xxx
Наверное, она уже должна была привыкнуть к странностям супруга. Но пока она кормила сына, слова Волдеморта не выходили из головы. Иногда лучше оставлять слова без перевода. Его фраза все крутилась и крутилась в ее мыслях. Что он имел в виду? Да, он не умеет любить, но он никогда не скрывал, что его влечет к ней. Может, таким образом он хотел показать, что она для него нечто большее, чем просто грелка в постели? Собственные мысли заставили ее нахмуриться. Конечно, она значит для него намного больше, чем грелка! Она единственная, кто знает, что он ищет! Он никому не доверяет так, как ей! Но достаточно ли этого? И что будет, когда Волдеморт отыщет Чашу Смерти? И почему он так уверен, что она поможет ему получить бессмертие? Димитрий отвалился от ее груди, и Гермиона переложила сына в колыбельку. Стоило ей снова прилечь, как Волдеморт сразу притянул ее к себе и сжал в объятиях. Гермиона положила голову ему на плечо, руку на его живот. Она уже почти провалилась в сон, как ее внезапно осенило: — Я люблю тебя. Волдеморт сонно усмехнулся. — Я знаю, дорогая. И оба уснули.xxx
Раним утром Волдеморт тайком выскользнул из номера. В ближайшей библиотеке он надеялся отыскать хотя бы одну книгу о местной горе на понятном ему языке. К тому же ему хотелось избежать душевных изливаний Гермионы об открывшихся в ней чувствах. То, что она наконец поняла, что любит его, было ему на руку, правда он совсем был не готов к тому, чтобы слушать заготовленную ею речь о высоких чувствах. Она любит его, а он… А он что-то чувствует к ней. Вот и все. Волдеморт сидел в темном углу самой крошечной библиотеки из всех, в которых ему удалось побывать. Это была даже не библиотека, а частная коллекция, но именно здесь он нашел то, что искал. Проблема была в том, что все книги были либо на финском, либо на языке саамов. Тем не менее, вооружившись словарем, Волдеморт кропотливо работал над заклинанием перевода, которое позволит ему читать на английском. Заклинание было несовершенным, так как всегда использовало самое общее значение слов, и порой допускало ошибки. Как бы то ни было, зачарованный перевод даст ему представление, следует ли и дальше тратить время на ту или иную книгу, а какую следует изучить тщательнее. Заклинание закончило работу, Волдеморт коснулся палочкой до обложки первой книги и с облегчением выдохнул, когда текст преобразился в нечто читабельное. Пусть грамматика хромала, но волноваться по этому поводу просто некогда. Он быстро пробежался глазами по страницам книги об археологических находках средневековья и их вероятном значении. А от истории о походе шведов, насаждавших христианство в местных землях, хотелось зевать, пока Волдеморт не прочитал, что несколько финнов, убегая от врага, спрятались в той самой горе. Вход существует! Он дошел до середины второй книги, когда кто-то встал рядом с небольшим столиком, за которым он работал. — Надо было сразу догадаться, что ты здесь, — услышал он голос жены. — Ты не прочитала мою записку? — нахмурившись, он посмотрел на нее. Гермиона хмыкнула и поставила переноску с сыном на стол. — А разве ты оставлял? — Ну… — Волдеморт правда пытался припомнить. — Видимо, забыл. Гермиона фыркнула громче и придвинула к столу еще один стул, придерживая другой рукой переноску с малышом. — Хорошо, что город такой маленький. Волдеморт кивнул и вернулся к книге. — Что читаешь? — потревожил ее голос. — Ищу вход в гору, — произнес он тоном, ясно дававшим понять, что лучше бы оставить его в покое. Но Гермиону это не остановило. — Нашел что-нибудь? Волдеморт снова посмотрел на нее, не скрывая раздражения. — Только то, что он должен быть. — Может я могу помочь? — не унималась ведьма. До Волдеморта наконец дошло, что что-то не так: Гермиона отводила глаза и говорила слишком бодрым голосом. Невольно у него вырвался вздох. — Что не так? — Все нормально! Очевидно, что нет. Отложив книгу, Волдеморт скрестил руки. — Тебя что-то