(не бечено)
Настроения прогуляться не было, поэтому Гермиона провела утро за просмотром телевизора в компании Рэи. Та никогда раньше не сталкивалась с маггловским чудом, и Гермионе пришлось минут десять потратить на объяснения, что такое электричество и радиоволны. Рэя так ничего и не поняла. В конце концов, Гермиона предложила ей воспринимать телевизор как волшебный портрет, только цветной и со звуком.
Им попался тот же сериал, который Гермиона видела в Финляндии, но теперь на португальском языке. Она не знала почему, но чувствовала внутреннее удовлетворение, наблюдая, как главная героиня надирает злодеям задницы. А Рэя только фыркала над нелепой любовной линией между героиней и каким-то мужчиной.
Волдеморт и Снейп вернулись к полудню, прихватив с собой перекус из ближайшего кафе. После легкого обеда Северус и Рэя отправились на волшебный рынок. Гермиона снова устроилась на диване с Димитрием на руках. Пришло время подкрепиться и ему. Волдеморт воспользовался возможностью рассказать, где они были со Снейпом. Как он и предполагал, история старейшины привела Гермиону в восторг.
— Что если Чаша действительно только одна? — предположила Гермиона.
— Как ты это объяснишь? — поинтересовался Волдеморт, сев в кресло напротив.
— Ну… например, Чаша способна путешествовать сквозь время и пространство? Это бы объясняло, как ее могли видеть в столь разных местах практически в одно и то же время.
Волдеморт покачал головой.
— Это всего-навсего Чаша, а не человек.
— Что если она обладает разумом? Как Сортировочная шляпа?
Волдеморт откинулся в кресле и переплел пальцы рук.
— Старик назвал Чашу Кубком Богов. Ты веришь в существование богов?
— Я верю в существование людей, настолько могущественных, что могут заполучить статус бога. И не верю в теорию божественного происхождения человека.
— Я тоже, — вздохнул Волдеморт и ненадолго прикрыл глаза. — Но мне что-то подсказывает, должно быть две Чаши. Жизнь и смерть, тьма и свет… Инь и ян.
— Может ты и прав.
Гермиона провела рукой по волосам малыша. Они были такими мягкими!
— Но если Чаша была бы мыслящим объектом… в чем тогда ее миссия? Для чего ее создали? Раз она не человек, вряд ли ее создали случайно. — взгляд Волдеморта задержался на Димитрии.
Гермиона сердито посмотрела на мужа.
— Если ты когда-нибудь скажешь нашему сыну, что он всего лишь ошибка, я тебя кастрирую!
Но Волдеморт был серьезен.
— Он и есть ошибка, Гермиона. Никто из нас не желал его появления.
Если взглядом можно было убить, Волдеморт был бы уже мертв. Гермиона сильнее прижала к себе ребенка, словно пытаясь защитить от резких слов отца.
Волдеморт закатил глаза.
— Вернемся к Чашам. Как ты думаешь, она… или оно… у Чаши есть какая-то цель?
Гермиона пожала плечами.
— Должна быть причина, по которой были созданы Чаши. Неплохо было бы узнать, откуда они взялись. Думаю, это могло бы подсказать нам многое в плане их предназначения.
Волдеморт встал и начал мерить шагами комнату.
— Когда появилась глиняная посуда?
Гермиона опять пожала плечами.
— Примерно в тоже время, когда люди стали заниматься сельским хозяйством. Древнейшему сосуду, найденному в Японии, около двенадцати с половиной тысяч лет.
Он покачал головой.
— Даже волшебники не были настолько развиты в то время. А создание магического объекта — дело не легкое. Письменности тогда не существовало, а без нее не обойтись.
— Древнейший из известных нам письменных языков — шумерский. Самые ранние находки датированы пятьсот восемьдесят шестым годом до нашей эры, — ответила Гермиона. — Но это Месопотамия, территория современного Ирака. Я тоже склоняюсь к версии, что Чаши появились на севере, тогда… предположительно, Чашам не более трех тысяч лет?
Волдеморт, снова усевшись в кресло, обхватил руками голову.
— Нам нужно больше информации. — неожиданно он уставился прямо на Гермиону. — И ты украдешь ее.
Гермиона нахмурилась. Димитрий наелся, и она, убрав его от груди, прижала к плечу.
— Украсть что?
