Возможны незапланированные побочные потери

      Ичиго не собирался на это соглашаться. Совсем не собирался. Безусловно, в собрании капитанов мог быть смысл — где-то между «работа под прикрытием в мире живых» и «убийство злобного маньяка» — но он задремал, а капитаны были достаточно испорченными людьми, чтобы принять молчание за согласие. Ему следовало бы проснуться на этом моменте.       — Я должен быть чьим-то телохранителем? — вопрошает он с ужасом в голосе. Сейчас они вернулись обратно в Каракуру, в комнату Ичиго, потому что Рукия решила переодеть его в какую-то странную одежду и, по всей видимости, дать несколько наставлений, и заключила, что это будет лучше сделать в уединении, дома.       — Да, — сказала Рукия без какого-либо сочувствия в голосе, поправляя галстук Ичиго. — Мальчика зовут Гарри Поттер. Особенный. Избранный. Цель потенциального злого властелина. Звучит знакомо?       — Почему я должен охранять какого-то живого пацана? Мне казалось, что надо просто убить парня, разорвавшего свою душу! — Потому, что какой-то парень разорвал свою душу на кусочки с помощью магии, потому, что, судя по всему, магия существует в живом мире. Хотя Ичиго не знает, почему он так удивлен. В конце концов, он постоянно сражается с мёртвыми монстрами; после этого ничего не должно казаться ему странным. И всё же.       — Это так, — соглашается Рукия, опустившая руки на бёдра, и с молчаливым неодобрением оценивающая его внешний вид. — Но кусочки души такие маленькие, что ты сможешь почувствовать их духовную силу, только если будешь рядом с ними — включая самого парня, который разорвал душу. Мы не можем его найти. И мы уверены, что он хочет убить этого ребёнка, поэтому кажется наиболее эффективным держать тебя поближе к нему.       — …В общем говоря, этот ребенок — приманка.       — В точку.       — Вау, это жестоко.       — Скажи это Главнокомандующему.       — Зачем им вообще нужно, чтобы я охранял этого ребёнка?       — Ну, я имею в виду. В идеале.       В идеале.       — Отлично. Послушай, даже если мы предположим, что он действительно придет убить пацана, и мне удастся его уничтожить, все ещё остается вопрос: сколько ёще существует фрагментов души?       — По последним оценкам, шесть.       — К слову, вся эта ситуация с разрыванием души такая отвратительная, что я не могу с этим смириться.       — Да, — на удивление терпеливо поддержала его Рукия. — На самом деле, все в Обществе Душ с тобой согласны. Это та причина, по которой ты разделаешься с ним.       — Во всяком случае, вряд ли фрагменты души будут крутиться вокруг и просто позволят мне себя уничтожить. Как же я их найду?       — По словам директора, у него есть план.       — Однако, директор — интриган и лживый засранец, — вступает в разговор Ренджи, слоняясь по комнате и в молчаливом неодобрении рассматривая одежду Ичиго, так же усердно, как и Рукия, которой следовало бы успокоиться. — Честно сказать, он чем-то похож на Айзена. Так что да. Будь осторожен.       — Урахара и Йоруичи-сан собираются выяснить, где могут быть остальные фрагменты души, — объясняет Рукия. — Они провели так много времени в мире живых, что было решено —они лучше всех подходят для крупномасштабного поиска. Я бы поставила на то, что они со всем разберутся прежде, чем это понадобится. Они будут приходить время от времени и сообщать тебе о ходе своего расследования.       — Урахара-сан и Йоруичи-сан? — удивленно спрашивает Ичиго. — Я знаю, почему согласился на это, но почему они согласились?       — Как утверждает Урахара, — говорит Ренджи, — им скучно.       Ну, это самая пугающая вещь, которую Ичиго слышал за этот месяц.       — Это выглядит все лучше и лучше, — вздыхает он, поворачиваясь к зеркалу. Как оказалось, ему довольно сильно не нравится одежда. Сочетание его волос и галстука — просто ужасно. Не говоря уж о смехотворности самой мантии. — Я и правда должен носить это дерьмо?       — Это форма. Смирись. — объяснила ему Рукия. А Ренджи смотрит на него с сочувствием, но действительно ничем не может помочь. — Теперь всё, что тебе нужно — это палочка.       — …Палочка?       Она серьёзно кивает.       — Они все носят их. Я видела фотографии. Они используют их как оружие, так что ты должен сделать Зангетсу похожим на одну из них.       — Ты хочешь, чтобы я попросил Зангетсу принять вид палочки? Не выйдет.       — Урахара и бывший Главнокомандующий превратили свои занпакто в трости, — возразила Рукия. — Так что ты сможешь превратить свой занпакто в одну из этих палочек.       — И что за палочка?       — Волшебная палочка, — весело поясняет Ренджи. Веселится ли он от мысли о магии или от того, что Ичиго страдает — он не знает. — Ты машешь ей, смотришь… и получается волшебство.       Так это веселье от того, что Ичиго страдает. Приятно слышать.       — Кстати, кого-нибудь беспокоит тот факт, что я не умею колдовать? — спрашивает Ичиго, радуясь, что поднялся этот вопрос.       — Нет, — беспечно произносит Ренджи, растягиваясь на кровати и непонятно откуда доставая коробку с едой. Хлеба и зрелищ, ага.       — Твою духовную силу можно ошибочно принять за магию, — отвечает ему Рукия. — Они даже могут быть в чем-то похожи. Так что нет проблем.       — Кроме той, что я полный отстой в кидо.       — Нигде не написано, что ты должен быть хорошим магом, — Рукия закатывает глаза, как будто это он неразумен. — Им просто надо убедиться, что ты можешь делать это. Взрывай что-нибудь время от времени — ты в этом хорош.       Прежде чем Ичиго начал кричать на нее, в комнату вошла Карин, перебивая его, смотря с недоверием.       — Ичи-нии. Бородатик просто сказал нам… Ты действительно едешь в какую-то волшебную школу в Англии?       Ичиго осуждающе смотрит на ухмыляющуюся Рукию.       — На самом деле, она в Шотландии.       Карин переводит взгляд с Ичиго на Рукию, а затем обратно.       — И ты там будешь так одеваться?       — Это форма, — огрызается Ичиго, чувствуя, что несправедливость окружает его со всех сторон.       — Ты лучше звони нам каждый день, — продолжает Карин, игнорируя его. — Или Юзу будет плакать. А если Юзу заплачет, я расскажу всем знакомым, что это ты заставил ее плакать, и они выбьют всё дерьмо из тебя. Запомни это.       — Я буду звонить каждый день, — обещает Ичиго. — Или, по крайней мере, каждые несколько дней. Мне дадут один из телефонов Общества Душ, верно? Тот, что ловит даже на Марсе?       Рукия кивает.       — Да, или наш, или Урахары. Ты будешь делать еженедельные отчёты.       — Я тоже хочу получать твои отчёты, — говорит Ренджи. — Так я смогу смеяться и смеяться над тем, что это тебя забросили в эту дыру, а не меня. Ты хоть говоришь по-английски?       — Да, — вздыхает Ичиго. Когда-то он мечтал о том, чтобы получить работу в Северной Америке, подальше, подальше от его отца. Он изучал английский с самоотверженностью, граничащей с фанатизмом, именно с этой целью. Однако ничего не вышло. Вместо этого он получает все эти заморочки с шинигами, войны, магические школы, и каким-то образом до сих пор живет в доме отца. — Но что касается этого, разве у них нет никого местного, кто мог бы позаботиться об этом?       — Нет, — говорит Рукия, — они думают, что чтобы с этим справиться, нужен кто-то уровня капитана; у них нет никого сильного и одновременно довольно молодого, чтобы не выглядеть странно в школе. У нас таких двое, плюс, думаю, Главнокомандующий Кьераку задолжал им какую-то услугу… В любом случае, они интересовались тобой и капитаном Хицугаей.       — То есть, ты говоришь, что я должен это сделать, потому что Кьераку проиграл пари одному из своих собутыльников?       — Перестань быть таким неуважительным к Главнокомандующему, дурак, — Рукия делает паузу. — Но да, скорее всего.       — Ебать мою жизнь. Почему они не отправят Тоширо?       — Он отказался.       — Что будет, если я откажусь?       — Ты не можешь. Капитан Хицугая старше по званию, так что остаёшься только ты.       — Им действительно нужен кто-то уровня капитана?       — Вероятно, нет, но таково было их требование. А теперь перестань ныть и преврати свой меч в палочку.       Теперь Карин и Ренджи смеются, а Ичиго задаётся вопросом, что за дерьмо он мог сделать в прошлой жизни, чтобы заслужить… это.

***

      — Не смотри так, Куросаки-сан! — пропел Урахара. — Эта миссия должна быть радостью и привилегией, и я не хочу, чтобы ты испортил её своим видом.       — …Спасибо.       — Я знаю, как ты ценишь прямолинейность, — Урахара слабо улыбнулся. — Итак. У меня твои документы, — он небрежно сунул новые бумаги в руки Ичиго. — Тебе надо будет почитать про эту школу — это на удивление сложное место. Однако, я рад сообщить, что тебе не придется самостоятельно делать покупки, Йоруичи-сан сделала это за тебя; мы храним твои школьные вещи в магазине, пока они не понадобятся. Не забудь поблагодарить её, когда она вернется!       Так вот откуда появилась форма. Ичиго пытается просчитать ситуацию, когда Йоруичи делает за него покупки. Всё может пройти по двум сценариям, в зависимости от её настроения. Он решает думать, что в тот день ей не хотелось тратить на него слишком много времени. Он должен верить в это, иначе расплачется.       — Во всяком случае, где Йоруичи-сан?       — О, она собирает информацию о фрагментах души, — Урахара машет своим веером, явно думая, что это является достаточным объяснением, но это ничего не говорит Ичиго.       — Не вижу смысла затягивать, так что пока я здесь, будем тренироваться в течение следующих двух недель.       — Учеба начнется через две недели? — Ичиго почувствовал, что у него совсем мало информации о этой миссии.       — Это так! И к тому времени тебе надо научиться притворяться волшебником, до смешного некомпетентным волшебником, конечно же. Но поскольку, на данный момент ты не можешь даже этого, нам предстоит длинный путь.       Иногда Ичиго ненавидит Урахару. Обычно недолго, но всегда очень искренне, пока это происходит.       Тренировки, как и следовало ожидать, проходят ужасно. Урахара проверяет знания Ичиго о школе каждое утро — она называется Хогвартс, что за хрень? — и после, целый день кидает в него кидо, пока он весь не будет в синяках и ушибах. А затем он каждую ночь возвращается домой, чтобы узнать, что Карин смеётся над ним. Но это всё же лучше, чем та тренировка, на которой Урахара, почти случайно превратил его в Вайзарда. Ну, хотя бы так.       К концу второй недели Ичиго так жаждет избавиться от тренировок, что уже почти в восторге от школы. Он достаточно хорошо знает Урахару, чтобы понять, что это было сделано специально.

