил глаза. — Не ревнуй к каждому столбу. — Да я им всем готов глаза выдавить только за то, что имеют наглость смотреть на тебя и наслаждаться твоим видом. — Ревность делает тебя смешным и глупым. Прекрати, хотя бы вслух. Вскоре Хайрих ушел, кое-как удовлетворившись десятиминутными поцелуями на диване. Он был в таком мрачном настроении, что впору было посочувствовать Стли от всей души. Хотя тот наверняка и не такое в своей практике встречал. После ухода супруга Макс решил попробовать связаться с Циатом и уточнить у него детали загадочного приглашения Ее Величества. — Да, Зиара мне сказала. Отправимся вместе, завтра днем. Я очищу ее, а потом вы сможете пообщаться. Сразу предупреждаю: там будет производиться съемка, так что лучше быть не в норийском мундире, — Циат отвечал, не отвлекаясь от своих мониторов. — Извини, у меня тут смета на энергоемкие модули, финотдел все никак к согласию не придет. — Я понял, мне это не мешает. — Да уж, вроде работает толпа дармоедов, а на практике я сам во все влезаю. Ладно, это лирика. Я хотел предупредить, если нужна какая-то помощь с празднеством — не стесняйся. Мы всегда рады помочь нашим друзьям. — О, Нория и так очень много делает для нас. Я не могу и мечтать о большем. Надеюсь, что наш прием будет приятным сюрпризом для друзей. — Некоторые вещи нам совершенно не в тягость. Особенно это относится к продукции Нории, которую мы экспортируем. — Я понял, спасибо. Заказы мы будем размещать в последний момент, поскольку пока есть вопросы с местом и общим форматом мероприятия, — Макс слегка улыбнулся. — Определенный риск в этом есть, конечно, но в данном случае иначе не получится. — Иногда это вынужденная мера, я понимаю. Что же, мы будем готовы ближе к самой дате. Если требуется помощь с доставкой приглашений — не стесняйся, используй норийских курьеров. Можем заменить им норийские флаги гиперборейскими на время… кстати, что у вас с государственной символикой? Оставите прежние или возьмете что-то новое? — Поскольку феникс занят, нам придется довольствоваться наследием предков, — усмехнулся Макс. — Старые флаги хороши, но я добавил некоторые детали. Он отправил Циату картинку с предварительной раскладкой государственной символики. Прежний флаг Гипербореи представлял собой белое поле, разделенное широкой голубой полосой посередине; над полосой по центру находилась повернутая вниз половина золотого круга, под полосой, симметрично — черного. Макс добавил кроваво-красную линию в нижней кромке голубой полосы, чтобы отобразить на флаге трагические события в истории государства. Флаг Йотунхайма представлял собой абсолютно черное поле с единственной голубой звездой посередине, имеющей четыре основных луча по сторонам света, и четыре малых вспомогательных между ними. По просьбе Хайриха Макс добавил в центр звезды изображение двух половинок солнечного круга с флага Гипербореи. Еще один флаг, который Макс не планировал пока демонстрировать широкой публике, обозначал слияние государств в союз Арктиды: ледяная звезда Йотунхайма с солнцем внутри, на белом полотне Гипербореи. — Выглядят очень хорошо, достойно по сравнению с остальными, — одобрил Циат. — Я обратил внимание на приглашении, но там слишком маленький размер, чтобы оценить детали. — Я не намерен афишировать подробности наших договоров, так что пока это будет выглядеть так. Изделия мастерских Йотунхайма уже маркируют новыми флагом и гербом. — Прекрасно. Думаю, с этим вопросом подойдут не раз, особенно… Связь прервалась, выдав уведомление, что Циат получил экстренный вызов. Макс не успел даже толком удивиться, потому что через несколько секунд такой же получил он сам. — Развели тут бюрократию! — кричал Коралл, стоя где-то на сильном ветру; его темные волосы знаменем реяли над головой, а позади проносились