Возможны незапланированные побочные потери

      К полному отсутствию удивления у Ичиго, в понедельник утром их поджидает новый Декрет об образовании (номер двадцать шесть — все клубы упразднены). И это та причина, по которой не следует устраивать сверхсекретных собраний в сомнительных барах.       — Она знает, — говорит Поттер.       — Она не может знать! — настаивает Рон.       Ичиго считает свои долгом объяснить им, что практически невозможно не знать об этом, но отвлекается, когда Рон пытается подняться по лестнице в комнаты девочек, чтобы поплакаться Грейнджер об этом, а затем соскальзывает по ней вниз; и это причина того, почему утро становится веселым.       Во всяком случае, для Ичиго. Все остальные, кажется, считают его мрачным. И хотя Ичиго никогда не произнесет это вслух, он откровенно рад тому, что Квиддич отменяется — у Поттера теперь будет меньше шансов умереть. А если Поттер умрет, они потеряют их наживку, и Урахара точно заставит Ичиго искать другую.       Плюс, вероятно, Ичиго будет чувствовать себя виноватым за это. Он должен был охранять парня.       Тем не менее, в конечном итоге решается, что клуб Защиты продолжает свое существование, несмотря на Декреты. Конечно, это должно было произойти в полной секретности и не во время отбоя, но что есть, то есть. Ничего не изменилось, но это не мешает всем сходить с ума по этому поводу по пути на Историю. И тогда сова Поттера срывает урок, делая его самым интересным уроком Истории, что у них когда-либо был. Поттер оперативно бросается к ней, и Ичиго следует за ним как верный телохранитель или, возможно, как очень скучающий ученик. Разумеется, Биннс не спорит. Он никогда не осмелится спорить с Ичиго о чем-либо.       — Почему Биннс тебя боится? — тихо спрашивает Поттер, когда они в спешке идут по коридору.       — Почему меня боится Смит? — парирует Ичиго.       — Это совсем не то же самое, — настаивает Поттер, но при этом натянуто улыбается. Черт возьми, парень на самом деле беспокоится о своей сове. — Приведения никого не боятся.       — Ну, по словам Луны, мое лицо заставляет детей плакать. Может, это действует и на приведений тоже.       Поттер бросает на него раздраженный взгляд, но отвлекается на спор с горгульями (эта гребанная школа), а затем полностью забывает об Ичиго, когда МакГонагалл открывает дверь, расположенную между этими самыми горгульями. После недолгих раздумий о том, становится ли Поттер малолетним преступником, МакГонагалл (или кто-то еще) решает выходить его сову. Она также пытается объяснит Поттеру, что отправка секретных сообщений через птицу, возможно, не настолько секретна. Ичиго желает ей удачи в этом.       …Так или иначе, разве есть птичьи врачи? Например, сова Поттера довольно большая, но некоторые из них нет, и принести больше пользы, чем вреда, кажется настоящим ветеринарным вызовом. Все эти маленькие подвижные части. Хах. Магия, наверное.       В любом случае, поскольку сова едва не становится причиной хаоса, выясняется, что она должна была принести сообщение от парня-собаки. Он хочет поговорить с Поттером через камин.       — Насколько безопасны камины? — спрашивает Ичиго ребят после Истории, не веря, что эти слова вообще исходят из его рта.       — Ну… — Грейнджер делает паузу. — Это зависит от камина.       — Тогда они как телефоны, — удивительно — это почти имеет смысл. — Так что разумно предположить, что говорить по камину в студенческом общежитии не безопасно.       — Я бы об этом не подумала, — обеспокоенно соглашается Грейнджер.       — Отлично, — вздыхает Ичиго. — А есть ли у нас безопасный способ предупредить пса, что камин отменяется?       К несчастью, ребята заерзали, так что его нет. Ичиго спрашивает себя, распространяются ли его функции телохранителя на парня-собаку. Он надеется, что нет, потому что по первому впечатлению кажется, что чувак решил себя убить, а Ичиго не горит желанием увеличивать количество в свое время проигранных сражений.       Можно было бы подумать, что этого достаточного для одного дня, потому что, на самом деле — мрачные школьные правила, увечье питомца, самоубийственно безрассудный родственник — но нет. Потому что на пути к Зельям они сталкиваются с белобрысым пацаном из Слизерина, который все время ради забавы выводит из себя Поттера. (Что касается Ичиго, то он считает, что вывести из себя Поттера — настолько простая игра, что она не стоит потраченного времени, но слизеринцы — самые смешливые ребята в школе, не шутка.)       Однако в этот раз белобрысый пацан докапывается до мальчика с мягким лицом — Лонгботтома — вместо этого виртуозно затрагивая тему психиатрических больниц. Оказывается, связываться с Лонгботтомом — тоже более чем опасная мысль — конечно, Поттер рвет и мечет, но Лонгботтом доходит от нуля до попытки убийства, и его ничто не останавливает на пути. Кто бы подумал? Чтобы остановить его, требуются и Поттер, и Рон, и пугающий авторитет Северуса Снейпа. Ичиго даже не хочет знать, что послужило причиной этого срыва, потому что он знает, что может заставить его так сорваться, и да — ему больше не нужно травм других людей, чтобы пополнить его собственный запас ночных кошмаров.       Рон, с другой стороны, считает, что он должен знать все об этом. Он пожалеет, если когда-нибудь узнает.       И естественно, поскольку это день хаоса, Амбридж решает, что сейчас самое время, чтобы проинспектировать Снейпа. Не лучшее ее решение. Частично благодаря Ичиго она теряет свою хладнокровность, к чему Снейп не испытывает уважения. Это будет встреча огня и бензина, считает Ичиго, и он рад, что у него есть небольшая роль в сегодняшней трагикомедии.       Амбридж начинает с неохотной похвалы, а затем сразу же предлагает внести изменения в учебную программу. Снейп пытается убить ее взглядом. Она размышляет, почему Снейпа систематически оценивают недостойным преподавать Защиту (что является просто по высшему разряду уморительной темой, если учесть, что Амбридж так плохо преподает, что Поттера заставили взять на себя ее работу). Затем она начинает расспрашивать Снейпа, много ли он времени по ночам проводит снаружи. Он смотрит на нее как на свихнувшуюся (что вообще-то не исключено), и говорит, что редко покидает свои комнаты ночью. Она продолжает задавать ему вопросы, касающиеся темы Сириуса Блэка, все более безумным, высоким голосом, пока Снейп изучает ее как лабораторный экземпляр и дает скучные, односложные ответы, а слизеринцы без разбора над всем хихикают. В конце концов (к сожалению) Амбридж удается сдерживать себя так долго, чтобы хватило времени допросить учеников.       Снейп, который выглядел довольно мрачно в ходе допроса по поводу Защиты, становится еще кислее от истерики насчет Сириуса Блэка. Затем, как только Амбридж начитает донимать учеников, Снейп идет к Поттеру и орет на него какое-то время, что всегда скрашивает его жизнь (бывший слизеринец: легко поднимает себе настроение). К тому времени, когда он направляется к Ичиго, его настроение приближается к хорошему.       — Вижу, вы решили проблему с палочкой, — говорит он, с легким отвращением глядя на странный осадок в котле Ичиго. Как бы то ни было, это не Укрепляющий раствор. С другой стороны, он ничего и не взорвал, так что... Победа. Снейп наклоняется, как будто для лучшего обзора, и тихо шепчет:       — Если вы доведете эту женщину до безумия, Министерство просто пошлет такую же, как она.       — И я начну все заново с новой, — возвращает шепотом Ичиго. — Мне нужно как-то убивать свое время.       — У вас больше терпения, чем я ожидал, Куросаки, — говорит Снейп, выпрямляясь. — Учитывая всю эту мешанину, вы, как правило, справляетесь с объемом работы.       — Этот мальчик не может говорить по-английски, профессор, — весело пропевает Амбридж с другого конца класса. — Я очень удивлена, что вы не знаете таких основных фактов о своих собственных учениках!       Снейп недоверчиво смотрит на Ичиго. Ичиго расширяет глаза в молчаливом «подыграйте, я знаю, вы хотите». Снейп выглядит предельно раздраженным, но говорит:       — Он способен следовать основным инструкциям.       Рон оперативно с виноватым видом пытается скрыть смех за кашлем, а Поттер стреляет в него преданным взглядом. Остальные гриффиндорцы пристально смотрят в свои котлы, силясь не рассмеяться. Слизеринцы же… если подумать, Ичиго никогда не разговаривал ни с одним из слизеринцев, и он мало говорит на уроках. Возможно, насколько им известно, он не может говорить на английском. Краем глаза он может видеть, как радостно пыхтит белобрысый пацан — он придумает что-нибудь при первой же возможности. Малышу серьезно нужно хобби получше.       В конце концов, Зелья заканчиваются, и все убегают обедать. Ичиго не может поверить, что прошла только половина дня. Он скучает по дому, где, по общему признанию, все пытаются его убить, но, по крайней мере, у них хватает совести просто прийти к нему с оружием. Его так достали все эти политические игры, интриги и прочее дерьмо. Все, что он хочет — это чтобы он мог держать меч, не переживая по этому поводу. Разве он многое просит?

***

      — Как? — требует Рон шокированно, потрясенно… возможно, слегка впечатленно. — Как ты заставил Снейпа подыграть тебе?       Ичиго пожимает плечами, как если бы он не видел ничего экстраординарного в этом. Гермиона полагает, что он не— он не видел, как все эти годы Снейп пытается назло досаждать Гарри, когда дело касается его.       — Он ненавидит Амбридж больше, чем меня, — объясняет Ичиго. — Враг моего врага, и все такое.       — Враг моего врага…? — смущенно повторяет Рон.       — В самом деле, Рональд, — вздыхает Гермиона. К настоящему времени она должна была узнать его достаточно хорошо, чтобы не удивляться подобным вещам, но в самом деле. — «Враг моего врага — мой друг». Это пословица.       Ичиго пристально смотрит на него.       — Он не вырезал тебе на руке всякое дерьмо, не так ли?       Гермиона должна признать: она очарована тем, как Ичиго защищает Гарри. Очарована, но также… немного обеспокоена? Даже для телохранителя Ичиго проявляет слишком большую заинтересованность, и, ну. Исторически сложилось так, что люди, проявляющие интерес к Гарри, не заканчивали хорошо. Она будет приглядывать за Ичиго, на всякий случай.       — Нет! Нет, — торопливо отвечает Гарри, вероятно, воображая, какой ад начнется в школе, если Ичиго разгромит кабинет профессора Снейпа. — Он всего лишь ужасный, злобный человек. Ичиго пожимает плечами.       — Да, хорошо. Некоторые люди такие. Но это не означает, что ты не можешь их использовать.       Гермиона ненавидит, когда Ичиго говорит такие вещи, потому что теоретически она согласна с ним, но кое-что в этом звучит слишком корыстно. Она качает головой и отключается от дальнейшего разговора, возвращаясь к своему номеру Ежедневного Пророка. С этими всеми волнениями на завтраке насчет Декрета об образовании у нее еще не было возможности прочитать его.       К счастью, сегодня там нет ничего откровенно зловещего. Во всяком случае, ничего за гранью низкоуровневого мелкого зла, которое Министерство взяло под свою постоянную защиту. На самом деле, там есть лишь один пункт, представляющий интерес; хотя нет, очень большой интерес. Она прерывает продолжающийся разговор о потенциальной полезности профессора Снейпа:       — Кто-то ограбил Гринготтс!       — Снова? — шокированно спрашивает Рон.       — Да. И на этот раз успешно.       — Гринготтс — это банк, правильно? Это было ограбление банка? — внезапно напряженно спрашивает Ичиго. Это странно, потому что Ичиго никогда раньше не проявлял интереса к новостям. На самом деле, Ичиго вообще проявлял мало интереса ко всему, что не касалось безопасности Гарри, так что это… ну, Гермионе это не нравится.       — Да, — медленно подтверждает Гермиона. — Судя по всему, что-то украли из хранилища Лестрейнджей.       — Что это было? — хочет знать Гарри.       Гермиона пожимает плечами.       — Неизвестно.       Ичиго закрывает глаза, как если бы он готовил себя к ответу.       — Что… что-нибудь случилось с драконом?       — …Драконом?       — Драконом в банке.       Ох, да. Там есть дракон, охраняющий банк, не так ли? Но как мог Ичиго об этом узнать? Он не мог раньше быть в Гринготтсе, так как он едва помнил, что это банк. Гермиона моргает и просматривает остальную часть статьи. И вот оно.       — Итак. Хорошая новость: дракон жив. Если это можно назвать хорошей новостью, учитывая тот факт, что он был освобожден внутри банка, учинил погром и уничтожил немало имущества и часть Косого Переулка, прежде чем бежал в неизвестном направлении. Десятки жертв, но, что удивительно, смертей нет.       Ичиго потирает лоб, выглядя усталым.       — Ты… знаешь, кто за это ответственен? — осторожно спрашивает Гермиона.       — Они не моя вина и не моя ответственность, — твердо говорит Ичиго. — Даже если ты их встретишь, ты не можешь винить меня за них.       Мимо внимания Гермионы не прошло и то, что Ичиго быстро сдружился с Фредом и Джорджем. Если он регулярно общается с такими людьми, которые освобождают дракона внутри банка, пока грабят его, это многое объясняет. Фред и Джордж в сравнении с ними должны казаться практически ручными.       — А я могу с ними встретиться?       — Боже, надеюсь, что нет.       — Что они могли взять из Гринготтса? — вновь с нетерпением спрашивает Гарри.       — Что-то ужасное, — вздыхает Ичиго. — Однако они на нашей стороне, так что это хорошо. И то, что они на нашей стороне, и что они украли вещь. Я имею в виду, при условии, что этот Лестрейндж — плохой парень.       — Плохие муж и жена, — объясняет Гермиона, складывая газету. — Жена, Беллатрикс, она, э, двоюродная сестра Бродяги. А также тетя Драко Малфоя.       Ичиго, по-видимому, не признает имен всех этих людей, что печально, потому что в течение последних нескольких часов он вообще-то сталкивался с Малфоем и участвовал в целом разговоре о Сириусе. Честно говоря, Гермиона не думает, что он даже пытается.       — Ладно, — говорит он безучастно. — Значит, это хорошо, когда обворовывают таких людей, так что проехали.       Это не достаточное объяснение, что бы Ичиго ни думал.       — Но серьезно, — говорит Гермиона. — Кто ограбил банк? И откуда ты знаешь об этом?       — Но серьезно, — протягивает Ичиго, выглядя раздраженным. — Забей на это.       Однажды она ударит Ичиго тарелкой по голове. Она будет вынуждена это сделать, так что ей не придется чувствовать себя виноватой. На самом деле, она готова пригрозить ему этой тарелкой прямо сейчас, но она отвлекается на Гарри и Рона, болтающий о Прорицаниях, и тогда звенит звонок, а момент утерян.       Если бы она не знала точно, она могла бы подумать, что Ичиго сознательно организовал это отвлечение.

***

***       После обеда день проходит спокойно. Ичиго считает себя обязанным ему за это, учитывая то, как он начался. Конечно, он проводит вечер за попытками не смотреть на Фреда и Джорджа, метающих рвоту в гостиной, но по стандартам Хогвартса это спокойно.       Или, по крайней мере, до позднего вечера, в этот момент в камине появляется бестелесная голова Сириуса Блэка. Ичиго знал, что так и будет, и ему все еще это не нравится. Ему осточертел этот мир волшебников.       Блэк какое-то время болтает с Поттером, Грейнджер и Роном, как будто бы в этом нет ничего такого, что разыскиваемый беглец — и на этого беглеца, в частности, специально охотится министерский шпион — болтается в незащищенном камине. В конце концов, после разговоров о Квиддиче, Защите и кто его знает о чем, Ичиго следует вмешаться и попытаться привить им толику здравого смысла. Ичиго пытается привить здравый смысл. Это просто неправильно во всех смыслах.       — Ты знаешь, что у Амбридж на тебя зуб, верно? — спрашивает он Блэка.       — Да, парень, я знаю, — Блэк усмехается, будто его ничто в этом мире не волнует. — Ты, должно быть, Ичиго. Я много о тебе слышал. Слушай, я должен тебе за то, что ты тычешь эту жабу Амбридж в глаз за меня.       Ичиго хмурится.       — Да, я Ичиго Куросаки, привет. Ты пригласил меня на Рождество. Мы потом сможем поговорить. А теперь вали к чертям отсюда, пока министерские придурки не нашли тебя, хорошо?       Блэк поворачивается к Гарри и улыбается ему знающей, терпимой улыбкой.       — Безопасники, — говорит он. — Они все такие.       Гарри жует свою нижнюю губу в волнении, но ничего не говорит.       С минуты на минуту Ичиго начнет лично убивать людей, убирая тем самым надобность обеспечения их безопасности. Как тебе такой стереотип о безопасниках?       — Сделай мне одолжение.       — Послушай, Ичиго, тебе надо расслабиться, — говорит ему Блэк. — Я никогда раньше не был… — он внезапно оборачивается, ругается и исчезает.       И затем в камине появляется рука Амбридж и словно пытается что-то схватить, и все разбегаются по общежитиям.       Ичиго ненавидит быть голосом разума — это неблагодарное занятие. Никто никогда не слушает голос разума, даже, или скорее особенно, когда он прав. Гораздо приятнее быть голосом безрассудной агрессии.