***

      В первый учебный день Урахара открывает портал прямо на Платформу 9 ¾. Это не Сенкаймон, это не Гарганта, он, чёрт возьми, не знает, что это такое, и подозревает, что Урахара больше не сможет его использовать. С учётом этого, то, что все, находящиеся на платформе, отнеслись к этому буднично, довольно странно — или, по крайней мере, пока Ичиго не заметил, что некоторые из них проходят прямо через стену.       Урахара и Йоруичи проводили его через проход — Йоруичи в кошачьей форме по только ей известным причинам — Юзу, Карин, Рукия и Чад за ними. Некоторые люди хотели приехать, чтобы посмотреть на Ичиго в его «суперволшебной школе для волшебных людей», как это назвала Иноуэ, но Урахара решил ограничить число сопровождающих, чтобы не привлекать много внимания. (И затем он открыл портал прямо на железнодорожную платформу. Ичиго даже не знает.) Юзу и Карин пошли, потому, что они семья, а остальные для этого просто сыграли в камень-ножницы-бумага. Без понятия как, но Ичиго уверен, что Рукия нашла способ смухлевать. А Чаду просто повезло.       И вот все они здесь, а балаган, который они устраивают, маленький, а не большой, какой бы был, если бы пришли все. А вообще, на фоне этой толпы их компания не сильно выделяется.       — Звони каждый день, братик, — слезно требует Юзу, вцепившись в край его рубашки. — Или если ты знаешь, что не сможешь позвонить на следующий день, по крайней мере, предупреди меня об этом!       На самом деле, Юзу и Карин до сих пор не принимают тот факт, что Ичиго на некоторое время сбежал тренироваться с Шинджи, потом исчез в Хуэко Мундо на большее время, и много раз умирал после этого. Они стали… навязчивыми, точно. Это гораздо страшнее. Собственницы? Ревновали его время от времени? Мстительны в отношении любого, кто хочет забрать его у них, включая самого Ичиго?       — Хорошо, — вздыхает он.       — И ты докладываешь каждую неделю, — добавляет Рукия, воинственно скрестив руки.       — Я знаю.       — И я посещу твою школу на зимних каникулах.       — Боже, зачем?       — Считай это проверкой. Капитан Хитцугая приедет, чтобы проверить, не нужно ли ему брать ответственность на себя, и Ренджи приедет, потому что к тому времени успеет соскучиться по твоему лицу. Тебе лучше что-нибудь сделать к моменту нашего приезда, Ичиго, иначе я очень расстроюсь.       А когда Рукия расстроена, Ичиго получает ногами по голове.       — Я сделаю всё возможное. Но почему ты не читаешь лекции этим двум? — спросил он, указывая рукой в сторону Урахары и Йоруичи.       — Они — не моя ответственность, — объясняет Рукия. — В отличие от тебя.       Что ж. И то верно.       — Удачи, Ичиго, — говорит Чад, сочувственно глядя на него.       — Спасибо. Постарайся держать этих психов подальше от неприятностей, хорошо?       Чад тяжело вздыхает, возвышаясь над сестрами Ичиго огромной стеной чистой силы. Вот почему прямо сейчас, он — его любимчик.       — Хорошо, хорошо, — сказал Урахара, хлопнув в ладоши. — Но поезд пыхтит и свистит, я полагаю, это означает, что он собирается уехать без тебя, Куросаки-сан. Поспеши. Йоруичи-сан и я будем навещать тебя время от времени.       — Да? — спрашивает Ичиго, водружая свой сундук на плечо. — И когда это может произойти?       — О, в любое время, — сказал просиявший Урахара. — Когда звезды правильно встанут. Когда нам захочется. Когда ты меньше всего нас ждёшь.       — Пока, Йоруичи-сан, — сказал Ичиго, игнорируя его. — Повеселись, убивая кусочки души.       — Береги себя, Ичиго, — напутствует она своим кошачьим голосом. — Будь послушным, и я оставлю несколько тебе.       Он машет всем рукой и поворачивается, чтобы в последнюю минуту сесть на поезд вместе с тревожно маленькими детьми. Некоторые из них кажутся недостаточно взрослыми, чтобы просто ходить в школу, не говоря уже о страшной волшебной школе-интернате. Это сбивает Ичиго с толку.       Он ставит свой сундук, поскольку поезд начинает движение, а после ходит по нему туда-сюда в течение часа, проверяя у всех духовные ленты, на случай, если обнаружится что-то необычное. Хотя все они кажутся нормальными. Белая, белая, белая. О, постойте — все, кроме одной, прямо сзади. Они по большей части белые, но среди них есть лента зелёного цвета, настолько тёмного, что кажется чёрной. Ичиго никогда не видел ничего подобного, и ему это совсем не понравилось. Уже есть одна любопытная, в плохом смысле, вещь, а он даже в школу ещё не приехал.       Ичиго следует за лентой в купе и открывает дверь, после чего там и останавливается, уставившись на ребёнка, которого ему предстоит… как там, чёрт возьми… охранять. Так или иначе, следить и присматривать. Он не знает, что означает зелёная духовная лента парня, но учитывая то, как шла жизнь Ичиго до этого момента, наверняка что-то ужасное.       — Хэй, — обратился он к ним. — Не возражаете, если я присяду здесь?       — О. Нет. Нисколько, — говорит девочка с пушистыми коричневыми волосами, поспешно вставая и уступая ему место. Он садится. Ему в любом случае надо познакомиться с этими детьми — с целью и его друзьями. Так что можно начать прямо сейчас.       — Прости, я не знаю твоего имени, — извиняется рыжая девочка. Одно можно сказать точно — никто в этой школе не будет говорить ему всякого дерьма из-за его волос. По сравнению с людьми в этом купе он ничем не выделяется.       — Да, я новенький. Ученик по обмену из Японии. Меня зовут Ичиго Куросаки.       Они представляются, но он не слушает. Он слишком занят тем, что пытается понять, что они за люди и попытаются ли его убить. Они все кажутся немного опасными, но не в такой степени, чтобы Ичиго надо было беспокоиться; они кажутся тем типом людей, что не лезут к тебе, если ты не лезешь к ним. Возможно, за исключением мальчика, которого он должен охранять, так что это радует.       Среди них было двое рыжих, мальчик и девочка. Брат и сестра. С девочкой, однако, ему надо будет остерегаться ссориться. Еще есть та, с пушистыми волосами, которая воспринимает всё слишком серьёзно, и мальчик с коричневыми волосами, мягким лицом и, наверное, с самым уродливым растением в мире на коленях. Также есть девочка, блондинка, с умиротворённым выражением лица, будто бы её практически и нет в живом мире. На самом деле, она выглядит настолько неуравновешенной, что Ичиго по сути уверен, что это преднамеренно. И наконец, Гарри Поттер, новый для него, объект охраны, который выглядит проблемно, в добавок, с едва контролируемой враждебностью, а ещё у него странная духовная лента.       Кьераку заплатит за то, что заставил Ичиго проходить через всё это. И Тоширо тоже.       — Я думал, что у японцев чёрные волосы, — говорит рыжий мальчик.       Забавно, а Ичиго думал, что англичане должны быть тактичными. Его волосы уже комментируют. Не прошло даже часа.       — И ты, и все остальные, — отвечает ему Ичиго. Мальчик, похоже, не знает, что с этим делать.       — Эм… на каком ты курсе? — спрашивает парень с растением.       — На пятом, — ему кажется. Возможно.       — Как и мы, — говорит Гарри Поттер. Так Ичиго угадал, это хорошо. — Хотя ты выглядишь старше, чем пятикурсник.       — Ну, да. Было много переездов, переходов в разные школы, второгодничество. Плюс, я выгляжу старше, чем я есть, — это правдоподобно? Неважно. Урахара должен был дать ему более продуманную легенду вместе со всей остальной информацией о Хогвартсе.       — Что заставило тебя пойти именно в Хогвартс? — с пугающим интересом спрашивает пушистоволосая. — Многие люди, ну… сторонятся его на данный момент. К тому же, это кажется проблемным — переводиться так поздно.       Ичиго неуверенно пожимает плечами.       — Это решили за меня.       — Оу, — моргает она. — Зачем?       — Как наказание, я уверен в этом.       Наступило неловкое молчание, но он достаточно изучил этих детей, чтобы понять, что это только вопрос времени, когда один из них нарушит его.       — За что?       Первым не выдержал рыжий мальчик.       — Мои грехи, — серьёзно ответил Ичиго.       —…Что ты имеешь в виду? — спрашивает пушистоволосая девочка, и, чёрт, она действительно может выиграть конкурс «отказывается понимать намёки». Он пристально на неё смотрит, пытаясь включить в себе Сой Фонг.       — Тебе повезло, — говорит ему умиротворённая девочка, когда становится очевидным, что он не будет отвечать. — Я слышала, что в… Японии грехи иногда наказываются встречей с маленьким розововолосым демоном.       Ичиго пялится на неё.       — Да? Откуда ты об этом знаешь?       — О, из Придиры, — отвечает она, указывая на журнал в руках Поттера.       Все в купе выглядят готовыми рассмеяться, кроме пушистоволосой, которая хмурится и бормочет что-то об ужасных журналистских стандартах. Так что только один человек в этом купе знает, что к чему, и все думают, что она сумасшедшая. Как типично. На самом деле, это удобно для Ичиго, но серьезно: типично.       — Дикая Ячиру, —говорит он. — Я слышал об этом.       Умиротворённая девочка улыбнулась ему добродушной, самодовольной улыбкой, пока остальное купе погружалось в шокированное молчание. Ичиго разрывается между любопытством к умиротворённой девочке и нежеланием находиться с ней на глазах у публики. Это пробковое ожерелье, как он думает, было сильным перебором. Со всем остальным он мог смириться, но пробковое ожерелье — это слишком.       — Ещё раз, как тебя зовут?       — Я Луна Лавгуд. Лу́на означает Луна́. Твоё имя Ичиго Куросаки. Что означает имя Ичиго?       У неё действительно есть способ пробиться прямиком к сердцу человека.       — «Первый защитник». Или оно также может означать «тот, кто защищает».       — Что тебе нравится больше?       — Это ещё одна вещь, о которой я предпочитаю не говорить.       Лавгуд хмурится, что видно и по её словам, и по выражению лица.       — Прости.       — Всё нормально, — он познакомит эту девочку с Иноуэ, как только выпадет шанс. Они смогут организовать клуб людей, которые притворяются дураками, в то же время в тайне перехитряющих всю комнату. Но он собирается позже поговорить с ней об её осведомлённости насчёт шинигами — а особенно насчёт шинигами из японского Общества Душ — потому что каждый из них обещал ему, что никто не узнает об этом.       — …В любом случае, — говорит рыжая девочка, смущённо глядя на них. — Ты знаешь, что...       Дверь резко открывается, и в купе заходит блондин и начинает над ними насмехаться. Он напоминает Ичиго Исиду в первый день их знакомства. Но если Исида действительно был слабаком, он выглядел так, как будто так и нужно. Кроме того, Исида никогда не видел битвы и понятия не имел касательно последствий своих действий — и да, хорошо, такое сравнение абсолютно не справедливо к Исиде.       Хотя Ичиго передаст ему — у этого ребёнка получилось разозлить половину купе за десять секунд. Рука уже набита, как предполагает Ичиго. Легко задеть людей, которых ты знаешь. Иногда, когда ты с ними прекрасно знаком, всё что нужно — это одно или пара слов, чтобы довести их до белого каления.       И в данном случае эти слова были «вынюхивать как пес», и блондин уделал их по всем фронтам. Если Ичиго правильно помнит, один из орденовцев мог превращаться в собаку, может, в этом всё дело?       Ичиго должен не забыть рассказать Комамуре о собачьем парне.       — Прости, — сказала пушистоволосая, когда блондин ушёл. — Это Драко Малфой. Он невыносимый, предвзятый маленький монстр, и ты должен игнорировать всё, что он говорит.       — Уже забыл, — ответил Ичиго, потому что это так и есть. За исключением собачьей темы. Вероятно, ему стоит доложить об этом кому-нибудь, хотя всё ещё не ясно: должен ли он просто докладывать Обществу Душ или Обществу Душ и Дамблдору, (который может или не может быть вторым Айзеном) или, возможно, им обоим плюс Урахаре… возможно, он просто сделает доклад Тоширо и позволит ему разбираться со всем этим политическом дерьмом. Он в этом хорош, и в самом деле, это он должен быть на этой миссии.       Остальная часть поездки проходит довольно скучно: они ещё немного расспрашивают его, а затем успокаиваются. Лавгуд забирает свой журнал у Поттера и читает его вверх ногами, после чего откладывает в сторону и раздражающе пялится на всех до конца пути. Ичиго становится всё более уверенным в том, что она просто прикалывается над людьми, чисто ради развлечения. И она в этом преуспевает: все полностью напряжены к тому моменту, когда надо переодеваться в их глупую форму и сходить с поезда.       На платформе женщина призывает первогодок, что не слишком помогает Ичиго.       — Думаешь, я котируюсь как первогодка? — мимоходом спрашивает он Лавгуд.       — Это действительно твой первый год, — рассеянно отвечает она. — С другой стороны, я уверена, что твое лицо напугает детей, так что тебе следует держаться подальше от них, — и она ушла в себя.       — Спасибо за ничего, — ответил ей Ичиго. Она игнорирует его. Он уже чувствует себя как дома.       — Мистер Куросаки? — раздаётся строгий голос позади него. Он поворачивается, чтобы увидеть еще одного человека, с которым не стоит ссориться — это, наверное, учитель.       — Я Ичиго Куросаки, — говорит он.       — Минерва МакГонагалл, декан Гриффиндора. Я вкратце расскажу вам о школе. Боюсь, мы пропустим сегодняшний праздник, ваш перевод был внезапен, и мы, мне жаль это говорить, оказались слегка не готовы к вашему приезду.       Отлично. Так обычно и происходит, когда он позволяет Урахаре организовывать его жизнь.       — Простите за это.       Она ведет его к карете, запряжённой каким-то крылатым лошадеподобным существом, которое похоже на что-то между трупом и пустым, (что за черт) и они направляются к… чёртовому замку, выдающему себя за школу. Она не говорит ему ни слова, пока нетерпеливо ведёт внутрь, вверх по какой-то лестнице, вниз, уже по другой, через несколько коридоров, что совершенно не связаны между собой какой-либо логикой, и вверх по лестнице-эскалатору, скрытой за статуей. В конце пути находится комната, полная странного, но интересного дерьма. И, что сейчас более всего интересует Ичиго, там есть еда.       — Итак, мистер Куросаки, — вздыхает МакГонагалл, присаживаясь и указывая ему на стул напротив. — Насколько я понимаю, вы должны защитить Гарри Поттера, спасти нас всех и в придачу убить наших врагов.       О, так она знает об этом. Ладно. Ну, вероятно, это упрощает дело.       — Основная моя задача — убить того парня, разорвавшего душу, — объясняет он. — Всё остальное вытекает из этого, насколько я знаю.       — Действительно, — она выглядит раздражённо, но Ичиго не чувствует в этом своей вины. Он ведь не вызывался на эту роль. — Пожалуйста, не стесняйтесь, ешьте, мы всё равно должны дождаться директора. Сейчас он произносит речь, но это долго не продлится.       Ичиго ест, пытаясь игнорировать подозрительные взгляды МакГонагалл. В любом случае, он скоро к ним привыкнет. И еда довольно хорошая, учитывая то, как плохо обычно отзываются о британской кухне. Может быть, она несколько тяжёлая и пресная, но вполне съедобная.       — Мне сказали, что вы — Мрачный Жнец, — наконец говорит МакГонагалл. — Мне трудно в это поверить.       Он не знает, что ответить на это.       — Простите?       — Вы хотите сказать, что вы действительно Мрачный Жнец?       — Я говорил про проводников душ, это название предпочтительнее, Минерва, — заметил старик с улыбкой на лице, просто появившийся позади Ичиго. И это, честно говоря, пугает, потому что он знает только одного человека, который может застать его врасплох таким же способом: это Йоруичи, и она убийца. — Они не лишают жизни, а просто… провожают мёртвых в надлежащие им места упокоения.       — Здравствуйте, мистер Куросаки, — продолжает убийца. — Я Альбус Дамблдор, директор Хогвртса. Рад наконец познакомиться с вами. Мистер Урахара не переставал вас хвалить.       Ичиго в этом сильно сомневался. Ха. Так это директор. Ладно, это всё объясняет.       — Эм, мне тоже приятно с вами познакомиться, директор, — он думает о том, что тоже много слышал о Дамблдоре: по этим оценкам безопаснее вообще сюда не приезжать.       — Я взял на себя смелость определить вас в Гриффиндор. Это кажется наиболее удобным, если вы собираетесь защищать Гарри. И похоже, кто-то купил вам форму соответствующих цветов, так что всё улажено. Если только вы не хотите, чтобы вас официально распределили.       — Распределили? Что вы имеете в виду?       — О, мы бы надели вам на голову Сортировочную Шляпу, она бы просмотрела ваши воспоминания и решила, какому факультету вы больше всего подходите. Разумеется, этот процесс полностью конфиденциален.       Ну, проблема не в этом. Ичиго представляет возможную реакцию Зангетсу на какую-то волшебную шляпу в его голове. Затем он представляет Широ. И вздрагивает.       — Я не против Гриффиндора. Спасибо, — ещё одна личность в голове — это последнее, что ему нужно.       — В таком случае, — радостно произнёс Дамблдор, — профессор МакГонагалл будет вашим деканом. Также она по возможности будет помогать с вашей миссией. Однако она может оказаться не в состоянии вам помочь.       — Нашим учителем Защиты От Темных Искусств в этом году будет министерский шпион, — с горечью объясняет МакГонагалл. — Министерство пытается дискредитировать любого, кто хоть сколько-нибудь говорит о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился, а директор говорит об этом громче всех. Имя шпиона — Долорес Амбридж, и она ни при каких обстоятельствах не должна узнать о вашей цели.       — Не планировал всех оповещать об этом, — заверил её Ичиго. — Мы вообще не должны вмешиваться в мир живых. Единственная причина, по которой я здесь — это то, что тот парень, разорвавший душу, технически мёртв, так что он один из нас. Но чем меньше живых знает, тем лучше.       Они оба мрачно кивают; МакГонагалл, похоже, начинает осознавать, что он — шинигами. После они дают ему небольшую сводку о правилах, истории и структуре школы. Большинство из этого он уже узнал из заметок Урахары, но весьма полезно освежить эти знания. К сожалению эта информация подтверждает его первоначальное мнение: устройство этой школы — полная задница.       Как только они закончили с кратким обзором, ему дали расписание, лёгкое настолько, насколько его могут сделать таковым без подозрений. Затем они дают ему расписание Поттера, по-видимому, чтобы он мог охранять его как можно лучше. Они и в правду оперативны. Он удивлен и впечатлен.       — Думаю, этого достаточно, — говорит Дамблдор, когда они наконец заканчивают. — У вас на данный момент остались какие-нибудь вопросы?       — Вообще-то, да. У Поттера… ладно, всё дело в его духовной ленте. Они отражают, эм, сущность людей, полагаю. У людей — белые ленты, у проводников душ — красные, и в том же духе. Однако ленты Поттера странные. Они белые, но в них есть одна темно-зелёная. Вы что-нибудь об этом знаете?       Дамблдор и МакГонагалл обменялись несчастными взглядами, которые указывают на то, что они знают, что это такое, но почему-то не удосужились упомянуть об этом прежде.       — Мы подозреваем, — говорит Дамблдор, — что Волан-де-морт — это тот парень, разорвавший душу, как вы говорите — имеет… своего рода связь с Гарри. И вы только что усилили эти подозрения, — так вот как его зовут. Волан-де-морт, да? Ичиго даже не будет пытаться выговорить это. — Минерва, не могла бы ты выйти ненадолго? Я отправлю к тебе мистера Куросаки, как только мы закончим.       МакГонагалл уходит, хотя она явно этим недовольна. Дамблдор ждёт, пока она не закроет дверь, а затем поворачивается обратно к Ичиго.       — Не исключено, — говорит он, — что Волан-де-морт случайно разорвал свою душу в последний раз, когда убил Поттеров, и этот кусок души прицепился к… ладно. К ближайшему объекту.       — Которым был Гарри Поттер, — дополнил Ичиго, желая прояснить этот вопрос.       Дамблдор печально кивает.       — Ладно, об этом я хотел бы узнать в самом начале нашего разговора или, что еще лучше, прежде, чем я согласился приехать сюда. Потому, что я не подписывался на убийство ребёнка. Я не буду этого делать.       — Тогда, возможно, как проводник душ, вы сможете найти другой выход из данной ситуации, — произнёс Дамблдор. — Мерлин знает, мне этого не удалось. А я пытался, мистер Куросаки. Клянусь вам, я пытался.       Внезапно он стал выглядеть старше, чем Ямамото, и в миллион раз более уставшим. Ичиго может всё это сильно не нравиться, но он не мог ничего поделать: ему жаль этого парня.       — Я что-нибудь придумаю, — твёрдо сказал Ичиго.       Дамблдор улыбается ему своей чёртовой лживой улыбкой.       — Я надеюсь на это. Между тем, профессор МакГонагалл будет держать вас в курсе насчёт пароля к моему кабинету. Не стесняйтесь приходить сюда в любое время, с любыми вопросами или проблемами.       — Хорошо, — согласился с ним Ичиго, в то же время обещая себе, что не будет приходить сюда лишний раз. — Спасибо.       — Профессор МакГонагалл отведёт вас в гостиную вашего факультета. Приятного вечера.       — Да, — потому, что до сих пор всё было прекрасно. — Вам тоже.