языки огня и черный дым. — Оказывается, главнокомандующий Нории не может приказывать своим же подчиненным, потому что они гребаные короли! У нас тут пиздец и огонь, нужен йотун! — Координаты, будь добр, и хотя бы общее описание, что происходит, — отозвался Макс, сразу же открывая конференцию с Хайрихом. — Мои люди обнаружили десант на гряде Коро, — Коралл перекрикивал звуки взрывов. — При попытке задержания те напали, и из моря поперла целая рать! Мы вызвали подмогу, но их все больше! Несем потери, у них оружие неизвестного образца… Экран разделился на две половины, выводя еще один экстренный вызов. Рядом с физиономией Коралла возникло лицо Джоша. — У нас прорыв небесного контура! Огромная масса неизвестных летательных машин атакует, мои гарнизоны задействованы, нужна помощь тяжелой ударной силы. — Эй, а вы где, Джош? — спросил Коралл, пригибаясь, потому что над ним пролетело чье-то обгорелое тело. — Квадрат юг-юг общего Норийского барьера. — Это совсем недалеко от нас… похоже, общий фронт нападения! Макс, выпускай своего быка! — Хайрих? — Макс старался сохранять спокойствие и говорил вполне будничным тоном. — Готов. — Можешь взять с собой наши ударные группы, если пожелают участвовать, — Макс уже посылал Гамле команду связаться со всеми, кто был на дежурстве и нет. — Они не армия, так что не обязаны. Отправляйся и покажи им. Координаты и данные для телепорта уже в твоем комме. — Да, король моей души, — Хайрих хищно улыбнулся. — Тебе понравится. — Береги себя, — прошептал Макс в погасший экран. Он успел взять стакан ледяного спирта и влить в себя, толком не глотая, когда комм снова ожил. — Мы настроили трансляцию, будешь смотреть? Циат убрал все расчеты и ушел от рабочего стола, и стоял в своем кабинете возле объемной карты Нории и прилегающих морских пространств. Перед ним плавал огромный экран с панорамой битвы, от которой готова была кипеть морская вода. — Да, конечно, — Макс чуть приподнял бровь, чтобы не выдать волнения. Такой же экран сразу развернулся прямо перед ним, в режиме реального времени передавая изображение и звук, и он будто провалился в ад. Море бесновалось, вздымаясь в небо исполинскими волнами. Тут и там что-то взрывалось, падало в воду, разлеталось на осколки. Норийцы в форме бились по мере возможностей: те, кто мог держаться над водой, атаковали с воздуха, сухопутные удерживали скалы или стояли на десантных плотах, а некоторые явно свободно чувствовали себя в воде и сражались там. Нападавших было в несколько раз больше, Коралл ничуть не солгал. Крылатые воины Джоша налетали отрядами и снимали часть нападающих на самых уязвимых сухопутных норийцев, но им самим приходилось лавировать между волнами и небольшими и юркими летательными аппаратами, осыпавшими все вокруг сотнями разрывных снарядов. — Поможем немного, — сказал Циат, быстро двигая что-то на карте. В трансляции Макс мог видеть, как из моря поднимаются камни и обрушиваются на нападающих, прицельно поражая головы и плечи. — Как получается прицеливаться на таком расстоянии? — спросил Макс. — У меня тепловидение, — пояснил Циат. — Головы — наиболее горячая часть тела у любого теплокровного существа. Рывок в сердечной связи Макс безошибочно воспринял как телепорт, и через мгновение увидел, как из пространства появляются бойцы его ударных команд, а потом вывалилось что-то огромное, погружаясь в воду и поднимая мощную волну. — Не узнаю ни форму, ни технику нападающих, — поделился наблюдением Макс, стискивая пальцы от волнения. — Я тоже. Думаю, это гости извне. — Но… но у нас же есть программа слежения за угрозами из космоса. — Она еще только разрабатывается. Должно быть, эти ребята обошли ее как-то. Попробуем узнать у Мицара, когда он найдется, — Циат негромко хмыкнул, выражая недовольство. — Им так