— Ты как-то сам говорил в одном из интервью, что… сила — это еще и ум… Умный ведь не полезет на рожон, защищая девушку, ведь есть вероятность, что девушка… останется одна после такого…
Постучав три раза, я сжимаю руку и распахиваю дверь, входя. Он сиди за столом, что-то читая в папках бумаг, постукивает пальцами, пока не хлопает дверь. Моментально поднимая на меня темные глаза, Тим заставляет кровь в венах снова кипеть. — Это вот так тебя интересует номер моей участницы? — рычу, вглядываясь в такие… близкие мне черты лица, смотря на близкого человека. — Это гадко, Тим, сам то понимаешь? — с трудом сдерживая крики, я слышу, что голос сильно ниже, чем обычно. — О чем ты? — он хмурится, а я лишь слегка поворачиваю голову, молча. — Егор, послушай, если ты думаешь, что я как-то давлю на девчонку, — глубоко вдыхаю после этого слова, смотря в пол, сжимая руки в кулаки. — то явно ошибаешься. Мне теперь совсем не интересно, как ты хочешь показать ее и с какой целью. — Так не интересно, что ты отправил «своего» к ней? — смотрю на него исподлобья, слыша, что на пол упала ручка, которую мужчина крутил меж пальцев. — Как ты мог, Тим? — рычание неконтролируемо становится повышенным тоном. — Взрослый мужик, а полез на нее? На девушку, блять, ты серьезно? — от крика хрипнет голос. — Да плевал я на ваш проект, ты меня слышишь? Я! Я просил тебя оставить ее в покое! Понять меня, Тим! Я другом своим тебя считал, другом! — швыряю на стол пачку с контрактами на проект. — Мне похуй, что за воду вы мутите, и чем тебе не угодила она, но я скажу в последний раз… если не она, то ни кто. Я отказываюсь от проекта без своей участницы… — Юнусов не успевает даже открыть рта. — Можешь считать меня сопляком, удачи. — распахиваю дверь, до удара об стену, и выхожу, оставляя дру… Тимура в одиночестве, не слушая того, как он пытается окрикнуть меня. Спустившись вниз, я предвкушаю, что буквально через десять-двадцать минут меня наберет либо Паша, либо Вальтер, кто-то из них — сто процентов, сам Тимур не сунется, пока не будет уверен, что я остыл. Завожу машину, выезжая с парковки, прибавляя музыку по радио, стараясь как можно глубже вдыхать, отгоняя от себя намерения вернуться и показать, какой из меня «сопляк». Меня можно считать вспыльчивым парнем, еще не созревшим, максималистом? Возможно, но не в этом случае… Дело не только в Ане, нет, а в другом. Я ведь называл и считал его одним из самых близких мне людей, тем, кто помог подняться на тот уровень, где я сейчас, едва ли не наставником… я доверяем ему, и надеялся, что его неуверенность лишь проявление заботы, а-ля «не просрал бы такой шанс, такой проект!», но я ошибся… в человеке-ли, или в предположениях — без понятия, но ошибся. Сейчас я понимаю, как порой важны «случайности» в жизни, и… яркие воспоминания. Именно яркие. Аня… запомнил бы я ее, если бы не тот фееричный концерт и сюрприз, конечно нет, тут и врать не будет смысла. Один из тысячи маленьких городов, одна из миллионов девушек, такая милая и маленькая, запомнил бы я? Разве что шутить на такие вопросы… но в тот вечер, я не просто так протащил ее в свою память. Меня уколола и заманила ее искренность, ее доброта и полная самоотдача, ни капли «для себя», совершенно. Меня подкупила не испорченность и нежность, вот в чем суть. Даже когда она пришла на проект, я узнал ее только про фразе об объятиях! О чертовых объятиях! Аня в вечер того концерта не молила о фото, о видео, о автографах или прямых эфирах, мы делали все сами, чтобы запомнить именно то, что было с нами… а ей было нужно лишь лишний раз обнять меня, или кого-то из команды! Всего лишь обнять! именно поэтому я запомнил ее! Может, она не королева красоты и у нее нет охуенной модельной внешности, зато есть другое… душа. Она не модель, но привлекательна ни сколько не меньше, а в плане души и тепла — превосходит всех этих телок, столичных красавиц, а-ля «это не мы живем в тусовке, в тусовка