***

      Ичиго проходит в комнату общежития — комнату общежития, какого черта он позволил им себя на это уговорить? — как раз к спору на повышенных тонах о том, правда ли, что парень, разорвавший душу, вполне себе жив. Отличный момент. И Ичиго умудрился зайти туда в самый разгар спора, так что теперь все на него пялятся.       — Хэй, — обратился он ко всем, — Ичиго Куросаки, приятно познакомиться. Не обращайте на меня внимания, просто продолжайте… кричать, или, что вы там ещё делали. Я посижу здесь, — он направился к единственной незанятой кровати.       — Нет, стой. Что ты думаешь обо всём этом? — воинственно спрашивет Поттер. Ичиго почти уверен, что тот, кого хотят убить, не должен быть непримиримым.       — Поясни, — вздыхает Ичиго.       — Как ты думаешь: Волан-де-морт вернулся?       Ичиго переносит свой вес так, чтобы он был сбалансирован и стабилен. Это выглядит так, будто он готовится к драке.       — Ты имеешь в виду парня, разорвавшего душу? — спрашивает он, чтобы выиграть время.       Атмосфера в комнате резко перешла от враждебной к растерянной.       — …Разорвавший душу? — спросил рыжий мальчик из поезда.       — Да. Ты знаешь, что он хотел жить вечно, поэтому разорвал свою душу на кусочки, делая своё убийство очень затруднительным? Как… — он старается подобрать хорошую аналогию из английского, — игра "Убей крота", — да, он гордится ей. Или же гордился бы, если бы все не уставились на него в ошеломлённом молчании. — Что?       — Я никогда не слышал про это, — говорит Поттер, уставившись на Ичиго. — Рон?       — Я тоже, — ответил рыжий, Рон, по-видимому. Ичиго действительно надо будет постараться запомнить, хотя бы имена тех, кто живет с ним в одной комнате. — Я даже не знал, что вообще можно сделать это. Разорвать свою душу.       — Невилл?       — Нет, — проговорил мальчик с мягким лицом. Невилл.       — Кто-нибудь?       — Нет, — хором отвечают двое оставшихся, чьи имена, по-видимому, даже Поттер не помнит.       — Так откуда ты об этом знаешь? — требует ответа Поттер в порыве подозрения.       Кажется, Ичиго успешно перевёл всеобщее негативное внимание с Поттера на себя. Это хорошо? Кажется, телохранители делают подобного рода вещи. Хотя, ему было бы спокойней, если бы это было преднамеренно.       — Это было во вступительном пакете информации, который я получил, прежде чем прийти сюда.       Никто ему не верит, что огорчает, потому что это правда.       — Как могла твоя школа в Японии выяснить что-то о британском маге, что еще не выяснило даже местное Министерство магии? — спрашивает Рон так же подозрительно, как и Поттер. — Это не имеет никакого смысла. Ты-Знаешь-Кто никогда даже не был в Японии.       — Может, они видели что-то похожее раньше, — отвечает Ичиго, хотя знает, что это не так. — А может, это только теория. Откуда я знаю? Я об этом только читал, — он честно не знает, откуда, чёрт побери, они узнали о разрывании души. Но предполагает, что это было расследование западноевропейского Общества Душ.       — Таким образом, ты действительно думаешь, что он вернулся, — обвиняет его безымянный мальчик, который кричал на Поттера, когда Ичиго вошёл.       — Я думаю, что он никуда и не пропадал.       — Тогда ты тоже сумасшедший, — заявил мальчик.       — Ладно. Приятно с тобой познакомиться, кем бы ты там ни был.       — Я Симус Финниган, — говорит он, — и вы все сумасшедшие.       — Ты тоже можешь быть прав, — допускает Ичиго, пожимая плечами. — Но если нет, в будущем для тебя будет много неприятных сюрпризов. Никогда не повредит готовиться к худшему.       Финниган смотрит на него, затем поворачивается и резко падает на кровать. Невилл спокойно заявляет, что он и его бабушка верят Поттеру. Все остальные просто молча ложатся спать, не глядя друг на друга. Ну, еще Поттер бросил на Ичиго пару взглядов, выражающих одновременно благодарность и недоверие. Это всё крайне неловко.       Ичиго распаковал столько вещей, сколько мог в темноте, затем лёг на кровать и подождал, пока все остальные заснут. И если он поторопится, то сможет разбудить Тоширо в неприлично ранний час.

***

      Гарри совсем не удививился, услышав, что Ичиго идёт к выходу из их комнаты посреди ночи. На самом деле, он не спал, ожидая этого. Он остаётся на месте до тех пор, пока Карта Мародёров не показывает, что Ичиго выходит из гостиной; тогда он берёт с собой мантию-невидимку, будит Рона и вытаскивает его в коридор. Рон этому не рад, но он переживет. Гарри зачаровывает бумажный самолётик, чтобы он полетел вверх по лестнице, в общежитие девушек и разбудил Гермиону, что даёт Рону время взять себя в руки.       — Куда он теперь пошёл? — спросил Рон зевая, что создало впечатление, будто это ему совсем не интересно.       — Астрономическая башня, — ответил ему Гарри, протягивая карту. — Ну, я предполагаю, что это он, так как это единственное имя на другом языке, которое я не могу прочитать.       — Ха. Может, карта показывает твоё имя так, как ты сам его пишешь?       — Похоже на то.       В этот момент в гостиную молниеносно спускается Гермиона, уставшая и взбешённая.       — Что, ради всего святого? — шипит она. — Середина ночи! Что ты имеешь в виду под «Мы должны посмотреть, что он задумал»? Кто он?       — Новенький. Ичиго, — объясняет Рон. — Оказалось, что он всё-таки на Гриффиндоре. И когда он вошёл в нашу комнату, сразу же сказал, что Сама-Знаешь-Кто разорвал свою душу на куски и все их спрятал. Он сказал, что думал, что все это знают. И теперь он тайком ушёл из гостиной, так что Гарри думает, что он Пожиратель Смерти.       — Я, — Гарри прерывает его. Он предполагает, что это более или менее укладывается в общую картину. — В любом случае, проверить это кажется хорошей идеей.       Гермиона вздыхает и ненадолго закрывает лицо руками, так она делает всегда, когда думает, что Гарри и Рон поступают особенно глупо.       — Где он сейчас? — вздохнула она, смирившись.       — Астрономическая башня, — говорит ей Рон.       — У тебя с собой мантия, Гарри?       — Она тут.       — В таком случае, — она опустила руки и выпрямилась, — я полагаю, мы вполне можем побыстрее покончить с этим.       Она не заходила так далеко со времён первого курса.       Судя по карте, кажется, что Ичиго останется на Астрономической башне, теперь, когда он добрался туда, что облегчает им задачу.       — Я не могу поверить, что мы снова крадёмся по школе ночью, — шёпотом пожаловалась Гермиона, когда они начали подниматься по лестнице на Астрономическую башню. — Ну да, я могу, конечно же, я могу. Но не могу поверить, что мы делали это тогда.       — У нас есть одна проблема, — бормочет Рон. — Если он там встречается с кем-то, все они будут говорить на японском, разве не так?       — Нет, если это будут Пожиратели Смерти, — утверждает Гарри.       — А что если они японскиеПожиратели Смерти?       — Японских Пожирателей Смерти не существует, Рональд, — нетерпеливо ответила Гермиона.       — Откуда ты это знаешь?       — И в любом случае, я знаю заклинание-переводчик, — продолжила она, как будто бы ее и не перебивали, когда они достигли смотровой площадки, того места, где Ичиго расхаживает туда-сюда в гордом одиночестве.       — Правда? — спрашивает Гарри. Он не знает такого заклинания, но, конечно — это же Гермиона, она может.       — Я узнала его, на случай, если встречу друзей Виктора, не говорящих по-английски, — быстро объясняет Гермиона, не обращая внимания на кислое выражение лица Рона. — Его сложно выучить, но удивительно легко адаптировать под многие языки, когда разберёшься в нём. Я попробовала адаптировать его к японскому, как только мы познакомились с Ичиго.       — Как ты это делаешь? — потрясённо выдохнул Рон.       — Всего лишь на полчаса, но этого должно быть достаточно, чтобы стало известно, что кто-то пришёл с ним на встречу, — заключила Гермиона. — Давайте, пойдём. Он достаточно далеко от двери, мы можем идти прямо сейчас.       Они быстро проскакивают через дверь, аккуратно закрывая её за собой.       А там: Ичиго, до сих пор расхаживает, по-прежнему один. Но он кричал (на японском) в мобильный телефон, который… но это невозможно, разве нет? Гермиона явно так думает; она выглядит шокированной (Рон понятия не имеет, что такое мобильный телефон, так что он просто сбит с толку). Очевидно, что они не понимают ни слова, но Ичиго звучит сильно раздражённым. В его голосе гораздо больше эмоций, чем они слышали до сих пор. Гарри кивает Гермионе, и она молча использует заклинание-переводчик.       — お前らのせいだから ты выяснил, кому я должен отчитываться? — нетерпеливо шипит Ичиго, когда заклинание начинает действовать. — Этот парень, Дамблдор — да, я думаю, кое в чём Ренджи был прав. Он один из тех стариков, кто видел много всякого дерьма и думает, что знает всё на свете — ты знаешь этот тип. Ещё и манипулятор. В основном, странная смесь Урахары-сана и Ямамото. Да, ужасно, и именно поэтому я спрашиваю, действительно ли мне нужно докладывать этому парню? К тому же, не будет ли подозрительно, если я всё время буду бегать в кабинет директора? Да, есть люди, которые такое замечают. Серьёзно, в этой школе есть шпион.       — Докладывать? — тихо пробормотала взволнованная Гермиона. Гарри и Рон пожали плечами. Гарри не понял большую часть разговора, но если Ичиго должен докладывать Дамблдору — может, не всё так плохо, как могло бы быть? Даже если он не особо любит Дамблдора?       — Ребёнок-приманка? Насколько я понял, они держат его в неведении и внушают ему всякую ерунду, так пойдёт? Представь, каким я стану в таких условиях — менее агрессивным. Хорошо, намного менее агрессивным. У меня нет проблем с яростью, я просто делаю то, что должно быть сделано.       Гарри хмурится. Ему немного не нравится как звучит «приманка». Ичиго будет лучше, если он говорил это не о нем.       — Ты должен об этом знать, потому что это ты должен был быть на моём месте, и мы оба это знаем. Во-первых, ты владеешь кидо. Во-вторых, я только недавно закончил старшую школу — ты знаешь, как я хотел сделать это снова? Это просто отстой. О, даже нет. Ношение гигая в течение нескольких месяцев не настолько ужасно как повторение старшей школы.       Похоже, заклинание не знает перевод слов «кидо» и «гигай». Гарри видит, как Гермиона записывает слова в блокнот. У нее на самом деле есть блокнот на Ичиго?.. Честно говоря, он бы больше удивился, если бы его не было. Очевидно, каждое слово Ичиго было ложью, даже если это не кажется злостной неправдой. Это та вещь, которая зажигает в Гермионе исследовательский интерес.       — Тоширо, тут будет домашняя работа. И похоже, для письма они используют перья. Забей, я попрошу Юзу отправить мне перьевую ручку или ещё что. Да, я бы игнорировал это, но всего за одну поездку на поезде я выяснил, что одна из лучших подруг пацана слишком серьёзно относится к академическим успехам каждого, так что сомневаюсь, что она мне это позволит. Хорошо, объясни мне, как я должен выполнять роль чьего-то телохранителя, не общаясь с его лучшими друзьями?       Гарри, Рон и Гермиона посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами. Ичиго должен быть телохранителем Гарри?       — Да. Нет, я просто. Да. Отлично. Но иногда отправляй ко мне кого-нибудь кроме Урахары-сана и Йоруичи-сан, иначе я точно свихнусь. Я буду рад даже Кенпачи — вот как я отчаялся. Ха! Нет. О, и я хотел спросить… Подожди. Я должен идти, нас подслушивают.       Гарри подпрыгивает, немного виновато, но по большей части шокированно. Как Ичиго узнал, что они здесь? Может, он учуял их или еще чего?       — Насколько я знаю, они не говорят по-японски, но я бы не исключал — ну, это было бы чертовски неловко, но я думаю, мы переживём. В любом случае, я не понимаю, почему любая мелочь — это такой чертовски строгий секрет. Да, я понимаю это, но послушай: дети не знают даже о той штуке с разрыванием души. Точно. Не знаю, это полный пиздец. Конечно, я позвоню на следующей неделе. Попроси Рангику-сан побить Иккаку за меня. Пока.       Гарри, Рон и Гермиона начали красться обратно к двери так быстро и тихо, как только могли — только для того, чтобы быть остановленными Ичиго, который каким-то образом оказался между ними и дверью.       — Как, чёрт побери… — выдыхает Рон, а Гарри бьёт его локтем, заставляя быть тише.       Глаза Ичиго сузились, и он посмотрел прямо на них. Но не мог же он их увидеть, правда? Никто не может, за исключением, возможно, миссис Норрис. Хотя, она — кошка, это не считается.       Затем Ичиго подошёл и прикоснулся к ним, после чего схватил мантию и стянул её с них.       — Как?! — на этот раз, удивилась Гермиона. На самом деле, Гарри хотел спросить тоже самое, но был слишком занят тем, что широко зевал.       — Волшебная мантия, штука, делающая людей невидимыми, — бормочет Ичиго, качая головой и бросая мантию им в ноги. — Почему бы и нет, наверное. Так. Говорите ли вы по-японски?       После паузы Гермиона выпрямляется в полный рост и поднимает подбородок.       — У нас… есть заклинание.       Ичиго вздыхает и трёт лицо.       — Конечно же есть.       — Как ты понял, что мы здесь? — смело продолжила за всех Гермиона.       — Я чувствую присутствие людей, когда они находятся поблизости, — неопределенно ответил Ичиго. — Кстати, почему вы здесь?       — Мы пошли за тобой. А почему ты здесь? — пролепетал Рон.       — Я звонил своей семье.       — Этот… Тоширо — твоя семья? — недоверчиво спросила Гермиона. — Это было не похоже на разговор с родственником. И ты не можешь использовать электронику в Хогвартсе, как же ты позвонил ему?       — Сейчас он семья, — твёрдо сказал Ичиго. — Он пока только привыкает к этой идее, но да. И телефон не электронный. Честно говоря, я понятия не имею, как он работает. Аккумулятор никогда не разряжается, и ловит везде. И я имею в виду везде. Я мог бы показать его вам, но уверен, что это секрет, а все его создатели, которых я знаю, пугающие и носят мечи, так что… К сожалению, вы не можете его увидеть.       — Мечи? — недоверчиво переспросил Рон.       — Мечи, — подтвердил Ичиго. — Мы закончили?       — Нет! — возмутился Гарри, стряхивая с себя замешательство. — Что ты имел в виду насчет того, что ты… телохранитель? Ты должен быть моим телохранителем?       Ичиго пожимает плечами, кажется, ему уже наскучил этот разговор.       — Да.       — Мне не нужен телохранитель.       — Не смотри на меня; это была не моя идея.       — Но зачем… — нахмурилась Гермиона. — Это не имеет никакого смысла. Зачем они посылают кого-то из Японии, чтобы охранять Гарри? Кого-то настолько молодого. Почему не аврора?       — Как мне сказали, им нужен кто-то такого возраста, чтобы сливаться со всеми, и только я подхожу по возрасту и при этом имею достаточный опыт. В охране. Кроме того, здесь никто не узнает меня, что является плюсом. И я слышал, у моего босса есть местные связи, так что. Я здесь.       — Однако ты говорил, что тот парень, Тоширо, должен был быть здесь вместо тебя, — заинтригованно заметил Рон. — Раньше, когда вы разговаривали.       — У него преимущественное право на отказ. Судя по всему, — обиженно нахмурился Ичиго.       — Ты говорил, что тебе так сказали, — заметила Гермиона. — Это выглядит так, будто ты не веришь им.       — Да, — неловко чешет затылок Ичиго. — Это правда. Я на восемьдесят процентов уверен, что я здесь, потому что кто-то проиграл пари. Я только не могу сказать, с нашей или вашей стороны это было.       — Что ты имеешь в виду? — спросил Рон.       — Просто… Ну, я получаю приказы, но сам выбираю, как их исполнять. Иногда всё выходит не так, как люди, отдавшие приказ, имели в виду. Если я исполняю приказ вообще.       Ну, это угрожающе.       — И… как ты относишься к тому приказу о сохранении моей жизни? — с беспокойством спросил Гарри.       — О, я сохраню твою жизнь, — решительно заверил Ичиго, что вызывает облегчение. — Но если люди будут указывать, как мне это делать, я не приму этого.       Затем следует пауза, чтобы все всё переварили.       — Ты не очень популярен дома, да? — наконец бормочет Рон.       Ичиго выглядит довольным собой.       — Это зависит от того, кого ты спросишь.       — Только, мне действительно не нужен телохранитель, — Гарри.       — Ты уверен? — спросил Ичиго. — Насколько я знаю, ты почти умираешь по крайней мере раз в год. Не говоря уже о прошлом году, когда ты пять раз чуть не уснул вечным сном.       — Четыре раза, — весело поправил Рон. — Будь справедливым, — он на самом деле получает удовольствие от этого; предатель.       — И я каждый раз выживал, — настаивает Гарри, даже зная то, что оценка Ичиго о его предсмертном опыте довольно точна.       — Неважно. Не похоже, что они меня отпустят домой только потому, что тебе не нравится эта идея, — пробурчал Ичиго, закатывая глаза. — И если уж я здесь, мне всё равно надо чем-то занять своё время. Хуже же не будет?       — Справедливое замечание, — заметила Гермиона. — При условии, что ты говоришь правду.       — Спросите Дамблдора, — ответил Ичиго, — Кое-что из этого — определенно его вина.       Гарри хмурится в ответ на предложение о том, чтобы вообще что-то спрашивать у Дамблдора. Хотя, наверное, он не предлагал бы этот вариант, если бы это было не так. Правда же? Он знает, что Дамблдор избегает Гарри?       — Или вы можете спросить у МакГонагалл, — добавил Ичиго, прищурившись и изучая лицо Гарри. — Если это быстрее. Она тоже знает обо мне.       — …Я спрошу, — неохотно согласился Гарри. Потому что ему не нужен телохранитель. Но если он и должен у него быть, он полагает, что он мог бы оказаться и хуже Ичиго, который обычно не лез не в свое дело и ни разу не назвал Гарри лжецом — в любом случае, за всё их короткое знакомство такого ни разу не произошло. Так или иначе, Ичиго, кажется чем-то похож на близнецов Уизли, так что это, вероятно, не лучшая идея — позволять ему скучать.       Тем не менее, у Гарри никогда не было долгосрочного телохранителя. И он не уверен, что делать с этим в повседневной жизни.       — Предполагается, что нам… теперь надо с тобой дружить или как?       Ичиго выглядит удивленным.       — Нет, если ты не хочешь. Просто игнорируй меня. Я имею в виду: говори мне, если собираешься делать что-то опасное, чтобы я мог быть там, но в ином случае, не обращай на меня внимания. Я буду рядом, но буду делать вид, что я мебель, или что-то вроде того.       Гарри так неловко от этой мысли, что он даже не понимает, с чего начать.       — …Что ты будешь делать, если мы нарушим школьные правила? Ты бы рассказал, э-э-э, доложил кому-нибудь об этом?       — Нет, — объясняет Ичиго, закатывая глаза. — Они не платят мне за то, чтобы я следил за соблюдением школьных правил, мне платят за то, чтобы я охранял тебя, — он делает паузу. — На самом деле, мне вообще не платят — они подкупили меня. Всё равно. Тот же смысл.       — Подкупили тебя? — интересуется Гермиона. — Чем?       — Безопасностью моей семьи, — кратко отвечает Ичиго.       Все стихли. Гарри чувствует небольшое отвращение к тому, что он до сих пор подозревал Ичиго, когда выясняется, что ему просто надо охранять Гарри, чтобы кто-то другой держал в безопасности его семью.       Подождите.       — Почему не можешь просто остаться дома и сам следить за безопасностью своей семьи? — спросил Гарри.       — Я не могу защитить свою семью самостоятельно, — объясняет Ичиго. — А тебя я могу защищать в одиночку.       — Ты имеешь в виду, твоя семья в большей опасности, чем Гарри? — удивилась Гермиона.       Ичиго пренебрежительно махнул рукой.       — Это количественный вопрос. Моя семья и друзья — они разбросаны повсюду. Поттер же только один, и следить за ним мне довольно легко. Однако когда куча людей находится в разных местах, мне нужна помощь. И она есть, до тех пор, пока я выполняю такие задания, как охрана Поттера.       — Но если не выполняешь, её не будет? — спросила Гермиона. Она выглядит потрясенной, также как и Гарри.       — Не так много, как хотелось бы, — Ичиго улыбается Гермионе, и в первый раз с их знакомства он выглядит действительно приятно. — Не думай об этом. Это только справедливо, если задуматься. Как обмен, — он делает паузу, возможно, чтобы проверить, есть ли у них еще вопросы. Их нет. Гарри подозревает, что они все слишком ошеломлены, чтобы задавать вопросы прямо сейчас. Он это понимает.       — Мы наконец закончили? — выдохнул Ичиго. — Хорошо. Теперь идите. Мне ещё нужно успеть позвонить сёстрам, пока они не пошли в школу. Постарайся не умереть по дороге, Поттер. Это будет неловко для нас обоих.       И с этими словами он идет обратно к середине смотровой площадки и вновь достаёт телефон. Гарри, Рон и Гермиона смотрят друг на друга в озадаченном молчании, а затем ныряют обратно под мантию-невидимку и возвращаются в гостиную.

