(не бечено)
— Что? — взвизгнула Гермиона и оттолкнула супруга.
Волдеморт не ожидал, что их любовная игра прервется так внезапно. Все же было хорошо — красивый пейзаж, довольная и, без сомнения, близкая к оргазму жена…
— Что «что»?
— Ты убьешь нашего сына? — злилась Гермиона.
Час от часу не легче!
— И не собирался. С чего ты взяла?
— Услышала в твоих мыслях: «если Димитрий умрет, я вся буду принадлежать тебе»! — говорила она, пытаясь нашарить волшебную палочку среди одежды.
Волдеморт вздохнул.
— Если я и подумал о том, чтобы кого-то убить, это вовсе не значит, что так и будет. Да ты представления не имеешь, как часто я отказываюсь от возможности отобрать чью-то жизнь, даже если это мне ничего не стоит!
Гермиона посмотрела на него недоверчиво.
— И это по-твоему должно меня успокоить? Да по твоей вине столько людей убили!
Она попыталась встать, но Волдеморт, еще задетый ее вспышкой ярости, силой усадил к себе на колени.
— Дорогая моя женушка, ты всё преувеличиваешь! Я не сделаю ничего такого нашему сыну, что может оттолкнуть тебя. Вот поэтому мне не нравится твоя способность копаться в моей голове — ты все понимаешь неправильно!
Пока он говорил, Гермиона пыталась высвободиться из захвата, но неожиданно замерла.
— Обещаешь, что не сделаешь Димитрию больно?
Волдеморт задумался.
— Если только он заслужит наказание.
— Что? — воскликнула Гермиона и вывернулась, чтобы посмотреть в лицо супруга. — Ты не имеешь права поднимать руку на ребенка!
Подумав, Волдеморт решил, что лучше показать, чем объяснять. Схватил жену за руку и силой перевернул ее на живот. А затем несильно шлепнул по ягодицам.
— Что ты делаешь? — тут же зашипела Гермиона. — Отпусти меня!
— А теперь скажи, больно ли тебе.
И шлепнул ее еще раз.
— Ай! Больно!
Он ударил чуть сильнее.
— Да неужели! А сейчас тебе не кажется, что я способен на что-то пострашнее?
Гермиона пыталась высвободить руки.
— Еще как можешь! Ай! Но меня-то за что?
Волдеморт шлепнул ее последний раз и погладил ее ягодицы.
— Так вот, это самое ужасное, что я могу сделать с нашим сыном, если потребуется. Не считаешь, что это не столько больно, сколько унизительно?
Гермиона не шевелилась. Волдеморт погладил покрасневшую попу и усмехнулся, когда жена вздрогнула.
— Ну что, согласна?
— Не знаю, — задумчиво протянула ведьма. — По мне, лучше поговорить с ребенком, объяснить, а не наказывать.
Волдеморт улыбнулся, продолжая поглаживать Гермиону ниже спины.
— Испробуем все варианты.
Гермиону вздрогнула, когда его рука спустилась к ее влагалищу. Он мягко ласкал ее половые губы и уже собирался ввести в нее два пальца, как Гермиона, воспользовавшись тем, что он перестал ее удерживать, резко перевернулась и села. Волдеморт ухмыльнулся. Хоть ее глаза и покраснели от слез, она выглядела разозленной, а не грустной. Он потянулся к ней, чтобы поцеловать и неожиданно для себя оказался лежащим на ее коленях лицом к земле.
— Гермиона! — прошипел он и зарычал, когда ее рука опустилась со шлепком на его ягодицы. Такого он не ожидал.
Гермиона успела ударить его еще дважды, прежде чем он смог освободиться. С диким рыком он попытался наброситься на нее, но Гермиона оказалась готова к атаке. И только после двух минут борьбы он смог одержать вверх. Громкий смех жены заставил его остановиться.
— Что смешного? — проворчал Волдеморт. Он сидел на ее бедрах, удерживая одной рукой ее запястья.
— Я только что отшлепала самого Темного Лорда, — давясь смехом, еле выговорила ведьма.
Волдеморт поджал губы.
Заметив это, Гермиона все же сдержала смех, но не смогла спрятать улыбку.
— Ой, да будет тебе. Ты отшлепал меня, я ответила тебе тем же. Все честно.
