xxx
Гермиона не имела ни малейшего представления, ни где она находится, ни кто ее похитители. Ее заперли в маленькой комнатке, где из всей мебели были кровать да стул. Три раза в день один и тот же эльф приносил еду, но за все время не произнес ни слова. Довольно скоро Гермиона сообразила — она в статусе политического заложника. Если бы ее похитители были преступниками, с ней не обходились столь вежливо. Например, каждый день домовик приносил разные маггловские романы. И она даже была немного благодарна — книги давали ей возможность отвлечься. Не забывала Гермиона уделять время и тренировкам. Через неделю Гермиона начала нервничать. Разве никто не должен был прийти к ней с расспросами о Темном Лорде? Интересно, спасет ли Волдеморт мать своего ребенка? Продолжает ли злиться, что она не пошла за ним тогда? Отослал ли он Димитрия, как обещал? Если Гермиона не могла сосредоточиться на чем-то другом, мысли возвращались к сыну. Ее грызла вина за то, что она была вдали от него. Она старалась не думать о нем часто, потому что потом долго плакала. Как он без нее? Ему всего два месяца и с отцом не повезло. Хоть она и не верила, что Волдеморт станет плохо обращаться с их ребенком, но знала, супруг может легко пренебречь отпрыском. А вдруг Волдеморта посетит очередная блестящая идея и он забудет про сына? И Димитрий останется один на несколько дней? Домашние эльфы по-своему позаботятся о нем, но это не то же самое! Она его мать! Даже сейчас она чувствует, когда малыш голоден — грудь переполнялась молоком. Что если она не сможет кормить его, когда вернется? Если ее тело решит, что в молоке больше нет необходимости, оно может исчезнуть! Этого нельзя допустить! Ее малышу всего два месяца! Он нуждается в ее молоке! Ни разу Гермиона не заснула без слез. Она считала себя ужасной матерью и вообще, она ничем не лучше Волдеморта. И о чем только думала, встав на сторону Снейпа? Она нужна сыну! Ради малыша ей не следовало спорить с мужем. Никакой ребенок не заслуживает родителей, которые вечно выясняют отношения. Если бы она сразу призналась Волдеморту, что у нее появилась способность читать его мысли, ничего бы не произошло! Но нет, ей надо было воспользоваться секретным оружием в глупой войне, к которой мальчик не имеет отношения! Самая ужасная мать на свете… Шли дни, и Гермиона заметила, что все чаще и чаще думает о Волдеморте. Чем он мог быть занят? Скучает ли по ней? Она даже начала мечтать о нем. Невероятные фантазии, в которых он был нежным и любящим мужем. Гермиона понимала, что он никогда не полюбит ее, но в воображении (явно сошедшим с ума от одиночества) он являлся ей принцем, который должен прийти и спасти свою принцессу. В то, что Орден бросится на ее поиски, она не верила. Они могли и не знать, что она пропала. Если только Волдеморт не рассказал им, но Гермиона сомневалась в этом. Хотя муж удивил ее, когда привел на помощь Римуса, а потом еще раз. А, может, именно Римус будет тем, кто войдет в эту дверь и освободит ее? Поэтому проснувшись рано утром, почти через две недели после заточения, Гермиона глазам не поверила, увидев сидящего рядом Люпина. — Что… но как… Римус? — Гермиона моргнула несколько раз, пытаясь понять, не снится ли ей сон. Только Римус словно не был рад этой встрече. — Да, это я, Гермиона. И мне, правда, очень жаль… — О чем ты? — нахмурилась Гермиона. — И как ты попал сюда? Римус вздохнул и откинулся на спинку стула. — Я постараюсь все объяснить, но прежде, хочу, чтобы ты знала — я не имею к этому отношения. Я никогда не… И узнал только вчера… — Узнал что? — перебила Гермиона. У нее появилось плохое предчувствие. — И откуда мне знать, что ты действительно Римус Люпин? — Месяца через два после смерти Рона, ты как-то обронила, что не знаешь, сможешь ли снова полюбить. Я же ответил — ты слишком молода, чтобы беспокоиться