***

      Первое утро Ичиго в Хогвартсе проходит в по-прежнему напряженной обстановке: тот ребёнок, Финниган, делает ехидные замечания, а затем храбро убегает, Поттер срывается на всех, а Грейнджер орет на Поттера за то, что он срывается. Ичиго пытается быть незаметным на сколько это возможно, но он высокий парень с рыжими волосами, так что не многое может сделать. И это только начало утренних проблем.       В Большом зале потолок имитирует небо, что кажется странным выбором, потому что это Шотландия, а Ичиго знает, что погода здесь зачастую дерьмовая. Кроме того, совы приносят почту прямо сюда, что кажется не очень гигиеничным. И наконец, повара пытаются запихнуть в общую кучу блюд японскую кухню… из лучших побуждений. Ичиго ценит то, что они пытаются сделать, правда ценит, но их японские блюда… странные. Они не так уж и плохи, но это не японская еда, в любом случае. В частности, что-то не так с рисом, когда, кажется, он должен быть самой простой вещью в приготовлении. И поскольку они так заморачиваются ради него, ему приходится кое-что из этого съесть, хотя он лучше бы придерживался местной кухни. По крайней мере, он был готов к новым вкусам.       За столом очень много разговаривают о совах и жабах, и каждый вёдет себя так, будто это какие-то экзамены, но Ичиго убеждён, что это животные — совы определенно животные; они только что доставляли почту. А это значит, что у них есть экзамены, которые названы в честь животных. Это чертовски странная школа.       К счастью, этим утром есть что-то хорошее — близнецы, братья Рона. Они очень похожи на самых диких представителей двенадцатого отряда, того типа, что пытаются изобрести что-нибудь веселое, что в конечном итоге обычно заканчивается уничтожением половины здания. Такие люди действительно полезны, потому что ты можешь уговорить их на любую дурацкую вещь, и они всегда будут полагать, что это не так опасно, как выглядит.       Ичиго решил, что он обязательно должен все разузнать о них.       Хотя после момента с близнецами все идет под откос, потому что после завтрака начинаются уроки, и они — вау. Как понимает Ичиго, это — волшебная школа, уроки обязаны быть странными. Но он даже отдаленно не догадывался, насколько странными.       Учитель Истории магии — призрак. Ичиго не может поверить, что его втянули в это дерьмо. Историю преподает призрак. Он может заплакать. Но сведения Урахары были верны: на конце Цепи судьбы призрака есть небольшой пузырик. Какая-то магия, похоже, не дает Цепи заржаветь и превратиться местным призракам в пустых. Реально круто, должен признать Ичиго.       Призрак рассказывает о великаньих войнах, и Ичиго кажется это интересным только потому, что он не имел ни малейшего понятия о том, что великаны существуют. А узнав об этом, он думает, что не удивился бы, окажись, что Джиданбо при жизни был великаном. Но тогда он должен задаться вопросом, почему о них никто не знает, если они, очевидно, огромны, и, судя по слухам, действительно жестоки. Как вообще возможно скрыть целую популяцию великанов, жестоких, разумных существ?       Возможно, Урахара знает. Ичиго придется сделать кучу заметок, не столько относящихся к урокам, сколько к тем вещам, о которых ему в какой-то момент надо будет расспросить Урахару.       Однако дело принимает серьезный оборот, когда учитель внезапно прерывается на середине рассказа и поворачивается к Ичиго. Не удовлетворившись, он перемещается прямо к нему и с явным страхом смотрит в его глаза.       — Почему? — требует ответа призрак.       — Дело не в вас, — закатывает глаза Ичиго. — Дело вообще не в ком-нибудь из вас. Не беспокойтесь.       — Ах. Хорошо, — удовлетворенный этим, призрак теряет к нему интерес, возвращается на свое прежнее место и продолжает лекцию. Живая часть класса тем временем погружается в беспорядочное месиво шепотков. Те, кто думал, что Ичиго может найти выход из любой ситуации, несомненно, идиоты.       После Истории магии идут Зелья, и Снейп вливается в ряды учителей, кому не нравится внешность Ичиго. Единственный плюс в том, что Снейпу, похоже, вообще никто не нравится, так что Ичиго не чувствует себя особо выделенным. Приятное разнообразие. В самом деле, если он к кому-то и относится с открытой ненавистью, так это к Поттеру. Бедный ребёнок, он наживка для Общества Душ, козёл отпущения для собственного правительства и, видимо, для Снейпа тоже. Все относятся к нему больше как к мишени, чем как к простому человеку. Ичиго ни за что бы не променял свою жизнь на это дерьмо.       Что касается Ичиго, он уверен, что испортил своё зелье, но так как оно не взорвалась, это можно считать успехом. (Снейп мог назвать это по-разному, но ни один из вариантов даже близко не стоял к успеху, так как Ичиго убежден, что Снейп, в принципе не может быть доволен, он не принимает это близко к сердцу.)       У Ичиго в расписании есть окно между занятиями, во время которого Поттер идет на Прорицание, и Ичиго остаётся только надеяться, что он не умудрится споткнуться о хрустальный шар и умереть. Поэтому парень направляется в библиотеку, чтобы очень тихо отсидеться там в течение часа и поработать над подавлением недоверия ко всему этому.       После идёт Защита От Темных Искусств. Её преподавало… существо… что носит целую кучу розовых вещей, и это просто… Ичиго практически слышит, как плачет Юзу, каждый раз, когда он смотрит на эту кофту. У него самого нет особой любви к розовому, но это серьёзно несправедливо к другим цветам.       Тогда розовое существо начинает говорить странным тонким голосом, и Ичиго не может заставить свой мозг вникнуть в её слова. Не то, чтобы он считает, что ему стоит её слушать, но она шпион министерства, так что ему, вероятно, следует обратить на это внимание.       Однако он не может. Действительно не может. Он просто смотрит на неё, пока она не заканчивает говорить, и все открывают свои книги. Он тоже открывает свой учебник, поскольку, это то, чем им надо сейчас заниматься. Книга быстро наскучила, так что вместо этого он начинает составлять первый отчёт. Он включает в себя много таких фраз как «почему бы вам» и «не было бы проще просто взорвать школу» и «неоправданная жестокость по отношению ко временному шинигами».       Учитель незаметно подходит к нему и смотрит в его отчёт. Великолепно. Весь смысл этого мероприятия заключался в том, чтобы не привлекать к себе её внимания.       — Почему бы вам не вести записи на английском, дорогой? — проворковала она.       Ичиго хмурится на это.       — У меня плохо с английским. Так быстрее.       Все в классе, кто слышал, что он спокойно говорит на английском, поворачиваются в его сторону. Большинство из них выглядит готовыми рассмеяться, так что всё хорошо. Или плохо, если они действительно засмеются. Это сорвёт его прикрытие. Грейнджер тоже смотрит на него с подозрительным весельем, но она, по крайней мере, прикрывает рот рукой. Это хорошо, что хоть кто-то понимает его игру.       — О, — моргает учитель. — Ну, я удивлена, что люди из вашей… страны… позволили посещать вам местную школу, не убедившись, что вы можете говорить нормально — правильно говорить на местном языке. Вы должны практиковать свой английский, дорогой. Практикуйтесь! Вы поняли?       Вау, а она хороша. Но Ичиго просто кивает, и она уходит, прежде чем кто-нибудь сделал что-то большее, чем тихое фырканье. Победа.       Невилл Лонгботтом передаёт ему записку, в которой говорится: «Я хочу быть похожим на тебя, когда вырасту.» Ичиго улыбается и засовывает записку в карман, чтобы потом показать Ренджи. Вот так, мой друг, и надо работать под прикрытием.       После этого весь класс начинает препираться с учителем, чуть ли не поднимается восстание, так что урок проходит довольно интересно. Широ откровенно радуется этому, и впечатление Ичиго насчёт наличия стальных яиц у учителя подтверждается, потому что они нужны, чтобы говорить детям, у которых в прошлом году умер одноклассник, что они живут в безопасном и светлом мире. Вроде. Чёрт.       Во всяком случае, Поттера в конечном счете выгоняют из класса — пацан реально для всех мишень — и тогда Ичиго тоже выгнали, видимо, мстя ему. Учитель хочет, чтобы он проводил Поттера к декану и взял у неё заклинание-переводчик для себя. В этом есть смысл. Как она должна за ним шпионить, если не понимает, что он пишет?       К тому времени, когда Ичиго выходит за дверь, Поттер уже бежит по коридору и кричит на полтергейста. Это довольно жалкий день, учитывая, что Ичиго размышляет, что кто-то должен научиться не вступать в непосильную ему битву. Однако он следует за ним, потому что не имеет ни малейшего понятия, где находится кабинет МакГонагалл. А также потому, что за этим весело наблюдать.       Хотя МакГонагалл, кажется, не согласна с ним, учитывая то, как она открывает дверь и требует объяснить, что это за шум. И именно в этот момент Пивз, заметивший Ичиго, застывает в панике и затем ныряет в потолок, крича об убийцах и Вестниках Смерти. МакГонагалл и Поттер поворачиваются, чтобы посмотреть на Ичиго.       — Привидения меня не любят, — вежливо пояснил он.       — Да, — тихо пробормотала МакГонагалл. — Это понятно. Ну, заходите, и объясните мне, почему вы оба здесь, когда должны быть на занятии.       — Меня направили к вам, — проворчал Поттер, протягивая возмутительно розовую записку.       МакГонагалл берёт её в руки и, нахмурившись, читает. Закончив, она стала выглядеть также радостно, как Поттер. Раздраженно вздохнув, она отложила записку в сторону.       — Теперь, мистер Куросаки, — продолжает она. — Что вы здесь делаете?       — Тот учитель думает, что я не говорю по-английски, — объясняет Ичиго, несмотря на всё, Поттер улыбается. — Она хочет, чтобы я получил заклинание-переводчик или что-то подобное.       МакГонагалл медленно мигает.       — Мне кажется, вы довольно хорошо владеете английским, мистер Куросаки.       Ичиго пожимает плечами, а Поттер опустив взгляд прикусывает губу, пытаясь не рассмеяться.       — И я полагаю, вы не имеете ни малейшего представления о том, как эта путаница возникла, — закончила МакГонагалл, снимая очки и сжимая переносицу.       — Понятия не имею, — твёрдо ответил Ичиго, затем, уверенный, что его поддержат, продолжил: — но я не возражал бы, если бы эта путаница осталась.       МакГонагалл скупо ему улыбнулась, а Поттер в открытую прыснул.       — Что ж. Кроме того, если я дам вам заклинание-переводчик, как вы сможете его выучить…?       — Хороший вопрос, — задумчиво вздохнул Ичиго. МакГонагалл, вздохнув снова надевает очки.       — Мистер Куросаки, если продолжите давать поводы вас исключить, никто вам не поможет, а я буду вами крайне недовольна.       — Понял.       — Пожалуйста, возвращайтесь в класс, пока вы не убедили меня сделать, что-то более неразумное. А вы, мистер Поттер, останьтесь.       Ичиго уходит. Сегодня он чувствовал себя довольно неплохо. Хотя до сих пор, в основном всё это было похоже на катастрофу.

