вместе

От лица Тэхена. _____________________ Я не любви твоей прошу, Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу. Кольцо лежит на столе перед глазами, его начищенный бок ловит золотом отблеск светильника. Давно стоило его продать, отдать, отнести в ломбард, в конце концов, просто выбросить! но не поднимается рука. Как глупо и как по-девичьи сентиментально хранить ненужную вещь, которая колет тебя в сердце, в надежде… на что? Нет никакой надежды. Ручка скрипит, чернильный след на тетрадном листе складывается в буквы. Нужно сказать, нужно очиститься. Обнулить все и забыть, начисто, навечно. Но мудрые прими советы: Дай ей читать мои стихи, Дай ей хранить мои портреты, — Ведь так любезны женихи! А ведь было бы забавно, прочитай Будущий муж переписку с Бывшим. Посвященные любимому (тогда еще любимому) стихи — маленькие и нелепые, точно неоперившиеся птенцы, но зато искренние. Всегда искренние. Искрометные, жаркие признания в любви, о, они оба никогда не скупились на признания. Где они сейчас? Он, наверное, выдыхает их в чужие губы, на пике страсти или в трепетном касании, а собственные… истлели и застыли на губах сизым пеплом, что осыпается под ноги с каждым новым вздохом. Да, было бы забавно. Сохранились ли фотокарточки? Снятой коллекции хватило бы не на один альбом. Смешные моменты, самые обыкновенные, старательное позирование, порочные, интимные фото — увидит ли Он, Будущий муж? Пусть посмотрит, отчего нет. Ведь между влюбленными не должно быть секретов, не так ли? Пусть увидит, как его супруг любил другого, как он мог любить другого — страстно, горячо, неистово. А этим дурочкам нужней Сознанье полное победы, Чем дружбы светлые беседы И память первых нежных дней… Возможно, тому, Другому, даже польстила бы такая откровенность. Ведь у пар модно обмениваться паролями, проверять чужие телефоны и брать под свой контроль. Что было до, что будет после. Где был, что делал и с кем. Это смахивает на вуайеризм или дикий комплекс неполноценности, но кто он такой, чтобы судить о Других? В конце концов, они не так уж и знакомы. Тот, Будущий, красив, даже по-животному привлекателен, говорит обходительно и громко и заразительно смеется — вот и все, что он может о Нем сказать из пары недолгих встреч. Хотя стремление постоянных касаний, ревнивые взгляды, точно добычу сейчас выхватят из рук, не перепутать. Когда же счастия гроши Ты проживешь с подругой милой И для пресыщенной души Все станет сразу так постыло — В мою торжественную ночь Не приходи. Тебя не знаю. И чем могла б тебе помочь? От счастья я не исцеляю. Письмо почти дописано, осталось чуть-чуть. Звонит телефон, заставляя вздрогнуть и заплясать по стенам густые фиолетово-черные тени. Трубка снимается не глядя. — Привет, — чужой голос срывается на хрип, от неловкости или просто долгого молчания — неважно. — Давно не слышал тебя, правда? — нервный смешок. — Как у тебя дела? Хочется сбросить вызов, а телефон швырнуть о стену, но пальцы будто сводит судорогой — не разжать. — Поссорился с женихом? — ровный спокойный тон точно мягкий сугроб, что тщательно маскирует черную промозглую, изрытую червями землю. — Это… не совсем так это можно назвать. Он не жених мне больше. — Что ж… поздравляю. — В общем, я… что? С чем поздравляешь? Пожатие плечами, которого, конечно, он не увидит. — С чем бы ни было, со свадьбой или с расставанием — поздравляю. Желаю всего самого наилучшего. Мне нужно идти. — Не понимаю... впрочем, неважно — стой! Я… могу я приехать? Пожалуйста. Сердце замирает на долгий, долгий миг — подозрение, что оба. Дыхание в трубке совсем не слышно, как и на этой стороне. А после: — Нет. Не можешь. — Прошу. Это важно. Горький смешок — конечно, над собой. — Прости. Ты, конечно, звал меня целителем, но от счастья я лечить не умею. Еще раз поздравляю. Прощай. Вызов завершен. В письме ставится чуть смазанная от влажного пятна, но твердая, уверенная точка. Он складывает письмо в конверт, бережно кладет туда же свое кольцо и тщательно запечатывает. А после метко бросает в мусорное ведро.