***

      Ребята решают обсудить проблему Сириуса Блэка на следующий день на Чарах, они явно ничему не научились после провала с Кабаньей Головой. Или провала с камином. Похоже, они думают, что ходят в звуконепроницаемом пузыре, и это убивает Ичиго, это действительно так.       Хотя нужно отдать им должное: класс их довольно хорошо заглушает. Иронично, поскольку они практикуют заклинание немоты — но все в этом лажают, и все это место наполнено воронами и жабами, и каждый из них громко высказывают свое мнение об этом уроке.       Ичиго использует свою совершенно неволшебную палочку вместо Зангетсу, потому что он не хочет сегодня случайно убить ворона. Не то, чтобы вороны ему признательны или что-то еще. Они постоянно пытаются выдернуть ему волосы и стащить пуговицы с его рубашки. На середине урока он начинает называть их Гриммджоу.       На улице начинается дождь, так что после урока большинство из них направляются на первый этаж, чтобы спрятаться от непогоды. Полтергейст тоже там, но как только он видит Ичиго, в ужасе вскрикивает и погружается в потолок. Ичиго немного оскорблен. Если бы он захотел убить полтергейстера, никакие прятки в архитектуре не смогли бы спасти его задницу.       — Теперь это просто чертовски странно, — говорит Рон после наблюдения за финтом полтергейстера.       — Это случается уже не в первый раз, — сообщает ему Поттер. — Между Пивзом и Биннсом…       — На самом деле, Ичиго, все призраки боятся тебя? — требует озадаченная Грейнджер.       Ичиго пожимает плечами, но не отвечает, потому что подходит капитан квиддичной команды и говорит им, что Квиддич вернули. Она выбрала такое подходящие время для этого, что Ичиго почти готов ей простить содержание ее сообщения. Долбанный Квиддич.       Капитан состоит также и в группе по Защите, так что, увидев ее, Грейнджер вспоминает об этом, и все полностью забывают об Ичиго. Он всегда ценил то, как они быстро теряют интерес.       У Грейнджер, похоже, наступил кризис веры во всю их задумку про группу по Защите, в основном, потому что парень-собака посчитал это хорошей идеей. И да, Ичиго понимает, почему она пришла к таким выводам. В конце концов, парень-собака также думал и о том, что небезопасное общение через камин было хорошей идеей, и посмотрите, чем это почти закончилось.       Но этот своего рода тактический расчет слишком сложен для Поттера и Рона. Рон предпочитает разработать план и следовать ему, в то время как Поттер живет в странной реальности, где люди заслуживают доверия в зависимости от того, насколько они ему нравятся — следовательно, парень-собака, который любит его, всегда должен быть прав, а Грейнджер угрожает всему его мировоззрению, ставя это под сомнение. К тому же, оба мальчика зациклились на том факте, что Гермиона первая предложила клуб Защиты. Они не могут справиться с тем, что она поменяла свое мнение; это смущает их. А когда они смущены, у них есть тенденция орать. А также ныть. Ичиго обнаруживает, что недостаточно отвлек их внимание от себя.       И тогда становится еще хуже, потому что они начинают его в это втягивать.       — Ичиго, как ты думаешь, нам следует организовывать кружок по ЗОТИ? — внезапно спрашивает Гермиона.       Ичиго понятия не имеет, почему она считает, что у него есть право голоса.       — …Я не могу провести анализ минусов-плюсов для вас, потому что у меня недостаточно информации. Я имею в виду, с одной стороны, всякая учеба это хорошо. А с другой стороны, в конечном итоге вас, скорее всего, поймают и, возможно, исключат. Опять же, быть исключенным с подготовкой за плечами лучше, чем умереть в школе, потому что ее у тебя нет. Так что я не знаю. Прикинь ваши шансы.       Грейнджер кусает губу и выглядит неуверенно. Ичиго становится не по себе, когда уверенные люди становятся неуверенными — как будто он их каким-то образом подвел.       Звонок выбирает именно этот момент, чтобы прозвенеть, и это приносит облегчение.

***

      — Подождите, — говорит Ичиго, потому что он думал, что привык ко всем странностям этой школы, но, похоже, ошибся. — Вы хотите сказать, что эта комната может превратиться во все, что ты только захочешь?       Поттер кивает, как будто это интересно, но вовсе не невероятно.       — По словам Добби. Посмотрим.       Добби — эльф. Эльф, который рассказал Поттеру о комнате, что может становиться чем угодно, но Поттер лишь рад тому, что у них теперь есть место, чтобы заниматься Защитой. Ичиго никогда бы не обвинил Поттера в недостатке воображения, но теперь он начинает сомневаться. Он не может решить, рассказать ли Урахаре об этой комнате при первой же возможности или этого вообще не следует делать никогда.       — Филч на втором этаже, — говорит Поттер, сверяясь со своей причудливой волшебной картой, что неизменно показывает, где находятся люди, потому что почему бы и нет? — А миссис Норрис на четвертом.       — А Амбридж? — обеспокоенно спрашивает Гермиона.       — В учительской, — отвечает ей Поттер. — Ладно, вперед.       Поттер ведет их к совершенно пустому участку стены напротив гобелена, на котором изображен парень, судя по всему, пытающийся научить, эм, троллей танцевать. Ичиго мельком удивляется тому, что тролли существуют, а затем вспоминает, что на первом году Поттера один из них пытался убить его. Потому что это критерий для Ичиго на то, существует ли это или нет: так или иначе оно попытается убить Поттера. Порой их жизни и вправду похожи. В любом случае, Поттер говорит им подумать об изучении Защиты, а затем заставляет их три раза пройти мимо этой стены.       И вдруг в стене появляется дверь. И для Ичиго становится облегчением то, что даже относящиеся с обыденностью к магии дети потрясены этим.       Сама комната полна книг, подушек и гаджетов, которые Ичиго не может идентифицировать, но там также находится и уголок, который выглядит так, как будто он только что пришел в магазин Урахары — там имеется боккен, метательные ножи, боевые шесты и... это там сюрикены? Это сюрикены. Ичиго даже не может притворяться, что это не его вина, потому что они полностью его вина. По-видимому, его подсознание думает, что это весело.       На самом деле… да, Широ смеется над всей этой задницей. Его подсознание определенно считает, что это весело.       Грейнджер направляется к книгам, а Рон — к сюрикенам (и он умудряется пораниться в самые короткие сроки). Поттер просто смотрит на все вокруг в шоке, пока остальные ребята не начинают ходить по ней туда-сюда. Ичиго направляется в угол Урахары, чтобы забрать у Рона сюрикены и не дать другим предприимчивым ученикам взять ножи. Кроме того, здесь хорошая точка обзора всей комнаты.       Дети выбирают название для своего кружка и делают кучу других бла-бла-бла, но в конце концов они приступают к делу. Ичиго поражен, обнаружив, что Поттер не такой плохой учитель. Он знает свой предмет, он терпелив, строг и грозен, когда это требуется. Ичиго впечатлен. Конечно, это все «101 способ не умереть», но это лучше, чем все, что у этих детей было раньше.       Однако рано или поздно Ичиго надо будет доказать им, что они слишком сильно полагаются на магию. Магия это, конечно, здорово и все такое, но у тебя должно быть несколько козырей. Ичиго кажется, что забрать палочку у этих детей будет не слишком сложно. По существу, в июне, Поттер, судя по всему, выжил в битве с парнем, разорвавшим душу, забрав его палочку, а он, как утверждается, самый крутой волшебник во всем магическом мире. И даже у него односторонний подход.       Тогда получается, что чтобы легко заиметь преимущество, нужно иметь еще один козырь.       Отбой в десять, так что ребята тренируются до девяти, а затем Поттер выпускает всех из комнаты по несколько подходов, поглядывая на свою карту. Ичиго начинает испытывать очень слабую, вялую надежду, что, может быть, они не попадутся на этом. Странные вещи случаются. Для начала, они с Поттером до сих пор живы.       — Подождите, — говорит Грейнджер, когда все, кроме них четверых, уходят. — Давайте быстренько, пока у нас еще есть немного времени… Я бы хотела увидеть, что может Ичиго. Он до сих пор только смотрел, и — не обижайся, Ичиго, но ты, кажется, не очень разбираешься в магии, а тебе надо защищать Гарри. Я бы чувствовала себя лучше, если бы знала, что ты правда можешь сделать это.       — Оу, — говорит Ичиго, но правда в том, что он ожидал, что кто-нибудь поднимет этот вопрос. Все, что они видели из его действий, это то, как он случайно взрывает все подряд. Это было бы странным, если бы они не обеспокоились.       — Тебе удалось пробраться в кабинет Амбридж и разгромить его, — признает Грейнджер, — Но это только означает, что у тебя много грубой силы. Мы не знаем, как хорошо ты можешь управляться с ней.       — Ты должен быть моим телохранителем, — оправдываясь, соглашается Поттер.       — Нет, вы правы. Проверить это хорошая идея, — Ичиго хватает боевой шест из уголка Урахары. Несомненно, использовать Зангетсу слишком опасно, но у Поттера есть волшебная палочка, поэтому Ичиго нужна хотя бы обычная палка. Это кажется справедливым. С шестом в руке он подходит к Поттеру и пытается подготовиться ко всей странной магии, которая вот-вот выпадет на его долю. Он не может объяснить им тот факт, что обычно для подобных вещей он покидает тело, но какая разница. Он почти уверен, что он может справиться со всей этой магией даже в своем теле.       Ему бы лучше справиться с этим, или он сию же минуту полностью потеряет все доверие Поттера. И это сделает его работу намного сложнее.       Поттер произносит что-то магическое, и к Ичиго летит красная вспышка. Он уворачивается от нее, затем ждет следующего удара. Ничего не происходит. Он с подозрением смотрит на Поттера, ища подвох.       Но Поттер просто шокировано стоит на месте. Что, он думал, что Ичиго не сможет уклониться от первого удара? Ичиго оскорблен этим, и поэтому он делает то, что получается у него лучше всего — он атакует.       Он подбегает к Поттеру не на сверхчеловеческой скорости — это было бы жульничеством — но все равно довольно быстро, и замахивается шестом на голову Поттера, просто чтобы посмотреть, что он будет делать.       — Протего! — кричит Поттер, взмахивает палочкой и отпрыгивает назад, а Ичиго врезается в мерцающий щит, похожий на щит Иноуэ. Так вот что значит «протего». Однако Поттер удерживает щит только секунду, прежде чем сбрасывает его и стреляет в Ичиго еще одной красной вспышкой. На этот раз он делает это молча. Ичиго уклоняется от вспышки, но еле-еле — Поттер застал его врасплох своим щитом и тем, как внезапно его опустил. Неплохо. Ичиго выпрямляется и бежит вдоль левой стены комнаты, высматривая что-нибудь, что можно бросить — и находит маленький, круглый камешек, который будто только и ждал его. Ичиго любит эту комнату. Он хватает камень, пока Поттер продолжает непрерывный огонь — но он все время мажет. Сложно попасть в движущуюся цель, да и у Поттера, кажется, недостаточно было практики. Над этим нужно будет поработать.       Тем не менее, Ичиго начинает понимать, почему Поттер до сих пор жив. У него есть эта искра в глазах — взгляд того, кто любит бой. Он может утверждать, что ненавидит насилие, но Ичиго готов поставить на то, что на самом деле он ненавидит, когда в результате все идет не так, как ему нужно. Сам бой? Поттер может говорить себе что угодно, но он безусловно живет им.       Тем не менее, он впервые сталкивается с таким видом боя, какой дает ему Ичиго. Он ждет, что кто-либо просто будет стоять на месте и бросать в него заклинания — вина одностороннего подхода. (У Исиды была аналогичная проблема, еще в прежние времена, пока он не начал регулярно драться со своим немного злым отцом и полудюжиной шинигами.) Поттер не знал, что предпринять против соперника, что старается задеть его физически, а не магически. Он быстр, но даже без поступи Ичиго быстрее — у него больше опыта, и он в лучшей форме.       Это похоже на то, что волшебники повсеместно изучали только кидо и просто останавливались на этом. Плохая идея, особенно потому что им необходимо использовать палочки для их кидо. Вы никогда не должны зависеть от того, что можно легко отобрать.       Ичиго швыряет камень в Поттера. Поттер выставляет щит, тем самым прекращая обстрел заклинаниями… пока не понимает, что Ичиго сымитировал бросок. Тогда он опускает щит и снова начинает обстрел заклинаниями. Интересно. Так что либо волшебники не могут атаковать заклинаниями и одновременно держать щит, либо Поттер не знает как. И в любом случае… в любом случае, Ичиго решает, что пришло время проверить, насколько надежен этот щит. В конце концов, они здесь только до отбоя.       Он подбегает к ближайшей стене, подпрыгивает и отталкивается от нее ногами, тем самым меняя свое направление, затем нападает на Поттера так быстро, как только он может без обмана. Поттер не видит его приближение и еле как успевает вовремя наколдовать щит. С грехом пополам, но успевает.       Ичиго предполагает, что щит Поттера очень похож на щит Иноуэ в прежние дни, еще до войны, иными словами, он предполагает, что щит Поттера не окружает его в форме пузыря. С этой догадкой Ичиго ударяет своим шестом в щит и бежит вправо от Поттера, волоча шест вдоль щита и выбивая из него искры. Поттер не может сбросить щит, пока Ичиго рядом, но он также не может начать атаковать, короче говоря, ему приходится просто стоять там как идиоту и смотреть, из-за чего он выглядит сильно разозленным. По крайней мере, у парня есть все нужные инстинкты.       Оказывается, щит заканчивается прямо за плечом Поттера. Шест скользит по краю и направляется прямо к Поттеру, и Ичиго по инерции за ним, наваливаясь на руку с палочкой Поттера всем своим весом, не давая возможности парню колдовать. Поттер бросает палочку со злым, больным поскуливанием. Когда он оказывается безоружным, становится довольно легко сбить его с ног и сесть на него, придавливая коленями его руки. На всякий случай Ичиго идет на дополнительные меры и просовывает шест под подбородок Поттера, чтобы удерживать его голову на месте. Конечно, он мог бы сделать положение еще надежнее, прижав парня лицом вниз, но это проверка, догадается ли Поттер попытаться скинуть его.       Не приходит. Еще одна вещь, над которой придется работать.       — Черт возьми, — говорит Рон громко.       — Гарри, ты в порядке? — торопливо спрашивает Грейнджер.       — Что… как ты…? Ты вообще не использовал никакую магию! — задыхается Поттер, выглядя немного контуженным.       — Ну, нет, — говорит Ичиго, вставая и опираясь на шест. Он думает, что будет, если он попытается использовать даже самую безобидную магию, и вздрагивает. — Я не хочу тебя убить. Это было бы полным провалом цели моего пребывания здесь, — он протягивает Поттеру руку и поднимает его на ноги. Все смотрят на него, потеряв дар речи. Значит, они действительно верили, что на роль телохранителя Поттера был назначен кто-то никчемный. Это многое говорит об их вере в людей, которые должны их защищать.       — Это ты должен учить Защите! — говорит возмущенно Поттер, потирая руку, на которую налетел Ичиго. Ага, будет синяк.       — Из меня паршивый учитель, — говорит ему Ичиго, и это… наверное, правда. — Кроме того, я использую совершенно другой вид магии, чем ваш. Почему, ты думаешь, я так ужасен в вашей? Я никогда прежде не делал ничего подобного. Чтобы учить вас так, как учили меня, мы должны начать с нуля, и у нас нет столько времени на это, — кроме того, большинство из того, что он знает, они не смогут выучить, будучи людьми, и все такое.       — В любом случае, ты должен обучать тому разделу, что касается рукопашного боя, — припечатывает Грейнджер, выглядя при этом неодобрительно и расчетливо, страшное сочетание. — Гарри может учить защитным заклинаниям, а ты — физической защите.       — Если ты думаешь, что это хорошая идея, — сам-то Ичиго думает, что это просто ужасная идея. Хотя, это, наверное, может входить в обязанности телохранителя. — Но вы все преимущественно в плохой форме, поэтому я могу только немногому научить вас. Для чего-нибудь еще вы должны быть сильнее, быстрее и выносливее. Этим вам нужно заниматься в свободное время. Я не могу это сделать за вас.       — Как ты научился так сражаться? — хочет знать Рон. Или он думает, что хочет знать. Он всегда думает, что он хочет знать, это же Рон.       — Ну, хорошо. Я занимался в додзе, когда был маленьким. Плюс, мой отец нападает на меня каждое утро, как только звонит будильник с тех пор, как мне исполнилось где-то десять. Также он нападает на меня каждый раз, как я прихожу домой, и иногда в случайном порядке, просто потому что. Это поставило мне хорошие рефлексы. Потом были старшие соседские дети, которым не нравился цвет моих волос, и они бы выбивали из меня все дерьмо после школы, если бы я не отбивался. И много других подобных вещей происходило, уже и не помню. В общем, это было что-то вроде учись или умри.       Теперь они все смотрят на него в ужасе. Даже Поттер, что смешно. Жизнь Поттера гораздо хуже, чем жизнь Ичиго.       — Почему… почему твой отец нападает на тебя? — шокированно требует Грейнджер.       — Почему свихнувшийся старый придурок вообще делает что-то? — пожимает плечами Ичиго. — Я думаю, он пытался воспитать во мне твердость характера. Но трудно сказать, что он думает. И вообще, думает ли.       — Он боксер или что-то вроде того? — спрашивает Поттер.       — Он врач.       Они все молчат и пытаются осознать это. Ичиго желает им удачи от всего сердца.       — Ты его ненавидишь? — спрашивает Поттер тихо и обеспокоенно. Из того, что Ичиго помнит из заметок Урахары, домашняя жизнь Поттера тоже не сахар, потому что Вселенная посчитала, что оказаться сиротой в младенчестве из-за волшебника-убийцы, у которого на него зуб, было недостаточно плохо.       — Нет, — отвечает ему Ичиго так спокойно, как только может. — Он старался изо всех сил воспитать нас; он паршивый из лучших побуждений. Он тупой придурок, но он любит нас.       Поттер смотрит с облегчением и немного с завистью. А если ты завидуешь, что у кого-то есть такой козел-отец, Ичиго считает, что у тебя очень низкие требования.

