Ответь мне

Они целовались страстно, сбивая всё на своём пути. Антон чувствовал ужасное нетерпение, скорее ведя мужчину к себе в комнату, а Арсений на это лишь улыбался, чувствуя возбуждение, которое сносило крышу. Младший открыл дверь спиной, направляясь к постели, которая стояла по середине комнаты. Мужчина легонько толкнул юношу на неё, ухмыляясь его виду: растрепанные волосы, красные губы и этот возбуждённый взгляд, который так и манил к себе. Арсений, легко улыбаясь, начал расстегивать свою рубашку, слишком медленно и мучительно для Антона, который весь извивался на кровати. Попов специально тянул время: ему нравилось смотреть на Шастуна, который просто сходил с ума. Это так заводило и возбуждало. Расправившись с рубашкой, он откинул её в сторону, ухмыляясь реакции Антона, который не мог оторвать свой взгляд от пресса мужчины. Ну, а вы что хотели, Шастун видел его только на фотографиях, он даже не мечтал увидеть его в живую. Мужчина залез на кровать, нависая над Антоном, который сейчас выглядел маленьким и беспомощным. Арсению нравилось это: чувствовать себя главным. Он, смотря в испуганные зеленые глаза, потянулся к краю футболки юноши, помогая её снять. Попов вел себя аккуратно и нежно, это нравилось младшему. — Милое тельце, — улыбаясь, сказал Арсений, полностью загнав Антона в краску. Шастун ахнул, когда теплые губы артиста обхватили его сосок, нежно посасывая. Антон просто задыхался от возбуждения, этот мужчина сводит его с ума. Немного осмелев и придя в себя, юноша потянулся к телу Арсения, прижимая того к себе, чтобы хоть чуть потереться об него. Мужчина заметил это и шлепнул по рукам Антона, грозно просверлив его взглядом, он сказал: — Я сам всё сделаю, лежи и получай удовольствие, малыш. Это приказ. Ослушаешься — будешь наказан. Антон, сглотнув, кивнул. Он издал стон, когда рука Арсения проникла ему в джинсы. Шастун почувствовал легкое головокружение, он пытался держаться из последних сил, но это было сложно, тем более когда перед тобой твой полуобнаженный кумир, а его рука была у тебя в джинсах, вытворяя ужасно-приятные вещи. Антон опрокинул голову назад, когда рука Арсения обхватила его член, нежно водя вверх-вниз, а его губы целовали такую соблазнительную шею. — Агх, я... — Антон попытался что-то сказать, но вышло не очень. — Что? — Арсений поднял свой взгляд, заглядывая в зелёные глаза, прям как невинный котёнок. — Ты что-то сказал? — Я л-люблю тебя, — Антон выдохнул, испуганно смотря прямо в голубые глаза перед собой. Взгляд артиста изменился, он усмехнулся, улыбаясь во все тридцать два зуба. Притянув к себе юношу, он нежно поцеловал его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь к этому чуду. — Я тоже люблю тебя, малыш, — оставив поцелуй на его носу, он медленно начал спускаться все ниже, оставляя дорожку поцелуев по его телу. — И да, называй меня папочкой, — он коснулся ширинки Антона, а тот ахнул от неожиданности. Мужчина медленно расстегнул джинсы Шастуна, снимая их. Он посмотрел на Антона, который пытался держаться из последних сил, но также было видно, как он стесняется: его щеки приобрели алую окраску, а в глазах читался страх. — Тебе нечего стесняться! Арсений снова поцеловал Антона, углубляя поцелуй. Немного осмелев, Шастун коснулся ширинки на джинсах артиста, и он дрожащими руками пытался расстегнуть её, но Арсений коснулся его рук, помогая снять их. И вот, они были в одних боксерах, которые скрывали их возбужденные органы, а те так и норовили выпуститься на волю. — Ты точно уверен? Я могу остановиться, если ты боишься, — Арсений обеспокоенно посмотрел на Антона. — Д-да, я хочу этого, — выдохнул Шастун. — Папочка, — более уверенно сказал он. Артист по-доброму улыбнулся, целуя шею юноши и оставляя на ней засосы: пусть все знают, что этот малыш занят. Его руки коснулись края боксеров, немного спуская их, после чего Антон полностью снял их, поджав под себя ноги: ему было стыдно от того, что он находился полностью голый перед своим кумиром. Арсений строго посмотрел на юношу, взглядом ему приказывая, чтобы тот раздвинул ноги. Немного помешкавшись, Антон все же сделал это, сгорая от стыда. — Перестань, — мужчина заглянул в зелёные глаза. — Ты прекрасен, — его рука коснулась щеки Антона, нежно целуя каждый миллиметр его лица. Шастун кивнул, пытаясь расслабиться. Арсений осмотрел