об этом. А затем научил делать бросок через плечо. — Да… — Гермиона невольно улыбнулась. Однако, тут же нахмурилась. — Что ты тут делаешь? Римус поморщился. — Это всё идея Дамблдора. Ты в курсе, что твой супруг отказался разрывать Контракт? Глаза Гермионы округлились. — Я думала, что это невозможно! Римус покачал головой. — Добавив пункты, согласно которым ты должна следовать его приказам и не можешь причинить ему же физического вреда, Волдеморт создал парадокс. А Контракт не может иметь дело с парадоксами. По теории Дамблдора, документ должен самоуничтожиться при определенных обстоятельствах. — Вот как. Когда это произошло? Когда он отказался? Римус пожал плечами. — Дамблдор не вдавался в подробности. Только оговорился, что Волдеморт даже не захотел узнать, как это работает. Гермиона уставилась на старого друга. — Ясно… Но как это связано с моим похищением? Римус вздохнул. — Мы отчаялись, когда Гарри покончил с собой. Гермиона подскочила на кровати. — Гарри ЧТО? — Ты не знала? — удивился Люпин. — Это произошло в ту же ночь, когда ты привела его. Я оставил Гарри в ванной всего лишь на минуту, а когда вернулся… — и он замолчал. Гермиона была слишком потрясена, чтобы заплакать. Гарри мертв? Он же чертов Гарри Поттер! Его никто не мог убить! Так о нем думали все! — Так или иначе… Мы потеряли надежду. И теперь Дамблдор считает, ты — наш единственный шанс, чтобы избавиться от Волдеморта. Северус смог передать, что вы отправились в Бразилию. Дамблдор и его люди последовали за вами. Когда они выследили тебя… осталось только дождаться подходящего момента. — Так это вы похитили меня? — Гермиона опустилась на кровать и посмотрела на него с недоверием. — Наверное, я могу понять, зачем вы это сделали. Если Гарри больше нет… но почему вы бросили меня на целых две недели? Ты же знаешь, у меня маленький сын и он нуждается во мне! Почему вы заранее не посвятили меня в свои планы? Я бы забрала Димитрия и… — Гермиона, — он поднял руку, чтобы остановить ее словесный поток. — Мы… нет, они не верят, что могут доверять тебе. Вот это ее удивило. — Что? Римус взмахнул палочкой, и рядом с ней на кровати появилась стопка газет. — После того интервью Риты Скитер газеты только и пишут… я понимаю, что это все ложь, но… Гермиона уставилась на заглавную страницу одной из газет, вышедшей на два дня позже ее интервью. «Темная Леди говорит правду: «Он вовсе не злой!» А под заголовком ее колдография, где она и Рэя в Париже. В руках у нее полно пакетов и она чему-то улыбается. Кто мог сделать этот снимок? Она просмотрела газеты. Везде были ее колдографии и смущающие умы заголовки: «Материнская любовь Темной Леди», «Почему я выбрала другую сторону»… — Вы оба как звезды, — проворчал Римус. — Ты и Волдеморт. Они хотят узнать о тебе как можно больше. Скитер преследует меня с тех пор, как выяснила, что я присутствовал при рождении Димитрия. Гермиона продолжала просматривать газеты. В последней оказался снимок, на котором она была с Волдемортом. Кто-то сделал его на приеме у Малфоев. Волдеморт обнимал ее во время танца в Белом зале. На колдографии она несколько раз посмотрела ему в глаза. Сердце заныло. Почему она так скучает? — Сомнения появились даже у членов Ордена, — вздохнул Римус. — Есть и те, кто искренне верит в твое предательство… Слышала бы ты Грюма… Гермиона поджала губы. — А что думаешь ты? Римус пересел к ней поближе и обнял. — Я не считаю, что ты кого-то предавала, Гермиона. Но если тебе представился шанс убить мужа, я уверен, ты бы им не воспользовалась. Она сглотнула. Римус был прав. Она не сможет убить Волдеморта. И почему-то верила, что и он не станет убивать ее… — И что теперь? — спросила она. — Мы должны уничтожить его, Гермиона. Так дальше не может продолжаться. Пожиратели смерти уже превосходят нас числом. Один к десяти. А ты единственная, кому доверяет Темный Лорд. — Вовсе нет, — фыркнула Гермиона. — Но держит поблизости, — напомнил ей Римус. — Я не смогу его убить, даже если захочу, — возразила она. — Не ты… но кто-то, кто выглядит как ты, — и Римус поднялся с кровати. Нахмурившись, Гермиона посмотрела на него. Люпин держал в руке несколько ее волосков, которые должно быть остались на подушке. Но для чего? — Мне жаль, Гермиона, — прошептал Римус и ушел. Она все смотрела ему вслед. Зачем ему ее волосы? Что они заду… Ответ пришел сам собой. Оборотное зелье.xxx