***

      Клуб Защиты продолжает свое существование, и дети действительно начали различать границу опасности, так что эта затея не бесполезна. Рейвенкловцы, как одно целое, имеют странную природную способность к рукопашному бою, что Ичиго не понимает, но считает это удивительным. Если бы кто-то мог подбить Луну накачать немного мышц, она могла бы даже посоперничать с Сой Фонг. Ну. В двадцать или тридцать лет, во всяком случае. Хаффлпафцы, тем временем, паталогически не способны сдаваться. Серьезно, хаффлпафцы никогда не сдаются. Это раздражает, потому что Ичиго не хочет избивать их до бессознательного состояния, но он также сыт по горло их проклятыми внезапными атаками, когда он считает, что они побеждены. И в завершение гриффиндорцы и их нетрадиционные способы вымещения злости от проблем на все и всех вокруг.       Это гораздо веселее, чем ожидал Ичиго.       Единственная вещь, которая его печалит — это отсутствие слизеринцев. Он думает, что слизеринцы могут оказаться уморительно пассивно-агрессивными и, может, на самом деле попытаются отравить всех в комнате, и это было бы круто. Не говоря уже о хорошей практике. Но когда он говорит об этом Поттеру, Поттер смотрит на него так, будто он плюнул на обеденный стол. Ну, ладно.       Между тем, Квиддич идет полным ходом, и это сводящее с ума сочетание скуки и страха. Это действительно самый идиотский способ, какой только Поттер мог найти, чтобы умереть под присмотром Ичиго, и Ичиго мечтает, чтобы он прекратил эти попытки. А Грейнджер неизменно заверяет его снова и снова, что Поттеру не нужен телохранитель на каждой тренировке, и Ичиго решает поверить ей на слово.       Он шагает туда-сюда перед стеной и думает о том, как ему на самом деле нужен кусок души парня, разорвавшего душу. Затем он открывает дверь, чтобы обнаружить маленькую, почти пустую комнату с очаровательно-маленькой антикварной короной, расположенной прямо в центре. Ичиго заходит в комнату и закрывает за собой дверь, потому что с этой маленькой короной что-то не так, и он не хочет, чтобы кто-то еще находился даже близко к ней. Ее духовная сила грязная, темно-зеленая, такая же, как одна из духовный лент Поттера. Кроме того, она кажется неприятной в целом.       Ичиго просит Зангетсу превратиться обратно в меч, и они ломают корону на куски. Когда она начинает истекать кровью и кричать страшным голосом как будто из ночных кошмаров, Ичиго делает вывод, что поступил правильно.       Поскольку все прошло успешно, он возвращается к двери и пытается снова, но безрезультатно. Хотя комната предоставляет ему некоторые другие вещи, как будто извиняясь за то, что не может помочь — медальон, чашу и кольцо, в которых нет ничего необычного. В любом случае, приятно, что она пытается. После третьего раза Ичиго сдается, но он похлопывает дверь в знак благодарности, когда закрывает ее. Он до сих пор считает эту комнату своей любимой волшебной вещью.       Он берет сломанную корону и направляется в кабинет Дамблдора. Он и в самом деле планировал избегать этого парня, но похоже, он должен что-то знать об этом, если только он не тратит впустую время, ища самостоятельно.

***

      — Мистер Куросаки, — удивленно говорит Дамблдор. — Чем я могу вам помочь?       — Я нашел кусок души парня, разорвавшего душу, — объясняет Ичиго, бросая сломанную корону на стол Дамблдора. — Уничтожил его. Подумал, вы захотите знать.       Дамблдору требуется секунда, чтобы вообще как-то начать на это реагировать. Ичиго доволен. Он готов поставить на то, что не каждый день кто-нибудь так шокирует Дамблдора.       — Это… Диадема Рейвенкло. Она… как говорят, дает мудрость пользователю, — аккуратно объясняет Дамблдор. — Ее создала Ровена Рейвенкло — умнейшая из основателей этой школы.       — Оу, — когда-нибудь Ичиго придется научиться спрашивать, прежде чем начать ломать вещи. Что он должен сказать сейчас? «Простите, я разбил вашу бесценную волшебную реликвию» кажется недостаточным. — Я не знал.       — Это надо было сделать, — успокаивает его Дамблдор. — После того, как объект превратили в крестраж — вместилище для фрагмента души — нет никакого способа восстановить его. Или в любом случае, я такого способа не знаю.       Ну, это успокаивает.       — Ладно. Хорошо.       — Мистер Куросаки, где вы вообще нашли это?       — В замке. В той комнате — Выручай-комнате, как называет ее Поттер. Она дает вам все, что вы хотите. Или то, что замок может достать для тебя, во всяком случае. Я попросил у нее фрагмент души, и она дала мне один. Затем я попросил больше, но, наверное, у нее больше не было, потому что она попыталась дать мне вместо этого какие-то разные вещи.       — Например? — в восторге спрашивает Дамблдор.       — Кольцо. Чаша. Медальон. После этого я прекратил попытки.       Дамблдор нервно моргает.       — Мой дорогой мальчик, мы почти уверены в том, что одним из оставшихся крестражей является кольцо. Возможно…       — Вы имеете ввиду, комната дает мне подсказки? — официально: Ичиго чертовски любит эту комнату. Он ощущает желание дать ей конфетку или что-то вроде того, но от этого не будет никакой пользы. Что любит комната? Может, быть очищенной от пыли? Ичиго может сделать это. — Это великолепно. Вы уже рассказали Урахаре-сан и Йоруичи-сан о кольце?       Взгляд Дамблдора становится тревожно стеклянным.       — Да, — говорит он, при этом звуча так, будто у него не все дома.       Ичиго не хочет даже знать об этом.       — Да, хорошо, — и быстро меняет тему: — Вы знаете, что означает чаша и медальон?       Взгляд Дамблдора резко становится ясным.       — Полагаю, что да. Волдеморт не стал бы довольствоваться каким-нибудь простым вместилищем для фрагментов его души. Он бы захотел что-нибудь особенное. Диадема была важным артефактом, связанным с Рейвенкло, что означает, что чаша, по-видимому, та самая, что, как всем известно, зачарована Хельгой Хаффлпаф, и медальон, чьим владельцем, общеизвестно, является Салазар Слизерин.       — И они… где именно?       — Не имею понятия, — говорит сияющий Дамблдор.— Но, по крайней мере, мы теперь знаем, с чего начать.       Ичиго знает, что Урахара и Йоруичи уничтожили что-то, что было в банке. Но Дамблдор знает это тоже, верно? Конечно, они наверняка сказали ему. И даже если они этого не сделали, Ичиго не нравится тот эффект, что произвели их имена на директора, так что он просто не будет зацикливаться на этом и будет надеяться на лучшее.       — Круто. Я снова пойду в комнату сегодня вечером и попрошу показать мне все фрагменты души сразу. Я дам вам знать.       — Спасибо, — говорит Дамблдор серьезно. — Но могу ли я спросить, почему вечером? Почему не сейчас?       Ичиго пожимает плечами.       — Квиддичная тренировка закончится через минуту. Поттер будет думать, что я невзлюбил его, если не увидит, что я зависаю где-то поблизости, выполняя обязанности телохранителя.       — Думаете? — Дамблдор по-айзеновски жутко фальшиво-великодушно улыбается. — Но он не знает, что вы его телохранитель.        — На самом деле, знает. Потому что я рассказал ему, — объясняет Ичиго. — Я не говорил ему почему, хотя, думаю, не трудно догадаться.       — Почему вы вообще рассказали ему что-то? — спрашивает Дамблдор. — Он и его друзья, были случаи, начинали уходить от наблюдения, когда узнавали об этом. Ради его же блага, было бы лучше, если бы он не знал.       Это такое же неприятное отношение как у Кучики, и Ичиго это раздражает.       — Я рассказал ему, потому что он и его друзья подкрались ко мне сзади в своей мантии, что делает их невидимыми, пока я отчитывался. Мне пришлось ответить на их вопросы.       Дамблдор выглядит шокировано.       — Вы заметили их? Мантия-невидимка, как утверждается, создана для того, чтобы скрыться пользователю от самой Смерти.       — Что ж, она не работает, — сообщает ему Ичиго. — Это очевидно, поскольку смерть работает не так. Смерть является абстрактным понятием; вы не можете скрыться от чего-то абстрактного. Судя по всему, вы не можете скрыться даже от шинигами. Откуда вы вообще взяли эту дурацкую историю?       — Это старая легенда… как утверждают, Мантия-невидимка была подарком молодому волшебнику от Смерти.       — Ладно, — что ж, Ичиго слышал о шинигами, делающих нечто странное. Черт, Ичиго видел, как шинигами делали и более странные вещи. Может, эта мантия прототип какой-нибудь мантии Урахары, скрывающей духовную силу? Однако, если это так, она ни хрена не работает. — Думаю, это возможно. Но на самом деле, это выглядит как шутка шинигами над живым. Или, что еще хуже, эксперимент шинигами над живыми. Либо шинигами мог соврать насчет предназначения мантии, или неполадки еще не были устранены. Это теперь не важно, не так ли?       Ичиго не знает, почему Дамблдор выглядит так, будто все его мечты только что были разбиты на конфетти прямо у него на глазах, но он именно так и выглядит.       — В любом случае, — неловко бормочет Ичиго, — Я вернусь вечером, расскажу вам, что удастся узнать насчет кусков души. Хорошо?       Дамблдор пытается перестать быть похожим на человека, у которого закончилось жизнь, что бы это на самом деле ни было. У него это получается, как и следовало ожидать.       — Конечно, мой мальчик, — говорит он рассеянно. — Конечно.       Ичиго уходит, благодаря все известные ему божества, а также Кьераку, что, по крайней мере, Дамблдор — не его проблема.

***

      — В итоге, — сообщает Ичиго Дамблдору этим же вечером после обеда и посещения Ичиго его самой любимой комнаты в мире, — это корона, чаша, кольцо, книга, змея и ребенок. Змея и ребенок были мягкими игрушками, но я полагаю, комната имела ввиду настоящую змею и настоящего ребенка. Так что, похоже, вы были правы насчет прилипшего к Поттеру куску души, — лично Ичиго не видел ничего плохого в том, что комната решила воздержаться от того, чтобы перетаскивать в себя Поттера, поскольку он уверен, что она могла бы, если бы он захотел. Она потрясающая.       — Корона была уничтожена, — задумчиво говорит Дамблдор. — И если комната показала вам книгу… это, должно быть, дневник Тома Риддла, который мистер Поттер уничтожил на втором курсе.       — Том Риддл?       — Это настоящее имя Волдеморта.       — Вау. Вы имеете ввиду, это парень по имени Том, и вы фактически поддерживаете его манию величия, называя его этим странным непроизносимым именем, которое он сам придумал, поскольку явно на стороне зла? Да что с вами не так? Я буду называть его Том.       — Как хотите, мистер Куросаки, — довольно говорит Дамблдор. Мужик реально странный.       — Кроме того, мой, эм. Учитель? Они уничтожили тот, что был спрятан в банке. И вы знаете о кольце. Хэй, мы делаем успехи. Однако я по-прежнему не собираюсь убивать Поттера, так что нам нужен какой-нибудь другой обходной путь.       — Я и в правду боюсь, что нет никакого обходного пути, мистер Куросаки, — Дамблдор выглядит слишком опечаленным всем этим — потому что он сдался. Он лодырь. Ичиго называет это ленью. — Понимаете, существует пророчество, касающееся мистера Поттера и… мистера Риддла.       — Пророчество? — Ичиго неодобрительно морщит нос. — Ну, я не занимаюсь пророчествами.       Дамблдор переводит на него взгляд.       — Вы не занимаетесь пророчествами, — повторяет он безучастно.       — Пророчества — лишь отговорка, — объясняет Ичиго.       — Это истинное пророчество, мистер Куросаки, — настаивает Дамблдор, сейчас он выглядит так, будто не уверен, что они ведут один и тот же разговор.       — …Я в курсе, о чем речь.       — Ну, иногда, если вы достаточно сильно отказываетесь во что-то верить, вы можете заставить это исчезнуть, — Ичиго узнал об этом от Карин. Он также узнал, что это работает только один раз к пятидесяти, но эй, это лучше, чем ничего.       — И именно так вы планируете поступить с пророчеством.       — Какое пророчество? — вежливо отвечает Ичиго.       Дамблдор вздыхает так, словно у него начинается мигрень. Ичиго заметил, что он на многих людей так влияет.       — Приятно было пообщаться, — говорит Ичиго, вставая. — Я дам вам знать, если мы уничтожим еще куски души, а вы дадите мне знать, если уничтожите вы. Еще увидимся.       — Хорошего вечера, мистер Куросаки, — отвечает Дамблдор, его руки слегка приподнимаются, затем снова опускаются, как будто он хотел потереть вискѝ, но останавливал себя. Таким образом, он пытается лгать даже языком тела. Такой же, как Урахара, ей богу.       Однако нет, Урахара хуже. У Урахары столетия опыта быть занозой в заднице, в то время как это мужик едва начал проживать свой второй век. Перспективный.       Ичиго сбегает из кабинета Дамблдора и в то же мгновение налетает на призрак красивой длинноволосой женщины, который начинает следовать за ним в гостиную. Это похоже на старые добрые времена в Каракуре, но совсем не похоже на хогвартских призраков. Хогвартские призраки, как правило, сбегают от него; они не приходят и не тусуются рядом с ним.       — Я могу вам помочь? — вежливо спрашивает он призрака. Ему любопытна эта странная смена поведения.       — Вы уничтожили диадему моей матери, — говорит она. Так это дочь Рейвенкло, да? Ичиго не может сказать, злится ли она из-за того, что он уничтожил корону, или нет. Он догадывается, что это зависит от того, как она относилась к своей матери.       — Мне пришлось, — объясняет он, посчитав, что это безопасно в любом случае. — В ней был злой кусок души.       — Да, я знаю, — шипит она, выглядя при этом довольно свирепо. — Я слышала, как он кричал, когда вы уничтожили его. Я не понимала… знаете, он заставил меня рассказать ему, как можно найти диадему. А потом он осквернил ее темной магией. Он соврал мне. Убейте его для меня.       Вау.       — …Ладно, план был избавиться от него, так как он в основном уже мертв. Но я делаю это не для вас. Без обид, но я даже не знаю, кто вы.       — Я понимаю, — признает она немного сдержанней. — В конце концов, мы никто друг для друга. Тем не менее, я ценю то, что вы сделали. Если вам понадобится помощь в поисках, не стесняйтесь обращаться к Серой Даме.       И затем она улетает, чтобы делать то, что делают злые призраки, когда они заключены в ловушку в замке с вечностью, которую надо как-то прожигать.       Ичиго качает головой и продолжает идти. Мертвые люди и их проблемы.

