***
Доплетаю косу и выхожу из комнаты. Ури уже готова. Её тёмные волосы завиты крупными локонами. А кожа блестит на свету. Она постукивает пальцами по столу, ожидая, что очевидно, меня. — Ури, я готова. — О, наконец-то, — подруга встаёт со стула и идёт к выходу. Мы выходим из дома и шагаем по улице. Я печатаю Сладкой сообщение, что мы скоро будем в торговом центре, и пусть без нас не уходит. Мороз неприятно режет лицо. Щёки горят. Ночью и с утра шёл сильный снег, поэтому везде сугробы, которые нужно преодолеть. Раньше я любила просто валяться в снегу. Ну знаете, такие детские забавы? Лежишь в снегу и думаешь о том, какой прекрасный мальчик из параллельного класса и как бы хорошо было получить отличную отметку по математике. Ури рассказывает мне обо всём, о чём только можно. О том, как ей плохо без Мики и что сегодня ночью ей приснилась её мать. Я надеялась, что эта прогулка хоть как-то нас отвлечёт, но как я поняла, от обсуждения навалившихся проблем никуда не деться. — А как твои дела? — с улыбкой спрашивает подруга. Да неужели! — Ой, знаешь, Ури, — я помедлила. — Отлично! — я тоже улыбнулась. В эту секунду в меня вселилось счастье и радость, и это было первый раз за несколько недель. Взяв Ури за руку, я почти вприпрыжку побежала по улице. Мы смеёмся. Я смеюсь. Она визжит, это похоже на смех. Забываю о том, что у меня есть какие-то проблемы и притворяюсь двенадцатилетней девчонкой.***
Мы подходим к кафе, в котором сидит Сладкая. Она машет нам рукой. Я и Ури тоже. Эх, счастье. — Привет, — я мило улыбаюсь Сладкой и сажусь за стол. — Много всего накупила? Она показывает на два больших пакета и на три маленьких, в которых, думаю, опять солнцезащитные очки. — Я предлагаю в кино! — выкладывает Ури. — Да, хорошая идея. А ты как, Раф? — обращается ко мне Сладкая. — Почему бы и нет. Мы втроём берёмся за руки. Знаете, это так круто, забывать про всё на свете и наслаждаться моментом. Это очень банально, но так правильно. Да, мы никогда не забудем про смерть Мики, вечно будем любить её, но нужно же жить дальше... Или нет? Прошло не так много времени, я до сих пор ночью ною в подушку, и, уверена, они тоже, но никто не хочет показывать этого.***
Звучный смех Сладкой оглушает меня. Но при этом я тоже смеюсь. Посмотрели прекрасную комедию, которая подняла нам настроение. Не спеша идём по улице, наслаждаясь зимним вечером. — Раф, а помнишь, как Дэн уранил Сладкую на выпускном? — смеётся Ури. — Как это забудешь! — тоже смеюсь. — Эй! — Сладкая надула губы. Это так смешно. Я смеюсь ещё больше. Ури подхватывает. Спустя несколько секунд Сладкая тоже смеётся. — А я помню, как Ури пришла в школу в зелёных колготках! — говорит Сладкая. Я вспоминаю эту нелепую картину, когда в классе так шестом Ури напялила на себя новенькие зелёные колготки и с гордо поднятой головой пришла в школу. Тогда все одноклассники смеялись над ней, но подруга верила, что они в моде, и так ходят только истинные звёзды. Когда мы подходим к нашему дому, я замечаю, что дверь открыта. — Я же вроде закрывала... — задумчиво произношу я, вспоминая, действительно ли закрыла. Точно помню свои движения. Легко закрыла дверь на ключ. — Может там воры? — настороженно произносит Сладкая. — Тогда придётся их огорчить: из ценного только еда, — хмыкаю я и осторожно приоткрываю дверь. Тихо. Прохожу в дом, затем