Гермиона чувствовала его досаду. Но сейчас выгнувшись она так невинно улыбалась, что он не мог оторвать от нее взгляда. Глаза невольно остановились на ее груди. Интересно, она нарочно пытается переключить его внимание? Скорее всего да, и у нее это, черт возьми, получилось. Он поймал ее сосок ртом, заставив жену застонать от удовольствия. Затем мягко укусил ее за грудь, и Гермиона ахнула, хоть ей и не было больно.
Ухмыльнувшись, он отстранился.
— Больше так не делай.
Гермиона закатила глаза.
— Не буду, если и ты не будешь.
Волдеморт хмыкнул и помог ей подняться на ноги. Одевались они молча, и когда он уже застегивал мантию, Гермиона неожиданно спросила:
— А как ты выглядел до того, как уничтожили твое тело? — а сама не отрывала глаз от озера.
— Взрослее, чем сейчас, — Волдеморт пожал плечами. — Я много экспериментировал со своим телом. И, вынужден признать, ничего хорошего из этого не вышло. Я был слишком самонадеян.
Гермиона повернулась к нему.
— Ты использовал темномагические ритуалы?
Он кивнул.
— Тогда я и усвоил урок, что нельзя испытывать ничего на себе, если не знаешь, к чему это может привести.
Гермиона улыбнулась и взяла его за руку.
— Пора возвращаться к Димитрию.
— А я пока узнаю, удалось ли вампирам напасть на какой-нибудь след, — задумчиво произнес он, прежде чем аппарировал обоих к коттеджу Лестрейнджа.
— Так ты все-таки нашел их? — поинтересовалась Гермиона, когда они вошли в дом.
— Да. И они уже направили поисковую группу. Надеюсь, что с их скоростью и способностями нужное нам место отыщется еще до конца недели. Если же нет, значит наше предположение ошибочно, и Чаши были созданы в другом месте, — Волдеморт сразу направился на кухню. Его мучил голод.
Но на кухне читала газету его теща.
— Наконец-то! Я уже начала беспокоиться, не зная, когда же вы вернетесь.
— Привет, мам, — ответила Гермиона. Волдеморт только кивнул и прошел сразу к полкам с продуктами.
— Как ты? — Роза обратилась к дочери.
Волдеморт слушал их болтовню в пол уха, занимаясь приготовлением ужина. Ему захотелось сделать все самому.
— Ну, понимаешь, — замялась Гермиона, — похороны — это всегда неприятно, да и не так уж мы были близки…
— Что это у тебя там? — неожиданно воскликнула Роза. Волдеморт чуть палец себе не отрезал. Черт подери, он забыл спрятать татуировку под чарами!
— Э-э-э… татуировка. Разве ты раньше ее не замечала? — замялась Гермиона. — Крутая, да?..
— Еще вчера, когда мы сидели на веранде, ее не было, — жестко возразила Роза.
Гермиона чувствовала себя неловко.
— Иногда я прячу ее под чарами.
— Гермиона, я твоя мать! И я прекрасно чувствую вранье, особенно твое, — разочарованно произнесла Роза.
Волдеморт решил, что пора вмешаться. Отложив нож и овощи, он подошел к Гермионе.
— Вообще-то, это одна из волшебных традиций, — он положил руку на плечо Гермионы и продолжил: — в старинных семьях так принято отмечать возлюбленных. Я создал эту метку еще в нашу первую брачную ночь. Но Гермиона считает, что это приравнивает ее предмету мебели и как правило скрывает татуировку под чарами. Вчера на похоронах присутствовало много представителей древних магических родов, и я попросил жену снять заклинание, чтобы избежать неудобных вопросов.
Роза перевела взгляд на Гермиону.
— Это действительно так?
Гермиона, уставившись в пол, кивнула.
Роза скрестила руки.
— Есть ли еще какие-то древние и унижающие женщину традиции, о которых мне следует знать?
Волдеморт цинично выгнул бровь.
— Татуировка такой же сексистский символ, как обручальное кольцо.
— Но татуировка… это же на всю жизнь! — воскликнула Роза.
— Как и брак, — парировал Волдеморт.
Роза опешила.
— Брак между волшебниками не может быть расторгнут?
— Не в нашем случае, — стараясь сохранять спокойствие, объяснял Волдеморт.
— Для чего ты вступила в брак, из которого нет выхода в твоем-то возрасте? — расстроенно обратилась к дочери Роза.
— Мама, — Гермионе хотелось успокоить мать. — Я не смогла бы выйти замуж ни за кого другого. Я люблю В… Тома.
Роза нахмурилась.