***

      Ичиго рассматривает возможность рассказать Поттеру о недавнем уничтожении куска души, но в конечном счете принимает решение, что будет лучше рассказать Поттеру, когда все кусочки души будут уничтожены. Особенно это касается того, что находится внутри самого Поттера. Нет смысла вовлекать его до этого момента и расстраивать парня без всякой на то причины. Или, что еще хуже, вдохновлять его на бурные поиски фрагмента души внутри себя.       Итог: дети ничего не знают о происходящем касательно Тома, так что на уме у них один только Квиддич. Это серьезное испытание, особенно с тех пор, как начался чемпионат, и общее возбуждение от спорта достигло своего апогея.       Первый матч у них со Слизерином, и слизеринцы сочиняют какую-то песню, чтобы вывести Рона из себя, потому что они самые скучающие люди на всей территории школы. Это еще одна причина, почему стоит пригласить слизеринцев в ОД — Ичиго мог бы без труда доводить их до изнеможения, чтобы у них не было сил сочинять всякие песенки. По сути, эта песня дебильная, но Рон думает, что она травмирующая. Слизеринцы знают, куда надо бить.       Гриффиндор по-прежнему выигрывает, несмотря на то, что слизеринцы прилагают все возможные усилия для издевательств, так что все в порядке. Хотя, по мнению Ичиго, большего внимания заслуживает кое-что другое: кульминацией всего этого он считает львиную голову Луны, то есть, это самый нелепый аксессуар, что Ичиго когда-либо видел в своей жизни. А апогей всего этого настает, когда слизеринский громила бьет возможно-разумным мячом в спину Поттера как чертов трус, тем самым продемонстрировав основную причину, почему Ичиго хотел бы, чтобы Поттер перестал этим заниматься. (Громила пока не в курсе, но его задница попадет в больничное крыло еще до конца дня. К несчастью для него, Ичиго все равно больше нечем заняться сегодня вечером.)       По глупости, Ичиго предполагает, что после такого худшее уже позади, и направляется обратно в гостиную вместе с Грейнджер. И только гораздо позднее он узнает, что Поттер и близнецы Уизли напали на какого-то игрока слизеринской команды и получили запрет на Квиддич на всю жизнь, или, по крайней мере, пока Ичиго не доведет Амбридж до сумасшествия и не заставит ее досрочно выйти на пенсию.       Все очень, очень сильно страдают. Ичиго пытается им сочувствовать, но это трудно, и было бы трудно, даже если бы он не ненавидел Квиддич от всего сердца. В смысле, никто не умер. Никто не лишился своей магии. Они даже не потеряли своих близких.       Он твердо убежден, что им нужно просто взять себя в руки.       После наблюдения за всеобщей хандрой в течение часа, он полагает, что ему надо на что-то отвлечься, прежде чем он скажет что-то ужасное, так что он выслеживает слизеринского труса-нападающего и затевает драку. Как только у пацана становится достаточно синяков и кровоподтеков, и он начинает сожалеть о своем решении, Ичиго кантует его в больничное крыло и направляется обратно в Гриффиндор, где оставляет свое тело на кровати перед походом на крышу, чтобы позвонить Иноуэ. Он уверен, Иноуэ потребует детальное описание кошмарной львиной шляпы Луны, а также известия о том, что парня, разорвавшего душу, зовут Том. Как и следовало ожидать, она в восторге от обеих этих вещей — от шляпы в особенности. На самом деле, она намеривается сделать себе львиную шляпу или, может быть, кенгуриную. Возможно, шляпу-каппа. Тогда она хочет знать, существуют ли каппа. (Они существуют, хотя ни один из них ни разу не пытался убить Поттера. Насколько Ичиго знает.)       Разговор с Иноуэ поднимает Ичиго настроение, как и всегда. Хорошее настроение сохраняется всего на десять минут, до момента, когда он возвращается в спальню и не находит в ней своего тела. То, что твое тело встало и где-то потерялось без тебя, никогда не добавляет хорошего настроения.       Ичиго вздыхает. Это рано или поздно должно было случиться, но он надеялся на поздно. К счастью, он находит свое тело на первом же месте, которое он решает проверить — в больничном крыле. Прямо по соседству со слизеринским громилой. Это так иронично.

***

      Ичиго открывает глаза и несколько раз моргает. В последнее время ему требуется минута, чтобы привыкнуть к наличию тела — какое-то время у него замедленная реакция, и воздух кажется душным и плотным. Это раздражает, а ситуация становится все хуже с каждым годом. Ему не нужно говорить, что это плохой знак.       Он садится, вызывая тем самым у Рона, что сидит рядом с кроватью, вопль ужаса.       — Мы думали, ты умер! — кричит он.       — Ну, я дышу и двигаюсь, — замечает Ичиго. — Так что либо я никогда не умирал, либо я на самом деле неагрессивный зомби и, так или иначе, вы можете быть спокойны. Почему я в больничном крыле?       — Потому что мы думали, что ты мертв, — серьезно говорит Грейнджер. — Когда мы проверяли, у тебя не было пульса!       — Почему вы вообще проснулись, чтобы проверить меня? — спрашивает Ичиго раздраженно. — Было еще так рано, — он отмечает, что одет в больничный халат, и начинает искать свою одежду, стараясь не задаваться вопросом, кто его раздевал. По крайней мере, они оставили его нижнее белье. Хотя бы так.       — Мы собирались навестить Хагрида! — шипит Грейнджер, разозленная его отношением.       Ичиго мельком задается вопросом, должен ли он знать, кто такой Хагрид, затем решает, что, в целом, ему все равно.       — Ладно. И вы все решили проверить меня, потому что…?       — Мы думали, ты мог бы пойти с нами, — нетерпеливо объясняет Поттер. — Хагрид живет за пределами замка, и, ну. Мы подумали, что ты бы не хотел, чтобы мы были на улице без тебя.       — Оу, — Ичиго удивлен и рад наличию у них здравого смысла. — Вы все равно пошли туда?       — После того, как принесли тебя сюда, да, — Ичиго смотрит на него разочарованно, и Поттер хмурится. — Мы пытались, — огрызается он.       — Верю, что так и было, — допускает Ичиго. — Но на будущее, это обычно длится час или два. В следующий раз дождитесь меня.       — Ладно, — недоверчиво бормочет Поттер.       — Однако спасибо, что вернулись присматривать за мной, — честно говоря, Ичиго не думал, что их отношения дошли до ночных посещений больницы. Или… дежурства у трупа, что, как они думали, они делают. Он тронут их беспокойством.       — Хотя на самом деле, приятель, ты не издавал ни звука до сих пор, — Рон широко раскрывает глаза в ужасе от воспоминаний. — И Невилл сказал, что ты был таким, когда он подошел к твоей кровати. Он не знал, что кто-то еще был в комнате, но потом увидел тебя, и… он не уверен, что ты вообще дышал.       — И он был слишком напуган, чтобы убедиться в этом, — Поттер неодобрительно хмурится.       — В этом мало смысла, — говорит Ичиго в защиту Лонгботтома, наконец находит свою пижаму в ящике и торжественно вытаскивает ее. — Если бы я не дышал, когда он зашел в комнату, и ему потребовалось несколько минут, чтобы заметить меня, я определенно к тому моменту был бы мертв. Нет смысла торопиться, когда имеешь дело с трупом, — Ичиго натягивает пижаму под больничный халат.       — Да, и об этом, — говорит Грейнджер, затем обрывает себя с испуганным вздохом, когда Ичиго снимает больничный халат и надевает свою рубашку. — Ичиго!       — …Да?       — Откуда у тебя все эти шрамы?!       — Отовсюду. Я вроде как безрассудный человек, и это со временем оставляет на тебе шрамы. Верно, Поттер?       — Точно… — ошеломленно соглашается Поттер, моргая. Рон тоже выглядит шокированным и потрясенным. Как будто Ичиго не заметил их шрамов.       — Ладно. Теперь давайте вернемся в общежитие, прежде чем произойдет еще что-нибудь глупое.       — Что с тобой произошло? — требует Грейнджер, стремительно шагая вслед за Ичиго. — Ты был мертв, Ичиго! Ни дыхания! Ни пульса!       — Однако еще не остыл, — рассеянно отмечает Ичиго. — Как по мне, это своего рода стазис. Не волнуйтесь об этом; есть проблемы поважнее.       — Ты был в спячке? — завороженно спрашивает Рон.       — Типа того, — предполагает Ичиго. — Но не совсем. А теперь прекратите спрашивать, или я начну врать.       — Мадам Помфри сойдет с ума, когда увидит, что ты ушел, — сообщает ему Поттер со всем своим многолетним опытом. — Она сама тебя убьет.       — И я буду убегать от нее очень, очень быстро, доказывая тем самым, что я здоров, — возражает Ичиго.       — Пробовал, — говорит Поттер, — Ничего не изменит.       — Тогда, полагаю, я рискну, — Ичиго не настолько боится мадам Помфри. Если вас когда-нибудь лечила капитан Унохана, никакой больше медицинский работник не сможет вас напугать. — Я разберусь с этим.       — Твое дело, — бормочет Поттер.

***

      День Ичиго начался слишком, слишком рано следующим утром, учитывая, как поздно он лег, это воскресенье, и разбужен он был долгой и яростной лекцией мадам Помфри. Скорее всего, положение усугубляет то, что ей пришлось ходить и искать его, чтобы отчитать.       Впрочем, это по-прежнему лучше, чем любой из методов пробуждения его отца.       Только во вторник Ичиго выдается возможность увидеть Хагрида, который оказывается человеком размером с Джидамбо, и который совсем недавно был кем-то избит. Поттер и Рон любят его. Грейнджер беспокоится за него. Близнецов Уизли восхищает его стиль. Ичиго уже боится, а ведь урок еще даже не начался. Урок, который включает в себя странных лошадей-пустых с самого начала выполнения своих учительских обязанностей.       Оказывается, их можно увидеть, только если ты был свидетелем чьей-нибудь смерти. Это означает, что все друзья Ичиго могут видеть их, но на уроке, видимо, может только несколько детей. Эта несправедливость поражает Ичиго. На самом деле, это так несправедливо, что он пребывает в довольно паршивом настроении еще до того, как приходит Амбридж и начинает говорить с Хагридом точно так же, как она говорит с Ичиго. Словно они особо тормозящие собаки.       В связи со скукой и тем, что он на пределе своего терпения из-за всего этого, Ичиго решает, что ответные меры как никогда уместны. Тем же вечером после занятий он поручает близнецам Уизли сделать что-нибудь креативное в Большом Зале и использует это как отвлечение, чтобы вломиться в кабинет Амбридж, который в настоящее время она делит с Биннсом. Затем он методично ломает каждую вещь, что принадлежит ей, оставляя вещи Биннса нетронутыми, на тот случай, если Амбридж думала, что она себя обезопасила, разделив с кем-то кабинет. Ичиго полагает, Биннс простит его за дверь. Или, по крайней мере, будет слишком напуган, чтобы жаловаться из-за этого.       Амбридж взбесится. Ичиго ощущает это великолепное чувство выполненного долга.

***

      Первого декабря, на следующий день после того, как близнецы Уизли практически подорвали Большой Зал, и кто-то снова уничтожил все вещи Амбридж, появляется еще один Декрет об образовании — номер двадцать семь. Он дает Амбридж полную власть над всеми наказаниями и маленькую группу учеников-головорезов, чтобы делать всю грязную работу. Они зовутся Инспекционной дружиной и отвечают только перед Генеральным инспектором. Малфой, конечно, первый, кто вступает туда.       Никто, кроме Ичиго Куросаки, не видит в этом ничего смешного. Ичиго же наоборот считает это достаточно забавным, и Гермиона никогда не простит ему этого.       — Это хорошо, — объявляет Ичиго в день принятия Декрета. Как будто это совсем не его вина.       — Как вообще можно считать, что это хорошо? — допытывается Гермиона, и она, может быть, говорит довольно громко, но стоит принять во внимание, что она считает себя в своем праве.       — Они в открытую нарушают правила, — спокойно отвечает Ичиго. — Значит, они напуганы. И если они нарушают правила так сильно, то мы тоже можем больше не играть по их правилам. Обнажили свой меч, грубо говоря. Больше не нужно врать. Все становится проще.       Гермиона закрывает лицо руками, чтобы не видеть, как Гарри и Рон впечатлены такой логикой, эти глупые дураки.       — Ты первый нарушил правила, Ичиго, если ты не забыл, — напоминает она ему приглушенным голосом.       — Нет, Кровавое перо было первым нарушением. Я просто все обострил.       — И теперь они увеличили масштабы! — яростно кричит Гермиона, обвинительно указывая.       — Да, но они ограничены в действиях. Они не могут начать убивать учеников — вся их игра развалится. Но я не ограничен. Я могу делать все, что пожелаю.       Гермионе кажется, что она начинает понимать, почему работодатели Ичиго были рады сослать его в Шотландию на несколько лет, несмотря на его очевидные боевые навыки.       — Ты не собираешься никого убивать, — она отчаянно приказывает ему.       — Не собираюсь, — соглашается он. — Но они-то этого не знают.       Гермиона старается сдержать яростный крик, потому что Ичиго доводит ее до этого. Нелогичность.       — Ты должна успокоиться, — говорит он с довольной ухмылкой, из-за которой Гермионе хочется врезать ему в лицо. — Весь этот гнев может оказаться вреден для твоего кровяного давления.       — Так-так, что это? — прерывает их Малфой, который, видимо, подкрался к ним, пока Гермиона отвлеклась на мысли об избиении. — Ты можешь говорить по-английски, — обвиняет он с ликованием. — Я должен снять пять очков с Гриффиндора за ложь Главному инспектору!       — Это делает мне больно, — говорит Ичиго скучающим тоном. Он стучит в грудь, — прямо здесь.       Гермиона на самом деле собирается его убить. Она собирается его убить сама. Малфой не может украсть эту привилегию. Она заслужила это.       — Только учителя могут снимать очки с факультета, Малфой, — рычит Рон. — Ты просто староста.       — О, но я не только староста, Уизли, — говорит Малфой с самодовольным видом. — Я еще и член Инспекционной дружины, я думаю, ты обнаружишь, что, имея полно доверие Главного инспектора Хогвартса, можно снимать сколько угодно очков. Так что пять очков с иностранца за ложь Главному инспектору. Пять за возражение мне, Уизли. Пять, потому что ты мне не нравишься, Поттер. Ах да, я забыл, ты грязнокровка, Грейнджер, так что десять с тебя за это.       Ичиго, похоже, на грани удушения от сдерживаемого смеха, и Гермиона все бы отдала, чтобы это произошло.       Ей пришло в голову, что при обычных обстоятельствах она была бы полностью поглощена ненавистью к Малфою и беспокойством о будущем Хогвартса. Но сейчас ее мозг слишком занят, желая Ичиго страшных вещей, что у него не остается времени на что-нибудь еще. Так что на Ичиго лежит еще один грех — он сломал ее приоритеты.

***

      Ичиго понимает, что как бы смешно это ни было, если он на самом деле громко рассмеется, Грейнджер убьет его. Но так трудно устоять.       — Ты не можешь снимать очки! — настаивает Поттер, потому что Поттер и реальность едва знакомы.       — Я это только что сделал, Поттер, — говорит белобрысый пацан, с полным удовлетворением показывая через холл на факультетские очки… кристаллы… на какие-то штуки. По-видимому, люди действительно запоминают, на каком уровне они находятся, потому что все, кроме Ичиго, шокировано вздыхают. — Как я уже сказал, я член Инспекционной дружины, а Инспекционная дружина — это та малая часть школы, которую Министерство считает по-настоящему надежной, — у него на мантии прицеплен маленький значок в форме буквы «И», который он сейчас с гордостью демонстрирует. Он каким-то образом становится еще хуже, чем Исида с его долбанной накидкой.       И поскольку разборки происходят посреди коридора перед обедом, это начинает привлекать толпу. Белобрысый пацан, как Ичиго заметил, на самом деле любит находиться в центре внимания. Он начинает переигрывать даже больше из-за голосов в толпе, из-за чего становится еще труднее не засмеяться. Просто все болтают о добропорядочных членах общества, борящихся с предателями крови, грязнокровками, бла-бла-бла—       Именно в этот момент Грейнджер идет в наступление и начинает выкрикивать все недостатки характера белобрысого пацана на весь коридор, чтобы услышать, как этим очарованы все, кроме слизеринцев.       Нет, стойте, некоторые слизеринцы тоже выглядят очарованными, хотя они пытаются скрыть это изо всех сил. Конечно, факультетская лояльность и все такое, но с другой стороны, самые смешливые ребята в школе не откажутся от хорошего шоу, не так ли?       — …и над чем ты смеешься, Ичиго? — яростно требует Грейнджер, прервав свою собственную тираду.       — Прости-прости, — он машет рукой, извиняясь. — Просто он так чертовски рад своему блестящему значку, я не могу.       Белобрысый пацан подтягивается на всю свою не особо впечатляющую высоту.       — Пять очков с каждого из вас за неуважение к члену Инспекционной дружины, — шипит он.       — Не слушай, что и кто тебе говорит, чувак — блестящий значок стоит каждой монеты, — сообщает ему Ичиго.       — Десять очков, — настаивает парень.       — Ичиго! — потрясенно влезает Грейнджер.       — Что? Мне кажется, я смогу привести наши очки к отрицательному значению до конца дня. Кто верит в меня?       — О, я верю, — говорит Дин Томас, который незаметно подошел и встал рядом с Ичиго где-то на половине тирады Грейнджер. Дин Томас очень тихий засранец, и поэтому это любимый тип людей Ичиго. Ичиго одобрительно кивает ему, жалея, что ему поручили охрану не Томаса. Жизнь была бы куда проще.       Выглядит так, будто белобрысый пацан едва сдерживается, чтобы не топнуть ногой в гневе, но он определенно этого хочет. На самом деле, Ичиго почти начинает нравиться этот парень. Как, говорите, его зовут? Малфой? Он самый смешной живой человек, которого Ичиго встречал в течение длительного времени.       К сожалению, на этом моменте раздается звонок на урок, и шоу заканчивается. Но ненадолго, конечно же. Ичиго возлагает большие надежды на будущие развлечения с помощью Малфоя.