— Дамблдор говорил о Чаше Хаффлпафф так, словно знает о ней что-то особенное. Тебе нужно попасть в его кабинет и найти книгу.
Гермиона ушам не поверила.
— Ты шутишь, да?
— Вовсе нет! Желаю, когда вернемся, чтобы ты пробралась в кабинет Дамблдора, нашла все, что сможешь о Чашах и принесла это мне. И не сообщала Дамблдору или кому другому о том, что ты на самом деле там делала. Если тебя увидят, ты что-нибудь солжешь, и вернешься ко мне.
Магия Контракта мурашками пробежалась по коже.
— Это не честно!
Волдеморт поднялся с кресла.
— Уверен, из тебя получится замечательный вор, женушка. Теперь отдыхать. Вечером мне нужно вернуться в деревню, и ты отправишься туда вместе со мной.
— Зачем? — спросила она, попутно пытаясь придумать, как обойти его приказ.
— Вдруг тебе удастся вытянуть что-нибудь из старейшины.
— Каким образом?
Волдеморт направился в сторону лифта.
— Придумай что-нибудь!
Гермиона ошарашено смотрела ему вслед. Он намекает, что она должна…? Не-ет! Он не мог иметь в виду ничего такого! Она же его жена! Или все-таки мог?
Проклиная мужа-манипулятора на чем свет стоит, Гермиона шла в душ. Нужно было смыть молоко, которое срыгнул ей на волосы Димитрий.
Спустя несколько часов Гермиона, в удобной коричневой юбке длинной до колена и красной блузке, стояла в ванной перед зеркалом в полный рост. Волдеморт предупредил, что они отбывают ровно в семь вечера. На часах было почти семь, и Димитрия уже уложили спать. Гермиона готовилась к отбытию. Она хотела выглядеть хорошо, чтобы произвести правильное впечатление, но в то же время, чтобы о ней не судили исключительно по внешнему виду. Единственным украшением стало обручальное кольцо, а волосы она собрала в косу.
Появившийся в дверях ванной комнаты Волдеморт посмотрел на нее и вздохнул.
— Ну почему?
— Что почему? — спросила она и, бросив последний взгляд в зеркало, вышла из ванной.
Муж шел за ней.
— Почему ты так одеваешься?
— Тебе не нравится?
Он состроил гримасу.
— Ты выглядишь так… по-маггловски.
Гермиона насмешливо выгнула бровь.
— И?
Волдеморт был одет в обычные черные брюки и синюю рубашку, но по какой-то причине никто и никогда не принял бы его за маггла. Возможно, дело было в красных глазах.
— Магглы ужасны! — пробубнил он и схватил ее за руку.
— Мои родители магглы, — напомнила она и нахмурилась. — Тебе удалось что-нибудь выяснить о них?
Он вздохнул.
— Сейчас не время для этого. И я не хочу давать тебе ложных надежд.
Гермиона удивилась.
— А тебе есть дело до того, что я чувствую?
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Нет. Просто меня раздражают твои слезы.
— А-а…
Было бы чему удивляться.
Они аппарировали. Гермиона закрыла глаза и не осмелилась открыть, пока ноги не уперлись в твердую поверхность. Они оказались недалеко от небольшого поселения. Гермиона сразу увидела огонь и услышала доносившиеся из-за хижин голоса. Волдеморт направился в сторону костра и голосов, продолжая держать ее за руку. Когда они подошли ближе, Гермиона вырвала руку. Она боялась, что местные жители могли подумать, будто ее привели насильно. А она на самом деле хотела с ними встретиться!
Жители вместе со старейшиной собрались в круг у костра. Старик кивком поприветствовал Волдеморта и затем повернулся к Гермионе.
— Добрый день, — произнес он с сильным акцентом.
Гермиона улыбнулась.
— Здравствуйте. И спасибо за приглашение.
— Мне было… любопытно.
Казалось, ему было трудно подбирать верные слова. Гермиона прекрасно понимала его — она никогда не могла вспомнить как будет то или иное слово по-французски.
За спиной шумно вздохнул Волдеморт. Старейшина взял Гермиону за руку и подвел к костру. Волдеморт последовал за ними, но, когда старик и Гермиона сели в круг, для Волдеморта не осталось места. Снова громко вздохнув, он нашел место напротив. Гермиона даже удивилась, что он не стал устраивать сцену. Скорее всего, он надеется, что так ей удастся вытянуть из старейшины больше информации.