Волдеморт уставился в потолок над кроватью. Сон все не шел. Слишком тихо, а он уже привык, что Гермиона была рядом. Привык к ее тихому дыханию и движениям во сне. А иногда он просыпался и не мог ничего разглядеть из-за упавших на лицо каштановых кудрей. Где она сейчас? Делит ли с кем-нибудь постель? Эта мысль разозлила его. Если кто-то посмел изнасиловать ее, он отрежет этому сукину сыну член и будет пытать раскаленным железом! Никто не имеет права прикасаться к его жене! Он перевернулся на правый бок и посмотрел на опустевшую половину кровати, где обычно спала Гермиона. Нет, он не скучал… просто хотел, чтобы она была здесь. Их последний секс был потрясающим и после него что-то изменилось. Не то что она стала бояться его прикосновений, что-то изменилось в нем самом. Это раздражало и, тем не менее… он хотел, чтобы она была рядом. Брать ее снова и снова, а когда совсем не останется сил, заснуть, держа ее в объятиях. Откуда это странное чувство? Разочарованный, он перевернулся на спину. Рука опустилась к затвердевшему пенису. Вот он уже ведет себя как подросток — дрочит, думая о девушке. Только в ту пору в его мыслях были случайные красотки. Сейчас же он думал о жене. Она не была уродиной, но и красавицей ее не назовешь. Самая обычная девушка. Но ее руки и шея восхищали его. Ему нравилось, как она гладила его грудь, когда они занимались сексом, как горела ее кожа под его губами, когда он целовал ее в шею… за исключением этого, в ней всё было обычным. Только почему у него встает при воспоминании о ее шее? Сжав член, он начал яростно дрочить. Эта маленькая шлюшка превратила его в озабоченного подростка! Все было бы не так плохо, будь она рядом. Но нет же, дала себя похитить! Ей за это еще достанется, пусть только вернется! Представляя, как он будет наказывать и удовлетворять ее, Волдеморт дошел до кульминации. Тяжело дыша, взмахнул палочкой, и с одеяла исчезли следы семени. Закрыл глаза и, наконец, уснул. Проснувшись, совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Но если ты Темный Лорд, мир ждет тебя. Зевая, Волдеморт скатился с кровати и, подойдя к колыбельке сына, снял заклинание тишины. Димитрий не спал, а увидев отца, всхлипнул. Вздохнув, Волдеморт достал его из кроватки. — Пришло время сменить подгузник? Ребенок начал хныкать. — Придется обучить тебя хорошим манерам. Он отнес сына в ванную и в несколько взмахов палочки сменил ему подгузник. Но младенец не перестал плакать. — Что я говорил тебе по поводу плача? — обратился к сыну Волдеморт, пытаясь его укачать. — Если ты не перестанешь ныть, я скормлю тебя своим змейкам. Они, по крайней мере, знают, как правильно себя вести. Конечно, это были просто слова, а не реальная угроза, но ребенок сразу притих, разочек хныкнув напоследок. — Так-то лучше, — похвалил его Волдеморт. — Ты прям как твоя мамаша. Когда, и если, ты подрастешь, я научу тебя, как следует обращаться с женщинами. Поверь, они очень хитрые… Вернувшись с ребенком на руках в комнату, Волдеморт застал там Долохова. — Мой Лорд, — поклонился Антонин. — Вы просили незамедлительно сообщить, если появятся новости о вашей супруге. — И? — Волдеморт переложил ребенка в колыбельку. — Мы нашли ее. Почему сердце забилось как сумасшедшее? — Отведи меня к ней. Где ее нашли? Волдеморт шел вслед