***

      После появления Инспекционной дружины Ичиго решает, что слизеринцы не могут быть злыми, не на самом деле. В конце концов, самые надоедливые из них сейчас имеют несправедливо большую власть, и они используют ее только для всякого мелкого дерьма. Это означает, что они не злые — они просто избалованные детишки, а даже такие как они заслуживают шанс на существование. Так что слизеринцам нужно учиться, как и всем остальным.       Тем не менее, Ичиго понимает, что слизеринцы не могут состоять в ОД, потому что они сдадут Поттера так быстро, что не успеют посетить даже одно занятие. Ввиду этого, Ичиго решает, что лучшим выходом из ситуации будут тренировки, о которых он не будет говорить им, что это тренировки, и самый простой способ сделать это — беспорядочно нападать на них между уроками. В конце концов, может быть, Бородатик был не так уж и не прав.       Беспорядочные нападения дают разный результат. Некоторые из более умных слизеринцев понимают, что он делает, сразу — высокий, тощий парень, который может видеть фестралов для начала. Его зовут Нотт, и он нравится Ичиго, потому что он быстро учится в целом. Он начинает открыто просить советы после третьей атаки. Забини и Гринграсс сразу за ним — на четвертом нападении.       Малфой ни разу этого так и не понял, и он также никогда не простит Ичиго за это. Это уморительно. На самом деле, он может учиться больше, чем все остальные вместе взятые просто потому, что он так стремится покалечить Ичиго. И да, сначала он пытался спрятаться за своих громил, но было легко убедить близнецов Уизли выводить громил из игры по меньшей мере раз в неделю. (На самом деле, близнецы, казалось, рады найти предлог.) В отсутствии громил Малфой пытался убегать, но Ичиго не позволял ему это сделать. Тогда он заявил, что его отец заставит Ичиго пожалеть об этом, но Ичиго искренне сомневался относительно этого. В конечном счете, он пробовал молить о пощаде, но поскольку Ичиго вообще-то оказывает ему услугу, нападая на него, это не сработало.       Удивительно, но когда Малфоя прижимаешь к стене, он становится довольно серьезным противником. Крайне жестоким, к тому же. По мнению Малфоя, правила боя нужны для других людей. Так как Малфой никогда сам не лез драться, Ичиго считает, что может уважать его за это.       Он может объявить, что эксперимент увенчался успехом. К сожалению, никто так больше не считает, за исключением разве что более умных слизеринцев. И близнецов Уизли, которые любят хаос ради хаоса. И также Луны, потому что она думает обо всем на сорок пять градусов различно от остальных.       Его объекту охраны, однако, это не нравится вообще.       — Что ты делаешь? — требует Грейнджер примерно на третьей неделе великого эксперимента тренировок слизеринцев.       — …Играю со слизеринцами? — предлагает Ичиго.       — Их родители — Пожиратели смерти, — говорит ему строго Поттер. — Они враги. Ты должен быть моим телохранителем, а ты обучаешь врагов.       — Я сомневаюсь, что они все дети Пожирателей смерти, — раздраженно заявляет Ичиго. (Хотя его немного забавляет, что Поттер признал беспорядочные нападения как обучение.) — И даже если это было бы так, если дело дойдет до драки, тебе бы не хотелось скучных противников, не так ли? Разве это весело? Кроме того, это отвлекает их от всякого мелкого дерьма. Вы должны быть мне благодарны.       Наступило долгое молчание.       — Чокнутый, — наконец говорит Рон приглушенным, почти благоговейным голосом. — Он спятил. Он сошел с ума. Как же мы раньше этого не заметили?       — Поздравляю, что заметил, — говорит ему Ичиго. — А теперь, когда мы с этим закончили, пришло время кружка по Защите, верно?       — Как я должен доверять тебе? — с безнадежностью спрашивает Поттер. — Ты фактически обучаешь моих палачей!       — Вау. Я думаю, ты серьезно переоцениваешь навыки слизеринских детишек, — говорит Ичиго. — Как и их единство мышления.       — Ты тренируешь Малфоя, — осуждающе вставляет Грейнджер. — Он на самом деле верит, что все из нечистокровных семей не достойны пользоваться магией, и также, вполне возможно, не достойны жить. Это не домыслы; он сам мне так говорил. Неоднократно.       Ичиго пожимает плечами. Он имел дело с людьми, которые говорили ему, что он не должен существовать, большую часть своей жизни; он уже не заморачивается насчет этого.       — Да, хорошо, но предвзятых придурков проще победить, чем кого-либо еще. Они всегда недооценивают вас по неправильным причинам. Ты просто кидаешься на кого-нибудь, они думают, что ты ниже их статуса, и сидят и смотрят на представление. Малфой думает, что ты недостойна магии? Надери ему задницу. Это будет весело.       Грейнджер моргает, на мгновение растерявшись. Но тогда она вспоминает тему первоначального спора и хмурится.       — Ты все еще обучаешь Малфоя.       — Избивать слабаков не весело. Я обучаю тебя тоже, и я говорю тебе, что ты можешь легко победить Малфоя. Он быстро учится, но не так быстро, как ты.       Она выглядит такой растерянной — как будто она не знает, следует ли ей быть польщенной или в полном гневе. Дело в том, что эти слизеринские детишки молоды, Ичиго готов поставить, что большинство из них все еще достаточно гибкие в своем мышлении, чтобы их можно было уговорить бросить или, по крайней мере, ослабить этот их бред насчет превосходства чистокровных. В конце концов, Ичиго не чистокровный волшебник, и он надирает им задницы каждый день недели и дважды по воскресеньям. Нотт уже нашел разногласия в этом, также как и Гринграсс.       По опыту Ичиго, большинство врагов — это просто друзья, которые еще не обрели здравый смысл, будучи побитыми.       Хотя Малфой, безусловно, довольно устойчив к здравому смыслу в любой форме. Он обучается боевым искусствам быстро, но очевидный общественный факт за пределами его понимания. Тем не менее, внезапные нападения на Малфоя довольно забавны, и они не могут это забрать у Ичиго. Он нуждается во всех развлечениях, какие он только может получить. В любом случае, Малфой доставляет даже меньше проблем, чем, скажем, Гриммджоу.       — Мы опаздываем на Защиту, — замечает Ичиго. — Что довольно глупо, так как мы там преподаем. Мы можем перенести философские обсуждения на потом?       Ичиго готов поставить на то, что когда-нибудь Грейнджер на самом деле ему врежет. Это, вероятно, хорошо скажется на ее уровень стресса; он вроде как ждет этого с нетерпением. Однако с другой стороны и не ждет, потому что Грейнджер изучает это дерьмо, и она убедится, что это принесет серьезный вред.       Он может перестать издеваться над Грейнджер и избежать боли, он догадывается. Но в конце концов, это совсем не в его стиле.

***

      Кружок Защиты проходит как обычно, что означает, что Ичиго едва избегает участи быть взорванным близнецами Уизли, становится погребенным под скоординированной кучей диких рейвенкловцев и начинает задаваться вопросом, человек ли вообще Ханна Аббот, потому что серьезно, как у нее получается все время снова подниматься?       В общем, отлично провели время. Хотя он бы и получал от него большее удовольствие, если бы не знал, что его ждет еще одна лекция о злых слизеринцах.       К счастью, лекция откладывается, когда девушка, в которую влюблен Поттер, решает, что она хочет поговорить с ним наедине после занятия. Грейнджер и Рон уходят, потому что они хорошие друзья, но Ичиго вроде как телохранитель Поттера, так что парень получает сопровождающего, нравится ему это или нет.       Однако желание заставить Поттера чувствовать себя неловко у Ичиго не достаточно сильное, чтобы оставаться в комнате, так что он прячется в коридоре и в какой-то степени надеется, что кто-нибудь придет и оштрафует его за нахождение вне гостиной после отбоя. Это дало бы ему несколько часов бесплатного развлечения. Может быть, его даже исключат, и тогда они должны будут послать кого-нибудь другого для выполнения этой дурацкой работы, например, Тоширо.       Но нет. Вместо этого после скучного, но не особо долго ожидания, девушка, в которую влюблен Поттер, выбегает из комнаты в слезах. Ичиго не эксперт в романтике, но это не кажется хорошим знаком.       Поттер выходит немного позже, выглядя растерянным и сбитым с толку. Ичиго решает сделать парню поблажку и не комментировать это. Он просто ходит за Поттером, игнориующим отбой, в его бесцельных скитаниях по замку в течении следующих десяти минут, пока Поттер в конце концов не говорит больным голосом:       — Она меня поцеловала.       — …И потом расплакалась? — Поттер, должно быть, просто отвратительно целуется.       — Она плакала до этого, — объяснят Поттер с осторожной точностью кого-то, кто осознает, что он ничего в этом не понимает, и поэтому неукоснительно придерживается фактов. — Потому что ее парень умер в прошлом году. Седрик. И тогда она поцеловала меня. И потом снова начала плакать.       Что ж, это звучит не очень хорошо, и Ичиго совершенно не хочет иметь с этим дело.       — Это хреново, — говорит он.       — Да, — соглашается Поттер.       — Мы должны вернуться в гостиную, — замечает Ичиго. — Может, Грейнджер объяснит, что произошло.       — Хорошо, — соглашается Поттер. Поттер соглашается. Это наиболее наглядное свидетельство беспорядка в его психическом состоянии.       Грейнджер и в правду объясняет, что произошло. Как понял Ичиго, все из-за девушки, которой не следует целовать кого-либо, пока она не разберется в себе. Это не вывод Грейнджер, но это вывод Ичиго, учитывающий объяснение Грейнджер.       Рон сразу же спрашивает Поттера, так ли ужасно он целуется. Ичиго рад тому, что у кого-то тоже была первая мысль об этом.       Оставшуюся часть вечера трио проводит в обсуждении личной жизни. Это похоже на пустую трату сил, но это означает, что они забывают о чтении лекции о слизеринцах, так что уже только из-за этого обстоятельства Ичиго одобряет это. Хотя по-прежнему странно. Бог свидетель, Ичиго никогда не уделял столько времени беспокойствам о своей личной жизни. У него всегда были более насущные проблемы — какой смысл беспокоиться о любви, когда сомневаешься, останешься ли ты вообще в живых, чтобы наслаждаться этим? Кроме того, как и много других вещей относительно его жизни и загробной жизни, его любовные отношения стали вроде как предрешены, как только появилась Рукия.       Он знает, она ждет, пока она сможет перейти к активным действиям, не чувствуя себя педофилкой при этом. Проблема заключается в том, что если дело касается шинигами, может пройти от двух до пятидесяти лет, прежде чем он увидит эти действия. Но неважно. Он начнет жаловаться, если ожидание станет слишком раздражающим. Единственное, что ему неясно, это надо ли каким-то образом договариваться с Ренджи. Ичиго немного не уверен, может ли он быть частью этого, но опять же, даже немного огорчает мысль, что он может не быть.       Не то, чтобы требовалось мнение Ичиго. Он полагает, что они оба собираются заткнуться и делать то, что Рукия скажет им по этому вопросу. Так проще.       Так что да, любовные страдания ему чужды. Ему кажется, что каждый должен просто успокоиться и позволить, скажем, Луне организовать свою личную жизнь. Он бы так и поступил, если бы он вырос с Луной. По крайней мере, результаты были бы интересны.

***

      Этой ночью Ичиго после отчета Тоширо возвращается рано, что оказывается удачным, потому что как только он возвращается, у Поттера начинается ужасный кошмар, сопровождаемый криками, того типа, который вы нередко можете увидеть у людей, прошедших через войну.       Это далеко не первый кошмар Поттера в этом году, и не удивительно, учитывая, на что похожа его жизнь. Но это худший из тех, что Ичиго видел, вероятно, потому что этот оказывается в меньшей степени кошмаром, а больше ужасающим видением, как папу Уизли убивают. Хотя Ичиго, как телохранитель парня, возможно, хотел бы, чтобы он выбрал другой способ объяснять это, чем:       — Я был там, я это видел… Я сделал это… — перед Финниганом, который итак думает, что Поттер сошел с ума.       — Я был огромной змеей, — Поттер продолжает нести чушь, и Ичиго думает о подсказках Выручай-комнаты. Он вспоминает о кольцах, чашах и медальонах. И о небольшой плюшевой змее. И о маленькой человеческой кукле.       Он задается вопросом, снилось ли Поттеру когда-нибудь, что он Том Риддл. Однако решает приберечь этот вопрос на потом. На время, когда Поттер не будет на грани срыва, а также в окружении потенциально опасных соседей по комнате.       Или может быть он оставит этот вопрос на никогда, потому что хрен с ним, он не хочет этого знать.       — Хотите сказать, вам это снилось? — спрашивает МакГонагалл, когда ее притаскивают в комнату, но Поттер заверяет, что это был не сон… и, как ни странно, МакГонагалл поворачивается к Ичиго для подтверждения.       Ичиго кивает, соглашаясь с Поттером. Это был определенно не обычный сон. Это был даже не обычный кошмар — у Ичиго было достаточно опыта с ними, чтобы понять. И в любом случае, Поттер… у Поттера есть странная зеленая духовная лента.       — Я верю вам, Поттер, — объявляет МакГонагалл, после чего отводит Поттера, Рона и даже Ичиго к Дамблдору. Ичиго предполагает, что его взяли с собой, потому что МакГонагалл считает, что Поттеру может понадобиться телохранитель в ближайшем будущем. И да, будет хорошо, если вся эта уловка с наживкой наконец окупится, но Ичиго хотелось бы, чтобы участие в этом процессе было менее морально травмирующим.       В кабинете Дамблдора Поттер снова рассказывает свою историю, и Дамблдор тоже смотрит на Ичиго для подтверждения — какого черта? — затем снова становится столь же сомнительным, таинственным и бесполезным как он умеет, потому что это, несомненно, подходящее время для мозгоебства о доверии и уверенности Поттера. Парень выглядит готовым кричать от отчаяния и ужаса, и кто может винить его в этом?       Остальные Уизли присоединяются к Рону, их эмоции варьируются от шока до ужаса. Они все молча сидят вместе в удушающем состоянии неопределенности, что Ичиго знакомо из многочисленных ужасных ночей в приемной в клинике, но, к счастью, не из личного опыта. В этом ему повезло. Его близкие всегда либо умирали сразу, либо подвергались опасности таким образом, что он мог что-нибудь сделать с этим. Он никогда не имел дело с подобным пугающим беспомощным ожиданием.       Преподаватели болтают о каминной сети, портключах и других вещах, которые произнесены вроде как на английском, но ничего не значат для Ичиго. Он решает просто игнорировать их, игнорировать несчастных ребят и попытаться ни о чем не думать. Или, по крайней мере, он это планировал делать, пока Дамблдор невзначай не кладет руку на его плечо и не сообщает, что Орден Феникса можно найти на площади Гриммо, 12. Что бы это дерьмо ни значило.       — …Все в порядке? — иногда Ичиго действительно интересно, что с этим человеком.       — Ты когда-нибудь раньше пользовался портключами, мой мальчик? — спрашивает прямо Дамблдор. Но так как Ичиго научился кое-какому самообладанию, несмотря на мнение всех, кого он знает, об этом, он не бьет старика в живот.       — Нет. Зачем?       — Нам надо использовать один из них, чтобы попасть в штаб-квартиру Ордена Феникса. Так как ты телохранитель Гарри, я был бы благодарен, если бы ты сопровождал нас. Если ты не против?       — Да, я пойду, — Поттеру понадобится вся возможная помощь: поговорить с ним об его испорченной духовной ленте и все такое. А от Уизли в этом деле мало проку, потому что они, по понятным причинам, прямо сейчас заняты своими проблемами.       Выясняется, что Ичиго ненавидит портключи, хотя и не так сильно как Дангай, так что, по крайней мере, хотя бы так. Портключ переносит их в какую-то темницеподобную кухню, занимаемую невменяемым эльфом и потрепанным пьяницей, по-видимому, это и есть Сириус Блэк.       Ичиго телепортировался и в лучшие места.       Как только они прибывают в темницеподобную кухню, Уизли заставляют Поттера в подробностях пересказать его ужасное видение — хотя Ичиго замечает, что сейчас, сейчас, когда он окружен союзниками, парень с запозданием решает не говорить, что это он был змеей. У Ичиго от него уже болит голова.       Младшие Уизли явно намереваются брать больницу штурмом. Блэк, очевидно, не хочет, чтобы они делали этого, и предлагает, чтобы скоротать время, выпить, раз это, несомненно, столь успешно работает на нем. Так что они сидят и пьют, хотя им дали не так много алкоголя, как надеялся Ичиго.       Ожидание долгое, ужасное и неудобное — особенно для Поттера, который молча винил себя все яростней с каждой секундой. Ичиго это видно по его ерзаниям и по тому, как он продолжает двигаться к Ичиго и отдаляться от Уизли, как будто Уизли могут все вместе повернуться к нему и напасть. Как будто он думает, что они вправе.       Когда они, наконец, получают новости, выясняется, что нет никаких новостей. Если «что ж, ребята, он пока не умер» не рассматривать как новости. Ичиго это ими не считает. Ожидание превращается в ночное дежурство, которое Ичиго проводит в молчании, пытаясь, насколько это возможно, привлекать как можно меньше внимания. В этой драме он неуместен, и если он на самом деле должен сидеть и смотреть, как эта семья теряет своего отца, он собирается вернуться в Общество Душ и задушить Кьераку.