беспокоит. Давай, выскажись, и я наконец смогу вернуться к работе. Гермиона вздохнула, медленно поглаживая животик сына. — Видимо, дело в том, что мне как бы… неспокойно. Волдеморт опустил руки на стол. — Это как-то связано с твоим внезапным озарением о великой любви ко мне? Гермиона нахмурилась, но кивнула. — Может быть. Просто я… а вдруг ты бросишь меня? Волдеморт удивился. — Откуда такие мысли? Гермиона уставилась на книги. — Наш Контракт ничем не отличается от подобных брачных обетов. Мы связаны пока «смерть не разлучит нас». И когда ты найдешь Чашу Смерти… — Умирать я не собираюсь! — прервал ее злой шепот. Она осмелилась поднять глаза. — Да, конечно, но у Контракта свои понятия о смерти. Один глоток из Чаши и нашему браку конец. Случись все пару месяцев назад, я бы даже не стала думать об этом, но теперь… Я не знаю, готова ли пройти через это. — Не готова? — Расчет был прост: влюбленная глупышка-гриффиндорка сделает все, чтобы вернуть его к жизни ради ее блага и их сына. — Дело не только во мне, — грустно продолжала Гермиона. — Что, если, став бессмертным, ты заскучаешь и снова возьмешься за старое? Власть над миром и все такое. — И рисковать тем, что все кинутся на поиски способа, как избавить меня от вечной жизни? Чем больше сила, тем больше врагов, Гермиона. Мы уже обсуждали это. Бессмертие — это все, чего я хочу. Остальное… всего лишь бонус, — объяснил он. — Да, но что плохого в том, чтобы вдвоем скрыться где-нибудь в глуши, состариться в месте и… — За все это время ты так и не узнала меня? — Волдеморт смотрел на нее в упор, не скрывая, что едва сдерживает растущий гнев. Гермиона смотрела на него обеспокоено. — Я знаю тебя, как никто другой. И понимаю, что для тебя все складывается весьма удобно. Может ты специально влюбил меня в себя, чтобы добиться своего? Откуда мне знать, что после всего ты не бросишь меня и не сбежишь с длинноногой моделью-блондинкой сразу же, как… — Вынужден спросить еще раз, ты совсем меня не знаешь? — вздохнул он. Гермиона немного помолчала. — Ладно, пусть это будет не модель, но… Ты станешь бессмертным, а я останусь обычной и стареющей Гермионой. — Ты не обычная, — возразил он, снова меняя гнев на раздражение. — И Салазар возьми, ты еще очень молода. Если хочешь, раздели со мной вечную жизнь. — Я? — удивилась Гермиона. — Ты, — кивнул он и наклонился ближе. — Ты — моя, и я не позволю никому отнять тебя у меня. — Ох, — выдохнула Гермиона. И добавила: — Так ты любишь меня? — Я считаю, что понятие любви преувеличено, — вздохнул он. — То, что я испытываю к тебе не объяснить словами. Просто прими всё, как есть. — Хорошо, — улыбнулась она. — С какой книги мне начать? Он протянул ей одну, объяснил, как работает заклинание, и остаток дня они провели в поисках заветного входа.xxx
На следующее утро Гермиона проснулась первой с необъяснимым чувством, что должно произойти что-то особенное. Димитрий тихонько сопел в кроватке, а под ее боком спал муж. Неожиданно она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Перевернувшись на бок, она прижалась к Волдеморту, будя его поцелуем, словно спящую красавицу. Гермиона улыбнулась пришедшему в голову сравнению. — У кого-то хорошее настроение, — заметил Волдеморт, обнимая жену. — С чего бы? Она нежно куснула его за подбородок. — Просто так. Волдеморт поцеловал ее в ответ. — Пора вставать. — Да, пора, — согласилась Гермиона и закинула ногу на его бедро. — Сегодня важный день, — прошептал он и потерся возбужденным членом о ее влагалище, отвечая на ее заигрывания. — Ага, — выдохнула Гермиона, когда он вошел в нее. Они быстро дошли до кульминации. Гермиона словно купалась в счастье. Поцеловав ее еще раз, Волдеморт ушел в душ. Но Гермиона не долго оставалась одна — проснувшийся Димитрий заплакал от голода. Вчера они вычислили вероятное расположение входа и сегодня выяснят, верны ли их предположения. Только попав во внутрь горы, они смогут разобраться, что же делает ее волшебной. И если