за Долоховым. — Ее нашел Снейп, — пробубнил Антонин. — Полагаю, он рассчитывает на вознаграждение. Волдеморт выгнул бровь. Ее нашел Северус? Как интересно. Они как раз подошли к комнате Снейпа. Открыв дверь, Волдеморт сразу увидел зельевара рядом с Гермионой и не смог сдержать вздох, рассмотрев жену. Как будто она прошла через ад. Северус поил ее каким-то зельем, вероятно, восстанавливающим. — Оставьте нас, — приказал Волдеморт. Поклонившись, Снейп и Долохов вышли за дверь. Волдеморт приблизился к кровати, на которой сидела супруга. Лицо Гермионы было сплошным синяком, и, казалось, она стала заметно тоньше. Снова вздохнув, он присел рядом. Когда он взял ее за руку, она заскулила, но не попыталась одернуть руку. А раньше Гермиона не позволяла даже прикоснуться к себе… — Что произошло? — спросил он. — Не знаю, — голос охрип, говорила она практически шепотом. — Они… делали со мной такое… Мне удалось сбежать, но… Если бы не Снейп… — и расплакалась. Волдеморт прижал ее к себе и погладил по волосам. Что-то было не так. Волосы снова завивались, словно она никогда и не приводила их в порядок. «Они» это сделали? Но зачем? — Я скучала, — прошептала она. Волдеморт нахмурился. Гермиона скучала? Допустим, такое вполне могло произойти. Даже он немного соскучился. Но почему она не требует принести ей Димитрия? Она же до чертиков помешана на их сыне. — Северус, — позвал Волдеморт. Тот наверняка оставался за дверью, чтобы появиться перед хозяином по первому зову. — Мой Лорд, — поклонился Северус, войдя в комнату. — Ты уже осмотрел ее? — Да. Ее жизни ничто не угрожает. Немного отдыха и восстанавливающего зелья, и она будет как новенькая, — ответил Северус. — Сотрясение мозга? — О, да. Но небольшой отдых… Волдеморт смотрел на Снейпа нахмурившись. Что-то здесь было не так. Зельевар заметно нервничал… И в тот момент, когда Волдеморт переключил внимание с жены, она вытащила нож и попыталась нанести ему удар в сердце. Только благодаря рефлексам он увернулся, но нож вонзился в живот. Волдеморт ахнул, но не позволил боли затуманить разум. Он схватил жену за горло и задушил. В ту же минуту, когда она перестала дышать, Волдеморт убедился, что это была не Гермиона. Его Гермиона никогда не попыталась бы его убить. — Северус, — просипел Лорд. Он потерял много крови, кружилась голова. — Исцели меня. Зельевар появился в поле зрения с пузырьком в руках. — Это должно помочь. Волдеморт схватил пузырек и был уже готов выпить его содержимое, когда в голову пришла неожиданная мысль. — Где ты нашел самозванку? — В Хогсмиде. Скорее всего, она пыталась добраться до Хогвартса. — Ясно. — Волдеморт принюхался к пузырьку. И нахмурился. Это не исцеляющее зелье! Это яд! Он отчетливо ощущал запах белладонны, весьма ядовитого растения. Почему Северус дал ему это? Не для этого зельевара допустили до ближнего круга! — Забавно, что в исцеляющем зелье появилась белладонна, Северус. — Усовершенствованная формула, — промямлил Снейп. Но Волдеморт почувствовал ложь. Хотя итак было понятно, что тот врет. Если Северус солгал в этом, что еще он мог скрывать? И Волдеморт решил: лучше перестраховаться сейчас, чем сожалеть потом. — Ступефай. Удивленный Северус рухнул на пол. Морщась, Волдеморт поднялся с кровати и медленно двинулся к зельям. Мог ли Северус быть частью плана по уничтожению Темного Лорда? Прирожденного параноика Волдеморта такой ход событий не удивил бы. Но боль все еще напоминала о себе. Нужно разобраться со всем по порядку. Отыскав настоящее исцеляющее зелье, Волдеморт проглотил его. Рана на животе постепенно затянулась, и он смог вздохнуть с облегчением. Вернулся к оглушенному Северусу, опустился рядом. Сосредоточившись, проник в сознание слуги. И был удивлен тому, что там обнаружил. Кажется, Северус о многом не докладывал своему хозяину. Глаза зло сузились, когда выяснилось, кто стоял за похищением его жены. Это было уже слишком. Дамблдор ответит за это. Никто не мог похитить жену Темного лорда и остаться после этого в живых!xxx