***

      В пять утра появляется уставшая и потрепанная мама Уизли, но дико счастливая, несмотря ни на что, как будто она светится изнутри.       Оказывается, ни один Уизли сегодня не умер, так что Ичиго, в конце концов, не придется убивать Кьераку. Это положительная сторона. Отрицательной же является то, что когда миссис Уизли благодарит Поттера за предупреждение, он выглядит при этом так, будто она только что ударила его несколько раз под дых. После всего он по-прежнему винит себя за это. У Ичиго появляется просто замечательное чувство, что эта проблема в конечном итоге попытается укусить его за задницу.       Блэк и миссис Уизли начинают суетиться и готовить завтрак, а Блэк в итоге решает подсчитать гостей и насчитывает лишних.       — О, привет, — говорит он пораженно. — Ты кто?       — Телохранитель, — объясняет Ичиго. При других обстоятельствах он бы оскорбился, что он сидел за одним столом с мужиком всю ночь и остался незамеченным, но это на самом деле необычные обстоятельства. Плюс, его внешность ничем не отличается от Уизли, что происходит впервые в его жизни. Не отличаться.       Блэк моргает до сих пор в недоумении, затем резко светлеет.       — О, Ичиго! Я помню тебя. Безопасник.       «Правильно, — думает Ичиго. — Тот, кто был абсолютно прав, когда ты смертельно ошибался.»       Блэк, конечно же, об этом не говорит ни слова.       — Так ты останешься на Рождество? — спрашивает он вместо этого.       — Если ты все еще будешь не против — я имею ввиду, я знаю, ты пригласил меня, но я обещал нескольким моим друзьям, что каникулы я проведу с ними. Нормально будет, если они тоже придут, или мне идти к ним?       — О, нет проблем, они могут приходить. Чем больше людей, тем лучше, честно говоря, — уверяет его Блэк. — Однако это место находится под чарами Фиделиуса, так что Дамблдор даст им адрес. Но им рады в любое время. Пусть остаются на столько, сколько они хотят.       Итак, он одинокий потрепанный пьяница. Потрясающе.       Именно в этот момент Поттер решает утащить Блэка на тайное семейное собрание, и Ичиго позволяет ему это. Если Поттер в опасности в безопасном доме, то он ничем не может помочь.       В любом случае, Ичиго считает, что заслуживает достаточный перерыв от работы телохранителем, чтобы отдохнуть и съесть этот проклятый завтрак. Прошлая ночь была отстойной.

***

      Поттер, конечно же, не знает значения слова отдых. Это быстро выясняется, так как он собирается весь послеобеденный час в ужасе смотреть на стену, вместо того, чтобы вообще-то, знаете, спать. Спустя полчаса подобного времяпрепровождения Ичиго чувствует себя обязанным сделать с этим что-нибудь и как телохранитель, и как сын врача.       — Ладно, Поттер, в чем твоя проблема, черт возьми? — требует он раздраженно. Затем запоздало задается вопросом, должен ли он пытаться звучать более сочувственно.       — Ни в чем! — в бешенстве шепчет Поттер. — Иди спать.       Так. Ичиго придется поработать над этим лично. Хотя не должно быть слишком трудно. Поттер довольно прямодушен. Он явно винит себя за то, что случилось с папой Уизли. Он думает, что это он был змеей прошлой ночью. Таким образом, учитывая, как работает мыслительный процесс Поттера…       — Ты боишься превратиться в змею и убить всех, пока спишь?       Поттер отворачивается и говорит самым неубедительным голосом в мире:       — Нет.       Ичиго вздыхает и садится. Страх превратиться в монстра и непреднамеренно убить своих друзей — это одна из тех вещей, что он понимает слишком, слишком хорошо. Он не часто полностью понимает Поттера, но, к сожалению, это один из тех случаев.       — Иди спать, — говорит он Поттеру. — Я постою на стреме — мне требуется меньше времени на сон. Его недостаток тормозит твой рост, и я думаю, мы оба согласны, что ты не можешь себе этого позволить.       — Эй, — возмущенно бурчит Поттер.       — И если ты станешь змеей, пока спишь, я сам тебя убью, пока ты никому не навредил.       Поттер изучает его лицо, ища на нем ложь, и не находя. Ичиго может убить его, если будет необходимо — просто необходимости не будет. Если Поттер станет змеей, Ичиго принудительно перенесет его куда-нибудь до тех пор, пока он не возьмет себя в руки и не перестанет быть змеей. Хотя нет смысла забивать ум Поттера деталями. Поттер мог спросить его, как он собирается это сделать, и Ичиго не собирался придумывать утешительную ложь.       После того, как Поттер решает для себя, что Ичиго абсолютно серьезно говорил о его убийстве, если это понадобится, его вид становится душераздирающе признательным, и он засыпает через минуту.       Эта работа телохранителем угнетает.

***

      Во второй половине дня ребята идут в больницу, чтобы навестить папу Уизли, но так как с ними идут двое волшебников-полицейских, было решено, что Ичиго может остаться в доме у Сириуса и позвонить Рукии вместо того, чтобы ходить за ними по пятам, так что он делает это.       — Ты позволил наживке сбежать? — она плачет от ликования. — Ты в этом просто ужасен.       — Что я должен был сделать? Объяснить ему, что он наживка? — возмущается Ичиго. — Это мне не нужно как телохранителю. Во всяком случае, у Тома, очевидно, какой-то долгосрочный план; не существует такого варианта, в котором он нападает на Поттера сегодня. Мне еще повезло.       Рукия смеется над ним. Ичиго требуется до глупого много времени, чтобы заставить ее прекратить смеяться, чтобы он смог сказать ей его текущее местоположение.       Он не видит ничего плохого в том, чтобы звонить Рукии в середине ночи и при этом разбудить ее, но он не может поступить так со своими сестрами, так что после этого звонка он просто бездельничает и беспокоится, пока Поттер с компанией не возвращаются из больницы. Вся эта ситуация нелепа.       Но, в конце концов, все ребята вернулись, и они в полном порядке. С папой Уизли тоже все хорошо. Том решил не портить день Ичиго, нападая на них. Все, кажется, хорошо, так что Ичиго не представляет, почему все выглядят испуганными и несчастными.       Ичиго требуется час, чтобы уговорить близнецов Уизли поведать ему о том, что Поттер волновался, мог ли он быть одержим Томом. Потом Джинни Уизли, с которой Ичиго не общался с самого поезда, рассказывает ему о том, что Поттер не может быть одержимым, так как она была одержимой Томом, и она знает все об этом.       Ичиго в этот же момент снова проверяет ее духовные ленты — все хорошо, так что это утешает. Он решает не напоминать ей ради гармонии в доме, а также его личной безопасности, что существует множество различных способов контроля сознания, и то, что различные люди могут переживать это… ну. По-разному.       Вместо этого он покидает Джинни и направляется к Поттеру, который прячется в комнате, в которой находится причудливый магический монстр, зовущийся Клювокрылом, потому что парень сделал хороший жизненный выбор. Но, по крайней мере, у него получилось не довести себя нытьем до смерти. Все же. Тем не менее, Ичиго пришлось успокаивать его пять отдельных раз, так что он действительно честно убьет его, если до этого дойдет дело. Это обещание ободряет Поттера каждый раз, что напротив никак не прибавляет настроения Ичиго.       К счастью, Грейнджер появляется прежде, чем ситуация становится до жалкого глупой, и она с Джинни объединяют усилия, чтобы подбодрить Поттера. Счастливчик. Рукия скорее считает, что это действеннее выбить. Бывало и так, что она пинала его прямо навстречу ближайшему монстру, пока его настроение не поднимется, черт возьми. И Тацуки не лучше. Поттер не знает, как ему повезло.

***

      Рукия, Ренджи и Тоширо появляются всего через день после Грейнджер. Их прибытие немедленно превращается в цирк, так что повезло, что только Блэк и Ичиго спускаются к ним вниз. Хотя это очень желанный цирк, потому что это отвлекает Ичиго от его паршивой работы телохранителем.       К тому же, возиться с волшебниками никогда не весело.       — Нет никакого шанса найти это место самостоятельно, — говорит Блэк с абсолютным ужасом перед лицом фактов. — Этот дом находится под чарами Фиделиуса. Помимо всего остального!       Ичиго послушно переводит это, далее прикладывает все усилия, чтобы разъяснить, что такое чары Фиделиуса.       — О, — говорит Ренджи. — Так вот что это был за пузырь?       — Мы постучались, — в свою защиту говорит Рукия в замешательстве относительно того, в чем проблема. Она сует подарок в руки Блэку, будто бы пытаясь доказать, что она вежливая. Блэк принимает его с озадаченным видом.       — Похоже, они прорвались сквозь чары, не понимая, что они делают, — объясняет Ичиго Блэку. — Не говори ребятам. Они будут беспокоиться об этом.       — Это я беспокоюсь об этом! Они прорвались сквозь чары Фиделиуса! Ты не можешь просто— никто не может просто—       Эти волшебники, кажется, действительно думают, что скрыться от смерти легко. Почти как будто кто-то им об этом сказал.       — Здесь есть еда? — перебивает Рукия, очевидно, потеряв терпение.       — Это был не близкий путь, — врет Ренджи, потому что он пойдет на все, чтобы его хорошо накормили.       — Что они говорят? Кто эти люди? — несколько неуравновешенно шипит Блэк.       Тоширо ничего не говорит, но он выглядит довольным тем фактом, что не ему досталась эта работа. По мнению Ичиго, это наилучшее преимущество бытия капитаном — наличие права делегировать дерьмовую работу. Тоширо единственный здесь кроме Ичиго, кто говорит по-английски, как бы то ни было, так что он мог бы сам все объяснить, если бы хотел, но нет. Вместо этого этот ублюдок предпочитает не говорить на местном языке.       …Не то, чтобы Ичиго может рассказать об этом.       — Слушай, — вмешивается Ичиго, пока ситуация не вышла из-под контроля. — Спроси Дамблдора. Он все знает о нас, так что, может, у него найдется объяснение. В любом случае, у него больше шансов заставить тебя поверить.       Блэк выглядит так, будто у него есть парочка вещей, которые он хочет сказать, но, к счастью, ребятня выбирает именно этот момент, чтобы повалить с лестницы всем скопом с рождественскими украшениями в руках, и Блэк прикусывает язык. Потому что в этом доме все конспирируются и не говорят ничего важного тем, кто младше двадцати. Может быть, они полагают, что ребятам лучше умереть в неведении, чем жить в страхе. Каким бы ебанутым не был мир волшебников, Ичиго бы ничему не удивился.       — О! — радостно кричит Грейнджер. — Это твои друзья, Ичиго?       Он подтверждает это, так что Грейнджер наколдовывает ее заклинание-переводчик, и Ичиго знакомит их. Потом он делает это еще раз, когда появляется миссис Уизли. И еще раз, когда приходит Люпин. Если после этого привалит кто-нибудь еще, Ичиго даст им возможность самим узнавать, кто все эти люди.       Люпин странный. Он в какой-то момент проскользнул в дом, когда Ичиго отвлекся, и теперь он ничем не выделяется, как будто он был здесь с самого начала. По-видимому, он старый друг Блэка, но по некоторым причинам он напоминает Ичиго вайзарда. Не какого-либо конкретного вайзарда, просто он бы от них ничем не отличался. Ичиго не знает, почему. Наверное, ему следует перечитать информацию, которую дал ему Урахара — это могло бы дать ему подсказку.       В скором времени Тоширо спокойно общается с Люпином, что просто замечательно, Ренджи сходится с Роном из-за еды, что немного беспокоит, и Рукия заключает полноценный сестринский пакт с Джинни Уизли, что просто ужасает.       Но хорошо, что все друг с другом ладят.

***

      Если Гермиона когда-то и пыталась представить, какие друзья у Ичиго, то она никогда даже и не подумала бы, что у него могут быть такие друзья. Хотя ей следовало бы. Теперь она это видит. Учитывая, что Ичиго в Хогвартсе лучше всего сошелся с Луной Лавгуд и близнецами Уизли, это не должно было быть для нее неожиданностью. Ичиго определенно любит проводить время с людьми, которые совсем его не уважают.       …Но нет, это не совсем верно, не так ли? Потому что, несмотря на то, что его друзья каждый по-своему властный и непочтительный, они уважают Ичиго. Может быть, правда в том, что он предпочитает проводить время с людьми, которые вообще его не боятся, и Гермиона едва ли может винить его за это.       Рукия очаровательна, и они с Джинни уже лучшие подруги — они сошлись на силе общей любви к созданию хаоса и обвинению других. Ренджи немного пугает, но выглядит добрым… своего рода, немного напоминает Сириуса, только без его перепадов настроения. А еще есть маленький беловолосый мальчик, Тоширо, который ведет себя намного старше, чем выглядит, и в целом это не имеет значения, но он очень начитанный и хороший собеседник, когда хочет поддержать разговор. (Конечно, когда он не хочет поддерживать разговор, он просто смотрит на тебя своими ледяными зелеными глазами, пока ты не пожалеешь, что вообще когда-либо решил приблизиться к нему.)       Это заставляет Ичиго выглядеть более настоящим человеком, а не машиной для разрушений — осознание, что у него есть друзья. Также как и семья, если подумать об этом. Отец и сестры — он упоминал их раньше, сестер он больше любит, чем отца. И все же, он проводит каникулы с ними; вместо того, чтобы отправиться к своей семье, он охраняет Гарри. Гермиона чувствует вину из-за того, что это никогда раньше не приходило ей в голову, и она в конечном итоге собирается с силами поговорить на эту тему на обеде в Сочельник.       — У тебя есть сестры, не так ли, Ичиго? — спрашивает она нерешительно, и когда Ичиго кивает, она более смело продолжает: — Ты не хочешь навестить их на каникулах?       — Я не могу, я должен охранять Поттеровскую тушку, — говорит Ичиго, при этом не выглядя сильно расстроенным этим. Рон, близнецы и, что удручает, Сириус начинают хихикать в конце этой фразы. Как и обычно, Гермиона не может сказать, имел ли в виду Ичиго именно то, что он сказал. И если она спросит, он просто сделает вид, что не понимает вопроса. Пройденный этап.       — Ну… они бы могли приехать сюда, разве нет? — настаивает Гермиона. — Как сделали твои друзья.       — Ни за что на свете я не позволю моим маленьким сестренкам участвовать в этом дерьмовом спектакле, чем является жизнь Поттера, — твердо говорит Ичиго. Через некоторое время добавляет: — Не в обиду, Поттер.       — Никаких обид, — едва слышно отвечает Гарри. Бедняга Гарри.       — Наверняка они могли выбрать кого-нибудь другого на роль телохранителя Гарри, — говорит Гермиона. — Это кажется достаточно долгосрочной работой, чтобы дать увидеться с семьей.       Ичиго удручающе легкомысленно пожимает плечами.       — На самом деле, было немного вариантов, учитывая, какие были требования. Не окажись я тогда рядом, чтобы меня обременить этой работой, послали бы Тоширо. А у него намного больше обязанностей дома, чем у меня.       Гермиона недоверчиво смотрит на Тоширо, у которого все же зрелое поведение, но который выглядит слишком молодо, чтобы вообще иметь обязанности. Но это означает, что он должен быть тем самым Тоширо, которому Ичиго все это время отчитывался. Как… странно. И Тоширо мог быть телохранителем Гарри. Гермиона изучает его взглядом, принимая это во внимание. В данный момент он холодно смотрит на Гарри, его выражение предполагает, что дальнейшее выживание Гарри — вопрос, крайне ему безразличный. Гермиона полностью довольна тем фактом, что вместо него они получили Ичиго. А она никогда бы не подумала, что такое возможно.       — Обременить этой работой, — бормочет Гарри.       — Ничего личного, — говорит рассеянно Ичиго. — Никто не хочет застрять так надолго в одиночестве в мир- так далеко от дома.       — Так… вы все живете в одном городе? Вы так познакомились друг с другом? — спрашивает Гермиона, решив развить другую тему и посмотреть, возымеет ли ее попытка в этом случае больше успеха.       — Нет, — отвечает Ичиго. А затем добавляет, что не все.       — Тогда…?       — Я познакомился с ним через Рукию, — говорит Ренджи, сжалившись над ней, потому что он явно лучший человек, чем Ичиго. — Рукия и я выросли в одном городе.       — Я тоже познакомился с ним через Кучики, — вставляет Тоширо, веселясь по какой-то причине. — Косвенно.       — Тогда… как ты познакомилась с Ичиго, Рукия? — осторожно спрашивает Гермиона, не надеясь на многое по этому поводу.       — Я спасла жизнь этого дурака, — объясняет Рукия, не утруждаясь поднять взгляд от еды.       — А потом я спас твою жизнь, — откидывается Ичиго, закатывая глаза. — Мы квиты.       — Мы никогда не будем квиты, — сообщает ему злорадно Рукия. — Я планирую использовать тебя годами.       — Так, подождите, — влезает Рон, прежде чем начинается самое интересное. — Это означает, что вы двое… Я имею ввиду, вы просто друзья или парень с девушкой, или что?       Странно, что этот вопрос, кажется, озадачивает их. Они изучают друг друга любопытными взглядами некоторое время, затем Ичиго пожимает плечами и говорит:       — Я не знаю, Рукия. Кто ты для меня?       — Все, — быстро отвечает она.       — Вот видишь, — сообщает Ичиго Рону как ни в чем не бывало. — Она для меня все.       Ренджи давится едой, но это неубедительно — Гермиона не может сказать, что это произошло из-за этого заявления, которое было для него шокирующим; слишком много вариантов. Решение в одиночку было шокирующим. Как всегда, невозможно сказать, насколько серьезен был Ичиго, безмятежное лицо и у него, и у Рукии не дают это понять.       — Что это такое? — внезапно спрашивает Тоширо, смотря на еду миссис Уизли, которую только что подали, в замешательстве. Создается впечатление, что он некоторое время не следил за беседой, что кажется… очень в его духе, вообще-то, по крайней мере, так Гермиона могла бы сказать за все их короткое знакомство.       — Это называется бифштекс, — говорит ему Ичиго. — Я знаю. Но это на самом деле хорошая штука, так что это даже не— ты должен попробовать, что они делают с рисом в школе. Это неплохо, верно? Но это не… чувак, я не знаю. Это зловещая долина риса.       — Еда — это еда, — говорит Рукия, с удовольствием поглощая пищу. — Не жалуйся, дурак.       — Да здравствует Руконгай, хах? — бормочет Ичиго, улыбаясь немного… грустно? — Другая его сторона.       — Ру… кон…? — спрашивает Рон, в замешательстве хмурясь.       — Это место, где мы с Ренджи выросли, — как и всегда невозмутимо объясняет Рукия. — В Инузури. Там почти нет еды. Мы предполагали, что умрем с голоду.       — Моя… знакомая тоже выросла в этом районе, — вставляет Тоширо. — Она очень голодала, почти до смерти. И теперь она ест любую еду, в том числе приготовленную Иноуэ.       Ичиго вздрагивает. Гермиона задается вопросом, кто такая Иноуэ, а также о чем, ради всего святого, они говорят.       — Но… Япония очень богатая страна, — совершенно запутавшись, говорит она.       Ренджи пожимает плечами.       — Где бы ты ни была, везде есть паршивые районы.       Ну, да, это правда, но у Гермионы сложилось впечатление, что в Японии нет таких районов, где дети могут голодать до смерти. На самом деле, она почти наверняка уверена, что это не так. Это почти также странно, как и то, насколько мало друзья Ичиго выглядят, ну, традиционными японцами. Слишком много несостыковок, и это заставляет Гермиону беспокоиться.       Миссис Уизли — которая, к счастью, пропустила большую часть беседы — умудрилась проходить мимо как раз в то время, когда разговор шел о голодной смерти, и теперь незаметно подкладывает больше еды на тарелки всем друзьям Ичиго, что, кажется, для Ренджи и Рукии лучше Рождества само по себе. Они безусловно ведут себя как люди, которые голодали.       Гермиона готова кричать от отчаяния.