Кто-то начал говорить. Гермиона ничего не понимала, но все равно слушала внимательно. Было впечатление, что они попали на праздник. Все жители в ярких нарядах, а рядом с некоторыми мужчинами стояли барабаны.
— Мы празднуем конец… м-м… эры, — прошептал ей на ухо старейшина. — Мы уходим.
Нахмурившись, Гермиона кивнула. Она не совсем понимала, что значит его «уходим». Может, кто-то умер? В некоторых культурах устраивают празднование по случаю смерти, символизирующее новый жизненный этап.
— Твой мужчина насторожен, да? — спросил старик.
Гермиона пожала плечами.
— Он всегда такой. Никому не доверяет.
Задумавшись, старик кивнул.
— Вы… не знаете друг друга?
Она вздохнула.
— Мы женаты всего девять месяцев, но, конечно, знаем о каких-то вещах. Но взаимопонимания нет.
— А ты бы хотела понять его?
Гермиона посмотрела на мужа. Он разговаривал с сидящим рядом юношей, но его взгляд не отпускал ее ни на минуту. В свете огня его глаза словно горели. Не злым огнем… в них отражалось пламя костра.
— Не знаю. Мне кажется, что наш брак обречен на провал. Возможно, если мы могли спокойно общаться, все не было бы так безнадежно.
Старейшина кивнул.
— Всегда нужно разговаривать.
Гермиона грустно выдохнула. К ней подошла пожилая женщина и протянула миску с бульоном. Такие же миски были уже у половины сидящих у костра людей. Волдеморт подозрительно осматривал свою. Вероятно, проверял на яд или что-то такое. Не удержавшись, Гермиона закатила глаза. Дурака, который осмелится отравить еду Лорда Волдеморта, можно только пожалеть. Новый рассвет тому точно не встретить.
— Ешь, — улыбнувшись, сказал старик. — Полезно.
Ложки не было, оставалось только выпить бульон. Гермиона сделала небольшой глоток. На вкус бульон оказался приятным, но очень отличался от всего того, что она пробовала раньше. Основным ингредиентом оказалась кукуруза, но еще она почувствовала привкус лимона и… корицы. Да, весьма странный вкус.
Старейшина рассказал ей немного о жизни в деревне. Показал жену и детей, немного объяснил, как они колдуют без волшебных палочек. Как же ей хотелось понимать их язык! Старик не знал английский настолько хорошо, чтобы глубже раскрыть теорию. Поэтому Гермиона приняла решение, что сразу же по возвращении в Англию найдет книгу и прочитает обо всем.
Почти час спустя, завершив трапезу, одни жители начали играть на барабанах, а другие танцевать. И это были не вальсы, которые ей приходилось исполнять раньше. На вид все было гораздо веселее. Каждый двигался под ритм так, как ему нравилось. Глядя на них, Гермиона почувствовала радость. Радость и возбуждение. Не полностью осознавая, что делает, она встала и присоединилась к танцующим. Она танцевала и смеялась. Казалось, что в кругу крохотных хижин не существовало никаких тревог. Пламя костра изменило цвет. Она не знала как, но была уверена, что цвет пламени сменился именно благодаря танцу. Она остановилась рядом с костром, внимательно его рассматривая. Он что-то шептал ей. И был прекрасен…
Внезапно стало жарче, чем было прежде. Кто-то подошел к ней со спины и прижался всем телом. Чуть ли не мурлыча, она прильнула, словно кошка. Чужие ладони опустились на ее плечи и медленно переместились вниз по рукам. В свете костра ярко вспыхнули два белых обручальных кольца.
— Гермиона… — прошептал Волдеморт ей на ухо. Его руки поднялись к ее шее, он поцеловал ее в ухо и подбородок.
Она застонала и потерлась ягодицами о твердую выпуклость в его штанах. Казалось, они остались одни во всем мире. Они и огонь. Волдеморт что-то невнятно нашептывал, в то время как его рука медленно спускалась, срывая пуговицы на ее блузке. Когда Волдеморт наконец снял с нее блузку и бросил в огонь, она повернулась к нему. Гермиона не переживала из-за блузки. Всё, что она хотела сейчас, попробовать эти кроваво-красные губы на вкус. Его руки оказались на ее спине и переместились ниже на ягодицы. Ее язык ворвался в его рот, и он прижал жену к себе еще сильнее. И снова это странный привкус лимона и корицы. И чего-то еще, чего она не заметила раньше. Правда, в данный момент ей было уже все равно.