Ури и Сладкая. Пытаюсь осторожно пройтись, не разуваясь. Вижу, что из гостиной светит свет. Мне страшно. Кто мог приехать? — Раф, не надо, — останавливает меня Ури. — Вдруг там действительно какой-нибудь воришка. Смотрю на подруг спокойным взглядом, пытаясь заверить их, что всё нормально. Сладкая шумно вздыхает. Слишком напряжённая обстановка. Почти забегаю в гостиную и замираю. Тело деревенеет. Становится трудно дышать, когда я встречаюсь взглядом с ярко-зелёными глазами. Она ухмыляется. В голове сразу пролетают все моменты нашей вражды. Вспоминаю её морду, когда она побила меня. Кабале совершенно не изменилась. Те же короткие тёмно-розовые волосы с фиолетовыми прядями. А глубоко в душе я искренне надеялась, что мы больше не встретимся. — Привет, ангелок! Так рада тебя видеть! — Кабале встаёт с дивана и приближается ко мне. Я замечаю рядом Кабирию. Я когда-то дружила с ней, давно-давно. Сейчас же она уставилась на меня своим искристым взглядом. — Что вы тут делаете? — шёпотом спрашиваю я, потому что на большее не способна. — Я подумала, Раф, что нам нужно показать себя. Ты ждала нас, не так ли? — лицо Кабале искривляется в противной мне улыбке. — Что здесь происходит?! — влетает Сладкая и Ури. Кричит. — Сладкая! Рада тебя видеть, солнышко! Как поживешь? — с притворством спрашивает Кабале. Боже, меня сейчас стошнит. — Зря пришла! — орёт розоволосая и бросается на Кабале. Я держу её. Драк мне тут ещё не хватало... Отвратительный смех раздаётся в моём доме. Смех предателей. Ужасный смех, который мне до жути противен. Я терплю. Сдерживаю себя, но чувствую, как ногти впиваются в кожу. — Так зачем мы пришли, — начинает Кабале, — познакомить вас хотим с одним прекрасным человеком! У себя в голове я смеюсь над этим. Не может их друг или союзник быть прекрасным человеком. В лучшем случае, если только человеком. На свет выходит тот самый мотоциклист. Рот непроизвольно приоткрывается. И ещё одна пара глаз смотрит на меня и ухмыляется. Меня точно вырвет! — Какая приятная встреча! — саркастически подмечает Сладкая. — Я тоже удивлён, милая, — мягкий голос доходит до моих ушей. Секунду я осмысливаю всё происходящие. Во-первых, мне больше не нужно искать их. Во-вторых, тот мерзкий тип оказался моим врагом. В-третьих, я не знаю, что делать. — Кабале, Кабирия и... как тебя зовут? — безразлично спрашиваю я этого парня. — Сульфус, — опережает его Кабале. — Прекрасно. Кабале, Кабирия и Сульфус. Я рада, что вы удостоили нас такой чести. Сами пришли. Причём, без приглашения, — спокойствие, только спокойствие. — Безмерно рада. Но, прошу вас, убирайтесь. Иначе мне придётся выколоть вам глаза. Вот как оно происходит. Друзья становятся врагами, враги — друзьями. Это печально и одновременно хорошо. Я хочу побыть одна. Вспоминаю тело Мики. Я убью их, если они не уйдут. Собственными руками. — Твоя подружка так не рыпалась, — на ухо говорит мне Кабирия, и они трое выходят. Меня всю трясёт. Сладкая в бешенстве, она что-то кричит. Я не улавливаю ничего, я не слышу, что они говорят. Ури плачет, кажется. Мне так плохо. Хочу убить себя. Чтобы не было никаких проблем. Возможно, я веду себя сейчас как эгоистка, ведь моим подругам тоже тяжело. Плевать. Я просто бегу в свою комнату. Трусиха! Скатываюсь по стене и начинаю рыдать. Трусиха! Я оставила их там, одних. А сама убежала. Трусиха!