— Вы, юная леди, еще слишком молоды, чтобы понимать разницу между любовью и влюбленностью. Отмечу, что только из-за благодарности за свое спасение я до сих пор не высказала твоему супругу все, что думаю о нем и о его выборе столь молодой и неопытной барышни в жены!
— Ничего, что я тоже здесь? — прошипел Волдеморт. Но Гермиона не дала ему возможности договорить.
— Мне давно не шестнадцать! А совсем скоро исполниться двадцать лет. Да ты вообще не имеешь представления, через что я прошла за последние три года! Я думала, что ты мертва! И мне пришлось повзрослеть раньше! Я своими глазами видела, как умирали мои лучшие друзья! — с каждым словом тон Гермионы становился все выше.
Роза почувствовала вину за свою вспышку.
— Гермиона… Мне так жаль.
Но Гермиона вырвалась из рук мужа и убежала. По мнению Волдеморта, этот поступок взрослым точно не назовешь. Но, вместо того чтобы отправиться за ней, решил разобраться с ее матерью.
— Пусть идет, — произнес Волдеморт, когда Роза попыталась уйти. — Чтобы обсудить все обстоятельно, ей нужно успокоиться.
Роза резко повернулась к нему.
— Похоже, вы часто ругаетесь.
— Случается, — ответил Волдеморт, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Давайте обсудим, что вы на самом деле думаете обо мне. Я готов выслушать все, что вы скажите.
Роза не выглядела испуганной. Наверное потому, что она просто не знала, кто перед ней.
— Что ж, хорошо. Я считаю, что вы воспользовались моей дочерью. Не могу похвастаться обширными знаниями о вашем мире, но верю, что и волшебники могут жить счастливо. Однако, моя дочь явно не из их числа. И в этом я обвиняю вас.
Волдеморт скрестил руки на груди.
— Я мало что знаю о детстве Гермионы, но я точно знаю, что война меняет людей. На ее глазах умирали люди, и она ничем не могла им помочь. С тех пор, как мы поженились, мне удается держать ее в стороне. Я стараюсь оградить и защитить свою жену. Ее перестали мучить ночные кошмары, и я чувствую, что она доверяет мне. Она уже не та счастливая и наивная девочку, которую вы помните, и вряд ли в этом есть моя вина.
Сказать по правде, очень даже его, но Розе не обязательно об этом знать.
— Почему вы выбрали ее? Не поверю, что ваших ровесниц раз, два и обчелся, — еле скрывая раздражение, проворчала Роза.
Волдеморт тут же представил на месте жены Минерву МакГонагалл и вздрогнул.
— Возраст не важен для брака. А с большинством волшебниц мне просто скучно. Они глупы и умеют разве что хихикать. А ваша дочь — единственная из всех, чей интеллект способен конкурировать с моим. Кроме того, она привлекательная и страстная женщина. Да и в нашем мире мы стареем по-другому. Лет через десять уже никто и заметит, что между нами такая разница в возрасте.
— Как бы там ни было, — сухо отвечала Роза, — я не понимаю ее выбора. Вы высокомерны и эгоистичны, я чувствую это. Через пару лет она заскучает в вашей компании. И что вы будете делать, раз развестись невозможно?
— Не думаю, что это вообще произойдет, — прорычал Волдеморт. — Я этого не допущу.
И с этими словами оставил ее на кухне. Пытать собственную тещу — плохое решение. Гермиона расстроится, Роза испугается, потом, конечно, разозлится, и он окажется между двух огней. Поэтому он решил отправиться к жене, закрывшейся в их комнате. Сняв запирающее заклинание, он вошел и увидел лежащую на кровати Гермиону. Рядом негромко скулил Димитрий под плач матери.
Вся злость исчезла, когда он присел рядом с женой.
— Почему ты плачешь?
Сделав глубокий вдох, Гермиона повернулась к нему.
— Я так и знала, что твое столкновение с мамой всего лишь вопрос времени. Она не только феминистка, она в принципе борется за всеобщее равенство. В то время как ты… ну, ты это ты.
— Понятно, — кивнул Волдеморт. — Теперь ясно, в кого ты такая.
— Она — кумир моего детства. Я хотела быть такой же. Но теперь… я не могу поступать так же, как это делает она. Я не могу сражаться за слабых, ведь тогда мне придется драться с тобой, а я… я не могу…
Волдеморт негромко вздохнул.
— А теперь ты будешь постоянным предметом спора между мной и твоей матерью.
