Исцели меня

POV Чон Чонгук Когда увидел как та машина врезалась в стену, возле меня как будто граната взорвалась. Тело не слушалось, в ушах стоял дикий гул. Просто полз к той машине на ватных ногах, на капоте лежал кто-то весь в осколках от лобового стекла, из-под капота шёл дым, перед резко вспыхнул и начал гореть. Запахло жареным, меня тошнило от этого запаха. Дёрнул ручку задней двери, но ее заклинило. Как не пытался, она не открывалась. Огонь все разгорался, а я не мог ничего сделать. По голове как будто ударили мысли путались, пытался разбить стекло. Потом крик Намджуна. — Отойди…! Он где-то достал лом и вырвал дверь с петель. Подбежал к Тэ, но он был без сознания. Мы вытащили его, отнесли его подальше от машины. Юнги разложил одеяло, положили его на него. Но Тэ не дышал…! Он не дышит, боже!!! Что делать…? Подъехала скорая, они положили его на носилки и забрали. Никому не разрешили с ним ехать. Мы стояли и смотрели, как его увозят. Сзади взорвалась машина, от этого звука я пришёл в себя. Этот сон снится мне уже неделю. Да…! После той аварии прошла неделя, неделя как я его не видел, неделя как не смотрел в его глаза, неделя как не слышал его голос и не прикасался к нему. Эта чертова неделя для меня как вся жизнь. Время тянется, перед глазами мелькает картинка, как его увозят. Не могу ни есть, ни пить. На работу перестал ходить, просто прописался в этой больнице. Не ходил домой, боюсь отойти от него. Боюсь, что именно в этот момент приборы пропищат о его уходе навсегда. Надеюсь на то, что мое присутствие поддерживает его. Мой запах помогает ему справиться и вернуться ко мне. Но больше всего боюсь, что он проснётся, а меня не будет рядом. Хочу, что бы он первым увидел именно меня. Когда его забрали, всю дорогу до больницы врачи боролись за его жизнь. Пульс был, но слабый и каждая секунда была на счету. Его быстро обследовали, телесных повреждений почти не было. Пара ушибов и трещина в бедре. Самое страшное это черепно-мозговая. Опять…! Врачи боялись за его жизнь, они считали, что он может не выжить после этой операции. Все как в прошлый раз. Но он справился, операция прошла успешно, но вот он все никак не просыпается. Намджун нервничает, боится, что будет как в прошлый раз. А вот я не знаю, как было в прошлый раз, мне кажется и этого раза не выдержу. У меня от этого стресса остановиться сердце. Если с ним, что-то произойдёт не переживу, не смогу дальше. Его проверяют каждый день, все анализы пришли в норму, его отключили от аппарата искусственной вентиляции лёгких. Теперь он может сам дышать, это лучшая новость за все время в этой больнице. — Может ты все-таки сходишь домой? Примешь душ, выспишься, переоденешься? Я с ним посижу и если он очнётся, то тебе позвоню. Эй…! Ты меня слышишь? — Да, слышу, нет, не пойду. Не хочу уходить. — Ты ненормальный, посмотри на себя. У тебя круги под глазами размером с луну, ты когда последний раз ел? Юнги тебе каждый день еду собирает, а она только тухнет тут. Волосы жирные настолько, что кажется их маслом полили, от тебя уже воняет. Серьёзно, он наверное поэтому и не просыпается, боится, что ты его испачкаешь, когда обнимать будешь. — Не смешно, Джун…! Все равно не уеду. — А он прав, ты жутко воняешь…! - до боли знакомый и любимый голос. Чуть хрипловат, но его ни с чем не спутаешь. Сердце пропустило удар, из глаз полились слезы. — Ты очнулся? Ты правда очнулся? - сорвавшись к нему, упал возле его кровати. — Нет, я ещё сплю, блин…! Что за тупые вопросы? Я что был без сознания годы и мой альфа все это время сидел возле меня и отупел? Сколько