в нас.» И если бы не эта Принцесса, такая слабая, но одновременно сильная внутри, я бы не разобрался что делаю правильно, а что нет… я бы не смог настаивать на своем перед Тимом… почему? Я слишком сильно уважаю его, или уважал… не понимаю. Почему не смог бы? Она подтолкнула меня на честность перед ним, перед всеми, потому что у меня не возникло желания разъяснять, почему это именно она, а не кто-то иной… просто она, потому что я так решил! Потому что я вижу ее в своей команде! Потому что верю в нее! А как иначе? Я видел, каким является тот город, где она жила! Каким был тот концертный зал, до того, как малышка постаралось и сотворила все то, что я видел! Она пример хотя бы в том, что выбралась оттуда! В том, что добилась своего! Что она самодостаточна и не просит о «великом пинке и помощи», а сама оказывает ее другим! Что смогла остаться собой и сделать все, для достижения своей мечты! И вот теперь… все через чур логично! Почему я так сильно взорвался? Почему сейчас был готов едва не разбить лицо своему другу? Он ведь даже не попытался этого понять, он не пытался спрашивать и узнавать… его тупо не устроило мое решение, и всеми способами, только не понимаем, он старался избавить от того, что ему не по вкусу. Он предал то, что я ему верил, мою веру и мои слова, а ведь именно Тим когда-то уверил меня в том, что нужно быть разборчивее в людях. Стал-ли я разборчив? Понятия не имею… раньше казалось, что намного лучше понимаю их сущности, чем раньше, но не теперь… Теперь мне кажется, что все люди, которым верил — предатели, чертовы лжецы и всего, но определенные факты доказывают мне совсем обратное. Мучает вопрос не о том, как же бы с этим гребаным проектом… Мне абсолютно все равно. Если они реально избавятся от Ани — вместе с ней уйду и я, даже думать не стану, и слушать эту малышку, которая в любом случае скажет, чтобы я остался. Меня не покидают другие мотивы… Как теперь с ним говорить? Как пожимать руку? Как делать все это, осознавая, что мои слова ничего не означали? Совершенно. Телефон слышно через чертову рекламу по радио, и я краем глаза замечаю, что это, все же, Курьянов. Кто-то ожидал иного итога? Нет. — Привет, Паш, — выдыхаю я, уже осознавая то, что он скажет. — я внимательно тебя слушаю. — Прекрати, — хмыкает он, понимая, как именно я настроен. — я не за тем звоню, чтобы поучать или разъяснять что ты делаешь не так. — выгибаю губы, молча слушая слова мужчины. — Тимур рассказал, что сделал, — я ухмыляюсь, интересно, что же именно. — и я его совсем не оправдываю… это подло, в первую очередь по отношению к тебе, тут ты совершенно прав. — выкручиваю руль, понимая, как встрял… и дело совсем не в пробке, которая задержит меня как минимум на полчаса. — Но вот с участием в проекте… — я держусь, что бы не начать говорить, срываясь, просто… слушаю его. — Егор, я не против Ани, вы остаетесь оба… — замираю настолько, что зрение теряет фокус. — и я даю согласие на ее участие не из-за вашего с Тимом конфликта, а потому, что… я и не был против. — выдыхаю. — Паш, мне не за участие в проекте обидно, а за то, как он со мной себя повел, понимаешь? Даже если бы он слил Аню, по тихому, я бы все равно ее не оставил, и помогал развиваться дальше! Но он положил на мои слова, на все мои просьбы, тупо залег на дно, а потом начал херачить не по мне, а прямо по ней. Это херово с той стороны, что я его своим другом считал, Паш, а не со стороны проектов. — Курьянов выдыхает, а я стучу пальцами по панели. — Понимаю, Егор, но… тебе прежде всего надо остыть, а потом еще раз все это обсудить, мы все взрослые люди. — хмыкаю, понимая, что предугадывал такие слова. — И еще, — продолжает он. — на твоем месте я сделал бы так же. — улыбаюсь, чуть изгибая губы. — Не кипятись там, наставник, а то напугаешь конкурсантку, вы мне на прогоне оба здоровые и невредимые нужны! — Постараюсь, — вздыхаю, наконец продолжая движение. — спасибо. — заключаю я, понемногу приводя свои нервы в норму. — Обращайся! — выдыхает Паша, а я лишь заворачиваю к дому… давно я тут не был, но сейчас… закрыться в квартире и тупо лечь спать — лучшее, что могу предпринять. Пару часов сна именно сейчас не лишние, иначе еще пару часов мыслей и придет пиздец, другого слова не подберешь.***