Гермиона кивнула и закрыла глаза руками.
— Не хочу плакать… Я от многого отказалась ради тебя. Но и маму не хочу предавать. Теперь она будет выискивать способы, чтобы аннулировать наш брак. Попутно выяснит, кто ты есть на самом деле и…
— Но зачем ей разрушать наш брак? — удивился Волдеморт. — Я же сказал ей, что мы счастливы!
Гермиона посмотрела на него.
— Ладно, это ей не удастся. Что не остудит ее пыл найти лазейку, которой я смогу воспользоваться, если захочу развестись.
— Хм, — Волдеморт погладил подбородок. — Можно применить к ней заклинание памяти, и она не вспомнит о сегодняшнем разговоре.
Гермиона отрицательно покачала головой.
— Рано или поздно все снова всплывет. Это не поможет.
— Тогда ей лучше съехать. Согласен взять на себя оплату аренды квартиры пока она не найдет работу, — предложил Волдеморт.
— Да, пожалуй, в какой-то степени это выход. Ты думаешь, она готова? Ведь она так долго находилась в плену…
Он усмехнулся.
— Я уверен в этом. Раз она достаточно сильна, чтобы спорить со мной, значит, ей хватит сил, чтобы вернуться в свой мир.
Гермиона улыбнулась.
— Наверное, ты прав.
— Я всегда прав, — улыбнувшись, он наклонился, чтобы поцеловать ее. Гермиона ответила на поцелуй, но ей пришлось отстраниться, когда поцелуи супруга стали настойчивее.
— Не сейчас, — улыбнулась она.
Волдеморт только усмехнулся.
xxx
Нет, Гермиона вовсе не избегала мать и уж точно не отсиживалась в своей спальне. Просто Димитрий соскучился, и она должна уделить ему время. Только пару часов спустя Гермиона набралась смелости, которая когда-то привела ее в Гриффиндор, и спустилась в гостиную, где Роза читала книгу.
На улице уже стемнело, и миссис Грейнджер собиралась идти спать. Гермиона сделала глубокий вдох и села рядом с ней.
— М-м… что читаешь? — спросила дочь, бегло глянув на книгу в руках матери.
Роза задумчиво посмотрела на дочь.
— Просто книга о призраках, я нашла ее в вашей библиотеке.
— А, ясно, — Гермиона не отрывала глаз от коленей. — Знаешь, мам… Прости, что я так вспылила… просто за последнее время столько всего произошло. И я уже не та, что была раньше.
Вздохнув, Роза отложила книгу на кофейный столик.
— Я вижу. Кто бы мог подумать, что ты пожертвуешь своей жизнью, став женой и матерью еще до двадцатилетия.
— Да, но все случилось так, как случилось. Я не планировала беременность, но я ничуть не жалею, что это произошло. Я люблю Димитрия, — пыталась донести Гермиона.
— Я не сомневаюсь, дорогая. Я тоже полюбила тебя, когда ты была еще в моей утробе, — нежно произнесла Роза и мягко коснулась плеча дочери. — Поэтому ты должна понимать, почему я волнуюсь. Я всего лишь желаю, чтобы зло не коснулось тебя, но чувствую, что твой супруг не так прост, как кажется. Есть в нем что-то недоброе.
Гермиона закусила губу.
— Скажем, — продолжала Роза, — ты хотя бы представляешь, чем он занят весь день?
— Не в подробностях, — негромко ответила Гермиона, — но знаю. И знаю, что он никогда не станет меня обманывать.
— Хоть что-то, — проворчала Роза. — Прости меня за эти слова, но твой муж та еще сволочь.
Гермиона не смогла скрыть улыбки.
— Знаю, но он моя сволочь.
Роза встала.
— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Гермиона.
— Но я правда в порядке, мам, — заверила Гермиона, глядя в глаза матери. — Правда.
Роза задумчиво смотрела на дочь.
— Ладно, я поверю тебе. Но, если твой муж сделает хоть что-то, что может тебя расстроить, сразу сообщи мне. Может он и волшебник, но только пусть попробует сделать тебе больно, я мигом заставлю его пожалеть о содеянном.
Гермиона улыбнулась.
— Поверь, мам, если вдруг он попытается меня обидеть, я сама заставлю его пожалеть об этом.
Роза погладила ее по волосам.
— Узнаю свою девочку. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мам.