***

      Рождественским утром Ичиго просыпается с ощущением, будто на него кто-то пытается напасть. Ему требуется секунда, чтобы понять, что его потревожило — по-видимому, какой-то придурок решил телепортировать подарки на его кровать.       Чертовы волшебники.       Ни в одном из этих проклятых подарков нет ничего такого, что может загладить вину от панической атаки, до которой они довели его своим появлением. Он ненавидит этот мир как никогда раньше.       Он слышит крик и рев из коридора и злорадно улыбается. Похоже, это Ренджи и Рукия. И без сомнения, угол комнаты Тоширо полностью покрыт льдом. По крайней мере, это произошло не только с ним.       — Что это было? — требует Поттер, потому что его нисколько не беспокоит, что какие-то вещи обрушиваются на его кровать, но вопящие в коридоре люди его беспокоят. Для такого нервного парня у него слишком мало инстинктов самосохранения.       — Это Рукия и Ренджи, — сообщает ему Ичиго. — Забивают свои подарки до смерти.       — Эм, — говорит Рон слабо, выглядывая из-под одеяла. — А что сделали им их подарки?       — Ничего. Это случилось из-за того, что они упали на их кровати; они подумали, что на них нападают, как и любой другой нормальный человек, — отвечает Ичиго. — Я сам чуть не убил свои подарки.       Поттер и Рон бросают на него взгляд, свидетельствующий о том, что они сомневаются, что Ичиго вообще встречал когда-нибудь нормального человека. Не исключено, что они правы.       Как день начнется, так и продолжится — неловко для всех. Оказывается, между западным и японским Рождеством много отличий, из-за чего это становится странным опытом для всех. Например, в теории Ичиго знает, что этот праздник заключается в обмене подарками в кругу семьи, как менее официальный Новый год, но какая-то часть его мозга говорит ему, что это по большей части романтический праздник, что делает все это сидение дома, семейные вещи… сбивающими с толку.       Тоширо и Ренджи справляются со всем этим делом вполне хорошо, но не Рукия, учитывая, что все подарки обернуты (крайне неумело) в розовую бумагу с сердечками, что, по крайней мере, оставляет каждого в замешательстве, как и, безусловно, ее саму. На самом деле, это вдвойне несправедливо по отношению к шинигами. Они едва привыкли к современным Японским обычаям.       После странного обмена подарками Уизли и Поттер собираются снова навестить папу Уизли, и Рукии каким-то образом удается убедить их, что ей крайне интересна больница волшебников, и поэтому ей с Ичиго совершенно необходимо пойти с ними.       Ичиго тихо требует от нее объяснений, когда они едут в больницу в неестественно просторной машине, зачем Рукии понадобилось это место. Оказывается, она действительно заинтересована в посещении больницы волшебников. Ичиго недолго размышляет над этим, а затем незамедлительно начинает чувствовать себя полной задницей — конечно, она этим заинтересована. Ее капитан бессистемно кашляет кровью несколько дней. Что за лейтенантом она бы была, если бы постоянно не искала способ исправить это?       Чтобы попасть в больницу, нужно мило побеседовать с жутким манекеном, и это, стало быть, именно то жуткое дерьмо, что Ичиго привык ожидать от волшебного мира. Рукия, конечно же, в восторге от всего этого бардака и хочет забрать этот жуткий манекен домой для своего брата. Существует небольшая, но пугающая вероятность того, что Бьякуя может даже оценить это. Ичиго пытается не думать об этом.       Не то, чтобы он может последовать своему решению — после того, как они все видят папу Уизли, Ичиго в скором времени теряет след Рукии, а детишки, которых он должен охранять, пытаются поддержать миссис Уизли — и, в итоге, некоторое число заинтересованных врачей — эти швы, видит бог, реальная медицинская помощь, а не просто вещь, используемая в одежде. Когда они узнают о том, что отец Ичиго — магловский врач, он становится самым интересным объектом в этой палате. Уизли и врачи закидывают его кучей вопросов, лишенными логики, они спровоцируют у него ночные кошмары, и он в итоге выходит оттуда шатаясь, в полном замешательстве насчет того, как волшебники вообще доживают до зрелого возраста. Он при первой же возможности расскажет об этом Исиде. Исида поймет его боль.       Несмотря на это, папа Уизли кажется хорошим. Опасным для себя и ближних, конечно, но хорошим.       К сожалению, когда Ичиго и миссис Уизли находят детей и Рукию, становится очевидным, что произошло что-то ужасное за те несколько минут, на которые они оставили их в одиночестве. Все ребята странным образом подавлены, не то, чтобы это имеет большое значение само по себе — дети склонны к произвольным перепадам настроения. Проблема в том, что Рукия подавлена тоже, и это нехорошо.       — Что с тобой случилось? — спрашивает он тихим голосом, когда они покидают больницу.       — Со мной ничего не случилось, дурак, — огрызается Рукия, закатывая глаза. — Это больница. Ты обязательно увидишь что-нибудь ужасное, и с этим ничего нельзя сделать. Это наводит тоску.       Ичиго вдруг становится очень радостно оттого, что он забросил обязанности телохранителя и не был с ними, когда они увидели это что-то ужасное, чем бы оно ни было. На его долю выпало слишком много подобных вещей.       — Понятно.       — Когда вернусь домой, я пришлю тебе подарок, чтобы ты передал его кое-кому, — сообщает ему Рукия. — Позаботься об этом для меня.       — Ладно. Хотя я думал, ты говорила, что с этим ничего нельзя сделать.       — Я не могу это исправить, — соглашается Рукия. — Но я могу это сделать чуть менее сокрушительно ужасным.       — Справедливо, — Ичиго иногда интересно, тайный ли это смысл работы шинигами. Но нет, этого не может быть. Взять хоть то, что во все времена шинигами пробегали мимо и более сокрушительно ужасных вещей.       — Перестань, — резко говорит Рукия, толкая его локтем в бок. Потому что она практически телепат, и это странно.

***

      Они возвращаются в дом Сириуса, чтобы обнаружить, что Йоруичи и Урахара пришли туда, пока их не было, и это даже более восхитительно ужасно, чем когда пришли Рукия с Ренджи и Тоширо. Это потому, что в отличие от этой тройки, Йоруичи и Урахаре просто жизненно необходимо издеваться над другими людьми. И не то, чтобы Ренджи и Тоширо остановят их. Очевидно, они лучше знают.       Когда Ичиго проходит вперед, он становится свидетелем того, как Йоруичи цепляется за спину Блэка подобно чудовищно сильному ребенку, в то время как Сириус гоняется за Урахарой по всей гостиной, пытаясь, хоть и безуспешно, помешать ему трогать каждую проклятую вещь в доме.       — Не трогай это! — кричит Сириус. — Оно проклято, ты можешь— или да, замечательно, трогай это. Продолжай и умри. Давай, мне все равно. И почему бы тебе не слезть с меня?!       Йоруичи просто радостно смеется и остается на месте, пока Урахара вращает — по-видимому проклятый — нож для писем, который он подобрал, затем заставляет исчезнуть в его рукаве, чтобы никогда больше не быть увиденным живым человеком, Ичиго уверен.       — Урахара-сан, Йоруичи-сан, — говорит он уже устало. — Зачем вы здесь?       — Он никогда не рад нас видеть, тебе так не кажется, Киске? — спрашивает Йоруичи с тревожащим блеском в глазах. — Кто-нибудь другой мог бы и обидеться.       Ичиго вздыхает, затем спешно хватает руку Грейнджер, когда она поднимает палочку, чтобы наколдовать заклинание-переводчик.       — Не надо, — говорит он ей. — Ты не хочешь этого знать.       — Я всегда хочу знать, — отвечает она на автомате, как будто она не могла представить себе другого способа существования.       Ичиго, который почти никогда не хочет знать, закатывает глаза.       — Это ты сейчас так думаешь. Поверь мне, они найдут способ разрушить твою жизнь, даже не говоря с тобой на одном языке, — на самом деле, Ичиго знает, что, по крайней мере, Урахара может спокойно говорить по-английски, и он был бы удивлен, если Йоруичи не может. Если они решили не показывать свои знания, то у них должны быть причины на это. Возможно, скользкие, ужасные причины, но, тем не менее, Ичиго кажется, что он должен уважать их.       — Разрушить мою жизнь? — недоверчиво спрашивает Грейнджер.       — У них к этому талант, — уверяет ее Ичиго.       — Что вы здесь делаете? — требует Рукия, скрестив руки. — Я думала, вы двое должны искать куски души, а не отлынивать.       — Мы ищем, Кучики-сан! — настаивает Урахара, притворяясь, что ее слова его ранят. — Нам просто надо проконсультироваться с Куросаки-саном насчет некоторых деталей, прежде чем продолжить наши поиски. Сейчас, кажется, хорошее время для этого, так как нам не придется вламываться в школу, и вы трое можете отвлечь этих волшебников, пока мы совещаемся. Отвлечение с вашего согласия, конечно же.       Рукия хмурится, но не может найти законных оснований спорить с ним. Ренджи пожимает плечами и направляется на кухню, потому что у него другие приоритеты. А Тоширо просто вздыхает и потирает виски, как он всегда и делает, когда имеет дело с Урахарой.       — Тогда идем наверх, Куросаки-сан! — объявляет Урахара, делая раздражающие подзывающие жесты. Йоруичи наконец отцепляется от Сириуса и увязывается по лестнице впереди Ичиго. Так она уже знает, в какой комнате остановился Ичиго. Это вообще не беспокоит.       Ичиго закрывает дверь под требования Сириуса дать объяснения. Теперь, когда нет зрителей, Йоруичи и Урахара выглядят необычно мрачно, что нервирует.       — Ладно, — говорит Ичиго в тишине. — Что происходит? Вы нашли другие куски души?       — Да, — сообщает ему Йоруичи, затем садится на его кровать и сгибает свои ноги, хватает подушку и начинает лениво ее теребить. То, что она волнуется — не очень хороший знак. — Но были осложнения.       — Осложнения?       — По всей видимости, у волшебников несколько опасные увлечения, — говорит Урахара с маниакальным блеском в глазах, что означает, что он очень, очень зол. — Кольцо, как говорит директор, нечто гораздо большее, чем просто кусок души.       — Что это? — и уже Ичиго не хочет знать.       — Более того, Куросаки-сан. У него была сила насильно вытягивать мертвецов из Общества Душ, по крайней мере, на время. И когда они снова уходили из мира живых… ну, невозможно было предсказать, где они окажутся в конечном итоге.       — Что ж, это… — настоящий кошмар наяву для Ичиго во всех смыслах.       — Точно, — твердо говорит Йоруичи.       — Где кольцо сейчас? — спрашивает Ичиго.       — О, сейчас оно пыль, — успокаивает его Урахара. — Пыль, которую мы развеяли по всему Северному морю. Однако, я считаю, что нам с Йоруичи-сан следует указать на это местному Обществу Душ, поскольку, очевидно, они оставили волшебников без присмотра на многие века, и если они сами не смогут об этом позаботиться, Йоруичи-сан непременно натравит на них Сой Фонг.       — Жестоко, — Ичиго вспоминает недавнюю беседу с Дамблдором. — Но на самом деле? Я думаю, местное Общество Душ может быть частью проблемы. Поттер получил эту мантию, которая делает его невидимым, и есть какая-то легенда, в которой говорится, что это был подарок от Смерти. Она должна спрятать тебя от Смерти, но я по-прежнему могу чувствовать духовное давление через нее. В любом случае, я считаю, что мантия может быть шуткой шинигами над людьми. Может, с кольцом то же самое.       Урахара и Йоруичи обмениваются несчастными взглядами.       — Тогда Сой Фонг это проверит, — решает Йоруичи.       — Пожалуй, мы начнем с Главнокомандующего Кьераку, — задумчиво говорит Урахара. — И когда он разберется с ними, мы перейдем к Сой Фонг.       — Психологическое уничтожение с последующим физическим, — Йоруичи одобрительно кивает. — Мне нравится.       Несмотря ни на что, Ичиго начинает немного сочувствовать британскому Обществу Душ. Они еще не знают, что их ждет.       — Но перейдем от проблем мертвых к проблемам живых или, по крайней мере, полу-живых, — говорит Урахара, хлопая в ладоши. — Этот тип, Волдеморт.       — Вы знаете, что его настоящее имя — Том? — спрашивает Ичиго с негодованием. — Его зовут Том.       — Тогда неудивительно, почему он его сменил, не так ли? — смеется Урахара. — Не совсем подходящее имя, чтобы вселять ужас в сердца врагов.       — Отлично, пророчество о сражении Тома и Гарри, — ворчит Ичиго. — Это похоже на плохую шутку.       — Ну-ну, когда мы его убьем, ты можешь написать концовку, какую захочешь, — говорит утешительно Урахара, который всегда становится только хуже, когда пытается быть милым.       — Таким образом, вы нашли кольцо, — говорит Ичиго, пытаясь сосредоточиться. — Это хорошо. И я бы хотел рассказать вам, что я нашел… э-э… — он боится. Он не может заставить себя рассказать Урахаре о Выручай-комнате. Перспектива этого просто слишком ужасна. — Руководство о таких вещах. И согласно ему, есть семь кусков души в дополнение к тому, что находится в самом теле Тома. Так что в общей сложности нам надо уничтожить восемь: его самого, а затем книгу, корону, кольцо, чашу, змею, медальон и Поттера. Поттер разобрался с книгой, вы — с кольцом и вещью из банка—       — С чашей, — уточняет Урахара.       — …И я с короной, — заключает Ичиго. — Так что остается четыре.       — Один где-то в этом доме, Ичиго, — говорит ему Йоруичи. — То есть, кроме малыша Поттера. Вот почему мы здесь. У кольца была духовная лента, протягивающаяся в эту сторону, так что у нас было одно направление, и теперь, когда мы близко, мы его чувствуем, но след такой слабый, что трудно точно определить. Так что нам остается добраться до двух. До трех, если считать самого парня.       — И у нас есть хорошие новости насчет мистера Поттера! — говорит Урахара, просияв. — После обсуждения и после рассмотрения того, на что способен Волдеморт, пока находится в самом мистере Поттере, мы решили, что пока две души — или душа и кусок души — разделяют одно тело, они не соединены. Они и не могли бы быть соединены без использования чего-нибудь вроде хогьеку, и этот тип, Волдеморт, не мог бы справиться с чем-то подобным. Он бездарность, когда речь идет о манипуляциях с душами. Криворукая бездарность.       — Так все, что мне нужно сделать, это выбить их обоих из тела Поттера? — спрашивает Ичиго, настороженный тем, как легко это звучит.       — Правильно, — соглашается Йоруичи. — Души должны быть разделены, так что, как только они покинут тело, ты сможешь убить одну и запихнуть назад другую, — она на мгновение прерывается. — В теории.       Да, Ичиго ждал чего-то подобного.       — …И как я должен объяснять все это Поттеру?       — Мне всегда проще не объяснять ничего, — замечает Урахара, прикрываясь веером.       — Я в курсе, — угрюмо соглашается Ичиго. — Но будем считать, что одна из моих жизненных целей состоит в том, чтобы не быть похожим на вас.       Урахара вздыхает и мелодраматично кладет руку на сердце.       — На этот раз у тебя нет выбора, Ичиго, — говорит Йоруичи, веселясь за счет их всех. — Все, что ты скажешь Поттеру, заранее будет звучать настолько ужасно, что он подастся в бега, если у него есть хоть капля здравого смысла.       — У него нет здравого смысла, — уверяет ее Ичиго. — Никакого.       — Тогда его друзья затащат его в безопасное место, — пожимает плечами Йоруичи. — В любом случае, будет проще сначала ударить, а объяснить позже.       И это жизненная философия Йоруичи в двух словах.       — Хорошо, — вздыхает Ичиго. — Мы закончили? Потому что было бы здорово, если бы вы оба нашли кусок души и убрались бы отсюда к черту, прежде чем сделать мою жизнь еще хуже, чем она есть.       Это оказывает серьезное давление на итак небольшое терпение Йоруичи. Она прыгает с кровати прямо на Ичиго, роняя его на пол и делая довольно убедительную попытку забить его до смерти. Урахара занимает свое место на кровати и начинает присуждать баллы за стиль. Сириус стучится в дверь и требует ответить, что, черт побери, они делают.       Это все именно то, чего Ичиго боялся.