они не найдут там Чашу, то вернутся к поискам в озере. Но интуиция Гермионы говорила, что Чаша может находиться только в горе. Да и смысла в этом было куда больше. Уже через два часа семья Риддлов обходила гору с северной стороны. По сведениям очевидцев, люди исчезали именно там — где-то между старым мертвым деревом и «молящимся камнем». Волдеморт и Гермиона даже немного поспорили, откуда взялось такое странное название, но, добравшись до места, сразу поняли, почему камень называют именно так. Очертания камня действительно походили на опустившуюся на колени человеческую фигуру со сложенными в молельном жесте руками. В десяти футах поодаль стояло мертвое дерево. А между ними ровный кусок горной породы. — Может нужно где-то нажать, чтобы открылся вход? — размышляла Гермиона, вспомнив о потайных ходах в Хогвартсе. — Или произнести секретное слово? Волдеморт думал. — Если это место служит укрытием, может нужно быть напуганным или нуждаться в помощи? Гермиона коснулась камня. — Или они проводили специальный ритуал? Димитрий что-то булькнул, и Гермиона рассеянно погладила его по голове. Она не решилась оставить его одного в номере отеля, даже если могла быстро аппарировать. Не известно, получится ли переместиться с помощью магии, оказавшись внутри горы. Гермиона продолжила исследовать камень на ощупь. Почувствовав неровность, она нахмурилась. Приподнявшись на цыпочках, заметила что-то необычное. — Посмотри сюда! Волдеморт подошел к ней и посмотрел туда, куда она указывала. — И что? — Неровность. Она не кажется естественной. Больше похожа на символы, — объяснила она и позволила ему коснуться поверхности. Волдеморт рассеянно кивнул. — Символы похожи на те, что на Чаше, только… Да как я сразу не понял?! Опустив рюкзак на землю, он открыл его и достал Чашу Жизни, бережно завернутую в старый свитер. От Гермионы не укрылся блеск в глазах супруга. — Символы отображены зеркально, — с восторгом произнес он. Поставив Чашу на землю, Волдеморт вытащил из рюкзака блокнот и ручку. Он переписал символы и произнес заклинание. Символы изменились. Но Гермиона пока так и не поняла, что происходит. — Умно, — согласилась она. — А на каком это языке? Волдеморт внимательно изучал сделанные им записи. — На китайском. Времен династии Шан. Гермиона аж присела. — Но как это возможно? Волдеморт покачал головой. — Могу только предположить, что в этих местах путешествовали китайские кочевники. Но ремесло явно скандинавское. Если только каким-то образом встретились две культуры… два разных ума, два разных знания. Древний Китай славился магией слова, а скандинавы известны магическим ремеслом… Да, для создания этих Чаш явно потребовалось что-то необычное. Сочетание не просто двух людей, но разных видов магии… Гермиона видела, как загорелись глаза Волдеморта. Оставалось признать — это невероятно, но реально. Что еще могло создать столь необычный артефакт? — И что там написано? — спросила она. — Тут может быть несколько значений, — тут же ответил Волдеморт, обводя переписанные ручкой иероглифы. — Я бы сказал, что-то вроде «сила жизни, сила целостности, сила…» — Сила чего? — Гермионе было интересно. — …любви, — поморщившись, ответил Волдеморт. — Сила любви. Гермиона улыбнулась. — Выходит, ключ к твоей мечте — это любовь. Волдеморт нахмурился. — Не глупи. Смысл может быть совершенно иным. Но это уже не важно. Ведь теперь мы знаем, как открыть вход. — И как? — спросила Гермиона, проследовав вслед за мужем. — Сила защиты, — произнес он по-китайски. Перед ними тут же открылся вход. — Впечатляюще, — заметила Гермиона. Волдеморт взял ее за руку, и они вместе вошли в проход. Стоило оказаться внутри, как камень за их спиной вернулся на место. Гермиона подняла палочку, освещая пещеру, в которой, похоже, и правда когда-то прятались люди — несколько пустых деревянных ведер и кусков звериных шкур были разбросаны по земле. Волдеморт осмотрелся и потянул ее к проходу на противоположной