Ее руки опустились на его ремень и, быстро расправившись с пряжкой, стянули с него брюки. Она услышала короткий стон. Резким движением он поднял ее юбку до пояса.
Им было все равно, когда они упали на землю. Гермиона чувствовала только пульсирующую боль между ног. Боль, которую мог заглушить только он. А Волдеморт всё дразнил ее. Его губы нашли ее грудь, и он принялся безжалостно мучить ее. Засосал кусочек кожи под грудью, и только потом поднялся к соску. Быстро лизнул и проделал тоже самое с другой грудью. Гермиона застонала и сменила позицию, оказавшись сверху. Заставила его застонать, прикусив за сосок. Через пару мгновений он потянул ее за волосы вверх и поцеловал так страстно, как никогда прежде.
Они снова сменили позицию и теперь оба лежали на боку, лицом друг к другу. Гермиона закинула правую ногу на его бедро. А Волдеморт пронзил ее резким движением. Но Гермиона почти не почувствовала боли. Удовольствие, что она испытала, было во много раз сильнее. Волдеморт замер внутри нее. Гермиона продолжала целовать мужа, засасывая его язык. Странный привкус лимона и корицы заставлял ее кровь бежать быстрее, чем это представлялось возможным.
Она дернула бедрами, давая ему понять, что ему нужно двигаться. Он ухмыльнулся в ее губы. Гермиона застонала и, мягко толкнув, заставила его перевернуться на спину, и буквально начала скакать на нем. Удивительно... но Волдеморт не стал противиться такому положению. Оторвавшись от ее губ, несколько раз глубоко вдохнул. Гермиона терла клитор, помогая себе достичь первого умопомрачительного оргазма. Не последнего за этот вечер…
Волдеморт вернул себе контроль над процессом. Он сел, а ее ноги расположил так, чтобы она обняла ими его за талию. Помогая ей двигаться вверх-вниз, одновременно сосал и покусывал, начав с шеи и спускаясь к плечу. Гермиона вцепилась ногтями в его спину, когда Волдеморт довел ее до второго оргазма.
Они снова сменили позицию. Гермиона стояла на четвереньках, а Волдеморт сзади. Гермиона находилась на пике наслаждения, и даже не думала, как оказалась в таком положении. Все, что она была способна осознать, как Волдеморт пронзает ее тело частыми ударами. Каждый раз, оказываясь внутри нее, он задевал ту сладкую точку, что заставляла Гермиону кричать в блаженстве. В какой-то момент Волдеморт сорвал с нее юбку и бросил в огонь. Гермиона все еще чувствовала жар пламени. Только не рядом, а внутри. Так, словно она сама была этим огнем. И знала, что Волдеморт чувствует то же самое.
После третьего оргазма руки не могли уже удерживать ее. Гермиона упала на землю, в рот попал песок. Но ей было все равно. Волдеморт перевернул жену и закинул ее ноги себе на плечи, продолжая вонзаться в нее. Сил у Гермионы не осталось, она постанывала, разум слишком устал, чтобы сформировать последовательную мысль. Еще никогда ей не было так хорошо. Ее переполняло удовольствие. Она и Волдеморт были одним целым. Она чувствовала его и хотела чувствовать еще больше. Потянувшись к нему, она поймала его губы. Волдеморт опустил ее ноги, а руки накрыли ее грудь. Гермиона массировала ему голову, особую точку за ухом, которая, как она знала, была особо чувствительна. Волдеморт застонал ей в рот и опустил одну руку на клитор.
Гермиона всхлипнула, испытав сильный оргазм в четвертый раз. Волдеморт тоже кончил. Он упал на нее сверху, но Гермиона уже провалилась в мирный сон.
xxx
Гермиона проснулась от того, что кто-то несильно дергал ее за волосы. Было даже щекотно. Не открывая глаз, она потянула руку, чтобы отмахнуться. Дотронулась до чего-то мягкого и… живого. Резко открыв глаза, она уставилась на огромного черного паука, добравшегося уже до ее плеча. Вскрикнув, она подскочила. Паук свалился на землю и убежал. Гермиону передернуло. Пауки не пугали ее так, как змеи, но прикасаться ни к тем, ни к другим ей совершенно не нравилось!