комнату, пытаясь найти что-то, что заменило бы смазку, он уже хотел взять крем, который стоял на тумбочке, но рука Антона остановила его, говоря: — В ящике. Это немного удивило Арсения, он и подумать не мог, что у этого ангела найдется смазка. Открыв ящик, он взял оттуда маленькую баночку. — Откуда у тебя это? Неужели ты уже... — Нет! — Антон опустил свой взгляд. — Ну, просто первый раз может произойти когда угодно, нужно быть всегда готовым, — он неуверенно пожал плечами, это вызвало у артиста лёгкий смешок. — Ты прав, — он оставил лёгкий поцелуй на лбу юноши. Попов открыл баночку, размазывая холодную смесь на указательном и среднем пальце. Заглянув в зелёные глаза и увидев в них согласие, он коснулся дырочки, которая сжалась от неожиданного холода. Немного помазав вокруг неё, мужчина все же решил засунуть первый палец, который вошёл довольно тяжело. Антон выгнулся в спине, ему не было больно, а скорее неприятно. Арсений начал медленно, но уверенно двигать пальцем, немного сгибая его в сторону. Спустя некоторое время мужчина добавил второй палец, это было сделать намного тяжелее, но спустя некоторое время уже два пальца двигались внутри Антона, который извивался на кровати. — О боже мой! — вскрикнул Шастун, когда Арсений коснулся простаты. — Ещё, пожалуйста! — О не-е-т, — протянул артист, улыбаясь, как Чеширский кот. — Позже, малыш. Когда Антона покинули пальцы, он почувствовал какую-то пустоту, ему хотелось быть снова заполненным. Арсений снял боксеры, а глаза юноши округлились, когда он увидел размер члена, который должен побывать в нём. У Антона пересохло в горле, ему захотелось это прекратить, но назад дороги уже не было. — Расслабься. Не буду врать, это очень больно, но как только перетерпишь эту боль, ты почувствуешь наслаждение. Антон, сглотнув, кивнул. Он тяжело вздохнул, прощаясь с девственностью, как бы это глупо не звучало. Арсений коснулся дырочки головкой члена, немного поводив. — Тш-ш, спокойно, любовь моя, — он оставил лёгкий поцелуй на губах Антона. — Если что, говори сразу, я остановлюсь, — и, получив утвердительный кивок от Шастуна, он начался медленно входить. Сейчас было самое главное погрузить головку, а остальное уже не так сложно. Когда Антон вскрикнул, Арсений вышел, обеспокоенно посмотрев на юношу, который закрыл глаза от боли. Парень кивнул, и Попов снова начал пытаться войти в Антона. Шастун хотел это все остановить: он ворочился, кричал, а глаза были наполнены слезами, но когда Арсений хотел остановить всё, Антон отрицательно махал ему головой, говоря, что он выдержит. И вот, спустя несколько минут войны, Арсений полностью оказался в Антоне, а тому же казалось, что его разрывает на части. — Когда будешь готов, скажи мне, — сказал Попов, давая время парню привыкнуть к нему. Прошло, возможно, несколько секунд, как вдруг Антон неуверенно произнёс: — Давай. И Арсений всё понял. Он сделал первое плавное движение, взывая у Шастуна писк то ли от боли, то ли от наслаждения. Артист начал двигаться в Антоне, закинув его ноги к себе на плечи: так было удобнее входить. Спустя некоторое время, юноша начал чувствовать странное наслаждение, он такое ещё никогда не испытывал: перед глазами всё поплыло, внизу живота буквально порхали бабочки, в анусе всё приятно горело, а из уст вырывались частые стоны. — Па-почка, — он опрокинул голову назад, то и дело облизывая пересохшие губы. — Ещё, прошу! — Малыш... о боже, — у Арсения в буквальном смысле начало сносить крышу от этого чуда перед ним. Он прильнул к тонкой шее, покусывая и посасывая нежную кожу. Арсений ускорил темп, подхватив таз парня под руки, тот чуть ли был не на весу. По комнате раздались шлепки и стоны парней, а воздух стал горячим, обжигая кожу. Два тела мужчин слились в одно, сотворяя ужасные вещи на этой кровати. — Я.. я больше не могу! — голос Антона перешёл на писк. — Кончишь тогда, когда я скажу, — прошептал Арсений на ушко парня. Сделав пару толчков и, попав по простате, он прошептал: — Давай! И Антон начал кончать, выкривая имя мужчины. Арсений быстро покинул юношу, кончая тому на бедро. Они кричали, вместе извергаясь. Это было незабываемо. Немного придя в себя, Арсений взял салфетку со стола Антона, вытирая его тело, а после лёг рядом, прижимая к себе юношу и целуя того в макушку. Да, он любит этого мальчика и никогда его не отпустит. Ни за что.