стороне. Проход оказался небольшим, и Волдеморт старался двигаться как можно осторожнее, дабы случайно не задеть установленные ловушки. Но вскоре понял, что дорога не была никак защищена. — Но, если бы Чашу на самом деле прятали здесь, разве не логично было как-нибудь защитить ее? — вслух удивилась Гермиона. Заметив, как нахмурился Волдеморт, она поняла, что он думает о том же. — Либо врагов было не так много, либо просто в них нет необходимости. А учитывая, что проход открывается только тому, кто говорит на китайском языке… — Ясно, попасть сюда дано только избранным, — согласилась Гермиона. Они как раз вышли в другую пещеру, когда захныкал Димитрий. — Наверное, пора менять подгузник. Рядом со стеной Гермиона увидела небольшой выступ. Там она и расположила малыша, меняя тому подгузник и помогая себе волшебной палочкой. — Тут три прохода, — услышала она голос Волдеморта с другого конца пещеры. Гермиона снова переложила сына в переноску. — И по какому мы пойдем? — Не уверен на счет этого, — показал он, — из него словно веет магией, но это не значит, что он ведет к Чаше. Множество колдунов и шаманов могли спрятать здесь свои волшебные артефакты, — размышлял Волдеморт. — А у нас есть выбор? — спросила Гермиона. Нет, она не страдала клаустрофобией, но ей хотелось покончить со всем как можно быстрее. Даже несмотря на то, что Волдеморт обещал не бросать ее, она никак не могла успокоиться. А еще она не верила до конца, что Чаши и правда работают так, как это описывали. Что ей делать, если Волдеморт умрет? Гермиона сделала глубокий вдох. Не лучшее время для паники. — Ладно, пошли. Оставив красную метку на стене рядом с проходом, они двинулись дальше. В течение часа им пришлось выбирать путь еще пять раз. Гермиона теперь понимала, почему никто не озаботился установкой ловушек. Это же настоящий лабиринт! — Стоп! — произнес Волдеморт, когда они вошли в новую пещеру. — Слышишь? — Слышу что? — не поняла Гермиона. Димитрий словно становился все тяжелее, и последние пятнадцать минут ныл не переставая. — Как-будто кто-то… — Волдеморт опустился на колени и прижал ухо к земле, —кто-то поет! Гермиона сосредоточилась. Стоило Волдеморту сказать, как и ей показалось, что она тоже что-то слышит. Она не назвала бы это пением, скорее просто мелодией, которая словно зовет. Гермиона почувствовала неопределимое желание идти вслед за музыкой. — Ты не подумал, что это… как-то не к добру? — не удержалась она. Но Волдеморт уже достал из рюкзака Чашу Жизни. Та поблескивала под светом их палочек. Он поставил артефакт на каменный пол, и Чаша засветилась ярче, а затем неожиданно стала медленно опускаться в камень. Ахнув, Волдеморт схватился за ручку, но Чаша потянула его за собой. — Подойди, — позвал он Гермиону. Его рука исчезла наполовину. Не зная, как поступить, Гермиона подбежала к мужу и крепко прижалась, зажав для безопасности между ними ребенка. В следующее мгновение они провалились в пол. Гермиона на секунду запаниковала, испугавшись, что могут задохнутся, но уже в следующее мгновение они провалились в другую пещеру. Гермиона глубоко вздохнула, почувствовав, как Волдеморт делает то же самое. Она открыла глаза. Вся пещера светилась голубоватым светом. — Невероятно, — выдохнул Волдеморт. Отпустив жену, он поднялся на ноги. Гермиона так и осталась сидеть на земле. В центре пещеры они увидели вторую Чашу, сделанную из белого камня. Произведение искусства, подумала Гермиона. Даже не касаясь Чаши, она чувствовала, какая гладкая на ощупь ее поверхность. Она встала и последовала за Волдемортом, все еще сжимавшего в руке Чашу Жизни. Он поставил свою Чашу рядом и те словно поприветствовали друг друга. — Ты любишь меня? — спросил Волдеморт, нежно проведя рукой по поверхности белой Чаши Смерти. Гермиона испугалась. — Ты сделаешь это прямо сейчас? Я думала… — Зачем ждать? У меня есть все, что нужно, — ответил он и повернулся к ней. — Ты любишь меня? — Да, я люблю тебя! — воскликнула