***

      Фред и Джордж если и не знатоки человеческой природы, то, по крайней мере, чрезвычайно проницательны, когда дело касалось того, что им может сойти с рук. И это то, почему они так заинтересованы в этом новеньком. У них есть чувство — и они весьма редко ошибаются — что Ичиго позволит им многое, больше, чем кто-либо другой, кого они когда-либо встречали.       (За исключением Ли, конечно, который был во всем почетным Уизли. Они бы в любой день променяли Перси на него. Они бы даже променяли Ронникенса на него.)       Хотя есть одна тревожащая вещь насчет Ичиго Куросаки: он смотрит на них с… ох… расчетом. Они привыкли к, скажем, веселью, страху, озлобленности во взглядах, направленных на них. Расчет же является чем-то новым, и они не уверены, что с этим делать.       А когда вы не уверены в чем-то, логичнее всего это испытать.       — Слушай, Ичиго, — начинает Фред, украдкой подходя к нему на ужине. — У нас есть для тебя деловое предложение.       Ичиго хмурится. Вообще, Ичиго постоянно хмурится, так что это еще ни о чем не говорит.       — Деловое предложение?       — Точно, — говорит Джордж. — Понимаешь, мы изобрели несколько шуточных конфет и нам нужно их сначала испытать, прежде чем запускать в продажу. И нам нужны испытатели. Никакой реальной опасности, ясное дело!       — Конечно, никакой, — соглашается Фред. — Мы бы так не поступили.       — И в любом случае, ты будешь щедро вознагражден. Вдвойне, если попадешь в больничное крыло.       — И самое главное, это поможет тебе уйти из столовой как можно скорее.       Как один они поворачиваются, чтобы увидеть Гарри, который пытается бороться со стрессом, возникшим на почве того, что его здравомыслие публично подвергают сомнению со всей грацией и тонкостью неистового гиппогрифа.       Ичиго отодвигает тарелку.       — Я не буду вашим испытателем, — говорит он, — но мне интересно, как работают ваши конфеты. Пойдемте.       Фред и Джордж переглядываются. Так он заинтересован в их продукции. Что любопытно. Может ли он сам быть шутником? Или он — садист? Или, может, — и это самый тревожный вариант — он — конкурент?       Они просто должны продолжать колоть его, пока не узнают.       Он не конкурент. Они убеждаются в этом сразу же, потому что он не заинтересован в процессе изготовления Обморочных орешков — ему просто интересен эффект, что они вызывают. Но он и не садист, потому что выглядит встревоженно, когда первокурсники падают в обморок и каким-то образом ловит всех троих, прежде чем они упали бы на землю. Опять-таки, он и не шутник, потому что интересуется результатом в совершенно другом направлении. Не похоже, что он веселится, он просто выглядит… расчетливо. По-прежнему расчетливо.       Этот Ичиго, он — настоящая загадка. Они хотели продолжить испытания, только Гермиона все портит своим возмущением и угрозами их мамой — что совершенно неуместно — и Ичиго уходит делать домашнее задание.       (Так или иначе, кто такая Гермиона? Она не семья. Пока нет, во всяком случае. Хотя есть Рон, мог бы он? Даже не Рон, он не поборник правил. Кроме того, да. Да, он мог. В том-то вся трагедия.)       Ну, что ж. Если они не могут продолжать свои испытания сейчас, они продолжат их позже. Так или иначе, они выяснят, кто такой Ичиго Куросаки.

***

      Ичиго не возлагает больших надежд на второй день, и это оказывается разумным. Завтрак встречает его спором Поттера, Рона и Грейнджер об эльфах и обидой последней. (Потому что эльфы тоже живые существа. Какого черта?)       Первый урок — Чары, и Флитвик рассказывает о животных экзаменах, а затем просит всех использовать манящие чары, которые, по-видимому, все уже знают. Ичиго пытается повторить за ними и взрывает свой стол. Рукия, по крайней мере, могла бы им гордиться.       Следующая Трансфигурация, и Ичиго одновременно рад и обеспокоен тем, что увидит, как преподает МакГонагалл. Она ему нравится, но он также, ох, боится и уважает ее. Она чем-то похожа на Унохану, и так как у него, по сути, нет шансов трансфигурировать что-нибудь, он не видит выхода из этой ситуации.       МакГонагалл тоже некоторое время говорит о животных экзаменах, и Ичиго слушает ее голос, по крайней мере, пока она не дает ему улитку и просит заставить ее исчезнуть. Он проверяет, не шутит ли она, но она выглядит серьезной. Плюс, она дала это задание всему классу, и она не похожа на тот тип людей, что может затроллить ее класс.       Ичиго поднимает руку, и МакГонагалл хмуро смотрит на него; прекрасное начало.       — Да, мистер Куросаки?       — Могу ли я попробовать сделать это на чем-нибудь… э-э, неживом?       Она хмурится еще больше.       — Почему?       — Потому что профессор Флитвик заставил нас использовать манящие чары, а Ичиго вместо этого взорвал свой стол, — радостно сообщает ей Рон, так что, по крайней мере, Ичиго сделал кого-то сегодня счастливее.       МакГонагалл отворачивается и делает паузу. Ичиго смутно подозревает, что она смеется над ним. Однако в конечном итоге она дает ему камень, чтобы он практиковался на нем.       На этот раз он не взрывает свой стол. Всего лишь маленький контролируемый пожар, и Ичиго считает, что это прогресс. МакГонагалл, кажется, с ним не согласна.       Следующий урок — Уход За Магическими Существами, на котором они проходят маленьких деревянных человечков. Ичиго просто принимает это, возможно, потому что его способность удивляться иссякла. Его партнеры — тот крикливый мальчик, Финниган, и Томас, последний мальчик в их комнате. Томас оказался довольно простым, как Чад, что утешает — он тихий и спокойный; очевидно, не такой крутой как Чад, но все равно, легкий в общении и неприхотливый, и поэтому работать с ним — весьма обнадеживающе. Это здорово — знакомство с ним на фоне всех этих странностей в этой школе.       Партнество с ними также означает, что Ичиго не нужно принимать участие в любой, черт возьми, затее Поттера, будь то перебранка с блондинистым пацаном из поезда, осуждение профессора, причины которого Ичиго не видел, и так далее. Артериальное давление Поттера, должно быть, вышло из под контроля. Ичиго устает, просто наблюдая за ним.       По пути на Травологию по крайней мере несколько людей идут за Поттером и во всеуслышание объявляют, что верят ему. Это, кажется, подбадривает его. Хотя, одна из них — Лавгуд, и в то, что с ее головой все в порядке, верит один только Ичиго. Кто-нибудь другой, вероятно найдет поводом для беспокойства то, что Лавгуд назовет его нормальным, а особенно — таким же нормальным, как она.       Она подмигивает Ичиго, когда проходит мимо него. Он задается вопросом, было ли это подмигивание, связанное с шинигами, или подмигивание ты-видел-как-я-ломаю-мозг-Поттера. Он старается не думать об этом.       В теплице растения лишь вяленько пытаются его убить, и он ничего не поджигает, так что Ичиго именует это беспрецедентным случаем. Ужин также проходит без осложнений, если не считать девушку, заскочившую немного покричать на Поттера, но так как не похоже, что это происходит ежечасно, Ичиго не уверен, что ему надо вмешиваться. После ужина Ичиго делает ровно столько домашнего задания, сколько надо, чтобы его не исключили, и поднимается на крышу, чтобы позвонить сестрам.       Он не думает, что ему надо волноваться о Поттере. Парень просто на отработке у министерского шпиона. Что плохого может случиться?       Оглядываясь назад, Ичиго будет удивляться, как он умудрился абсолютно ничего не узнать из своих первых двух дней в Хогвартсе.

***

      Ичиго продолжает ходить на уроки и следить за Поттером, ожидая прихода злого волшебника, разорвавшего душу и пытающегося убить парня, но это не развлекает. Он все так же взрывает одни вещи и, комплектом, поджигает много других вещей, за что на него кричит каждый профессор, за исключением Биннса. И это только потому, что Биннс его боится.       Это может оказаться самой раздражающей миссией, что когда-нибудь у него была. Разумеется, она даже примерно не равна в плане опасности, а просто приносит ежедневно оттачиваемое раздражение, так что он действительно думает, что она побьет все остальные. Он обычно совсем не общительный парень, но на этой миссии он чувствует необходимость в регулярных проверках его рассудка достаточно сильно, чтобы названивать всем, кого он знает и кому даже отдаленно симпатизирует, и ныть им. По крайней мере, это делает Карин и Юзу счастливыми.       Вот почему в четверг Ичиго возвращается в гостиную так поздно ночью — он был занят, слушая эмоциональные оскорбления его умственных способностей и сомнения в существовании у него здравого смысла от Исиды. И он наслаждался этим, так что он осознает, в каком он ужасном состоянии.       Нарваться на пробегающих под портретом в гостиную Гриффиндора Поттера и Рона в это время оказывается неожиданным для него. Рон шипит что-то Поттеру — это взволнованное, своего рода тащи-свой-зад-уже-четыре шипение. Ичиго отмечает это, поэтому он автоматически проверяет Поттера на травмы.       Рука парня в крови. Ичиго подходит и хватает ее, чтобы проверить, совсем не думая о последствиях — он почти не знает Поттера, так что для него это определенно странное поведение. Тем не менее, у Поттера идет кровь, и все его шоу насчет телохранителя может послужить ему прикрытием, но это не значит, что он несерьезен.       — Что ты делаешь?! — требует Поттер, дергая руку, пока Ичиго не отпускает его.       — Кто это сделал? — в тихой ярости спрашивает Ичиго, потому что это не просто кровь. Это слова, вырезанные на руке Поттера. «Я не должен лгать».       Это не должно происходить с кем-то, за кого Ичиго несет ответственность.       — Никто/Амбридж! — одновременно говорят Гарри и Рон.       Точно. Поттер был у нее на отработке.       — Это она вырезала это дерьмо на твоей руке? — в ужасе шипит Ичиго.       — Нет, — настаивает Гарри, пытаясь скрыть улики. Как типично.       — Верно, — Ичиго поворачивается, чтобы назвать портрету пароль, и тащит обоих внутрь. — Как она это сделала? Она сидела там и резала тебя ножом или что?       — Нет! — возмущенно говорит Гарри, как будто это просто глупо, когда у него явно до сих пор идет кровь из руки. — Это просто… это перо. У него нет каких-либо чернил, это… когда я пишу слова на бумаге, оно пишет моей кровью.       — И вырезает их на тыльной части твоей ладони.       — …Да.       Ичиго задается вопросом, почему у него такой талант — находить творческих и злых садистов.       — Куда она положила перо?       — Ты же не хочешь украсть его? — шепчет Рон, широко раскрыв глаза. — Это… это ненормально. Тебя точно отчислят —       — Вот бы нам тогда повезло, — бормочет Ичиго. — Поттер. Где?       — Какая тебе разница? — угрюмо спрашивает Поттер.       — Я должен быть вашим телохранителем. Это моя работа — охранять тебя, и сейчас у тебя долбанное кровотечение, поэтому я буду делать свою работу.       — Так я просто работа для тебя, — Поттер пытается выиграть Олимпиаду в спортивном виде «обиженность», но учитывая, что у человека вырезано это дерьмо на руке, Ичиго вряд ли может обвинять его в этом.       — Ты моя ответственность, — исправляет его Ичиго. — Ты даже не представляешь, насколько серьезно я отношусь к ответственности. Давай, выкладывай. Мои мотивы не имеют значения — ты хочешь, чтобы перо исчезло или как?       — Оно в ее кабинете, — говорит Поттер. — Я не знаю, где — оно обычно уже там, когда я прихожу. Это большое, черное перо. Но у тебя будут только неприятности — и кто знает, что случится, если ты от него избавишься? Что, если она придумает что-нибудь еще хуже?       — Тогда я избавлюсь и от этого тоже, — уверенно говорит Ичиго, направляясь вверх по лестнице в спальню. — Давайте. Ложитесь спать.       Рон выглядит разочарованно.       — Я думал, ты собирался украсть…?       — Когда она меньше всего будут этого ожидать.       — Я очень сомневаюсь, что она ожидает это сейчас.       — Рон, — устало отрезает Гарри. — Забей, — он, кажется, думает, что все это были только слова, а на самом деле он не собирается их сдерживать.       Это были не только слова. Ичиго, на самом деле, является чем-то вроде короля преуменьшений.

***

      Ичиго старался не покидать тело, пока он находится в Хогвартсе, по целому ряду причин. Во-первых, Урахара утверждает, что волшебники не могут видеть шинигами, но они, очевидно, могут видеть призраков, и Ичиго находит это поводом для беспокойства. Во-вторых, это реально поднимет тревогу у хогвартских призраков, если он будет бегать где-то поблизости в форме шинигами, а он старается не огорчать их. Он не имеет ничего против них; они не заслуживают быть напуганными. И наконец, он не хотел, чтобы его соседи по комнате обнаружили его пока безжизненное тело и пришли к очевидному, но неправильному, выводу. Главным образом потому, что они говорили бы об этом не умолкая.       Но на этот раз важно не попасться Амбридж. Так что он покидает свое тело, направляется к ее кабинету и горячо надеется, что волшебники действительно не могут видеть шинигами.       «Мне так чертовски скучно, что я думаю, что часть меня на самом деле умерла, — говорит Широ с бесцветной монотонностью, что из его уст звучит практически вежливо. Наверное, скука его подавляет. — Может ли пустой умереть от скуки? Это может произойти? Такое ощущение, что это может произойти, напарник. Я чувствую это».       «Я слышу тебя, — отвечает Ичиго с мысленным вздохом. — Я продолжаю спрашивать разрешения на уничтожение чего-нибудь, и все продолжают говорить нет. Это отстой. И после всего одной забавной штуки мы собираемся снова вернуться к скуке. Если нас не исключат».       «Будем надеяться, — говорит Широ, и он с Зангетсу любезно превращаются в клинки, однако Зангетсу ничего не говорит. Он может даже быть без сознания от скуки, и кто может винить его?       Дверь кабинета легко падает, будто бы она картонная, и если на ней и есть какая сигнализация, то она молчит.       «Неа, — печально вздыхает Широ. — Все еще скучно».       Они пробуют уничтожить перо со всей своей агрессией, но это не приносит даже минимального удовлетворения. Так что они в конечном итоге громят большую часть комнаты, которая, ради справедливости, является преступлением против хорошего вкуса, превосходя даже самые смелые полеты архитектурной фантазии Куукаку. И к тому же, она полна опасных магических предметов. Ичиго пытается убедить себя, что он разрушает все в целях ограничения будущей изобретательности Амбридж, а также для того, чтобы скрыть, что их целью было именно перо, и это отчасти правда. Однако остальная часть правды в том, что он ждал слишком долго такого по-настоящему разрушительного веселья. Часть него — пустой.       Неважно. Единственный человек, который от этого расстроится — это Амбридж, так что все в порядке.