Миссис Грейнджер ушла, и Гермиона опустилась на диван. Теперь она действительно чувствовала себя лучше, да и ее мама, как ей кажется, вернулась к прежнему состоянию сильной и независимой женщины. Вот и хорошо.
— Помирилась с мамой?
Гермиона повернула голову на голос Волдеморта.
— Да, а что?
Волдеморт подошел к ней и сел рядом, держа в руках кружку чая.
— Так, любопытно, все ли прошло хорошо.
— Так, как и должно быть, — грустно ответила Гермиона.
Волдеморт сделал глоток и поставил чашку на столик.
— Но я ей не нравлюсь.
Гермиона фыркнула.
— Ты мало кому нравишься.
Он усмехнулся.
— Действительно. Но твоя мать пока единственная, кто умудряется ненавидеть меня, даже не зная, кто я на самом деле.
Гермиона улыбнулась.
— Хотела бы я, чтобы все было по-другому.
Волдеморт притянул ее к себе.
— Но все так, как есть. Остается принять это.
Гермиона удивленно посмотрела на него.
— Странно слышать от тебя такое.
Он улыбнулся ей.
— Да уж, слишком благоразумно, а это не по моей части.
— И то верно, — пробормотала она. — А сейчас, как я понимаю, мы отправимся в постель и займемся сексом?
Улыбка превратилась в довольную ухмылку, и Волдеморт поднял ее на руках.
— Как пожелает моя леди.
— Леди желает, — ответила Гермиона, уткнувшись носом в его шею.
— Да ты, оказывается, озабоченная, дорогуша, — забавляясь, произнес он, внося жену в их комнату. — Третий раз за день. Идешь на рекорд?
Гермиона прыснула, когда он положил ее на кровать.
— Заткнись и поцелуй меня.
Что он и сделал.
xxx
Следующие три дня Волдеморт отсиживался в рабочем кабинете, в то время как Гермиона и Роза занимались поисками жилья. Он решил держаться подальше, пока теща не переедет окончательно. За это время напряжение выросло настолько, что Волдеморт предпочел отойти в сторону, не желая противостоять этой женщине. Переживавшая из-за их конфликта Гермиона выдохнула с облегчением и по ночам страстно благодарила супруга.
Зевнув и потянувшись в кресле, Волдеморт подумал, что уже поздно и пора бы перемещаться домой. Он как раз мог поспеть к ужину, чтобы провести это время с женой. Но не успел он встать, как в дверь постучали. Вздохнув, он взмахнул палочкой, позволяя гостю войти.
— Кассандра, — улыбнулся он. — Прошу.
Поздним гостем оказалась вампирша, отвечавшая за поиски магических источников.
— Мы нашли три места, — произнесла она низким ровным голосом, способным загипнотизировать любого смертного (конечно, кроме Волдеморта) и заставить выполнить любой ее приказ. — Они находятся недалеко друг от друга. Два из них на земле, которую вы называете Финляндией, третья — в России. Удачной охоты.
Она протянула ему лист пергамента с координатами. Улыбка Волдеморта стала еще шире, когда он развернул свиток.
— Благодарю, Кассандра. В каком виде предпочитаешь оплату? Кровью или деньгами?
Кассандра улыбнулась, обнажая острые клыки.
— Кровью.
Зачем было спрашивать? Волдеморт встал и хотел отправиться за обещанной наградой, но вампирша преградила ему путь.
— Почему бы тебе не пойти за мной, Волдеморт? — прошептала она. — Я знаю, что ты ищешь… И я могу дать тебе это.
Он мягко отстранил ее.
— Но ты также знаешь, что я никогда не смогу подчиняться другому. Поэтому у меня собственный путь к бессмертию.
Он не успел остановить ее — Кассандра прижалась к нему и лизнула от середины шеи до мочки уха.
— Как жаль. Мы могли знатно повеселиться.
Волдеморт вздрогнул от опасной близости клыков к своему телу.
— Я женатый человек, Кассандра.
Звонко рассмеявшись, она отступила.
— Неужели великого лорда Волдеморта беспокоят такие пустяки, как брак? К чему связывать себя с одной, если можешь получить любую?
Взгляд Волдеморта остался равнодушным.
— Одной достаточно. Если вторая окажется такой же, я никогда не смогу покинуть брачного ложа.
Кассандра снова рассмеялась. Волдеморт поманил ее за собой, желая скорее расплатиться. На ходу он размышлял, что вероятно скоро найдет Чашу Смерти. И тогда… Тогда он получит то, что так искал.