Гермиона сидела на полу, когда объявился новый посетитель. Дамблдор. Взгляд вмиг похолодел, стоило его увидеть. Дамблдор заколебался в дверях, но все-таки вошел, блокировав заклинанием выход. — Здравствуй, Гермиона, — произнес он и наколдовал два удобных кресла. — Прошу, присаживайся. Она уставилась на стул и скрестила руки, отказываясь сесть. Директор вздохнул. — Я могу понять, за что ты меня сейчас ненавидишь… — Ненавижу? — перебила Гермиона. — Ненавижу я мужа. А вас я презираю. Он снова вздохнул. — Я сделал то, что считал необходимым. Волдеморт заполучил больше власти, чем следовало. — Плевала я на это! — рявкнула она. — Вы же знаете, что у меня двухмесячный ребенок! — Гермиона, прошу… — Мне нет до этого дела! Дайте вернуться к сыну! — Боюсь, что не могу, — ответил Дамблдор и грустно посмотрел на нее. — Мы не можем позволить Волдеморту и дальше укреплять свой режим. Слишком многие уже погибли… — Я УЖЕ СКАЗАЛА, ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ВСЁ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! — закричала она и поспешила сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Просто отпустите к мужу и сыну. — Гермиона, прошу, послушай. В этой войне ты ценный игрок. Именно благодаря тебе у Волдеморта появилось столько последователей, сколько мы себе и представить не могли. Для него ты тоже важна. Он пойдет на многое, чтобы вернуть тебя, мы обязаны воспользоваться представившимся преимуществом, — объяснял Дамблдор. — Ничего личного. Гермиона была готова уже зарычать. — Вы же отправили к нему самозванку. — Да. Она может вернуться в любую минуту. Его смерть будет быстрой, Гермиона. Хоть он этого и не заслуживает, но мы не можем больше рисковать. — Вы правда считаете, что мой муж не почувствует разницы между мной и кем-то еще? — спросила Гермиона. Она сама размышляла об этом, когда Римус забрал с собой несколько ее волосков. Волдеморт хорошо знал ее и не позволит никому себя провести. Ведь так? Дамблдор вздохнул. — Мы можем только надеяться. В прошлом мы пытались убить его через тебя, да ничего не вышло, но… — Что? — перебила она. — Когда это вы пытались его убить? — Было пару раз… Помнишь ожерелье? — уточнил Дамблдор. Гермиона кивнула. — В нем было мощное проклятие. Если бы кто-то украл ожерелье у носителя, то сразу бы умер. Когда ты сняла его, проклятие исчезло, но ожерелье продолжало работать. Ты могла им воспользоваться, если бы тебе понадобился покой. Ее глаза сузились. — Второй раз? Пожилой директор грустно улыбнулся. — Рождественский подарок близнецов, якобы для того, чтобы смягчить твоего супруга. Она медленно кивнула. — Я им так и не воспользовалась. — Мы опасались этого. В зелье содержался сильный яд. Но поскольку ты этого не знала, то могла предложить его Волдеморту, и он бы умер. Гермиона подошла к кровати. — А если бы его приняла я? Вы были готовы пойти на такой риск? Дамблдор поднялся с кресла. — Да. Постарайся не забывать, во всем этом нет ничего личного, Гермиона. Это война. Я заставил Волдеморта рассердиться на тебя, намекнув, что это ты проболталась о Чашах. Я надеялся, это подстегнет тебя больше помогать нам. Гермиона села на кровать и схватилась руками за голову. Она не могла поверить в то, что услышала. — Война действительно уничтожает в людях всё человеческое. — Может и так. Когда мадам Хуч вернется с задания, я отпущу тебя. Но должен предупредить, оставшись без отца, сын Темного Лорда никогда не будет принят обществом. Римус и я будем помогать тебе, но на остальных можешь не рассчитывать. Гермиона закрыла глаза и только по образовавшейся тишине поняла, что осталась одна. Ей придется принять непростое решение.