***

      За завтраком на следующее утро Поттер, Рон и Грейнджер собираются вокруг Ичиго, все пялятся на него, открывают рты, как рыба. Неловко.       — Чем могу быть полезен? — спрашивает Ичиго.       — Что ты сделал? — требует Рон. Потому что, по-видимому, они на всякий случай перед завтракам проверили кабинет Амбридж. Любопытство когда-нибудь их погубит.       Ичиго кусает онигири, чтобы дать себе время на раздумья, и приходит к выводу, что они все еще делают что-то странное с рисом, и он до сих пор не может понять что.       — Что, ты думаешь, я сделал?       — Мы считаем, что ты… ты разгромил… — заикается Грейнджер.       — Как? — хочет знать Поттер.       — …Магия? — предлагает Ичиго.       — Даже не пытайся, — срывается Грейнджер. — Все двери Хогвартса хорошо защищены от магических атак.       — Но не физических? — недоверчиво спрашивает Ичиго, потому что это самая глупая вещь, какую он когда-либо слышал.       — Ты имеешь в виду, что снес дверь голыми руками? — спрашивает Рон странным кричащим шепотом.       — У меня было что-то в руках, — поправляет его Ичиго. — Хватит говорить об этом, пока нас кто-нибудь не увидел и не заинтересовался.       — Но что случилось с… — Грейнджер замолкает и проходит взглядом по Большому залу. Пока почти никого вокруг нет, но ее голос в любом случае опускается до шепота. — Перо. Ты его забрал?       — Я не беру чужие вещи, — с негодованием поправляет ее Ичиго. — Я имею в виду, я иногда их кромсаю и поджигаю, но я их не беру. Воровать плохо.       Лицо Грейнджер вспыхивает. Для человека, который так помешан на правилах, она определенно чертовски любит их нарушать.       — Неужели ты на самом деле… — с восторгом спрашивает Рон.       — Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — сообщает ему Ичиго. — Ешь свой завтрак.       Близнецы выбрали этот момент, чтобы появиться в Большом зале и уставиться на Ичиго с чем-то вроде благоговения. Они никак не могли узнать, что он сделал прошлой ночью, но во всяком случае, их лица предполагают это. Ему надо будет спросить у них, как им это удалось. Если они могут отследить шинигами… да, они станут всесторонне полезными.       После неважного начала завтрак проходит нормально вплоть до его конца, когда Дамблдор делает объявление о разрушенном кабинете. Так что даже Хогвартс не принимает разрушенный кабинет как должное. Приятно слышать.       — Как некоторые из вас, возможно, заметили, вчера вечером было совершено нападение на кабинет профессора Амбридж, — говорит Дамблдор, выглядя на удивление мрачно, учитывая, что Ичиго знает о его отношении к ней. — Профессора изучили место нападения, — продолжает Дамблдор на фоне возникшего громкого шепота, — и мы пришли к мнению, что такой уровень разрушений не доступен для любого ученика, даже для близнецов Уизли, — раздается немного напряженный, нервный смешок. — Сила, необходимая для этого, попросту слишком велика.       Внезапно на Ичиго перевелось много глаз. Этим детям лучше не планировать карьеру в шпионаже.       — В связи с этим, — продолжает Дамблдор, — занятия на сегодня будут отменены, так как профессора будут вести расследование, чтобы установить источник нападения. Пожалуйста, оставайтесь в своих гостиных, пока ваши деканы не сообщат вам, что расследование завершено. Что касается тех из вас, кому были назначены отработки с профессором Амбридж, они будут отложены, пока ее кабинет не отремонтируют. Спасибо за внимание.       Амбридж выглядит так, будто у нее могут лопнуть кровеносные сосуды, что отрадно. Ичиго интересно, кто, она думает, это сделал и надо ли защищать этого человека от нее.       Ах, что ж. Это проблемы будущего.       — Мистер Куросаки, — спокойно говорит МакГонагалл, появляясь около стола с нейтральным выражением лица и жаждой убийства в глазах. — Я бы хотела уточнить кое-что насчет вашего расписания, прежде чем вы вернетесь в гостиную.       — О. Конечно, — встает Ичиго и замечает, что поттеровская шайка забеспокоилась о нем. Он хмурится в их сторону — он же говорил им, что у него не будет проблем, и помощь не потребуется. Боже, они вообще в него не верят.       МакГонагалл затаскивает его в свой кабинет и бросает на дверь несколько заклинаний — заглушающих, может быть? Или она их просто заперла?       — Мистер Куросаки, — строго говорит она, когда заканчивает. — Это нападение на кабинет Амбридж было не просто за пределами возможностей учеников — оно было за пределами возможностей человека. Чары были перегружены и комната разгромлена настолько сильно, что лучший Ликвидатор заклятий Гринготтса не справился бы с этим и за месяц, а я это знаю, потому что спрашивала у него. На самом деле, я не знаю другого магического существа кроме дракона, что мог бы добиться таких разрушений за такое короткое время, а дракон, согласитесь, слишком большой, чтобы быть в этом виновным.       Ичиго ни в чем не признается, пока она прямо его не спросит. Он пытается выглядеть вежливо и внимательно.       — Зачем? — требует она после долгого, недовольного молчания. — Почему вы привлекаете к себе внимание таким бессмысленным образом?       — Я же не сделал этого? — удивленно спрашивает он. — Никто, кто не знает обо мне, не вышел на меня.       — Пока нет, — выдавливает из себя МакГонагалл. — Но это не ответ.       Ну, нет смысла врать об этом.       — Она использовала на Поттере перо, которое… послушайте, оно использовало его кровь вместо чернил и вырезало слова, что он писал, на тыльной стороне его ладони. Я просто хочу сказать, что моя задача — оберегать его от телесных повреждений, а это телесные повреждения. Не говоря уже о моральной травме.       МакГонагалл резко садится, выглядя немного побледневшей.       — Кровавое перо, — шепчет она. — Это темный артефакт. Это… владение одним из них нарушает ряд законов за пределами школы, но в ней— Куросаки, что вы сделали с пером?       — Я уничтожил его, — признается Ичиго, вздрагивая. В то время это казалось хорошей идеей. Он не знал, что оно незаконно, так что даже не предполагал, что уничтожает улики. — Простите. Я не знал.       МакГонагалл раздраженно вздыхает.       — Не могли бы вы дать мне перечень темных артефактов? — пытается загладить свою вину он.       — Я думаю, что для всех будет лучше, если я не буду делать чего-то подобного, — твердо говорит МакГонагалл, затем бормочет что-то, что звучит как «коварный маленький говнюк». Ичиго не знает, что это значит, но он сомневается, что это что-то лестное. — Есть ли у вас планы в дальнейшем терроризировать персонал? — продолжает она.       — Нет, — нет планов, как таковых. Он работает по мере необходимости.       — Я вижу, — сомневается она, и у нее есть на это право. Но она не тычет его в это, и это просто еще одна причина, почему она стремительно становится любимым учителем Ичиго. — Постарайтесь не давать поводов вас отчислять, арестовывать или убивать, хорошо? Приложите к этому все свои силы.       — Это моя главная цель в жизни.       Она отмахивается, выглядя при этом, как человек, готовый напиваться весь день и усомниться в своем жизненном выборе. Ичиго от этого чувствует себя не очень хорошо, но он оказывает ей услугу в долгосрочной перспективе. Она поймет.       После того, как все в гостиной перестают закидывать Ичиго вопросами о том, что от него хотела МакГонагалл («Обсудить мое расписание. Что, думаете, она соврала?), оставшаяся часть дня фактически превращается в гриффиндорскую вечеренку. И затем, бонусом, вечером они решают устроить квиддичную тренировку. Все возбуждены. Ичиго решает последовать за ними и посмотреть, поскольку то немногое, что он знает об этой игре — это то, что она похожа на превосходную возможность убить кого-нибудь.       Оказывается, Квиддич — что-то вроде небесного футбола с большим количеством мячей, за исключением пары разумных мячиков, периодически пытающихся убить игроков, просто потому что. Потому что это мир волшебников, и они не будут получать удовольствие от чего-то без по крайней мере пятидесятипроцентной вероятности кровопролития в любой момент.       — Какой в этом смысл? — спрашивает Ичиго Грейнджер, когда кого-то атакует разъяренный мяч, и он падает с метлы.       — Спорт, — рассеянно говорит Грейнджер, читая Историю и поглядывая время от времени на поле, чтобы убедиться, что никто не умер. — Какой бы смысл в спорте ни был.       Ичиго придерживается другого мнения. Он занимался спортом, и это всегда был его способ отвлечения от гнева, печали или стресса. И ни в одном виде спорта оборудование не восставало и не пыталось его убить, и он не понимает, почему это может кому-то нравиться. Это забавно — мир волшебников содержит меньше откровенного насилия, чем привык Ичиго, но в нем гораздо больше узаконенной жестокости. Как пример, нападение на кого-то в качестве приветствия — это одно, но Кровавые перья и смертоносный спортивный инвентарь — это что-то совсем другое. Даже Кенпачи нашел бы эту школу ебанутой, и если это не весомый довод, Ичиго не знает, что и думать.       Карин понравился бы Квиддич. Ичиго обещает себе никогда не рассказывать ей о нем.       В конце концов, Рон получает сомнительную привилегию ловить головой возможно-разумный спортивный инвентарь на протяжении всех игр. По какой-то причине он, кажется, действительно рад. После из-за этого они устраивают новую вечеринку. Ичиго уходит примерно через пятнадцать минут, прежде чем превысился бы его лимит человеческого общения на сегодня, и идет прятаться на крышу и ждать, пока не придет время делать звонок. Сегодня он звонит Чаду. Он действительно чувствует нужду поговорить с кем-нибудь вменяемым и спокойным.       Пока не становится слишком поздно, чтобы это делать, он делает попытку выполнить домашнее задание и лениво задается вопросом о следующем ходе Амбридж. Он надеется, что все пройдет как надо, потому что узаконенная жестокость, несмотря ни на что, вызывает в нем опустошение.

***

      В субботу назначена квиддичная тренировка, и Ичиго идет на нее, потому что он чувствует, что обязан — функции телохранителя и все такое. Слизеринцы тоже идут, потому что издевательство над гриффиндорцами одновременно является их хобби и их призванием.       Тренировка становится таким фарсом, что больно смотреть. Бесконечное перебрасывание мячами и промахи ими же, крики, и все достигает своей кульминации, когда близнецы Уизли случайно отравляют члена своей команды, и все бегут в больничное крыло. А слизеринцы не прекращают смеяться. Как и должно быть, на самом деле.       Близнецы Уизли определенно попадут в двенадцатый отряд, когда умрут, и Ичиго не волнует, что они англичане. Он их пригласит.       После единственного светлого события, чем была квиддичная тренировка, Поттер и компания возвращаются в гостиную, во всеуслышанье объявляя о своей обиде, так что Ичиго решает, что сейчас самое время выловить Луну Лавгуд и спросить ее, почему, черт возьми, она знает про шинигами. Поэтому он ходит и выспрашивает у всех, где она может сейчас быть. Каждый выглядит шокированным от того, что он говорит с ними, и даже более шокированным тем, что он хочет найти Лавгуд, но после большего числа попыток, чем Ичиго считает нужным, он наконец встречает кого-то, кто отправляет его в библиотеку.       Лавгуд читает за столом, едва заметным со стороны двери. Ичиго впечатлен. Никто не может доставать ее, потому что рядом библиотекарь, но библиотекарь не сможет подслушать ее разговоры, если они будут, и нельзя также проскользнуть мимо нее незамеченным, потому что у нее отличный обзор на проходы между книжными стеллажами, расположенными в непосредственной близости к ней. Так что нигде нельзя от нее скрыться.       И это хорошо, потому что Ичиго не может позволить себе, чтобы их подслушали. Он планировал увести ее к озеру для этого разговора, но похоже, в этом нет необходимости.       Конечно, она бы его еще больше впечатлила, если бы она не предпочла надеть ожерелье с пятью гигантскими, стеклянными глазными яблоками различных цветов, нанизанных на него. Но черт возьми, никто не совершенен.       — Хэй, — говорит он, поворачивая стул на девяносто градусов в сторону Лавгуд, так, чтобы они могли спокойно разговаривать, но также чтобы они оба могли следить за дверью и стеллажами.       — Ичиго Куросаки, — отвечает Лавгуд, медленно перетекая взглядом в его сторону. — Знаешь, я делаю домашнее задание.       — Я вижу. Прости, что отвлекаю, но я вроде как обязан спросить: откуда ты знаешь про шинигами? Как ты узнала, что я — шинигами?       — …Шинигами?       — Проводники душ.       Ее рот открывается в безмолвном «оу», и она наконец закрывает книгу. Потому что она считает, что эта тема заслуживает ее полного внимания. Какое облегчение.       — Моя мама — проводник душ, — объясняет она. — У тебя — красная лента, как и у нее.       Ладно, так Лавгуд может видеть духовные ленты. Это странно, но Ичиго не собирается ее осуждать или вообще как-нибудь это комментировать. — Ты имеешь в виду, твоя мама родила тебя, пока была в гигае? — потому что это сделало бы маму Луны похожей на отца Ичиго, какова вероятность такого совпадения?       Лавгуд по-птичьи наклоняет голову на бок.       — Гигай?       — Это… фальшивое тело. Так шинигами — проводники душ — могут взаимодействовать с миром живых.       — О, нет, вовсе нет, — удивленно говорит Лавгуд. — Она была человеком, когда я родилась, а потом умерла, и сейчас она — проводник душ.       — Тогда… нет, я до сих пор не имею ни малейшего представления о том, откуда ты знаешь о проводниках душ. И откуда ты знаешь о ЯЧИРУ?       — Знаешь, моя мама — исследователь.       Ичиго не знает. Он не понимает, к чему это.       — Она пыталась встретиться с другими исследователями в Обществе Душ, чтобы объединить их знания. Это очень расстраивает ее начальство, я понимаю. Они хотят, чтобы она оставалась на одном месте, но она хочет общаться с Аконом, которой находится в твоем Обществе Душ, не так ли?       — …Да, это так, — так это вина Акона. Ичиго правда не думал, что так получится. До этого он уж было хотел обвинить Урахару. — И я до сих пор не понимаю, откуда ты обо всем этом знаешь.       — Иногда она приходит домой и рассказывает мне, как прошел ее день, — мечтательно объясняет Лавгуд.       — Это запрещено, — не то, чтобы Ичиго всегда соблюдает запреты, когда до них доходит дело.       — О, она не знает, что я могу слышать ее. Или видеть. Я не говорю ей об этом, потому что боюсь, что она перестанет приходить, если я это сделаю.       …И это одна из самых одиноких вещей, что Ичиго когда-либо слышал. Он задается вопросом, было бы у него такое же самообладание, если бы это была его мама. Он думает, что нет. Он, вероятно, сразу бы открыл рот и тут же все испортил.       — Я потерял свою маму, когда мне было девять, — признается он, чувствуя, что должен чем-нибудь ответить Лавгуд… Луне на ее откровенность. Хотя более верно было бы сказать «я помог убить мою маму, когда мне было девять». — Я не думаю, что смог бы сделать то, что делаешь ты. Ты удивительна.       Она ошеломленно ему улыбается.       — Ну, не думаю, что это так. Знаешь, сначала я думала, что она — моя галлюцинация, потому что я очень сильно хотела ее вернуть. Я не осмеливалась ей что-то сказать, потому что если бы я это сделала, все бы узнали, что я сошла с ума. Мне потребовался месяц, чтобы убедиться, что она настоящая. Ты бы так не ошибся. Это единственное наше различие.       Ичиго молча смотрит на нее, размышляя, через что ей пришлось пройти, все эти дни думая о том, что люди посчитают ее сумасшедшей. Наверное, она хочет научиться не обращать внимание на мнение других людей о том, что она теряет рассудок. Возможно, она просто наказывает себя за это.       — Однако теперь ты можешь говорить с ней, — говорит он, начиная волноваться. — Если ты этого хочешь.       — Я действительно не могу, — не соглашается Луна, продолжая слабо улыбаться. — При ней всегда есть наблюдатель, я полагаю, чтобы она не совершила ничего неправомерного. Если бы наблюдатель узнал, что я их все это время слышала, думаю, у мамы были бы большие неприятности.       Да, они и вправду были бы. Поэтому вместо этого Луна продолжает молчать и слушать, что говорит ее мама, и ненавидеть себя за то, что ничего ей не отвечает, когда она могла бы.       Ну, это был один из однозначно ужасных разговоров.       — Мне жаль, — говорит Ичиго. Жаль как жизнь Луны, так и то, что он поднял эту тему.       — Спасибо, — серьезно отвечает Луна. — А что насчет тебя?       — Что насчет меня?       — Когда ты умер?       — О, — да, это логичное умозаключение. — На самом деле, я не мертв. Не думаю. Я имею в виду, что это не гигай, это мое реальное тело.       — Живой проводник душ, — говорит Луна с сияющими глазами. — Так это ты. Моя мама рассказывала о тебе. На самом деле, ты довольно известен. Ты действительно вторгнулся в Общество Душ с кучкой живых людей, чтобы спасти попавшую в беду девушку?       Ичиго пытается поставить понятия «Рукия» и «попавшая в беду девушка» в одно умственное пространство и, вероятно, получает вывих мозга.       — Твоя мама просто обязана все тебе рассказывать, не так ли? — раздраженно бормочет он.       — Она так и делает, — безмятежно соглашается Луна. — Ее очень интересуют аномалии, а ты выдающаяся аномалия.       — Я не настолько странный, — настаивает Ичиго, чувствуя необходимость защититься.       — М-м. Живые проводники душ, сколько их?       — …Один, — неохотно признается Ичиго. — Насколько я знаю.       — Аномалия, — тянет Луна, гладя его по голове.       — Во всяком случае, она не была попавшей в беду девушкой, — Ичиго чувствует нужду прояснить это заблуждение, прежде чем Рукия узнает об этом и убьет его.       — Она попала в беду, потому что спасла мою семью. Я был обязан вернуть ей долг. Это все.       — Ты мне нравишься, — говорит Луна. — А теперь уходи; мне надо делать домашнее задание.       — Рейвенкло, да? — бормочет Ичиго, вставая.       — Ума палата дороже злата, — пропевает Луна, возвращаясь к книге и уходя в себя.       Ичиго направляется в гостиную, чтобы проверить, жив ли еще Поттер (он жив; отлично), после чего идет на пробежку, чтобы освежить голову и убить время, пока не будет достаточно поздно, чтобы звонить и снова жаловаться на эту миссию всем ответственным за нее, начиная с Рукии.