Холодно и ветрено, приходятся поднять и закрыть окно плотнее, потирая лицо руками. Я уснул спустя час, как лег в кровать, и такого давно не было, ведь чаще всего сон — моя главная мечта. Через два часа нужно быть на площадке, вместе с Аней, и сегодня я собираюсь быть как никогда рассудительным наставником… именно помочь ей, а не ходить и разбираться в своих обязанностях. Теплый душ, удобная одежда и, наконец, не такие заспанные глаза. Я набираю ее номер, игнорируя всплывшие пропущенные от пары людей. Аня не берет трубку, и я решаю, что… позвоню позже, как только буду сам готов выезжать к ней. Выпив кружку чая, и договорившись с белками о том, что я заберу их с тренировки, снова звоню Ане, наконец дождавшись ответа. — Доброе утро, — хрипло и немного сонно начинаю я. — Ты в порядке? — очень напугано спрашивает она, а я хмурюсь. — Конечно, а что такое? — она выдыхает, только сильнее разжигая мое волнение. — Почему ты не сказал, что уходишь, Егор? — девушка говорила уверенно и немного рассержено. — Принцесса… — вздыхаю я, ища хоть какое-то приемлемое разъяснение. — Ты хоть понимаешь, как я волновалась, Егор! — расстроенное говорит она. — Я и звонила, и писала… — проверяю телефон, ставя на динамик, и понимаю, что девушка пыталась достучаться уже тогда, когда я ехал в машине из офиса. — ладно… я сама доберусь до… — Через десять минуту буду у тебя, и это не обсуждается, малышка, просто ожидай. — не дав девушке договорить, я захватил пару купюр наличных, и быстро вышел из дома, направляясь к машине. Забрав белок, я начал вспоминать место, где находится мой любимый магазин с тем, что сейчас мне безумно хочется приобрести, и наконец вспомнил. Доехав до магазина, я быстро выхожу из авто, не объясняя ничего Кате и Маше. На скорую руку осматриваю витрину и выбираю два небольших… сюрприза и один весьма особенный. Отдав несколько купюр и сделав фото с продавцом, я быстро выхожу, сразу проходя до машины. — Дамы, — ухмыляюсь я, протянув белкам по букету… пионов? Они обе чмокнули меня в щеку, смеясь, а я только положил третий, наиболее больший букет, около себя, на соседнее сидение. Доехав до общежития, я сразу замечаю Аню… в белой куртке, платье серого цвета и кедах, снова эти косички… они несомненно ей идут. Она сразу же подходит к машине и открывает дверь, замерев, видя весьма… немаленький букет белых роз, я только улыбаюсь ей. — Садись, Принцесса, — она прикусывает губу снизу, поднимает букет, и садится, уложив на свои колени цветы. Аня здоровается с девочками, что-то обсуждает, а потом, когда мы подъезжаем, белки выходят на улице, оставляя меня и Аню наедине в машине, дабы… «заехать вниз, на парковку». Я смотрю на то, с какой едва заметной улыбкой Аня смотрит на нежные бутончики роз, аккуратно держа букет в своих ручках. Ее губы вечно искусаны, и она продолжает терзать их каждый раз… я внезапно вспоминаю, как вчера укладывал ее на постель… теплое дыхание, нежные губы, слегка красные из-за слез… Что за? — Что такое? — вдыхаю я, видя, как она внимательно смотрит на меня, слегка краснея, а потом ощущаю… что держу ее хрупкую ладонь в своей, и… ухмыляюсь. — Принцесса, это твой букет. — глаза напротив показывают мне, как их зрачки расширяются, а я начинаю поглаживать тыльную сторону нежной ладони. — Мои извинения за волнение. — девушка хмыкает, вдыхая аромат роз, довольно улыбаясь. — Я совсем не хотел, что бы ты… — Спасибо, но… — ее губы ощутимо касаются моей щеки, около рта, мягко, нежно… максимально чувственно… я нервно сглатываю, пытаясь угомонить свое нутро. — ты уже давно прощен. — и улыбка, которая, кажется сделает мой день.