***

      Ичиго Куросаки — это самое лучшее, что когда-либо случалось с Фредом и Джорджем Уизли. Они начинают подозревать это еще до Рождества, но сейчас они совершенно уверены — потому что прибыла остальная часть шоу. И шоу великолепно.       Во-первых, есть Рукия, которая, по всей видимости, бьет людей в морду, едва взглянув на них, и которая напоминает им их собственную дорогую сестрицу. Затем Ренджи, который ленивый, саркастичный и забавный, и все же создает впечатление человека, который убил много людей и не чувствует себя плохо из-за этого. И наконец Тоширо, который похож на эталон вежливости, но который каким-то образом является причиной локального снижения температуры всякий раз, когда он раздражается. Они застали его замораживающую ярость трижды к настоящему времени. Они даже не знали, что такое возможно, но они открыты для новых познаний.       Кем бы, черт возьми, они не являлись, друзья Ичиго потрясающие. Но даже при этом они бледнеют на фоне учителей Ичиго. Учителями Ичиго является сам хаос в гуманоидной форме, и Фред и Джордж просто хотят быть ими.       Безрассудные, коварные, опасные и, очевидно, невосприимчивые к проклятым предметам, учителя Ичиго не пробыли в доме и часа, прежде чем разрушить любое чувство порядка в этом месте. Мама более-менее подготовлена к вещам такого рода, поскольку она жила с Фредом и Джорджем в течение многих лет, но бедный рассудок Сириуса принимает это особенно тяжело. (Не то, чтобы с рассудком Сириуса было что-то такое особенное, чтобы написать об этом, но он обычно это скрывает лучше, чем сейчас. Ради Гарри.)       Учителя Ичиго решили не задерживаться надолго, но они привнесли зловещее великолепие за этот маленький промежуток времени, это вдохновляюще. Мучения Сириуса, который, по всей видимости, может жаловаться сколько угодно, но не принять этого. Возня с кражей кучи проклятых вещей. Утаскивание Ичиго наверх, а затем, судя по звукам, насильственное швыряние его по всей комнате. Преследование Кричера по всему дому как кошка за мышью и, в конечном счете, его похищение — кажется, это вызвало у сбитого с толку Сириуса радость. Причина обледенения всей комнаты замораживающей яростью Тоширо после всего одной фразы. Они совершенные существа.       Учителя Ичиго уже научили Фреда и Джорджа столь многому; было бы эгоистично просить большего. Они это понимают, но все равно так грустно видеть, как они уходят.       В то же время, Ичиго, кажется, рад тому, что они решают уйти. А еще он был весьма непреклонен к тому, чтобы Гермиона не колдовала заклинание-переводчик на них, что видится ужасной потерей. Он выталкивает их за дверь, говоря что-то резкое на японском в ответ на то, что является несомненно нытьем, и близнецы хотели бы знать детали, но увы.       Очевидно, Ичиго не ценит то сокровище, которое имеет. На самом деле, близнецы могут выучить японский на всякий случай, если они вдруг когда-нибудь еще встретят учителей Ичиго.       — Мы тоже уходим, — объявляет Рукия, как только закрывается дверь за самыми восхитительными учителями в мире. — Спасибо за гостеприимство, мистер Блэк, — а затем все друзья Ичиго кланяются Сириусу, который выглядит совершенно растерянным.       — Что, уже? — спрашивает Рон, оборачиваясь, чтобы посмотреть на предателя Ренджи, который выпрямляется, пожимает плечами и сматывается на кухню, чтобы выкрасть побольше еды. Теперь, когда близнецы знают, что в одно время он чуть не умер от голода, его одержимость едой обретает удручающий смысл. Они не уверены, что им нравится подобное. Они скучают по старым временам, когда это было смешно.       — Вы не останетесь до конца каникул? — грустно спрашивает Джинни. Она будет скучать по коллеге в создании хаоса, и кто может винить ее в этом? Близнецы сами опечалены.       — Мы должны вернуться к работе, — извиняясь, но по-деловому говорит ей Рукия. — Потому что некоторые из нас добросовестно выполняют свои обязанности, — продолжает она, бросая страшный взгляд на Ичиго. — У некоторых из нас нет возможности месяцами свободно развлекаться в Британии.       — Богом клянусь, я надеру тебе задницу, когда вернусь в Об— в Японию, — сообщает ей Ичиго. — Это ты втянула меня во все это, помнишь? Ты меня заставила.       Трудно представить, что Ичиго могли заставить что-то делать, но если кто и мог это сделать, то только Рукия. И что он почти сказал, прежде чем исправился на Японию? Ичиго — такая увлекательная загадка. Кем бы он ни был.       — Ты осознаешь, что на мне лежат почти все твои обязанности, пока ты не вернешься назад? — замечает Тоширо с легким раздражением — а они могут сказать, что он слегка раздражен, потому что пол возле него покрыт легким инеем. — Ты не единственная жертва.       Ичиго не обеспокоен никакими произвольными погодными изменениями — он только хмурится и огрызается:       — Ты хочешь поменяться? Потому что мы можем поменяться в любое время.       — Не ссорьтесь, ребята, — тянет Ренджи, появляясь из кухни, загруженный тремя огромными сумками с домашней стряпней мамы. Даже мама будет скучать по этим потрясающим чудикам, потому что они первые люди после Гарри, не воспринимающие ее готовку как само собой разумеющиеся. — Нет смысла ругаться друг с другом, когда нам всем следует объединиться против кап— э-э, Кьераку.       — Вот, — говорит решительно Рукия, — Ренджи более логичен, чем ты, дурак. Это тебе повод поразмыслить, — и с этими словами она коварно бьет в плечо Ичиго, машет и мило улыбается Джинни, и выходит за дверь, а следом за ней — Тоширо, который холодно кивает (в прямом и переносном смысле), и Ренджи, который весело ударяет в плечо Ичиго, прежде чем уйти. Ичиго закрывает за ними дверь, откидывается назад и вздыхает, очевидно, от усталости.       Эти люди не любители долгих слезливых прощаний.       — Кто такой Кьераку? — спрашивает Гермиона с жадным интересом. Кажется, она искренне верит, что Ичиго ответит на прямой вопрос, несмотря на тот факт, что, насколько известно близнецам, подобного никогда не случалось.       — Он что-то вроде моего начальника, — говорит ей Ичиго, — но не совсем.       Вот наглядный пример.       — Нам нравятся твои друзья, и мы хотели бы забрать их себе, Ичиго, — заявляет Фред, прежде чем кто-нибудь сможет пристать к нему с множеством вопросов и отвлечь.       — И мы бы умерли за то, чтобы твои учителя научили нас, как стать такими же невообразимо крутыми, как они, — добавляет Джордж.       — Забавно, что ты об этом заговорил, — бормочет Ичиго, выглядя потрясенным, но также и развеселившимся.— Хотя я уверен, что они бы тоже полюбили вас. И тогда настанет конец этого мира. Я иду наверх.       И он исчезает, прежде чем кто-нибудь сможет насесть на него и выпытать подробный рассказ. Не то, чтобы это когда-нибудь у кого-нибудь получалось, как упоминалось раньше.       — Ну, серьезно, — фыркает Гермиона, уперев руки в бока. — Можно подумать, что вся его жизнь засекречена, и он был обучен не поддаваться допросу!       «Так и есть, не правда ли? — молча соглашаются близнецы. — Это именно то, что ты думаешь.»

***

      Каникулы, наконец, почти подходят к концу, но чем ближе их отъезд в школу, тем становится более очевидным, что Блэк не собирается застрять в своем собственном доме, как зверь в ловушке. На самом деле, он принялся бродить вокруг с видом загнанного в неволю зверя, срываясь на всех и каждого. Этот человек — бомба замедленного действия. В прочем, в его доме находится много людей. Особенно это касается Ичиго.       Ох, кого он пытается обмануть? Ичиго бы никогда не позволил запереть с ним в таком состоянии кого-нибудь. Если бы это произошло, он бы винил в этом и нападал на всех подряд, независимо от того, несут они угрозу или нет, даже ценой собственной жизни. Не то, чтобы это хороший план или типа того. На самом деле, это невероятно глупый план, но все равно Ичиго бы так и поступил.       — Ты должен временами что-нибудь разрушать, — советует Ичиго Блэку, отведя его утром, когда все уходят, в сторонку поговорить. Кажется, это хороший план. Ичиго заметил, что Блэк начал светиться от того, как Тоширо разрезал портрет крикливой женщины в прихожей. (В нем было столько духовной силы, смешанной с красками. «Волшебники вызывают беспокойство,» — строго сообщил Тоширо, будто бы Ичиго этого не знал.)       — Что? — рявкает Блэк, потому что у него паршивое настроение, и он до сих пор не простил Ичиго за все это странное дерьмо, вывалившееся на него в течение этих каникул, что справедливо.       — Ты застрял в этом доме, и это отстойно, правильно? Так поджигай что-нибудь время от времени. Серьезно, просто — выбери что-нибудь, что ты ненавидишь больше всего в данный момент и подожги это. И если ты случайно сожжешь все это место до тла, тогда, черт возьми, им придется отправить тебя в какое-нибудь другое место, не так ли? Ты, очевидно, ненавидишь этот дом с особой яростью. Может, ты можешь пойти жить к Люпину или еще кому, если не получится к нему.       В течение всей этой речи лицо Блэка становится все светлее и светлее, и к концу на нем появляется маниакальная ухмылка. Это, конечно, немного расстраивает, но все равно, это намного лучше, чем тот депрессивный вид, с которым он слонялся до этого.       — Куросаки, — говорит он, — ты предпочитаешь бороться с ситуациями, когда чувствуешь себя запертым в здании как в ловушке, поджигая здание?       — Конечно, не когда в нем кто-то есть, — отвечает Ичиго. Но да, в основном так. Это поможет.       — Вау, парень, — тянет Блэк, — ты почти начинаешь мне нравиться снова. Но теперь мне интересно — что ты делаешь, когда тебе плохо?       — О, — говорит Ичиго, — Я разношу все подряд. Обычно, — он также предается нападениям на монстров, вторжениям в вооруженные объединения и провоцированию опасных людей на попытку его убить. Но нет необходимости вдаваться в подробности.       Блэк задумчиво кивает. И через некоторое время он говорит:       — Убирайся из моего дома.       — Да, сэр, — соглашается Ичиго и идет наверх, чтобы помочь Поттеру собраться.       Сбор вещей сперва проходит спокойно — Поттер ему приглашающе кивает и пихает кучу футболок, чтобы их свернуть, и они работают вместе в умиротворяющем молчании. Но конечно, это же Поттер, это не может долго продолжаться.       — Прошлой ночью, — выпаливает он ни с того ни с сего, — Снейп сказал мне, что собирается учить меня окклюменции. Когда мы вернемся в школу.       — Окклюменции? — повторяет Ичиго с недоверием, в основном потому, что мысль о том, что Снейп вообще когда-нибудь будет чему-то учить Поттера, довольно сомнительна.       — Это нужно, чтобы научить меня блокировать доступ Волдеморта к моему разуму, — объясняет Поттер не слишком-то радостным голосом. Ичиго тоже не счастлив по этому поводу. Он не уверен, как вообще можно заблокировать свой разум от кого-то, кто как пиявка присосался к твоей душе. На самом деле, он довольно сильно уверен, что этого сделать нельзя. А если этого сделать нельзя, от этого лучше не будет. Кроме того, Снейп. И Поттер. Это самая глупая идея, которую Ичиго слышал за весь год, а для этого имеется жесткая конкуренция.       — Ну, да, — говорит он.       — Но кажется… на этот раз это было действительно полезно. Чтобы узнавать, о чем он думает.       И это тоже не очень приятный ход разговора.       — Да, в этот раз. Потому что он не знал, что ты можешь увидеть, чем он занимается. Теперь он знает.       — Как бы он узнал? — воинственно спрашивает Поттер.       — Ты должен был откуда-то узнать о мистере Уизли. Я уверен, что история о твоих видениях гуляет по всему Министерству, а в Министерстве полно сволочей, так что даже не сомневаюсь в том, что один из них рассказал ее вашему парню, разорвавшему душу. А затем он быстро все поймет, потому что как бы то ни было, он не идиот. И тогда он начнет использовать это против тебя.       — Как?       — Я не знаю. Непрерывный показ ужасов, пока твое сознание не взорвется? Попытка залезть в твои воспоминания? Отправление тебе какой-нибудь лжи — это было бы проще всего. Но с прямым доступом к твоему сознанию возможности безграничны, — Ичиго это знает.       — Это его разум, — настаивает Поттер. — Ты не можешь лгать внутри своего собственного разума.       Ичиго нравится, как он игнорирует другие варианты. Реальности этого парня просто не нравится реальность других людей, не так ли?       — Мы говорим о чуваке, который выяснил, как разорвать свою душу на куски, — напоминает ему Ичиго, решив не плыть против течения. — Я уверен, что он, если захочет, сможет отправить тебе мысленную ложь. Скорее всего, это даже не будет так сложно. Он должен лгать себе днями напролет.       Поттер на это хмурится, но дальше не спорит. Через некоторое время он нервно смотрит на дверь, проверяя, нет ли там кого, а затем приближается к Ичиго.       — Это... ты думаешь…? Ночью мне снилось, что я был змеей. Это также случилось, когда я проснулся. Когда я увидел Дамблдора. Я, на секунду я хотел напасть на него. Как будто бы я снова был змеей. Сириус сказал, что это было просто остаточное чувство от видения, и что Дамблдор бы сказал мне, если бы это было важно, но…       Ичиго не уверен, почему они так возятся с этим ребенком, но он никогда не подписывал никакого договора, в котором говорится, что он должен подыгрывать им. И он никогда не найдет лучший повод перейти к этой теме.       — Да, это, скорее всего, из-за твоей испорченной духовной ленты.       Голова Поттера дергается назад, и он моргает, смотря на Ичиго, выглядя при этом шокировано, испуганно и… с облегчением? Ладно, это имеет смысл. Любой ответ лучше, чем вообще никакого.       — Духовной ленты?       — Сложно объяснить; они отчасти отождествляют состояние твоей души. И как я говорил, одна из них у тебя испорчена. Чем-то запятнана. Извини за это. Хорошая новость в том, что мои учителя предложили мне возможный способ исправить это. Так что мы попытаемся это проделать, когда в пределах слышимости будет меньше людей.       — Эм. Почему не должно быть людей в пределах слышимости?       — Вероятно, ты будешь сильно кричать, — говорит ему откровенно Ичиго. — Но выше голову — они почти уверены, что это не убьет тебя.       Поттер с удивлением качает головой.       — Думаю, я ненавижу тебя каким-то странным образом, как я еще никого не ненавидел. Ведь дело в том, что порой ты мне нравишься, но тогда ты начинаешь говорить, и я понимаю, что все еще хочу скинуть тебя с обрыва.       — Не стоит благодарностей, — говорит Ичиго.