***

      За завтраком в понедельник все шумят и недовольны, потому что Амбридж сумела назначить себя Генеральным инспектором школы. В этот момент Ичиго хочет просто назвать себя Злым-Повелителем-Хогвартса и покончить со всем этим. Хотя, это назначение ее успокаивает, потому что цвет ее лица почти вернулся к нормальному. К сожалению.       Очевидно, что Грейнджер с радостью бы обвинила Ичиго в таком повороте событий, но время неподходящее, и она это знает.       Сейчас Амбридж развязывает настоящую войну, считает Ичиго. Это только начало, и это почти утешает. Ичиго не разбирается в политике, но он может сражаться. Он был создан для сражений.       Амбридж не стала незамедлительно использовать свои новые полномочия для инспекции Снейпа (очень плохо), но Зелья все равно заканчиваются полным провалом. А все начиналось так хорошо. Ичиго получил «В» за свое эссе, что, он может сказать, хорошо, к слову, Снейп выглядит совершенно раздраженно из-за этого. Он не уверен, что именно это доказывает, за исключением того, что он может болтать с самыми лучшими из них, но он по-прежнему чувствует себя хорошо, учитывая, каким ебаным лжеволшебником он был до сих пор.       Чтобы продлить этот новый для него успех, Ичиго тщательно следовал всем инструкциям в точности до последней буквы при варке своего зелья. Это Укрепляющий раствор, который понадобится ему так или иначе. Он хочет сделать все правильно.       Все идет замечательно, пока не приходит время размешать зелье палочкой. Он должен был это предвидеть, действительно — Зангетсу не волшебная палочка; Зангетсу — смертоносное оружие.       Между тем, Ичиго, Зангетсу и Широ каким-то образом умудряются заставить исчезнуть не только зелье, но также и всю парту Ичиго. Она не просто невидима — проверяет он. Ее нет, также как и части пола, который был под ней. Ичиго еще повезло, что он не захватил часть своих ног. И он не имеет ни малейшего понятия — как так получилось: он уничтожил парту, или она просто болтается где-то еще? Она на крыше? Или в Обществе Душ? Что за хрень?       — Куросаки, — говорит Снейп холодным, сдержанным тоном, скорее всего, сдерживающим целую кучу криков. — Я никогда за все годы моего преподавания не видел ничего подобного. Поздравляю, ваш провал уникален.       Слизеринцы хихикают, но это потому, что их легко развеселить, и потому, что они не знают, когда им следует бояться.       — Пятьдесят баллов с Гриффиндора. Останьтесь после занятий, — шипит Снейп, после чего вымещает свою злость в виде издевательства над всеми остальными. Он знает, когда следует бояться, и это, несомненно, пугает Ичиго. Достижение! Пять очков Гриффиндору.       Или нет, потому что Грейнджер тоже напугана. Она смотрит на Ичиго так, будто бы он стал пустым посреди урока. На самом деле, она смотрит на него этим взглядом так долго, что он в конце концов трогает свое лицо, чтобы убедиться, что это не так, а Широ смеется над ним. Широ очень похож на слизеринца, если так подумать.       Как только урок заканчивается и все уходят, Снейп кидает на дверь связку заклинаний. Некоторые из них звучат знакомо — Ичиго думает, что их могла использовать МакГонагалл на двери, когда она и Ичиго решили поговорить на чистоту о том, что он разрушил кабинет Амбридж. Воспоминания.       — Куросаки, — рычит Снейп, когда заканчивает, резко оборачиваясь к нему. Исида впечатлился бы. — У вас есть предположения, что вы сегодня сделали?       — Нет, — досадливо признает Ичиго. — И я очень пытался быть осторожным. Я думаю, это палочка.       — Палочка, — медленно повторяет Снейп. — Я знаю, что вы не человек, Куросаки, но теперь вы говорите мне, что ваша палочка неисправна, так? И если это так, можете ли вы объяснить, почему вы зашли в мой класс с ней — класс, полный потенциально смертельных ингредиентов для зелий?       — Может, это вы объясните, почему тот факт, что я не человек, похоже, стал сплетней в этом месте?       Снейп хмурится.       — Я был информирован об этом не как профессор, а как член… других организаций.       — О, — если подумать, в заметках Урахары упоминалось, что в Ордене состоит несколько учителей. Один из них был даже шпионом. Это Снейп? Это имело бы смысл. Ну, теперь Ичиго чувствует себя еще глупее. — Верно, вы тот парень. Простите. Я когда-то прочитал много информации об этом месте — забыл некоторые детали.       — Отвечайте на мой вопрос, Куросаки, — требует Снейп, не впечатленный его извинениями.       — На самом деле, моя палочка — меч, я просто уговорил его принять форму палочки. Я не знаю, почему мне было позволено входить в ваш класс с ним, но не срывайтесь на мне, потому что это не моя идея. Я предупреждал их, что буду катастрофой.        У Снейпа, похоже, начинает развиваться головная боль столетия.       — И все же, вы пришли с ним.       — Приказ есть приказ, — беспечно говорит Ичиго, потому у Снейпа нет возможности узнать, что Ичиго подчиняется приказам только тогда, когда считает нужным и/или в случайном порядке.       — В таком случае, у меня новый приказ для вас, Куросаки, — жестко говорит Снейп. Ичиго воздерживается от замечания, что Снейп не его начальник, потому что полагает, что это было бы отличным способом умереть от отравления. — Вообще, вы можете рассматривать это как домашнее задание. Найдите где-нибудь веточку, обкромсайте ее до тех, пока она не станет похожей на палочку, и с этого момента в моем классе пользуйтесь только ей. У вас никогда не получится успешно сварить зелье, но с другой стороны, вы не убьете нас всех, показывая свою взрывоопасную некомпетентность. Вы понимаете?       — Да, сэр, — говорит Ичиго, стремясь побыстрее закончить этот разговор.       — Я бы назначил вам отработку, но так как в идеальном случае я предпочел бы никогда больше вас не видеть, это не принесет никакой пользы для нас обоих. Вместо этого я хотел бы, чтобы вы написали эссе о том, что сегодня пошло не так.       — …Но мы знаем, что пошло не так, и я не могу писать об этом. Секрет.       Снейп опирается на стол, смотря на него обезумевшим взглядом.       — Тогда я советую вам проявить креативность.       Так что все отлично. Черт, если Ичиго умудрится после всего дать себя убить чуваку, который фактически его учитель химии, Карин взбесится.

***

      Со всей этой ситуацией со Снейпом Ичиго пропускает обед. И Поттер на Предсказаниях, так что Ичиго даже не может отвлечься от голода выполнением своих обязанностей телохранителя. Он размышляет о том, что же ему делать, и в конце концов, решает пойти в гостиную, чтобы затеять ссору с Широ, потому что это надежное отвлечение.       Он по-прежнему занят перекрикиванием с голосом у него в голове, когда прибывают близнецы Уизли, в этот же момент Широ внезапно прекращает спор и с радостью успокаивается, чтобы посмотреть шоу. Очевидно, Широ любит близнецов Уизли. Ичиго задался бы вопросом, почему указанные близнецы не на уроке, но интересоваться, почему они вообще где угодно что-то делают, бесполезно. Потому что никто не может остановить их, наверное.       — Как, неужели это Ичиго? — говорит один с немного безумными глазами и с большой духовной силой.       — Ты не должен быть на уроке? — спрашивает строго другой.       — Не должны ли быть вы? — возвращает он.       Близнецы плотно окружают Ичиго, заинтригованные его ответом. Они до сих пор испытывают его, пытаясь нащупать его контрольную точку, он знает. Хотя, это только справедливо. Он делает то же самое с ними.       — Мы слышали кое-какие очень интересные вещи о тебе, Ичиго Куросаки, — говорит Близнец Один.       — Тревожные вещи, можно сказать, — добавляет Близнец Два.       — Уничтожение имущества.       — Запугивание невинных.       — Поступление в школу под ложным предлогом.        — И возможно, фальшивая личность.       — Стыдись, Ичиго, — заключают они вместе.       Ичиго не имеет ни малейшего понятия, откуда они обо всем этом узнали, но снимает шляпу перед сплетниками.       — Кто эти невинные, кого я якобы запугиваю?       Им нравится, что он не отрицает остальное, так что он может им что-нибудь рассказать. Их лица святятся как у Кенпачи, когда он понимает, что будет хорошая драка.       — Бедняга Пивз, — объясняет Близнец Один.       — Я никогда прежде не видел плачущего полтергейстера, — говорит Близнец Два, пытаясь сделать грустный вид, но преимущественно просто выглядя пугающе любопытным.       — Все призраки боятся тебя, мы знаем.       — Даже Биннс, а Биннс не обращал внимания на живой мир веками.       Ну, хорошо, технически, он до сих пор не обращает.       — Что вы хотите? — вздыхает Ичиго, полагая, что нет никакого смысла затягивать это.       — Мы хотим знать: кто ты? — говорит Близнец Один, наклонившись вперед.       И теперь они хотят узнать, как они могут использовать его, без сомнения.       — Что мне с этого будет?       Они этого не ожидали.       — …Обед? — предлагает Близнец Два.       Эти парни до неловкого похожи на всех людей, которые нравятся Ичиго.       — Я очень голоден, но не достаточно, чтобы продать душу за обед.       — Как насчет обеда и неограниченного количества будущих громких диверсий по твоему требованию? Просто в случае, если тебе надо разгромить больше кабинетов и так далее, — говорит Близнец Один.       О, и они предлагают Ичиго именно то, что он от них хочет. Теперь он должен дать им что-то. Чертовски проницательные люди.       — По рукам, — бормочет он несчастно.       Близнецы счастливы. И им удается достать приличный бутерброд, а это уже что-то. Оказывается, Близнец Один — Фред, а Близнец Два — Джордж, и у них есть на Ичиго планы. Ичиго не уверен, что они заметили, что у него тоже есть на них планы.       — Расскажи нам все, — требуют они.       — Я должен быть телохранителем Поттера, — говорит он им, в основном сосредотачиваясь на бутерброде.       — Отлично.       — Приятно слышать.       — На самом деле, мы уже догадались, но приятно слышать.       — Но что ты?       — Никто не знает, — и разве это не печальная правда? — Но я могу прикасаться к призракам. Всегда мог. И если я могу дотронуться до них…       — Ты можешь их ранить, — говорит Фред, от ужаса и восторга широко раскрыв глаза.       — Я могу даже убить их, — допускает Ичиго.       — Убить их? — Джордж настроен скептически — Как ты убьешь призрака? Разве они уже не мертвы, по определению?       — Однако они до сих пор в живом мире, — объясняет Ичиго. — Я могу изгнать их, нравится им это или нет, — или он может уничтожить их полностью, но это не то, что он собирается упоминать в замке, полном самих приведений. Они и так его боятся.       — Изгнать их куда?       Ичиго решает, что он никак не может объяснить это знание, и просто пожимает плечами.       — Думаю, мы узнаем это, когда умрем.       — Не удивительно, что они тебя боятся, — говорит Фред, хотя сам он, похоже, вообще не боится. — Есть ли у тебя еще какие-нибудь сверхспособности, о которых нам следует знать?       — Нет, — твердо говорит Ичиго. Они безусловно не должны знать о других его сверхспособностях.       — И все же, ты — телохранитель Гарри, — постановляет Джордж. — Не обижайся, но ты кажешься слишком молодым для этой работы.       Ах, так им нравится Поттер. За его безопасность волнуются такие люди, как близнецы Уизли. Бог поможет ему.       — У меня была довольно насыщенная жизнь. Наверное, они полагают, что я готов к большинству вещей магического мира и смогу сам о себе позаботиться. И я достаточно молод, чтобы торчать в школе и при этом не выглядеть странно, — он останавливается, чтобы обдумать, как много он вообще может рассказать этим двоим, затем решает: какого хрена? Не похоже, что они не умеют хотя бы полу-профессионально хранить секреты. — К тому же, мне иногда кажется, что каждый раз, когда я оборачиваюсь, кто-то говорит: «Хэй, Ичиго, пойди-ка ты убей того злого парня, который пытается захватить мир». Это раздражает, но держит меня в форме.       — Знает ли Гарри о твоих планах? — заинтригованно спрашивает Джордж.       — Нет. Я не хочу давать ему надежду — что, если это не сработает? — например, что, если Поттер умрет в процессе?       Близнецы лучезарно улыбаются Ичиго, и он не знает, почему.       — Хорошо сказано, — говорят они ему.       Ичиго рад, что этот разговор прошел так хорошо. Он не уверен, почему он так прошел, но, в конце концов, это не имеет никакого значения. Победа это победа, и он возьмет ее. Ну, бесплатные бутерброды и все остальное.       Миссия выполнена; он сбегает от близнецов и направляется на Защиту. Она начинается вяло, особенно в контрасте с беседой с близнецами Уизли, но потом Грейнджер перебивает учителя, и Поттер открывает свой огромный рот и снова получает отработку, и все оживают.       Не то, чтобы сейчас у Амбридж был кабинет, чтобы проводить в нем отработки. На самом деле, она никогда не сможет. Ичиго еще не решил. Тем не менее, похоже, Поттер может оказаться даже более вспыльчивым идиотом, чем Ичиго, что радует с сомнительной стороны.       Ичиго действительно привык к режиму этой школы, что, когда он думает об этом, пугает.