я уже так лежу? Все тело болит…! А я не мог перестать плакать, сидел возле него на коленях и держал его за руку. Практически не слушая, что он говорит, мне сейчас было не до его глупых шуточек. В палату забежали врачи, видимо Нам всех позвал. Его стали осматривать, засыпали вопросами. А я все сидел и не двигался. На душе было так легко, такое счастье и спокойствие. Мне больше ничего не надо было, он проснулся, он сказал, что я его альфа. Тэ смог вернуться, уже второй раз он борется за свою жизнь. Он родился хрупким омегой, а жизнь сделала из него борца. Он должен быть слабым, а на самом деле он сильнее многих и не телом, а духом. Я горжусь им, я так счастлив… Боже… Не описать словами. Не отойду теперь от него ни на минуту, буду всегда рядом. Больше никаких побегов, вообще запру его дома. Будет всю жизнь под домашним арестом, а на улицу будет выходить только со мной или с нашими детьми на прогулку. У нас будет много детей, так что бы времени у него не было на тупые раздумья. Хрен он вообще сядет на свой байк или за руль. Теперь буду следить за любым его шагом. Он у меня получит за каждый мой убитый нерв, за каждый седой волосок. Вот только дайте мне собраться с мыслями и перестать реветь, как омежка, возле его кровати. И тогда он поймёт, что я пережил за эту неделю. — Эй…! Кто из нас альфа??? Чего ревешь то, у меня так все постельное промокнет. Я не хочу на сыром лежать, у меня все тело затекло, а из-за тебя простудиться могу. — Я люблю тебя! - это вырвалось само, точнее я ему это всю неделю говорил, каждый день, каждую минутку. Звал его…! Настолько привык к этим словам, что уже на автомате их говорю. — Слышал…! Все время это слышал, каждый день. Но не мог… не мог открыть глаза. Чувствовал, что ты рядом…! Бежал к тебе, но все никак не догонял. Знаешь…! Я тоже тебя люблю. Я это понял, ещё тогда. Сидя там в машине, когда почувствовал твою метку. Когда до меня дошло, что ты серьёзен. Тогда и пришло осознание. Прости, что я такой ту… Я уже не дал ему договорить, заткнув его поцелуем. Для меня его слова как заживляющая мазь на сердце. Все срастается и не остаётся ни шрамика, ни маленького рубца. Он мой, а я его. Кажется, нас ничего не может остановить. Ага…! Конечно ничего. — Вишенка…! Милый мой!!! Ой, боже…! Ой, простите… Да отодвинься же ты… чего присосался к нему? Дай папулечке пройти! Боже мой, сыночек, весь в бинтах. А губы-то как опухли, - его папа посмотрел на меня хитрым взглядом. — Я так нервничал, боже, ну и устроил ты нам недельку, - по старшим было видно, что они тоже плохо перенесли это время. Осунулись, под глазами синяки, папа Тэ так вообще мертвенно бледный. Отец весь нервный, глаз дёргается. Но они так счастливы, их улыбки искренние на глазах слезы. Нам просто стоял в сторонке, он скрестил руки на груди и закрыл глаза, под ресницами видно было капли слез, но он держался. Он единственный, кто был в здравом уме все это время. Врачи разговаривали только с ним, так как я все время находился в своих мыслях. Да! Он и правда вырос слишком рано. У Тэ прекрасная семья, теперь в эту семью вхожу и я. Это я понял не только по тому, что Тэхен признал меня. Но и потому, что его отец сейчас обнимает меня за плечи и плачет у меня на плече. Что бы его Вишенка не видел, как он слаб и переживал за него. Так и прошёл этот день, с слезах радости и счастья. Все разошлись, а Тэ выгнал меня. Сказав, что если не приведу себя в порядок, то он прям тут коньки отбросит от моего запаха. Помню, как пришёл домой, помню, как помылся на скорую руку, а когда лёг в свою кровать сразу вырубился.