Гермионе потребовалось немного времени, чтобы понять, где она, как тут оказалась и почему мерзнет. Не сказать, что было сильно холодно — всего лишь ранее утро, а она совсем голая. Ругнувшись себе под нос, прикрыла грудь руками и опустилась на землю. Волдеморт все еще спал, прикрыв рукой глаза.
Воспоминания медленно возвращались к ней. Вот она и Волдеморт прибыли в деревню, поговорили, поели и… потом… Краска смущения залила лицо. Они занимались сексом у всех на глазах! Святой Мерлин, как они могли так… так…
И тут она кое-что заметила. Они были совершенно одни. Местные жители просто испарились… вместе с хижинами… и прочими вещами. Единственным доказательством того, что это был не сон, были сгоревшие дрова и ноющая боль между ног. Ей вспомнились слова старейшины, что они праздновали конец эры. Скорее всего, они ушли в другое место!
Вот только это не объясняло странного поведения ее и Волдеморта. Она решила разбудить мужа и повернулась к нему. Может, он объяснит, что с ними произошло?
Но когда она прикоснулась к нему, произошло нечто странное. Она увидела себя, в белом длинном платье у алтаря. Гермиона поняла, что это была она сама, несмотря на то, что не видела лица девушки. Стоило ей приблизиться, как Гермиона в белом платье развернулась. Спереди платье было все в крови, хлеставшей из открытой раны на горле. Глаза были черными, и она скалилась, как сумасшедшая.
Ахнув, Гермиона одернула руку. Что это было? Наверное, сон. Всё, кроме нее, было нечетким. Гермиона подняла глаза на Волдеморта. Был ли это его сон? Или это эффект наркотиков, которые, вероятно, им подмешали? Тот странный привкус бульона…
Волдеморт проснулся со стоном. Открыв глаза, приложил ладонь ко лбу и уставился на Гермиону. Какое-то время он продолжал смотреть на нее, но затем его глаза потемнели.
— Ты…
Глаза Гермионы широко распахнулись.
— Эм… Что?
Сев рывком, он вцепился ей в плечи.
— Ты чем-то опоила меня!
Гермиона покачала головой.
— Нет! Как бы я это сделала?
Волдеморт нахмурился, хватка ослабла.
— Ты права. Но как… о-о…
Наконец, он заметил, что был обнажен. Брюки валялись неподалеку. Волдеморт встал и оделся. Гермиона огляделась в поисках своей одежды, но той нигде не оказалось. Память подбросила смутное воспоминание, как Волдеморт бросал всё в костер… Вот черт!
— Они ушли, — нахмурившись, заметил он недовольно.
Гермиона кивнула в ответ и снова осмотрелась вокруг. Где же палочка? Так, она помнит, как убрала ее в карман юбки… неужели она тоже сгорела? Гермиона надеялась, что этого не произошло. Забыв про наготу, поспешила к пепелищу. Акцио! Тут же из кучки пепла вылетела ее палочка. Сам собой напросился ответ на вопрос, почему палочка уцелела в огне. Пламя тоже было волшебным! Возможно, именно костер стал причиной их странного поведения. Гермиона читала о том, что магия огня применялась в ритуалах плодородия и… Мерлин, только не это!
— Ты можешь с помощью магии определить наличие беременности? — дрожащим голосом спросила Гермиона, повернувшись к Волдеморту.
Все еще недовольный, он посмотрел на остатки костра и перевел взгляд на ее палочку. Видимо, он пришел к тому же выводу, как и Гермиона, потому что его глаза внезапно округлились.
— Они не могли… — он водил палочкой над ее животом, пока не появилось белое свечение. — Нет, ты не беременна. Или еще слишком рано, чтобы можно было это увидеть. Я прикажу Снейпу провести тест. К тому же родители не всегда могут получить верный результат.
Гермиона кивнула и втянула живот. Только бы не забеременеть снова! И так мало приятного в том, что уже есть ребенок, который благодаря своему папочке станет изгоем, куда еще одного? Да и месячные еще не вернулись, целительница объясняла, что это может случиться не сразу. Многие женщины не могут забеременеть, пока кормят грудью. Только вот им не приходилось участвовать в магическом сексуальном ритуале!