***

      Когда проходит неделя, становится понятно, что новообретенные полномочия Амбридж не приносят ей никакой пользы. Она проводит проверку нескольких учителей (в том числе и МакГонагалл, что останется для всех, кто видел это, приятным воспоминанием), но, кажется, никто не впечатлился. Она продолжает все также назначать отработки, но она не может проводить их так, как она этого хочет, так как у нее нет собственного места. Это потому что когда ее кабинет ремонтируют, Ичиго берет дело в свои руки и идет снова его громить. Его снова восстанавливают. Он крушит его снова. Она переезжает в другой кабинет, и он крушит и его тоже.       Каждому нужно хобби.       Спустя месяц она по-настоящему выходит из себя. Она убеждена, что ее преследует Сириус Блэк, что, как заверяет Грейнджер Ичиго, вызывает большой восторг и развлекает самого Сириуса Блэка (это тот парень, что может превращаться в собаку), потому что на самом деле он заперт в штаб-квартире Ордена Феникса и сходит с ума от этого. Он даже приглашает Ичиго к себе на Рождество, до такой степени он доволен. Ичиго задается вопросом, будет ли он оставаться довольным, когда поймет, что Ичиго прихватил с собой Рукию, Ренджи и Тоширо. Большинство людей не будет.       Во всяком случае, ситуация с Блэком доводит Амбридж до Декрета об образовании номер двадцать четыре, который гласит, что школьный персонал должен помогать в любом расследовании Генеральному инспектору как он сочтет это необходимым, пока преступник не будет задержан — потому что, по-видимому, некоторые из профессоров отказывались помогать в расследовании и просто постоянно предлагали Амбридж разделить с кем-нибудь кабинет.       — В конце концов, — кисло говорит МакГонагалл Ичиго после одного учебного дня, — это не так, как если бы этот ужасный убийца приносил ей реальный вред, правда же?       Так за ним быстро последовал Декрет об образовании номер двадцать пять, который гласит, что каждый ученик, вышедший после начала комендантского часа, подлежит исключению. Потому что Амбридж убеждена, что Поттер тайком пробирается на территорию и впускает Блэка.       Это означает, что Ичиго придется оставлять тело в спальне, когда ему надо будет позвонить в ночное время, но помимо этого, он не понимает, от чего столько шума. Он на самом деле надеялся на что-нибудь помощнее. Что-то действительно непростительное, чтобы он мог с чистой совестью принять ответные меры. А этого недостаточно.       Хотя Ичиго единственный, кто так думает. Грейнджер, в частности, похоже, держит на него зуб за это, что странно — что она так стремится делать во время комендантского часа?

***

      Принимая во внимание обиду Грейнджер (устойчивую и решительную), для него оказывается сюрпризом то, что она подходит к нему в начале октября с таким выражением лица, что у Ичиго ассоциируется с людьми, говорящими такие вещи, как: «Итак, я знаю, что мы в меньшинстве десять к одному, но если мы сможем собрать их в одну кучу и подорвать их, все будет в порядке…»       — Мог бы ты — э-эм, — и теперь она становится нерешительной. Это очень для нее нехарактерно и поэтому беспокоит. — Мы решили, э-э… хотел бы ты присоединиться к нашему учебному кружку?       Это требует много усилий, но у Ичиго получается не засмеяться ей в лицо.       — Зачем?       — Это… это учебной кружок по ЗОТИ, так как мы ничему не учимся на уроке, и я подумала. Ну, возможно, этот учебный кружок может быть опасным. Для Гарри. Скорее всего, нет! Но я подумала, что как его… телохранителю… тебе бы хотелось быть там в любом случае.       О, ладно. Вот зачем. Ичиго рад, что он не засмеялся ей в лицо, потому что, получается, на самом деле, Грейнджер делает ему одолжение.       — Это было бы здорово, спасибо.       Грейнджер оживляется.       — Это будет на выходных в Хогсмиде, у нас будет собрание в Кабаньей Голове. Ты придешь?       — Конечно.       — Замечательно! Тогда просто иди за нами в Хогсмид. Э-э, у тебя же есть разрешение на посещение Хогсмида, не так ли?       — У меня есть разрешение находиться вообще везде, где находится Поттер, — предполагает он. Было бы довольно забавно, если это было бы не так, учитывая его прикрытие в качестве телохранителя.       — Тогда остается только одно — убедить Гарри, — бормочет она.       — Поттер не хочет учиться Защите? — это кажется маловероятным.       — Гарри не хочет преподавать Защиту, — исправляет его Грейнджер. — Но дело в том, что он единственный, кто может.       Если Грейнджер так говорит. Все равно, Ичиго ничем не может помочь, но ему жаль этих ребят. Все его учителя были похожи на пятисотлетних стариков и выглядели серьезно. Вместо этого дети-волшебники получают Поттера и уверены, что Поттер якобы лучший в Защите, но он все также остается озлобленным ребенком, которому на ходу приходится выдумывать всякое дерьмо. Это все равно, что Ичиго решился бы провести профессиональную подготовку для шинигами.       Выглядит плохо для будущего волшебного мира.       В любом случае, Ичиго присоединяется к ним в походе в Хогсмид, в основном, потому что это — его работа, но отчасти и из любопытства. Он никогда прежде не был в Хогсмиде; он довольно-таки удивителен. Притом ужасен с точки зрения телохранителя, потому что там происходит так много случайных странностей, что их трудно рассортировать на опасные странности и на безобидные странности. Он недельку бы поболтался здесь без Поттера, так он мог бы прочувствовать это место и по-настоящему им насладиться. Даже с компанией. В смысле, его настоящих друзей. Это было бы круто. Но вместо этого он здесь, охраняет маленького вспыльчивого ребенка и напрягается по этому поводу. Как типично.       Они уже на полпути через город, когда мимо них пробегают близнецы Уизли и Джордан, их подельник. Как только близнецы равняются с Ичиго, они почти обращают на себя его внимание. Им нужно выбить эту дурь из башки до того, как Грейнджер заметит, потому что если Грейнджер заметит, они все подвергнутся допросу. Ичиго хмурится на них, глазами указывая на его сопровождение. Близнецы мгновенно расслабляются и начинают как обычно изводить своего брата.       Они и правда полезны.

***

      Кабанья Голова оказывается отвратительным, мрачным баром, который пахнет, соответственно, скотом. Ичиго остается в дверях и проверяет обитателей. Нет никого похожего на человека, который принимает активное участие в заговоре против Поттера. В то же время, Ичиго должен подивиться благоразумию решения о проведении сверхсекретного собрания в баре, полном подозрительных людей.       Неважно. Не его битва. И если это привлечет внимание парня, разорвавшего душу, то тем лучше.       — Ты должен сидеть рядом с Гарри, — инструктирует его Грейнджер.       — Я не останусь, — спешно отвечает Ичиго. Он ненавидит собрания. — Я буду ждать снаружи. Приглядывать за всякими магами-убийцами, проходящими рядом.       — Маги-убийцы, — счастливо бормочет Рон.       — Кричите, если произойдет что-то ужасное, — говорит им Ичиго, а затем ныряет наружу и занимает пост у двери, прежде чем кто-нибудь мог бы возразить.       Дети проходят мимо него в сомнительный бар стабильным потоком. Дети разные — серьезные, любопытные, испытывающие благоговение. Все это собрание быстро начинает казаться розыгрышем. Такое чувство, что здесь объявилась половина всей чертовой школы, и все они косятся на Ичиго, когда проходят мимо него. Видимо, у него есть репутация. Он не уверен, когда и как она появилась.       — Это твое лицо, — говорит Луна, будто бы читая его мысли и невзначай его толкая, когда подходит к нему. Он почти — но не совсем — верит, что это было случайно. — Может, я говорила это раньше, но твое лицо заставляет детей плакать. Вот почему они на тебя так смотрят.       — Спасибо, Луна, — она единственная, кто удерживает его от скуки по дому. — Твое мнение очень важно для меня.       Она проходит мимо него и проплывает в сомнительный бар.       Она почти последняя. Как только людской поток иссякает, Ичиго понимает, что ему предстоит час или два бессмысленной скуки, так что он устраивается поудобней, продолжая тщательно следить за улицей и подслушивать, что происходит в баре, но позволяя разуму отключиться.       — Куросаки-сан! — внезапно зовет его голос, заставляя его подпрыгнуть. — Давно не виделись!       — Урахара-сан, — говорит он, потому что кто же еще будет материализоваться рядом с ним прямо посреди Хогсмида? О, постойте. — Где Йоруичи-сан?       — Хэй, Ичиго, — раздается голос над ним. Он смотрит вверх, чтобы найти Йоруичи — в человеческой форме — прямо на крыше Кабаньей Головы. Конечно.       — Йоруичи-сан. Привет.       Проходящая мимо ведьма кидает на Ичиго странный взгляд, и в этот момент он понимает, что Урахара и Йоруичи не в гигае, так что это выглядит, как будто он разговаривает сам с собой. Не на английском. Даже в мире волшебников такие вещи замечают.       — Давайте уйдем с улицы, — говорит Ичиго. Он показывает этим двоим на темный переулок, расположенный между пабом и мясной лавкой, предполагая, что вряд ли кто-то будет спрашивать или присматриваться к тому, что там происходит. Они следуют за ним с заявлениями, какой это приятный сюрприз. Они еще смеются над ним, но не важно. Он не просит чудес.       — Что вам надо? — спрашивает он, уже уставший от этого разговора, хотя он даже не начался.       — Ты так холоден, Куросаки-сан, так холоден! — плачет Урахара. — А мы ведь пришли облегчить тебе жизнь! Потому что у нас есть информация, и мы добились прогресса. В отличие от тебя.       Йоруичи, сейчас растянувшись на крыше и загорая, усмехается и наклоняется вниз, чтобы насмешливо подергать Ичиго за волосы.       — У меня были другие заботы! — настаивает возмущенный Ичиго. — Поттер до сих пор жив. Разве не это моя задача? Я даже следил за его невредимостью, что выходит за ее пределы. Я пять раз разгромил кабинет министерского шпиона, чтобы сохранить его невредимым!       — О? Ну, Йоруичи-сан и я недавно ограбили банк, — самодовольно говорит Урахара, пряча рот за веером. — Так что не ожидай, что мы впечатлимся твоей мелкой порчей имущества.       Ичиго становится грустно от того, что это его не сильно удивляет.       — Ладно, это звучит как катастрофа. Надеюсь, вы украли из банка кусок души?       — Конечно, его! Я удивлен, что ты даже спрашиваешь об этом. А потом мы с Бенихиме уничтожили его, и он кричал и истекал кровью — весьма полезно.       — В этом банке был дракон, — мечтательно говорит Йоруичи. — Я раньше никогда не видела живого дракона.       — Вы убили дракона? — прямо спрашивает Ичиго.       — Убийство живых существ противоречит правилам, Куросаки-сан, — строго говорит Урахара. Что, очевидно, очень серьезное замечание от человека, в настоящее время находящегося в изгнании, потому что его тенденция видеть правила как забавное, но, в конечном счете, бессмысленное препятствие между ним и его целью.       — Не важно, — вздыхает Ичиго. Это не его задача — следить за этими двоими, слава богу. — Кстати, директор считает, что один из кусков души прицепился к Поттеру. И я думаю, что он прав.       — К Поттеру? — Йоруичи резко садится. — Но он все еще жив.       — Да, мне понадобится помощь с этим, — признается Ичиго. — Я точно не знаю, что произошло, но одна из духовных лент Поттера темно-зеленая, такого же цвета, как и куски души. Я не знаю, как его отделить.       Йоруичи и Урахара поворачиваются, чтобы посмотреть друг на друга, моментально становясь серьезными.       — Мы разберемся с этим, Куросаки-сан, — в конце концов говорит Урахара. — Как только мы найдем решение, мы дадим тебе знать.       Ичиго благодарно кивает.       — Я также думаю, что директор знает о других кусках души больше, чем говорит. Ребята говорят, что у него много секретов.       — Отлично! — Урахара с щелчком закрывает свой веер и зловеще ухмыляется. — Йоруичи-сан и я просто великолепны, если дело касается секретов других людей. Мы просто пойдем в замок и обсудим это с директором, хорошо? И ты останешься здесь и продолжишь… ну, что ты там делаешь.       — Пожалуйста, не убивайте и не калечьте директора, — просит Ичиго. — Они определенно обвинят меня в этом.       — Имей хоть немного веры в нас, — досадливо восклицает Йоруичи, изящно спрыгивая с крыши и приземляясь в опасной близости к Ичиго. — Мы бы никогда не были так неаккуратны.       — Мне от этого легче не стало, просто чтобы вы знали.       — Будь хорошим, Ичиго, — говорит она светло, и Урахара с энтузиазмом ему машет. А потом они уходят во вспышке.       Ичиго уходит из переулка и снова занимает свой пост у двери, надеясь, что когда он вернется в школу, у Дамблдора не будет необратимого психического расстройства. Он бы чувствовал себя ответственным за это. Это была бы не его вина, но он все равно чувствовал бы себя ответственным.       Оставшийся час или около того проходит спокойно. Полуспокойно. Колдуны и ведьмы заставляют обращать на себя внимание, особенно тот парень с чем-то, что выглядит как попугай, физически вмонтированным в его плечо. Или может быть, растущим из его плеча. Ичиго не может решить, что было бы тревожней.       В конце концов, дети вываливаются из бара, почти идеально, только в обратную сторону, пародируя то, как они ввалились, вместе с этим осторожно смотря на Ичиго. Но Луна кивает ему и улыбается, а близнецы Уизли заговорщически ему подмигивают. По крайней мере, он не полный изгой.       — Ичиго? — зовет Грейнджер, указывая головой на дверь. — Собрание закончено, но не мог бы ты пройти на секундочку?       — …Конечно, — он следует за Грейнджер в сомнительный бар, с подозрением думая о ее мотивах.       — Все согласны с кружком по Защите, — объясняет Грейнджер. — И все подписали соглашение с обещанием хранить ее в тайне, — она указывает на изобличающий список. Ичиго не испытывает никакой симпатии к ним.       — И я подумала… ну, я подумала, что ты тоже должен подписать его, — и теперь Грейнджер отводит глаза.       — Зачем? Что за дьявольская вещь случится со мной, если я подпишу эту бумажку? — требует Ичиго, переходя к самой сути.       — Что — как бы — с чего ты взял, что я —       Ох, Грейнджер. Это, как она думает, он вообще ни на что не обращает внимания.       — Что касается тебя, всегда есть вероятность какой-нибудь новой пугающей магии. Кроме того, ты не смотришь на меня, что означает, что ты чувствуешь вину за это, что означает, что это что-то по-настоящему плохое. Так что же это?       Поттер и Рон восхищенно смотрят на Грейнджер, похоже, они ничего этого не поняли. Какой позор; они знают Грейнджер уже много лет.       — Тот, кто подписывает эту бумагу, обязывается хранить собрания по Защите в тайне от тех, кого нет в списке, — угрюмо признается Грейнджер после долгой паузы. — В смысле, магическим образом обязываются.       — А иначе…? — Рон выглядит… развлекающимся.       Грейнджер мнется.       — А иначе на их лицах, гм, прыщами будет написано «Ябеда»… заклинание было не очень понятным. Но оно не должно оставить шрамов.       — Ты ужасна, — восхищенно говорит Рон.       — Да, я не буду подписывать эту вещь, — твердо объявляет Ичиго. — Мне надо будет сегодня вечером доложить об этом Тоширо, и я не думаю, что мне пойдут прыщи. Во всяком случае, кому, ты думаешь, я сдам вас? Амбридж? Она до сих пор думает, что я не могу говорить по-английски.       — Кстати говоря, это блестяще, — вставляет Рон.       — Ты на удивление весел, — указывает Ичиго. — Прекрати это.       — Не могу, и так или иначе, это твоя вина, — объясняет Рон. Веселясь. — На собрании был тот парень, Захария Смит, — тот еще хмырь — но он был от тебя в ужасе. Все, что нам потребовалось — это назвать твое имя — и хлоп! Он тих и кроток.       — Ха, как по волшебству? — Ичиго понятия не имеет, кто такой этот Смит, но хэй, Тацуки всегда говорила, что он непреднамеренно пугающ. И если Луна права, с его лицом тоже есть какие-то проблемы. Так что его не должно удивлять, что ему даже не нужно знать человека, чтобы пугать его.       — Просто как по волшебству, — соглашается Рон. Этот ребенок, Смит, должен быть полным придурком, потому что, как правило, Рон не доходит до запугивания людей.       — Рональд, — строго говорит Грейнджер. — Нам повезло, что пришло так много людей. Каждый из них важен, вне зависимости, почему они пришли. Я имею в виду, Майкл Корнер и его друзья не пришли бы, если бы он не встречался с Джинни —       Рон, как и следовало ожидать, бесится от этого. Они выходят из паба, обсуждая чужую личную жизнь, их собственную, как это все сбивает с толку и так далее.       Потому что это, несомненно, самая важная вещь, чтобы сейчас обратить на нее внимание.       Это чудо, что они еще не мертвы.