ЗВ-однострочники

В галактике наступила абсолютная тишина. Перерубленные панели, брызжущие снопами искр, гул меча, его собственный поврежденный и визжащий в агонии протез — все замолкло. Вейдер чувствовал себя подвешенным в пустоте. Сила словно умерла вместе с Сидиусом. Остались лишь мелькающие перед глазами кадры прошлого: каждый разговор, каждый раз, как он преклонял колено, дальше, глубже, вплоть до того, самого первого… Что-то пошло звякнуло. Вейдера выдернуло в реальность, качнуло бурей беснующейся Силы, стены искрили, шипели, плескали огнем, цвета словно ожили и стали ярче: мир то ли праздновал, то ли сходил с ума. Это всё Мол. Это он выронил меч и сейчас стоял, застыв, как угловатая статуя, неотрывно смотря на тело Сидиуса. Он поднял взгляд на Вейдера. Лицо мертвеца. Глаза размером с блюдца, со зрачками-точками. Он шевельнул губами, но ни звука не вылетело. Потаращился пару секунд, не дождавшись отклика, снова посмотрел на тело и содрогнулся. Вейдер отвернулся и запрокинул голову, насколько мог. Свободен. Как жаль, что нельзя снять шлем и вдохнуть полной грудью. Чад горящего пластика вошел бы в легкие, заставив закашляться, но чище и слаще воздуха не было бы – воздуха избавленной от Сидиуса галактики. Свободен. Он не знал пока, стоит ли радоваться. Он подумает об этом позже, не сейчас, сейчас он свободен, они все свободны… Он повернулся, и какие-то там слова застряли в горле. Мол на коленях перед телом подрагивал при каждом вдохе, словно забыв, как дышать. Пальцы нервно, быстро прикасались то к черной робе Сидиуса, то к парным сквозным отверстиям, еще слегка дымящимся. Безумные глаза метались, словно не зная, за какую деталь зацепиться, и в его немолодом лице вдруг проявилось что-то по-детски жалкое. Мол взял мертвую руку в свою и, ссутулившись, прикоснулся лбом к костяшкам. Его пальцы начали трястись совсем ужасно. — Раб, — Вейдер сейчас не был способен на презрение или удивление. Сухой приговор. Смотреть на это было неприятно и отчего-то досадно, и он снова отвернулся.