Волдеморт вздохнул.
— Давай возвращаться. Готов поспорить, что ты голодна и мечтаешь о душе.
Гермиона фыркнула.
— Спорим, у тебя на уме то же самое?
Он ухмыльнулся и приобнял ее. Только он коснулся ее обнаженной спины, как в ее голове раздался голос мужа:
«Если она снова беремена, нужно убить плод. Салазар, да у меня член как один большой синяк! Вернемся, и надо кого-нибудь отправить за яблоками. А может заказать блинчики с яблоками? И без сахара. Должно быть, вчера нас накачали какими-то наркотиками. Вот уж никогда не стал бы трахаться с ней у всех на виду. Найду и убью. Интересно, удалось ли ей вытащить что-нибудь из старика? Может Салазар родом из этих мест? Никто не знает, откуда появилась способность к парселтангу… А если купить груш? Нет, сейчас не сезон…»
Гермиона даже не почувствовала привычного давящего чувства аппарации. Как только смогла, резко отстранилась от него. Голова пульсировала. Она действительно слышала мысли мужа? Как это возможно? Уж кто, как не он, должен знать, как защищать свое сознание!
Глаза широко распахнулись, когда память услужливо подбросила слова старейшины: «А ты бы хотела понять его?» И странный привкус бульона… Им точно что-то подсыпали! Каким-то образом сделали так, чтобы она могла «понять» Волдеморта и теперь она слышит его мысли! Мерлин!..
— Да что с тобой?
Гермиона отвернулась от Волдеморта и замерла, увидев сидящих на диване перед телевизором Снейпа и Рэю. Рэя ухмыльнулась, а вот Снейпу явно было неловко. Опомнившись, что не совсем одета, Гермиона издала жалобный стон и поспешила в ванную. Там плюхнулась на пол и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Все было не так уж и плохо… Рэя все-таки женщина, а Снейпу уже приходилось видеть ее раздетой. Все могло быть и хуже. Заставив себя встать, Гермиона направилась в душ. Проходя мимо зеркала, замерла и снова застонала. Волосы спутаны, застрявшие листики, голова в песке. И вдобавок насчитала восемь засосов, спускающихся с шеи на плечо, и еще два на груди.
Появился Волдеморт, с легкой улыбкой на лице.
— Завтрак, дорогая?
Гермиона поморщилась.
— Мне нужно в душ.
— Как и мне. — он взмахнул палочкой и ванну потекла вода. — Располагайся. А я пока закажу завтрак. Не против блинчиков?
Гермиона так и застыла на полпути к ванне. Она действительно слышала его мысли? Святой Мерлин!
— Гермиона? — позвал он ее и, приблизившись, положил руку на обнаженное плечо.
«Наверное, это побочный эффект от наркотика, который добавили нам еду. Мерлин, я ужасно голоден! Может, воспользоваться ее молоком? Димитрий не станет возражать, он все еще спит. И я бы тоже мог поспать…»
— Не прикасайся ко мне! — Гермиона отшатнулась в сторону. Похоже, она слышит его мысли, когда он прикасается к ней. Нужно придумать, как блокировать эту связь.
Он удивлено посмотрел на нее и опустил руку.
— Я сделал тебе больно?
Она покачала головой и уставилась в пол.
Не отрывая от нее взгляда, склонил голову.
— Нам нужно как следует обсудить всё, что произошло этой ночью… но после завтрака. Залезай в ванну, пока вода не остыла.
Она подчинилась, не сказав ни слова. Волдеморт оставил ее одну. Сев в ванной, Гермиона положила подбородок на колени. Да что же с ней происходит?
xxx
До конца недели Гермиона, как побитый щенок, всячески уклонялась от прикосновений мужа. Волдеморта это бесило, но времени выяснять причины такого поведения у него не было. Он пытался обнаружить новые зацепки по Чашам, каждый день перемещаясь в пещеру. Но каждый раз возвращался разочарованный и с пустыми руками. Пещера была полна историй о чудесах, что Чаша творила для людей. Но всё это было известно и раньше.