легко проникнуть в атмосферу Юны, — прошептал Макс. — Так легко напасть на мирные регионы. Хайрих вылетел из воды как сияющая серебряная комета. Брызги от его доспеха разлетались в стороны осколками льда. Росту в йотуне было метров пятьдесят, так что он просто сминал в ладонях мелкие летательные аппараты противника. — Хайрих, позади тебя подбирается десантный плот. Он представляет угрозу для наших сухопутных отрядов, еще оставшихся на скалах, — сказал Макс в сердечную связь. Тот кивнул, не отвлекаясь, развернулся и ударом кулака вогнал плот со всеми пассажирами в воду, через секунду вынимая уже замерзшую глыбу. Ей он сбил подлетающий кораблик побольше, полный вражеского подкрепления. — Эй, здоровяк, — закричал Джош, — постарайся запаять в лед несколько экземпляров их техники, чтобы наши инженеры могли изучить их! Хайрих снова кивнул и в два шага догнал брошенную им же глыбу и ее цель. — Вижу Мицара, — сказал Макс, приближая и указывая место на экране. — Он тоже включился в битву. Тот с ревом прорезал своим сияющим мечом плотный заслон пришлых на одной из крупных скал гряды, попутно отбивая щитом выстрелы оставшихся летучих аппаратов. — Вот оно что, он уже там. Коралл, Джош, Тэра спрашивает, нужна ли помощь ее частей? — Циат приблизил их лица и замер, держа руки над виртуальной клавиатурой. — Нет, я думаю, — отозвался Джош. — Атака явно ослабевает, мы их додавим тут с помощью нашего маленького друга. Хайрих за его спиной как раз вытрясал солдат из десантного корабля и перетирал в пальцах, чудовищно скрипя зубами при этом. — Я подключился к системам слежения за космическим пространством, — вмешался Макс. — Они считают пришлых своими, те каким-то образом копируют идентификацию наших челноков. И сейчас на орбите фиксируется крупный объект, отмеченный системой как наш большой транспортник, но его курс не совпадает ни с одним из официально заявленных. — Нойер, — Циат открыл канал связи, но ему отозвалась пустота. — Похоже, вот причина их беспрепятственного прохода. Они отключили нашего главного инженера, и благодаря отсутствию контроля ввели в заблуждение систему слежения. Я постараюсь захватить чужой транспортник, но сомневаюсь, что наших сил достаточно. Макс разделил экраны на два и наблюдал одновременно за остатками битвы (в основном, за Хайрихом, который втаптывал останки вражеских солдат в лед) и движением на орбите. К сожалению, как Циат и предполагал, посторонний корабль включил двигатели и ушел в гиперпространство до того, как к нему подошли объединенные силы Юны. На темном экране мерцали звезды, вдали виднелись проблесковые маяки орбитального контура. Макс смотрел в космическую пустоту и как никогда чувствовал себя маленьким и ничтожным. Угроза из космоса обрела черты и стала реальной, и теперь он не мог не думать о ней, наравне со всем остальным. — Здесь один парень окрашен иначе, чем остальные, — прогрохотал Хайрих. — Я заморозил его живьем, попробуем допросить? — Прекрасная работа. Помоги норийским бойцам зачистить периметр и возвращайся, — ответил Макс, вызывая общие допросные и Обсидиана. — Думаю, здесь уже многие ждут с нетерпением возможности пообщаться. Он отследил, что Кириан Нойер был доставлен в лечебный блок в связи с отказом систем жизнеобеспечения, дождался уведомления Занди, что состояние стабилизировано и вскоре все заработает нормально, и только потом обратил внимание на личные уведомления. Ганс прислал первые результаты тестов отобранных на Земле проб, и Максу показалось, что его качает вместе с диваном и всей квартирой. — Циат, на пару слов в защищенном привате, — попросил он, надеясь, что голос его не выдает. — Да? Канал связи на экране выглядел непривычно, отмеченный ярко-белой окантовкой. Макс осторожно сглотнул. — Я нашел еще одного темнокрового.