Гермиона. — И призываю тебя к осторожности! Сначала нужно удостовериться, что Чаши действительно работают! — Гермиона, разве ты не чувствуешь? — он взял ее за руку и подвел к Чаше, заставив прикоснуться к идеально ровной поверхности. — Я верю. Раньше я тоже думал: надо проверить, но теперь… Я знаю, что все получится. Все, что мне нужно, это знать, что ты любишь меня настолько, что захочешь вернуть с того света. Как доказать свои чувства словами? Опустив переноску с Димитрием на землю, Гермиона прижалась к мужу и поцеловала его, вложив в поцелуй всю страсть и любовь, что были в ней. Он ответил на ее поцелуй, и в нем она почувствовала страх и в тоже время решимость. И что-то еще, чего не было ранее — доверие. Прервав поцелуй, они стояли, обнимаясь. — Я никогда и никому не мог довериться, — прошептал он. — Но, если ты подведешь меня, я все равно вернусь и буду преследовать тебя до конца твоих дней. Гермиона грустно улыбнулась. — Я не подведу. Воледморт молча кивнул. Медленно он поднес к губам белую Чашу и сделал глоток. Гермиона запаниковала. Что же они делают? А если у них ничего не выйдет? Как ей выжить без него? Как ей выбраться из этой чертовой горы без его помощи? Из горла Волдеморта вырвался хрип, лицо побелело, и он упал. Гермиона еле успела поймать его тело. На ощупь он был холоднее льда. Она бросилась за Чашей Жизни и поднесла к его губам. Влила в его рот немного жидкости из Чаши и замерла в ожидании. Но ничего не произошло. — Нет-нет-нет, — прошептала Гермиона. От страха она влепила мужу пощечину, но его тело по-прежнему оставалось мертвым. Только лицо стало еще бледнее. Слезы потекли сами собой и, когда она еще раз попыталась напоить мужа, несколько слезинок упали в Чашу. Только тогда что-то изменилось. Волдеморта затрясло. Гермиона отступила назад, с ужасом глядя на то, как тело супруга билось о землю. Она не могла сказать, сколько прошло времени, прежде чем все прекратилось. Осторожно она подползла к мужу и коснулась его щеки рукой. Пальцы почувствовали тепло. — Волдеморт? — ее голос дрожал. Он резко открыл глаза. Теперь на Гермиону смотрели темно-карие глаза. — Волдеморт? — позвала она. — Помнишь меня? Волдеморт медленно кивнул и облизал пересохшие губы. Он поднял свою руку и смотрел на нее так, словно никогда не видел прежде. А затем неожиданно потянулся к Гермионе и притянул ее к себе. Она обнимала Волдеморта, пока тот плакал, как ребенок. Гермиона успокаивала его, не заметив, что и сама плачет. Он снова был с ней. И он никогда не оставит ее. Гермиона чувствовала такое облегчение, которое раньше казалось ей невозможным. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, когда Волдеморт успокоился. — Я… — его голос дрожал, — словно проснулся после кошмара, страшного кошмара. Но я чувствую себя живым… и что-то чувствую… Я чувствую! Раньше я ничего не чувствовал. А теперь могу! — в его голосе было столько удивления, а на глазах снова показались слезы. Гермиона закрыла глаза, стараясь почувствовать и услышать Волдеморта, как делала до этого. За несколько мгновений тысячи мыслей пронеслись в ее голове и среди них не было ни одной чужой. Теперь его сознание закрыто для нее. Но от этого стало только легче. — М-мое кольцо? — промямлил Волдеморт и сел, другой рукой все еще обнимая жену. — Что случилось с кольцом? Гермиона и не заметила, как исчезли их обручальные кольца. — Наверное, Контракт аннулировался, когда тебя… не стало. Какое-то время он смотрел на свою руку. Затем повернулся к Гермионе, и в его взгляде она увидела что-то такое, чего раньше не замечала. Но ей сразу это понравилось. Он провел рукой по ее волосам. — Нельзя оставлять это так, — прошептал он. — Но, раз мне выпал шанс сделать все правильно, — он крепко сжал ее ладошки в своих руках, — Гермиона, ты станешь моей женой? Волна чистого счастья разнеслась по ее телу. — О большем я и мечтать не могла. **** сиквел здесь: https://ficbook.net/readfic/9336316/23927773