Если он не был занят изучением пещеры, то пропадал в полузабытом книжном магазинчике в Бразилиа или обсуждал зелья с Северусом. С тех пор как Гермиона стала избегать его, он провел пару ночей в дуэльном клубе, стараясь избавиться от злости и раздражения. Он так и не выяснил, чем их опоили, но, кроме странного поведения Гермионы, не заметил никаких изменений.
Как правило, Волдеморт возвращался не раньше двух-трех часов ночи. Но однажды вернулся раньше, чем обычно. В ту ночь была полная луна. Он аппарировал прямо в ванную комнату. Один из противников порезал ему губу, а Волдеморт не хотел, чтобы Гермиона это увидела. Исцелив порез и смыв кровь, он вышел из ванной. Дверь в гостиную была открыта. Увидев сидящих на диване близко друг к другу Гермиону и Северуса, он застыл. Они сидели слишком близко. Она чуть ли не на колени ему залезла, в то время как Северус держал руку на ее плече.
Вспышка ревности ослепила его. Он ворвался к уютно устроившейся паре и оторвал жену от ее бывшего учителя.
— ПОЭТОМУ ТЫ НЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ ПРИКАСАТЬСЯ К ТЕБЕ? — взревел он. —РАЗВЛЕКАЕШЬСЯ С МОИМИ ЖЕ СЛУГАМИ!
Гермиона уставилась на него испуганными глазами и похоже была не в состоянии ответить. Он толкнул ее в кресло и повернулся к Северусу.
— ТЫ! КРУЦИО!
Волдеморт вложил в проклятие всю свою силу. Как они могли так поступить с ним? Черт возьми, он же Лорд Волдеморт! Если и была женщина, к которой никому, кроме него, нельзя прикасаться, так это к его жене! Да еще заниматься этим в номере, который он же и оплатил!
Крик Северуса смешался с голосом Гермионы, умолявшей Волдеморта остановиться. Но он продолжал удерживать проклятие. Он убьет этого ублюдка. Никто не может трогать то, что принадлежит ему! Никто!
Но тут что-то большое и тяжелое сбило его с ног. Проклятие оборвалось. А Волдеморт, сидя на полу, смотрел в челюсть огромного волка и не двигался, пока зверь рычал, демонстрируя крупные белые зубы. Откуда он только взялся… Точно. Полнолуние. Перед ним стояла мохнатая версия подружки Снейпа.
Чтобы пристыдить Волдеморта, Гермиона решила помочь ему.
— Рэя, хватит, — произнесла она дрожащим голосом и оттолкнула волка.
Волдеморт потянулся за выпавшей из рук палочкой, но Гермиона опередила его. Он бросил в нее убийственный взгляд.
— Прошу, Волдеморт, успокойся. Снейп хотел только помочь мне… Я чувствую себя странно и переживала, что снова беременна… но… нет. Снейп использовал несколько заклинаний, чтобы окончательно убедиться…
— Закрой рот, — прошипел он.
Гермиона тут же замолчала. Волдеморт поднялся и поправил мантию. Повернулся к волку, который уже вылизывал языком лицо бессознательно Северуса. Волдеморт сделал к ним шаг, но волк повернул к нему морду и зарычал.
Волдеморт остановился.
— Я знаю, что Снейп варит для тебя волчье противоядие и ты можешь понимать мои слова. Слушай внимательно. С этого момента ты нежеланный гость в нашем кругу. Если я увижу тебя рядом со своей женой, я убью тебя. А своему приятелю передай, что если он попадется мне на глаза раньше, чем я сам его вызову, он сильно об этом пожалеет. — и повернулся к жене. — Бери сына. Мы уходим.
Гермиона уставилась на него, открыв рот. Взяв себя в руки, встала и подошла к бывшему учителю.
— Он же едва дышит!
— Живо, Гермиона, — прошипел Волдеморт.
Она зло посмотрела на него.
— Нельзя так обращаться с людьми! А если он умрет?
— Это уже не моя проблема, не находишь?
— Тогда уходи без меня!
Волдеморт сжал губы.
— Предпочтешь его мне?
— Я предпочту спасение человеческой жизни исполнению твоих приказов.
Его глаза зло сузились.
— Отлично. Посмотрим, как ты справишься с отдачей Контракта, потому что ты больше не живешь со мной.
Развернувшись, он ушел в спальню. Взмахом палочки упаковал вещи, взял сына и, не оборачиваясь, аппарировал.
Он не увидит жену весь оставшийся месяц.
